В современной научной литературе, помимо термина языковая картина мира, можно встретить также словосочетания картина мира, научная и наивная картина мира. Попробуем кратко определить, что за ними стоит и в чем специфика каждого из этих понятий.
Картина мира – это определенная система представлений об окружающей нас действительности. Данное понятие впервые было употреблено известным австрийским философом Людвигом Витгенштейном (1889-1951) в его знаменитом «Логико-философском трактате» (труд был написан в 1916-1918 гг. и опубликован в Германии в 1921 г.). По мнению Л.Витгенштейна, мир вокруг нас – это совокупность фактов, а не вещей, и определяется он исключительно фактами. Человеческое сознание создает для себя образы фактов, которые являют собой определенную модель действительности. Эта модель, или картина фактов, воспроизводит структуру действительности в целом или структуру её отдельных компонентов (в частности, пространственных, цветовых и др.).
В современном понимании картина мира – это своего рода портрет мироздания, это некая копия Вселенной, которая предполагает описание того, как устроен мир, какими законами он управляется, что лежит в его основе и как он развивается, как выглядят пространство и время, как взаимодействуют между собой различные объекты, какое место занимает человек в этом мире и т.п. Наиболее полное представление о мире дает его научная картина, которая опирается на важнейшие научные достижения и упорядочивает наши знания о различных свойствах и закономерностях бытия. Можно сказать, что это своеобразная форма систематизации знаний, это целостная и одновременно сложная структура, в которую может быть включена как общенаучная картина мира, так и картины мира отдельных частных наук, которые в свою очередь могут опираться на целый ряд различных концепций, причем концепций, постоянно обновляющихся и видоизменяющихся. Научная картина мира существенно отличается от религиозных концепций мироздания: в основе научной картины лежит эксперимент, благодаря которому можно подтвердить или опровергнуть достоверность тех или иных суждений; а в основе религиозной картины лежит вера (в священные тексты, в слова пророков и т.п.).
Наивная картина мира отражает материальный и духовный опыт какого-либо народа, говорящего на том или ином языке, она может довольно существенно отличаться от научной картины, которая никоим образом не зависит от языка и может быть общей для разных народов. Наивная картина формируется под влиянием культурных ценностей и традиций той или иной нации, актуальных в определенную историческую эпоху и находит свое отражение, прежде всего, в языке – в его словах и формах. Используя в речи слова, несущие в своих значениях те или иные смыслы, носитель определенного языка, не осознавая, принимает и разделяет определенный взгляд на мир.
Так, например, для русского человека очевидно, что его интеллектуальная жизнь связана с головой, а эмоциональная - с сердцем: запоминая что-то, мы храним это в голове; голова не может быть доброй, золотой или каменной, а сердце – умным или светлым (в русском языке всё наоборот); голова не болит за кого-то и ею мы не чувствуем – на это способно только сердце (оно болит, ноет, чует, щемит, в нём может зарождаться надежда и т.п.). «Голова позволяет человеку здраво рассуждать; про человека, наделенного такой способностью, говорят ясная (светлая) голова, а о том, кто лишен такой способности, – что он без царя в голове, что у него ветер в голове, каша в голове или что он вовсе без головы на плечах. Правда, и у человека с головой может голова пойти кругом (напр., если ему кто-то вскружит голову); он может даже совсем потерять голову, особенно часто это происходит с влюбленными, у которых главным управляющим органом становится сердце, а не голова. <…> Голова является и органом памяти (ср. такие выражения, как держать в голове, вылетело из головы, выкинуть из головы и т.п.). В этом отношении русская языковая модель человека отличается от архаичной западноевропейской модели, в которой органом памяти было скорее сердце (следы этого сохранились в таких выражениях, как английское learn by heart или французское savoir par coeur), и сближается с немецкой моделью (ср. aus dem Kopf). Правда, и в русском возможна память сердца, но это говорят только об эмоциональной, но не интеллектуальной памяти. Если выкинуть (выбросить) из головы значит ‘забыть’ или ‘перестать думать’ о ком-либо или о чем-либо, то вырвать из сердца (кого-либо) не значит ‘забыть’, а значит ‘разлюбить’ (или ‘сделать попытку разлюбить’), ср. поговорку С глаз долой – из сердца вон.» .
Тем не менее, такая наивная картина мира, где внутренняя жизнь человека локализована в голове (разум, интеллект) и в сердце (чувства и эмоции), вовсе не универсальна. Так, в языке аборигенов острова Ифалук (одного из тридцати атоллов Каролинского архипелага, расположенного в западной части Тихого океана, в Микронезии) рациональное и эмоциональное в принципе не разделяются и «помещаются» во внутренности человека. Более того, у ифалукцев даже нет специального слова, обозначающего эмоции или чувства: слово niferash в их языке, именующее внутренние органы человека как анатомическое понятие, одновременно является и «вместилищем» всех мыслей, чувств, эмоций, желаний и потребностей ифалукцев. В африканском языке догон (Западная Африка, Республика Мали) роль, которую у нас играет сердце, отведена другому внутреннему органу – печени, что, конечно же, никоим образом не связано с какой-то спецификой анатомического устройства носителей этих языков. Так, прийти в ярость на языке догон буквально значит почувствовать печень, понравиться значит взять печень, успокоиться – опустить печень, получить удовольствие – подсластить печень и т.д.
Итак, любой конкретный человеческий язык отражает определенный способ восприятия и понимания мира, причем все носители данного языка разделяют (зачастую не отдавая в том себе отчета) эту своеобразную систему взглядов на окружающую неязыковую действительность, так как это особое мировидение заключено не только в семантике лексических единиц, но и в оформлении морфологических и синтаксических структур, в наличии тех или иных грамматических категорий и значений, в особенностях словообразовательных моделей языка и т.п. (всё это и входит в понятие языковой картины мира). Продемонстрируем это еще на одном, достаточно простом примере.
Ежедневно мы здороваемся друг с другом, используя устоявшиеся веками формулы приветствия и не задумываясь при этом об их содержании. Как мы это делаем? Оказывается, очень по-разному. Так, многие представители славянских языков, в том числе и русского, фактически желают собеседнику здоровья (здравствуйте по-русски, здрастуйте или здорові (здоровенькі) були по-украински, zdraveite по-болгарски, zdravo по-македонски и т.п.). Говорящие по-английски, приветствуя друг друга фразой How do you do?, на самом деле спрашивают Как ты делаешь?; французы, говоря Comment ça va?, интересуются тем, как это идёт; немецкое приветствие Wie geht es? означает Как идётся?; итальянцы же, здороваясь фразой Come sta?, выясняют, как стоишь. Ееврейское приветствие Shalom – это буквальное пожелание мира. Собственно мира всем желают и представители многих мусульманских народов, говоря друг другу Salaam alei-kun! (арабск.) или Salaam aleihum (азерб.) и др. Древние греки же, приветствуя друг друга, желали радости: именно так буквально переводится древнегреческое haire. По всей видимости, в славянской картине мира здоровье виделось как нечто, чрезвычайно важное, в картине мира евреев и арабов (что не удивительно, если вспомнить их историю и посмотреть на современную жизнь этих народов) самым главным представляется мир, в сознании англичан одно из центральных мест занимает работа, труд и т.п.
Само понятие языковая картина мира (но не термин, его именующий) восходит к идеям Вильгельма фон Гумбольдта (1767-1835), выдающегося немецкого филолога, философа и государственного деятеля. Рассматривая соотношение языка и мышления, Гумбольдт пришел к выводу, что мышление не просто зависит от языка вообще, а до определенной степени оно зависит от каждого конкретного языка. Ему, конечно же, были хорошо известны попытки создания универсальных знаковых систем, подобных тем, которыми располагает, например, математика. Гумбольдт не отрицает того, что некоторое число слов различных языков можно «привести к общему знаменателю», но в подавляющем большинстве случаев это невозможно: индивидуальность разных языков проявляется во всем – от алфавита до представлений о мире; огромное число понятий и грамматических особенностей одного языка зачастую не может быть сохранено при переводе на другой язык без их преобразования.
Познание и язык взаимоопределяют друг друга, и более того: по мнению Гумбольдта, языки являются не просто средством изображения уже познанной истины, а орудием открытия еще непознанного, и вообще язык – это «орган, формирующий мысль», он не просто средство общения, а еще и выражение духа и мировидения говорящего. Через многообразие языков для нас открывается богатство мира и многообразие того, что мы познаем в нем, поскольку разные языки дают нам разные способы мышления и восприятия окружающей нас действительности. Знаменитая метафора, предложенная в этой связи Гумбольдтом, – это метафора кругов: по его мнению, каждый язык описывает вокруг нации, которую он обслуживает, круг, выйти за пределы которого человек может лишь постольку, поскольку он тут же вступает в круг другого языка. Изучение чужого языка является поэтому приобретением новой точки зрения в уже сложившемся у данного индивида мировосприятии.
И всё это возможно потому, что язык человека представляет собой особый мир, который расположен между существующим независимо от нас внешним миром и тем внутренним миром, который заключен внутри нас. Этот тезис Гумбольдта, прозвучавший в 1806 г., через сто с небольшим лет превратится в важнейший неогумбольдтианский постулат о языке как промежуточном мире (Zwischenwelt).
Развитие ряда идей Гумбольдта, касающихся понятия языковой картины мира, было представлено в рамках американской этнолингвистики, прежде всего, в работах Э.Сепира и его ученика Б.Уорфа, известное сейчас как гипотеза лингвистической относительности. Эдвард Сепир (1884-1939) понимал язык как систему разнородных единиц, все компоненты которой связаны достаточно своеобразными отношениями. Эти отношения уникальны, как уникален и каждый конкретный язык, где всё устроено в соответствии с его собственными законами. Именно отсутствие возможности установления поэлементных соответствий между системами разных языков понималось Сепиром под лингвистической относительностью. Он для выражения этой идеи также использовал термин «несоизмеримость» языков: разные языковые системы не только различным образом фиксируют содержание культурно-исторического опыта народа-носителя языка, но и предоставляют всем говорящим на данном языке своеобразные, не совпадающие с другими, пути освоения неязыковой действительности и способы ее восприятия.
Как полагает Сепир, язык и мышление связаны неразрывной связью, они в некотором смысле составляют одно и то же. И хотя внутреннее содержание всех языков, по его мнению, одинаково, внешняя их форма разнообразна до бесконечности, поскольку эта форма воплощает в себе коллективное искусство мышления. Культуру ученый определяет как то, что данное общество делает и думает. Язык же есть то, как думают. Каждый язык несет в себе некую интуитивную регистрацию опыта, а особое строение каждого языка и есть специфическое «как» этой нашей регистрации опыта.
Чрезвычайно важна роль языка в качестве руководящего начала в научном изучении культуры, поскольку система культурных стереотипов всякой цивилизации упорядочивается с помощью языка, обслуживающего данную цивилизацию. Более того, язык понимается Сепиром как своеобразный путеводитель в социальной действительности, так как он существенно влияет на наше представление о социальных процессах и проблемах. «Люди живут не только в материальном мире и не только в мире социальном, как это принято думать: в значительной степени они все находятся во власти того конкретного языка, который стал средством выражения в данном обществе. Представление о том, что человек ориентируется во внешнем мире, по существу, без помощи языка и что язык является всего лишь случайным средством решения специфических задач мышления и коммуникации, – это всего лишь иллюзия. В действительности же «реальный мир» в значительной мере неосознанно строится на основе языковых привычек той или иной социальной группы. Два разных языка никогда не бывают столь схожими, чтобы их можно было считать средством выражения одной и той же социальной действительности. Миры, в которых живут различные общества, – это разные миры, а вовсе не один и тот же мир с различными навешанными на него ярлыками. <…> Мы видим, слышим и вообще воспринимаем окружающий мир именно так, а не иначе, главным образом благодаря тому, что наш выбор при его интерпретации предопределяется языковыми привычками нашего общества».
Термин принцип лингвистической относительности (по аналогии с принципом относительности А.Эйнштейна) был введён Бенджаменом Уорфом (1897-1941): «Мы расчленяем мир, организуем его в понятия и распределяем значения так, а не иначе в основном потому, что мы – участники соглашения, предписывающего подобную систематизацию. Это соглашение имеет силу для определенного речевого коллектива и закреплено в системе моделей нашего языка.<…> Мы сталкиваемся, таким образом, с новым принципом относительности, который гласит, что сходные физические явления позволяют создать сходную картину вселенной только при сходстве или по крайней мере при соотносительности языковых систем» .
Уорф является родоначальником исследований, посвященных месту и роли языковых метафор в концептуализации действительности. Именно он впервые обратил внимание на то, что переносное значение слова может не только оказывать влияние на то, как функционирует в речи его первоначальное значение, но оно даже определяет в некоторых ситуациях поведение носителей языка. В современной лингвистике изучение метафорических значений слов оказалось весьма актуальным и продуктивным занятием. В первую очередь следует назвать исследования, проводившиеся Джорджем Лакоффом и Марком Джонсоном, начиная с 1980-х годов, которые убедительно показали, что языковые метафоры играют важную роль не только в поэтическом языке, но и структурируют наше обыденное мировосприятие и мышление. Возникла так называемая когнитивная теория метафоры, получившая широкую известность и популярность за пределами собственно лингвистики. В знаменитой книге «Метафоры, которыми мы живем», была обоснована точка зрения, согласно которой метафора представляет собой важнейший механизм освоения мира человеческим мышлением и играет существенную роль в формировании понятийной системы человека и структуры естественного языка.
Собственно термин языковая картина мира (Weltbild der Sprache) был введен в научный обиход немецким лингвистом Йоханном Лео Вайсгербером (1899-1985) в 30-е гг. XX века. В статье «Связь между родным языком, мышлением и действием» Л.Вайсгербер писал, что «словарный запас конкретного языка включает в целом вместе с совокупностью языковых знаков также и совокупность понятийных мыслительных средств, которыми располагает языковое сообщество; и по мере того, как каждый носитель языка изучает этот словарь, все члены языкового сообщества овладевают этими мыслительными средствами; в этом смысле можно сказать, что возможность родного языка состоит в том, что он содержит в своих понятиях и формах мышления определенную картину мира и передает ее всем членам языкового сообщества». В более поздних работах картина мира вписывается Вайсгербером не только в словарный состав, но в содержательную сторону языка в целом, включая в себя не только лексическую семантику, но и семантику грамматических форм и категорий, морфологических и синтаксических структур.
Вайсгербер допускал относительную свободу человеческого сознания от языковой картины мира, но в её же собственных рамках, т.е. своеобразие той или иной личности будет ограничено национальной спецификой языковой картины мира: так, немец не сможет увидеть мир таким, каким увидит его из своего «окна» русский или индус. Вайсгербер говорит о том, что мы имеем дело с вторжением родного языка в наши воззрения: даже там, где наш личный опыт мог бы показать нам нечто иное, мы остаемся верны тому мировоззрению, которое передано нам родным языком. При этом, считает Вайсгербер, язык влияет не только на то, как мы понимаем предметы, но и определяет, какие предметы мы подвергаем определенной понятийной переработке.
В середине 30-х гг. Вайсгербер важнейшим методом изучения картины мира признает полевое исследование, при этом он опирается на принцип взаимного ограничения элементов поля, сформулированный Й.Триром. Словесное поле (Wortfeld) – это группа слов, использующихся для описания определенной сферы жизни или определенной смысловой, понятийной, сферы. Оно, по мнению Вайсгербера, существует как единое целое, потому и значения отдельных слов, в него входящих, определяются структурой поля и местом каждого его компонента в этой структуре. Структура же самого поля определяется семантической структурой конкретного языка, имеющего свой взгляд на объективно существующую неязыковую действительность. При описании семантических полей того или иного языка чрезвычайно важно обращать внимание на то, какие поля выглядят в этом языке наиболее богато и разнообразно: ведь семантическое поле – это некий фрагмент из промежуточного мира родного языка. Вайсгербер создает классификацию полей, разграничивая их как с точки зрения описываемой ими сферы действительности, так и с учетом степени активности языка в их формировании.
В качестве примера конкретного семантического поля немецкого языка рассмотрим поле глаголов со значением «умирать». Этот пример довольно часто приводится в ряде работ самого ученого. Это поле (как его представляет Вайсгербер) состоит из четырех кругов: внутрь первого из них помещено общее содержание всех этих глаголов – прекращение жизни (Aufhören des Lebens); второй круг содержит три глагола, выражающих это содержание применительно к людям (sterben), животным (verenden) и растениям (eingehen); третий круг расширяет и уточняет каждую из этих частных сфер с точки зрения способа прекращения жизни (для растений – fallen, erfrieren, для животных – verhungern, unkommen, для людей – zugrunde gehen, erliegen и др.); наконец, четвертый круг содержит стилистические варианты основного содержания поля: ableben, einschlummern, entschlafen, hinűbergehen, heimgehen (для высокого стиля) и verrecken, abkratzen, verröcheln, erlöschen, verscheiden (для низкого или достаточно нейтрального словоупотребления) .
Таким образом, языковая картина мира отражается прежде всего в словаре. Главную предметную основу для неё создает природа (почва, климат, географические условия, растительный и животный мир и т.п.), те или иные исторические события. Так, например, швейцарско-немецкий диалект обнаруживает поразительное разнообразие слов для обозначения специфических аспектов гор, причем эти слова в основном не имеют соответствующих аналогов в литературном немецком языке. При этом речь идет не просто о синонимическом богатстве, а о совершенно определенном и очень своеобразном понимании некоторых аспектов горного ландшафта.
В ряде случаев такое специфическое видение и представление природных явлений, растительного и животного мира, какое нам дает тот или иной язык в семантике отдельных слов, не совпадает с научными классификациями или даже им противоречит. В частности, и в русском, и в немецком языках есть такие слова (и соответственно обозначаемые ими понятия), как сорняк (нем. Unkraut), ягода (нем. Beere), фрукты (нем. Obst), овощи (нем. Gemüse) и др. Причем, многие подобного рода слова, вполне определенно представленные в нашем сознании и часто употребляющиеся в быту, даже «старше» соответствующих ботанических терминов. На самом же деле подобные феномены в природе просто не существуют, некоторые из них не могли природой даже «замышляться»: на основе критериев, установленных и предлагаемых в ботанике, невозможно выделить некоторое подмножество растений, именуемых сорными травами, или сорняками. Данное понятие очевидно является результатом человеческого суждения: мы относим ряд растений к этой категории на основе их непригодности, ненужности и даже вредности для нас. Понятия фруктов и овощей – скорее кулинарные или пищевые, а не научные, они никак не соотносятся со структурной морфологической классификацией растительного мира. Понятие ягода, напротив, представлено в ботанике, но объем его (как научного понятия) не совпадает с нашим бытовым представлением о данном объекте: далеко не все плоды, что мы называем ягодами, таковыми, строго говоря, являются (например, вишня, клубника, малина, ежевика не ягоды с научной точки зрения, а костянки) – это с одной стороны; а с другой стороны, есть «реальные» ягоды, которые мы этим словом не привыкли обозначать (например, арбуз, помидор или огурец).
Многие природные явления не только видятся языками «неправильно» (т.е. в соответствующей отрасли научного знания таких явлений либо нет, либо они понимаются по-другому), но еще и при этом разные языки видят это по-разному: так, в частности, немецкий язык не видит различий между земляникой и клубникой, вишней и черешней, тучей и облаком, как русский – т.е. в немецком для этих случаев «предусмотрено» по одному слову, а не по паре, как у нас.
Естественно, подобные наивные представления о природе, зафиксированные в лексических единицах языка, не остаются неизменными и стабильными, а меняются с течением времени. Так, по данным Л. Вайсгербера, многие слова, относящиеся к животному царству, обладали в средневерхненемецком иными значениями, нежели те, какими они обладают в современном немецком. Раньше слово tier не было общим обозначением для всего животного мира, как сейчас, а означало только четвероногих диких зверей; средневерхненемецкое wurm, в отличие от современного Wurm ‘червь’, включало в себя также змей, драконов, пауков и гусениц; средневерхненемецкое vogel, помимо птиц, называло и пчел, и бабочек, и даже мух. В целом же, средневерхненемецкая классификация животного мира выглядела примерно так: с одной стороны, выделялись домашние животные – vihe, с другой – дикие, подразделяющиеся на 4 класса в зависимости от их способа передвижения (tier ‘бегающее животное’, vogel ‘летающее животное’, wurm ‘ползающее животное’, visch ‘плавающее животное’). Эта в своем роде вполне логичная и стройная картина совершенно не совпадает ни с зоологическими классификациями, ни с тем, что мы имеем в современном немецком языке.
В истории российской лингвофилософской мысли идеи о языке как орудии мышления и познания мира, сформулированные впервые В.Гумбольдтом, стали популярны после издания книги «Мысль и язык» Александра Афанасьевича Потебни (1835-1891). Соотношение языка и мышления Потебня представляет таким образом: мысль существует независимо от языка, поскольку наряду с вербальным есть и невербальное мышление. Так, по его мнению, ребенок до определенного возраста не говорит, но в некотором смысле думает, т.е. воспринимает чувственные образы, вспоминает их и даже отчасти обобщает; творческая мысль живописца, скульптора или музыканта совершается без слов – т.е. область языка далеко не всегда совпадает с областью мысли. В целом же, несомненно, язык является средством объективации мысли.
Потебня также, вслед за Гумбольдтом, оперирует понятием духа, но дух у него понимается несколько иначе – как сознательная умственная деятельность, предполагающая понятия, которые образуются только посредством слова. И, конечно же, язык не тождествен духу народа.
Язык представляется средством, или орудием, всякой другой человеческой деятельности. При этом язык – нечто большее, чем внешнее орудие, и его значение для познания скорее сходно со значением таких органов чувственного восприятия, как глаз или ухо. В процессе наблюдения за отечественным и чужими языками и обобщения полученных данных Потебня приходит к выводу, что путь, по которому направляется мысль человека, определяется его отечественным языком. А различные языки – это и глубоко различные системы приемов мышления. Поэтому универсальный, или общечеловеческий язык был бы лишь понижением уровня мысли. К универсальным свойствам языков Потебня относит только их членораздельность (с точки зрения их внешней стороны, т.е. звуков) и то, что все они суть системы символов, служащих мысли (с точки зрения их внутренней стороны). Все же остальные их свойства индивидуальные, а не общечеловеческие. Так, например, нет ни одной грамматической или лексической категории, которая была бы обязательной для всех языков мира. Как считает Потебня, язык есть тоже форма мысли, но такая, которая ни в чем, кроме самого языка, не встречается, причем, подобно В.Гумбольдту, А.А.Потебня утверждает, что «язык есть средство не выражать уже готовую мысль, а создавать ее, что он не отражение сложившегося миросозерцания, а слагающая его деятельность» .
Слово дает не только сознание мысли, но и другое – что мысль, как и сопровождающие её звуки, существует не только в говорящем, но и в понимающем. Слово предстает в этой связи как «известная форма мысли, как бы застекленная рамка, определяющая круг наблюдений и известным образом окрашивающая наблюдаемое» . В целом же, слово – это наиболее явственный для сознания указатель на совершившийся акт познания. Характерно, что, по мнению Потебни, «слово выражает не всё содержание понятия, а только один из признаков, именно тот, который представляется народному воззрению важнейшим» .
Слово может иметь внутреннюю форму, которая определяется как отношение содержания мысли к сознанию. Она показывает, как представляется человеку его собственная мысль. Только этим и можно объяснить, почему в одном и том же языке может быть несколько слов для обозначения одного и того же предмета и, наоборот, одно слово может обозначать разнородные предметы. В соответствии с этим у слова выделяется два содержания: объективное и субъективное. Под первым понимается ближайшее этимологическое значение данного слова, включающее в себя только один признак, – например, содержание слова стол как простланного, постеленного. Второе же способно включать в себя множество признаков – например, образ стола вообще. При этом внутренняя форма есть не просто какой-то один из признаков образа, связанного со словом, а центр образа, один из его признаков, преобладающий над всеми остальными, что особенно очевидно в словах с прозрачной этимологией. Внутренняя форма слова, произнесенного говорящим, считает Потебня, дает направление мысли слушающего, не назначая при этом пределов его пониманию слова.
В языке бывают слова с «живым представлением» (т.е. с понятной современным носителям языка внутренней формой, например: подоконник, синяк, темница, черника) и слова с «забытым представлением» (т.е. с утраченной, потерянной на данный момент внутренней формой: кольцо, стрелять, обруч, образ). Это заложено в самой сущности слова, в том, чем это слово живет: рано или поздно представление, служащее центром значения, забывается или становится неважным, несущественным для носителей данного языка. Так, мы больше не соотносим друг с другом такие слова, как мешок и мех, окно и око, жир и жить, медведь и мёд, обидеть и видеть, хотя исторически и этимологически они были тесно связаны.
При этом, отмечают независимо друг от друга как Потебня, так и Вайсгербер, в ряде случаев наблюдаются явления и другого рода: люди часто начинают верить в то, что можно извлечь взаимосвязь вещей из сходства звуковых форм имен, их называющих. Отсюда возникает особый тип человеческого поведения – обусловленный народной этимологией, что также представляет собой феномен воздействия того или иного языка на его носителей. Возникает языковая мистика, языковая магия, народ начинает смотреть на слово «как на правду и сущность» (Потебня), формируется довольно распространенное (возможно, даже универсальное) явление – «языковой реализм» (Вайсгербер). Языковой реализм предполагает безграничное доверие к языку со стороны его носителей, наивную уверенность в том, что похожесть внешней и внутренней формы слов влечет за собой и похожесть вещей и явлений, именуемых этими словами. Картина мира родного языка воспринимается его носителями как естественная данность и превращается в основу мыслительной деятельности.
В чем же конкретно может проявляться так называемый языковой реализм? Самое простое и довольно распространенное в этом плане явление – это народная этимология, которая, в отличие от научной этимологии, основывается не на законах развития языка, а на случайном сходстве слов. При этом может наблюдаться переделка и переосмысление заимствованного (реже – родного) слова по образцу близкого ему по звучанию слова родного языка, но которое отличается от него по происхождению. Так, например, возникли в народе слова мухляж вместо муляж, гульвар вместо бульвар и др. Видоизменяя таким образом слова, полностью или частично их переосмысляя за счет произвольного сближения с близкими по звучанию словами, говорящие стремятся немотивированное для них слово сделать мотивированным и понятным. Иногда такая ошибочная этимология слова может закрепиться и сохраниться в языке, причем, не только в разговорном или просторечном его варианте, но и в литературном. Таково, например, исторически неправильное современное понимание слова свидетель в смысле «очевидец», связывающее его с глаголом видеть, вместо правильного исконного значения «осведомленный человек», т.к. раньше это слово выглядело как съвѣдѣтель и было связано с глаголом ведать, т.е. знать.
Подобного рода «этимологии» нередко встречаются в детской речи. Огромное количество забавных примеров приводится, в частности, в известной книге К.И.Чуковского «От двух до пяти». Ребенок, осваивая и осмысливая «взрослые» слова, часто хочет, чтобы в звуке был смысл, чтобы в слове был понятный ему и при этом вполне конкретный и даже осязаемый образ, и если этого образа нет, ребенок «исправляет» эту ошибку, создавая своё новое слово. Так, трехлетняя Мура, дочь Чуковского, попросила для мамы мазелин: так она «оживила» мертвое для неё слово вазелин (это мазь, которой что-то мажут). Другой ребенок по той же причине назвал губную помаду губной помазой. Двухлетний Кирилл, будучи больным, просил, чтоб ему положили на голову холодный мокресс, т.е. компресс. Малыш Буся (что характерно, как и некоторые другие дети) метко обозвал бормашину зубного врача больмашиной. Как справедливо отмечает К.И.Чуковский, если ребенку незаметно прямое соответствие между функцией предмета и его названием, он исправляет название, подчеркивая в этом слове ту функцию предмета, которую он успел разглядеть. Именно так появились детские колоток вместо молоток (так как им колотят), вертилятор вместо вентилятор (он ведь вертится), копатка вместо лопатка (ею копают), песковатор вместо экскаватор (потому что он выгребает песок) и т.п.
Еще одно проявление языкового реализма – это случаи определенного и весьма своеобразного типа поведения носителей языка, обусловленного народной этимологией, это даже особые обычаи и народные приметы, с первого взгляда кажущиеся необъяснимыми и странными, но также связанные с народно-этимологическими токованиями имен. Под влиянием внешней или внутренней формы слов в народе создаются мифы, определяющие поведение простых людей.
Покажем это на конкретных примерах. На Руси 12 (по новому стилю - 25) апреля празднуется день Василия Парийского. Преподобный Василий, епископ парийской епархии в Малой Азии, жил в VIII веке. Когда возникла иконоборческая ересь, он выступил за почитание святых икон, за что претерпел гонения, голод и нищету. Посмотрим теперь, какие приметы связаны в народе с днем, когда вспоминают Василия Парийского:
На день святого Василия весна землю парит.
На Василия земля парится, как старуха в бане.
Если солнышко действительно землю парит, то год будет плодородным.
Очевидно, что все эти утверждения обусловлены созвучием слов Парийский и парить, за которым в реальности ничего не стоит, кроме похожести внешнего облика.
23 мая – день апостола Симона Зилота. Симон получил имя Зилота, т.е. ревнителя, приверженца, т.к. проповедовал учение Христа в ряде стран и принял мученическую смерть. Греческое имя Зилот было непонятно простым носителям русского языка, но в народе полагали, что между словами Зилот и золото есть какая-то связь. Потому на апостола Симона Зилота ищут клады в уверенности, что он помогает кладоискателям. Есть еще один обычай, связанный с этим днем: 23 мая крестьяне ходят по лесам и полянам, собирая разные травы, которым и приписывают особенную целебную силу, т.к. по-украински имя апостола напоминает слово зілля, т.е. лекарственные травы.
Такого рода примеры языкового реализма (но уже касающиеся носителей немецкого языка) есть и в работах Вайсгербера. Святой Августин, епископ Гиппо в Северной Африке, является одной из самых известных персон католической Церкви. Одновременно в народе его считали защитником от глазных болезней, т.к. начало его имени созвучно немецкому Auge ‘глаз’. А святой мученик Валентин считается у католиков покровителем не только влюбленных, но и эпилептиков. Раньше эпилепсию даже называли болезнью святого Валентина. Дело в том, что латинское имя Valentinus оказалось созвучным с древневерхненемецким глаголом fallan ‘падать’ (ср. с современным английским глаголом to fall или немецким fallend hin ‘падающий на землю’; старинное русское название эпилепсии падучая также образовано от глагола падать). Из-за этого созвучия сначала у германоязычных народов, а потом и у их соседей Валентин стал почитаться как целитель эпилепсии.
Эти явления можно назвать этимологической магией, которая состоит в том, что созвучные слова сближаются в сознании говорящих на том или ином языке, и возникающая связь отражается в фольклоре и обрядах, связанных с объектами, которые этими словами обозначаются.
Поскольку речь зашла о народном мировидении и миропонимании, отраженном и заключенном в том или ином языке, необходимо отдельно остановиться на вопросе о том, как соотносится картина мира, сложившаяся в каком-либо литературном языке, с разными модификациями этой картины, представленными в разных языковых диалектах. Тем более что многие языковеды, занимавшиеся этой проблематикой, придавали особое значение диалектным данным. Так, в частности, Л.Вайсгербер называл диалект «языковым освоением родных мест» и считал, что именно диалект участвует в процессе духовного созидания родины. Именно диалекты и говоры часто сохраняют то, что утрачивает нормированный литературный язык, – как отдельные языковые единицы, особые грамматические формы или неожиданные синтаксические структуры, так и особое мироощущение, зафиксированное, например, в семантике слов и вообще в наличии отдельных слов, отсутствующих в литературном языке.
Покажем это на конкретных примерах, отобранных нами главным образом по «Словарю русских народных говоров» с привлечением «Словаря метеорологической лексики орловских говоров», а также «Толкового словаря живого великорусского языка» В.И.Даля.
Возьмем вначале слово дождь и посмотрим соответствующую словарную статью в словаре В.И.Даля. После определения этого понятия (по Далю, дождь – это вода в каплях или струями из облаков) мы обнаружим целый ряд синонимов существительного дождь, существовавших в середине XIX века в русском языке. Итак, помимо нейтрального дождь, в русском языке были существительные ливень (имеющееся и сейчас в литературном языке для обозначения самого сильного дождя), косохлестъ, подстега (косой дождь по направлению сильного ветра), сѣночной (дождь во время сенокоса), лепень (дождь со снегом), ситникъ, ситничекъ (самый мелкий дождь), морось, бусъ (мельчайший дождь, словно мокрая пыль), а также дряпня, хижа, чичеръ, бусиха, бусенецъ, ситовникъ, ситяга, морохъ, морокъ, лежица, ситивень, ситуха. К сожалению, в словаре В.И.Даля не всегда указано, в каком диалекте или говоре встречается то или иное слово, а также не для всех слов указаны их значения. Потому в нашем случае достаточно сложно оценить, где (в общелитературном языке или в диалекте; если в диалекте, то конкретно в каком) и как представлялся дождь как природное явление: какие особые оттенки значений (по сравнению с нейтральным существительным дождь) несли в себе другие именования этого понятия, сколько их было и т.п.
Посмотрим теперь на отобранные нами синонимы дождя по данным современных вышеназванных словарей русских говоров. Ниже приводятся две разные картины, которые встречаются в орловских и архангельских говорах. Фактически это две своеобразные классификации дождя, данные в значениях отдельных слов.
В орловской интерпретации дождь бывает такой:
сильный дождь – водопад, дожжевина;
мелкий моросящий дождь – ситник;
мелкий дождь с сильным встречным ветром – сечка;
затяжной дождь – обкладень;
кратковременный дождь – пугач;
наклонный дождь – косохлест;
дождь с громом – громовник;
грибной дождь – припарок;
дождь в конце июня – огуречник;
дождь во время сенокоса – сеночной.
Архангельские говоры несколько по-иному представляют это же атмосферное явление:
сильный дождь – заливень;
мелкий моросящий дождь – бусик;
затяжной дождь – дожжовье, обложник, окладник;
теплый дождь – парун;
теплый грибной дождь – обабочник;
мелкий продолжительный дождь во время сенокоса – погной.
Как видно, и представления о разных видах дождя здесь не совпадают, и названия для совпадающих разновидностей дождя в каждом случае свои. Ничего подобного нет в той картине, которую нам показывает современный литературный русский язык. Конечно же, указать на тот или иной тип дождя можно, добавляя соответствующие прилагательные (крупный, мелкий, обложной, проливной, тропический, частый, грибной и т.п.), глаголы (дождь может идти, моросить, накрапывать, лить, сеять, припускать и т.п.) или даже используя устоявшиеся фразеологические сочетания (льет как из ведра; льет, словно небо прорвало и др.). Но при этом важно, что в литературном языке отсутствуют отдельные существительные, именующие те понятия, которые представлены в говорах или диалектах.
Это утверждение справедливо и для огромного числа других понятий и слов, их называющих. Так, ветер в орловских говорах бывает:
очень сильный – ветрило, ветродуй;
сильный с дождем и градом – валун;
встречный – противник;
попутный – поветер;
теплый летний – летник;
холодный осенний – осенник;
северный – северка;
восточный – астраханец.
Архангельские же говоры дают чуть более разнообразную картину для описания видов ветра:
очень сильный – ветренье;
сильный осенний – листодер;
встречный – противняк;
холодный – свежун;
ветер с моря – моряник;
ветер с берега – побережник;
северный – засиверка, сиверко;
северо-восточный – полуночник, заморозник;
южный – обеденник;
западный – западник.
Как видно, эти классификации ветра, данные в значениях слов вышеназванных говоров, не всегда последовательны и логичны (например, почему в первом случае есть свои названия для северного и восточного ветра, а для западного и южного нет), проведены на разных основаниях (учитывается то направление ветра, то его сила, то время года, в которое он наблюдается и т.п.), выделяют разное число видов ветра, причем в некоторых случаях есть и синонимы. Если же попытаться дать сводную картину по самым разным говорам русского языка, то она окажется еще более пестрой и многообразной. Помимо названных ранее видов ветра другие русские говоры (в дополнение к ним) выделяют:
сильный ветер – ветриво (донск.), ветрогон (краснодарск.), ветренье (онежск.), вихряк (свердл.);
легкий ветер – ветрик (смоленск.), ветрышек (олонецк.), наветерь (псковск., тверск.);
холодный пронизывающий ветер – сибиряк (астраханск.), стужай (владимирск.);
холодный зимний ветер – зимарь (новгородск.);
вихрь – кружень (владимирск.);
боковой ветер – колышень (сибирск.);
ветер с озера – озерик (беломорск.);
ветер, относящий лед от берега моря, - относ (каспийск.);
ветер с верховьев реки – верховик (иркутск., сибирск.);
ветер с низовьев реки – низовик (красноярск.), низовец (говоры Коми), низовка (иркутск., сибирск., донск.);
ветер, дующий параллельно берегу, - косыня (владимирск., волжск.);
утренний ветер – зарник (енисейск.);
ветер, приносящий дождевые тучи, - мокряк (новгородск., псковск.).
Не вызывает сомнения тот факт, что в семантической структуре слова содержится информация о системе ценностей народа – носителя языка, хранится культурный и исторический опыт народа, передается его особое «прочтение» окружающего мира. Как можно увидеть из приведенных примеров, всё это по-разному представлено в языке в разные периоды его истории и, тем более, по-разному представлено в разных диалектах и в общенациональном языке. Следует также четко осознавать, что слово является не только носителем знания, но и его источником, а потому и играет такую важную роль в познании и описании неязыковой действительности. Без его участия невозможна сама познавательная деятельность, не может осуществиться процесс мышления, и именно в этом смысле язык действительно является посредником между внутренним миром человека и объективно существующей реальностью.
В настоящее время во многих исследованиях особый акцент делается на реконструкции именно цельной картины мира русского языка. Для этого, безусловно, необходимо сначала реконструировать её отдельные фрагменты по данным как лексических, так и грамматических категорий, единиц и их значений. Каковы же те приемы, с помощью которых можно реконструировать картину мира (как цельную, так и её отдельные фрагменты) какого-либо языка?
Один из наиболее популярных в наше время приемов такой реконструкции основан на анализе метафорической сочетаемости слов с абстрактным значением, т.к. языковая метафора – это одна из возможностей выражения своеобразного миропонимания, заключенного в том или ином языке: картина мира не может быть стенограммой знаний о мире или его зеркальным отображением, это всегда взгляд на него сквозь какую-то призму. Метафоры часто и играют роль этой призмы, т.к. они позволяют рассмотреть нечто познаваемое сейчас через уже познанное ранее, окрашивая при этом реальность специфическим образом.
Покажем на конкретном примере, как практически реализуется данный метод при описании семантики слов русского языка. Если мы посмотрим на значения русских слов горе и отчаянье, размышления и воспоминания, то увидим, что все понятия, именуемые вышеприведенными словами, связаны с образом водоема: горе и отчаянье могут быть глубокими, а в размышления и воспоминания человек может погружаться. По всей видимости, вышеназванные внутренние состояния делают для человека недоступным контакт с внешним миром – так, как будто бы он находится на дне какого-то водоема. Размышления и воспоминания также могут, подобно волне, нахлынуть, но возникающая здесь водная стихия представляет уже другие свойства этих состояний человека: теперь подчеркивается идея внезапности их наступления и идея полной поглощенности человека ими.
Изучение языковых метафор позволяет выяснить, в какой степени метафоры в том или ином языке являются выражением культурных предпочтений данного социума и соответственно отражают определенную языковую картину мира, а в какой – воплощают универсальные психосоматические качества человека.
Другой, не менее популярный и успешный, прием реконструкции картины мира связан с изучением и описанием так называемых лингвоспецифичных слов, т.е. слов, не переводимых на другие языки или же имеющих достаточно условные или приблизительные аналоги в других языках. При исследовании таких слов обнаруживаются заключающиеся в них специфические для данного языка понятия, или концепты, являющиеся в большинстве случаев ключевыми для понимания той или иной картины мира. Они часто заключают в себе разного рода стереотипы языкового, национального и культурного сознания.
Многие исследователи, работающие в этом направлении, предпочитают использовать прием сравнения, поскольку именно в сравнении с другими языками наиболее ярко видна специфика «семантической Вселенной» (выражение Анны Вежбицкой) интересующего нас языка. А. Вежбицкая справедливо полагает, что есть понятия, являющиеся фундаментальными для модели одного языкового мира и при этом вообще отсутствующие в другом, а потому есть такие мысли, которые могут быть «подуманы» именно на этом языке, и даже есть такие чувства, которые могут быть испытаны только в рамках этого языкового сознания, и никакому другому сознанию и менталитету они не могут быть свойственны. Так, если взять русский концепт души, то можно обнаружить его непохожесть на соответствующий концепт, представленный в англоязычном мире. Для русских душа является вместилищем основных, если не всех, событий эмоциональной жизни и вообще – всего внутреннего мира человека: чувства, эмоции, мысли, желания, знания, мыслительные и речевые способности – всё это (а на самом деле это то, что обычно бывает скрыто от людских глаз) сосредоточено в русской душе. Душа – это и есть наша личность. И если наша душа обычно вступает в нашем сознании в оппозицию с телом, то в англосаксонском мире тело обычно контрастирует с сознанием (mind), а не с душой. Такое миропонимание проявляется в том числе при переводе ряда русских слов на английский язык: в частности, русское душевнобольной переводится как mentally ill.
Итак, имеющееся в английском языке слово mind является, по мнению Вежбицкой, столь же ключевым для англосаксонского языкового сознания, как душа – для русского, и именно оно, включая в себя сферу интеллектуального, входит в оппозицию с телом. Что же касается роли интеллекта в русской языковой картине мира, то весьма показательно то, что в ней этот концепт – концепт интеллекта, сознания, разума – по своей значимости в принципе не сопоставим с душой: это проявляется, например, в богатстве метафорики и идиоматики, связанной с концептом души. В целом же, душа и тело в русской (и вообще в христианской) культуре противопоставлены друг другу как высокое и низкое.
Исследование лингвоспецифичных слов в их взаимосвязи позволяет уже сегодня восстанавливать достаточно существенные фрагменты русской картины мира, которые сформированы системой ключевых концептов и связывающих их инвариантных ключевых идей. Так, А.А.Зализняк, И.Б. Левонтина и А.Д.Шмелёв выделяют следующие ключевые идеи, или сквозные мотивы, русской языковой картины мира (конечно же, этот список не является исчерпывающим, а предполагает возможность его дополнения и расширения):
1) идея непредсказуемости мира (она заключена в целом ряде русских слов и выражений, напр.: а вдруг, на всякий случай, если что, авось; собираюсь, постараюсь; угораздило; добраться; счастье);
2) представление, что главное – собраться, т.е. чтобы что-то реализовать, необходимо прежде всего мобилизовать свои внутренние ресурсы, а это зачастую бывает трудно и непросто сделать (собираться, заодно);
3) представление о том, что человеку может быть хорошо внутри, если у него есть большое пространство снаружи; причем, если это пространство необжитое, оно скорее создает внутренний дискомфорт (удаль, воля, раздолье, размах, ширь, широта души, маяться, неприкаянный, добираться);
4) внимание к нюансам человеческих отношений (общение, отношения, попрек, обида, родной, разлука, соскучиться);
5) идея справедливости (справедливость, правда, обида);
6) оппозиция «высокое - низкое» (быт – бытие, истина – правда, долг – обязанность, добро – благо, радость – удовольствие);
7) идея, что хорошо, когда другие люди знают, что человек чувствует (искренний, хохотать, душа нараспашку);
8) идея, что плохо, когда человек действует из соображений практической выгоды (расчетливый, мелочный, удаль, размах).
Как уже отмечалось выше, особое мировидение заключено не только в значениях лексических единиц, но и воплощено в грамматическом устройстве языка. Посмотрим теперь с такой точки зрения на некоторые грамматические категории: как они представлены в разных языках, какие типы значений выражают и насколько своеобразно в них отражается неязыковая действительность.
В целом ряде языков Кавказа, Юго-Восточной Азии, Африки, Северной Америки, Австралии у имён существительных встречается такая категория, как именной класс. Все существительные в этих языках делятся на группы, или разряды, в зависимости от самых разных факторов:
логической соотнесенности обозначаемого ими понятия (могут выделяться классы людей, животных, растений, вещей и т.п.);
величины называемых ими предметов (бывают уменьшительные, увеличительные классы);
количества (есть классы единичных предметов, парных предметов, классы собирательных имён и т.п.);
формы или конфигурации (могут встречаться классы слов, называющих продолговатые, плоские, круглые предметы) и т.д.
Количество таких именных классов может колебаться от двух до нескольких десятков в зависимости от того, в каком языке они представлены. Так, в отдельных нахско-дагестанских языках наблюдается следующая картина. Выделяется три грамматических класса имён по достаточно простому и вполне логичному принципу: люди, которые различаются по полу, и всё остальное (при этом неважно, будут ли это живые существа, предметы или какие-то абстрактные понятия). Так, например, в кубачинском диалекте даргинского языка это деление существительных на три класса проявляется в согласовании имён, занимающих позицию подлежащего в предложении, с глаголами-сказуемыми при помощи специальных префиксов – показателей именных классов: если имя-подлежащее относится к классу, называющему людей мужского пола, глагол-сказуемое приобретает префиксальный показатель в-; если подлежащее обозначает лицо женского пола, глагол помечается префиксом й-; если же подлежащее называет не человека, глагол приобретает префикс б-.
В китайском языке деление на именные классы проявляется в другого рода грамматических конструкциях – в сочетаниях существительных с числительными. Говоря по-китайски, нельзя напрямую соединять эти два слова в речи: между ними обязательно должно стать специальное счётное слово, или нумератив. Причём, выбор того или иного счётного слова определяется принадлежностью имени существительного к тому или иному классу, т.е. по-китайски невозможно сказать два человека, три коровы, пять книг, а нужно произносить (условно) две персоны человека, три головы коровы, пять корешков книг. С европейской точки зрения, часто бывает совершенно непонятно, почему в один и тот же класс попали слова, обозначающие, например, ручки, сигареты, карандаши, шесты, куплеты песен, отряды солдат, колонны людей (все они сочетаются с одним счётным словом zhī "ветка"), в другом классе объединились названия членов семьи, свиньи, сосуды, колокола и ножи (они требуют при себе счётное слово kǒu "рот") и т.д. Иногда этому есть вполне рациональное объяснение (напр., словом shuāng "пара" считаются парные предметы, а словом zhāng "лист" - предметы, имеющие плоскую поверхность: столы, стены, письма, листы бумаги, лица или их части), иногда же это объяснить не могут даже носители языка (например, почему одним и тем же словом chǔ считаются и помещения для жилья, и опечатки или ошибки в тексте; или почему словом zūn считаются и статуи Будды, и пушки). Но в таком положении вещей нет ничего удивительного, поскольку мы также не можем объяснить, почему по-русски нож, стол, дом – мужского рода, а вилка, парта, хижина – женского. Просто в нашей картине мира они видятся так, а не иначе.
Может ли такое языковое вѝдение что-то значить для говорящих на данном языке? Безусловно, да. В ряде случаев оно может определять поведение и мировосприятие носителей этого языка и определённым образом даже корректировать направление их мышления. Так, несколько десятилетий тому назад американские психологи провели довольно простой, но убедительный эксперимент с маленькими детьми, говорившими на языке навахо (это один из многочисленных языков североамериканских индейцев), и с англоязычными детьми такого же возраста. Детям предъявлялись предметы разного цвета, разного размера и разной формы (например, красные, жёлтые, синие, зелёные палки, верёвки, шары, листы бумаги и т.п.) с тем, чтобы они распределили эти предметы по разным группам. Англоязычные дети учитывали главным образом фактор цвета, а дети племени навахо (где есть грамматическая категория именного класса), распределяя предметы по разным группам, прежде всего обращали внимание на их размер и форму. Таким образом, определённое мировосприятие, заложенное в грамматическом строе языка навахо и английского языка, управляло поведением и мышлением малышей, владевших тем или иным языком.
Если посмотреть на категорию числа, также можно увидеть ряд своеобразных способов восприятия мира, в ней заложенных. Дело здесь не только в том, что есть языки, где будет противопоставлено друг другу разное число граммем. Как известно, в большинстве языков мира встречается две граммемы – единственное и множественное число; в ряде древних языков (санскрите, древнегреческом, старославянском) и в некоторых современных языках (классическом арабском, корякском, саамском, самодийских и др.) было или есть три граммемы – единственное, двойственное и множественное число; в очень небольшом количестве языков мира, в добавление к предыдущим трём, встречается ещё и тройственное число (например, в некоторых папуасских языках); а в одном из австронезийских языков (сурсурунга) у личных местоимений есть даже четверное число. То есть, кто-то воспринимает как «много» то, что больше одного, кто-то – как то, что больше двух или трёх или даже четырёх. Уже в этом числовом противопоставлении проявляется разное мировидение. Но есть и более любопытные вещи. Так, в некоторых полинезийских, дагестанских, индейских языках встречается так называемое паукальное число (от латинского paucus "немногочисленный"), обозначающее некоторое небольшое количество предметов (максимум – до семи), противопоставленное единственному, множественному, а иногда и двойственному (например, в языке североамериканских индейцев хопи) числам. То есть, носители языка хопи считают примерно так: один, два, несколько (но немного), много.
Иногда встречаются весьма неожиданные употребления разных форм грамматического числа. Так, в венгерском языке парные (по своей природе) объекты могут употребляться в форме единственного числа: szem ‘пара глаз’ (ед.ч.), но fel szem ‘глаз’ буквально означает ‘полглаза’. Т.е. здесь за единицу счёта принимается пара. В бретонском языке показатель двойственного числа daou- может сочетаться с показателем множественного числа – où: lagad ‘(один) глаз’ - daoulagad ‘пара глаз’ - daoulagadoù ‘несколько пар глаз’. Видимо, в бретонском языке есть две грамматические категории – парности и множественности. Потому они и могут сочетаться в пределах одного и того же слова, не взаимоисключая друг друга. В некоторых языках (например, будухском, распространённом на территории Азербайджана) встречаются два варианта множественного числа – компактное (или точечное) и дистантное (или дистрибутивное). Первое число в противоположность второму указывает на то, что некоторое множество объектов сосредоточено в одном месте или же функционирует как единое целое. Так, в будухском языке будут употребляться с разными окончаниями множественного числа пальцы одной руки и пальцы на разных руках или у разных людей; колёса одной машины или колёса разных машин и т.п.
Как видно, из вышеприведённых примеров, даже одни и те же грамматические категории разных языков показывают их носителям мир с разных точек зрения, позволяют видеть или не видеть какие-то особенности отдельных объектов или явлений неязыковой действительности, отождествлять их или, наоборот, различать. В этом (в том числе) и проявляется особое мировосприятие, заложенное в каждой конкретной языковой картине мира.
Изучение языковой картины мира оказывается в настоящее время актуальным и для решения задач перевода и общения, поскольку перевод осуществляется не просто с одного языка на другой язык, а с одной культуры – на другую. Даже понятие культуры речи трактуется теперь довольно широко: она понимается не только как соблюдение конкретных языковых норм, но и как способность говорящего корректно формулировать собственные мысли и адекватно интерпретировать речь собеседника, что в ряде случаев также требует знания и осознания специфики того или иного миропонимания, заключенного в языковых формах.
Понятие языковой картины мира играет немаловажную роль и в прикладных исследованиях, связанных с решением задач в рамках теорий искусственного интеллекта: сейчас стало понятно, что понимание компьютером естественного языка требует осмысления структурированных в этом языке знаний и представлений о мире, что связано зачастую не только с логическими рассуждениями или с большим объемом знаний и опыта, но и с наличием в каждом языке своеобразных метафор – не просто языковых, а метафор, представляющих собой формы мыслей и требующих правильных интерпретаций.
А.Д.Шмелёв. Дух, душа и тело в свете данных русского языка // А.А.Зализняк, И.Б.Левонтина, А.Д.Шмелёв. Ключевые идеи русской языковой картины мира. М., 2005, стр. 148-149.
Впервые это особое мировидение было обнаружено американскими антропологами в 50-е гг. XX века. См.: М.Бейтс, Д.Эббот. Остров Ифалук. М., 1967.
См.: В.А.Плунгян. К описанию африканской «наивной картины мира» (локализация ощущений и понимание в языке догон) // Логический анализ естественного языка. Культурные концепты. М., 1991, стр.155-160.

Э.Сепир. Статус лингвистики как науки // Э.Сепир. Избранные труды по языкознанию и культурологии. М., 1993, стр. 261.
Б.Уорф. Наука и языкознание // Зарубежная лингвистика. I. М., 1999, стр. 97-98.
Цит. по: О.А. Радченко. Язык как миросозидание. Лингвофилософская концепция неогумбольдтианства. М., 2006, стр. 235.
Данный пример приводится по вышеназванной книге О.А. Радченко, стр. 213.
А.А.Потебня. Мысль и язык // А.А.Потебня. Слово и миф. М., 1989, стр. 156.
А.А.Потебня. Из заметок по теории словесности // А.А.Потебня. Слово и миф. М., 1989, стр. 238.
А.А.Потебня. О некоторых символах в славянской народной поэзии // А.А.Потебня. Слово и миф. М., 1989, стр. 285.
Словарь русских народных говоров. М.-Л., 1965-1997, т. 1-31;
Словарь метеорологической лексики орловских говоров. Орёл, 1996;
В.И.Даль. Толковый словарь живого великорусского языка. М., 1989, т. 1-4.
В.И.Даль. Толковый словарь живого великорусского языка. М., 1989. Том 1, стр. 452-453.
Пример взят из статьи Анны Зализняк «Языковая картина мира», которая представлена в электронной энциклопедии «Кругосвет»: http://www.krugosvet.ru/enc/gumanitarnye_nauki/lingvistika .
Есть целый ряд работ А.Вежбицкой, переведённых на русский язык, посвящённых данной проблематике:
А.Вежбицкая. Язык. Культура. Познание. М., 1996;
А.Вежбицкая. Семантические универсалии и описание языков. М., 1999;
А.Вежбицкая. Понимание культур через посредство ключевых слов. М., 2001;
А.Вежбицкая. Сопоставление культур через посредство лексики и прагматики. М., 2001.
А.А.Зализняк, И.Б.Левонтина и А.Д.Шмелёв. Ключевые идеи русской языковой картины мира. М., 2005, стр. 11.
Здесь и далее курсивом указаны типично русские концепты, иллюстрирующие, по мнению авторов, тот или иной сквозной мотив русской картины мира.
Более подробно об этом написано в книге: Д.Слобин, Дж.Грин. Психолингвистика. М., 1976, стр. 212-214.
Весьма любопытно то, что, по данным возрастной психологии, дети такого возраста в норме вначале начинают оперировать понятием цвета, нежели формы.

© Все права защищены

И др.) о внутренней форме языка, а с другой стороны - к идеям американской этнолингвистики , в частности, так называемой гипотезе лингвистической относительности Сепира-Уорфа.

Понятие «языковая картина мира» было введено в научную терминологическую систему Л. Вайсгербером. Основными характеристиками языковой картины мира, которыми её наделяет автор, являются следующие:

Современный статус

В последние годы языковая картина мира стала одной из наиболее актуальных тем отечественного языкознания .

Языковую картину мира определяют следующим образом:

Утверждается, что совокупность представлений о мире, заключенных в значении разных слов и выражений данного языка, складывается в некую единую систему взглядов, или предписаний (например, хорошо, если другие люди знают, что человек чувствует ), и навязывается в качестве обязательной всем носителям языка, потому что представления, формирующие картину мира, входят в значения слов в неявном виде. Пользуясь словами, содержащими неявные смыслы, человек, сам того не замечая, принимает и заключённый в них взгляд на мир. Напротив, те смысловые компоненты, которые входят в значение слов и выражений в форме непосредственных утверждений, могут быть предметом спора между разными носителями языка и тем самым не входят в тот общий фонд представлений, который формирует языковую картину мира. Так, из русской пословицы Любовь зла, полюбишь и козла нельзя сделать никаких выводов о месте любви в русской языковой картине мира: можно говорить лишь о том, что козёл предстает в ней как малосимпатичное существо .

Согласно О. А. Корнилову, в современной лингвистике можно выделить два подхода к языковой картине мира: «объективистский» и «субъективистский» . Первый из них предполагает, что при образовании картины мира язык выступает не демиургом этой картины, а лишь формой выражения понятийного (мыслительно-абстрактного) содержания, добытого человеком в процессе своей деятельности (теории и практики) . Таким образом, языковая картина мира «привязывается» к объективному миру через постулирование её стремления максимально точно, адекватно отразить объективную реальность.

Согласно второму, «субъективистскому» подходу, языковая картина мира - это отражённый в языке вторичный мир, являющийся результатом преломления в человеческом сознании объективного мира. Обыденный язык творит языковую картину мира, в которой отражаются и фиксируются не только знания о мире, но и заблуждения, ощущения относительно мира, его оценки , фантазии и мечты о мире. Такое понимание сущности языковой картины мира не требует от неё объективности .

По мнению В. Н. Телия, языковая картина мира - это неизбежный для мыслительно-языковой деятельности продукт созна­ния, возникающий в результате взаимодействия мышления, действи­тельности и языка как средства выражения мыслей о мире в актах коммуникации. Метафора является одним из наиболее продуктивных средств формирования вторичных наименований в создании языковой картины мира .

Отмечается, что языковая картина мира отражает состояния восприятия действительности, сложившиеся в прошлые периоды развития языка в обществе . Вместе с тем языковая картина мира изменяется со временем, и её изменения - это отражение изменяющегося мира, появление новых реалий, а не стремление к идентичности с научной картиной мира .

Типология языковых картин мира

Языковая картина мира вообще является абстракцией . Реально существуют и могут анализироваться лишь языковые картины мира конкретных национальных языков - национальные языковые картины мира .

Результатом отражения объективного мира обыденным (языковым) сознанием отдельного человека является индивидуальная национальная картина мира. Также общенациональной языковой картине мира противопоставляются языковые картины мира, ограниченные социальной сферой - территориально (диалекты , говоры) и профессионально (подъязыки наук и ремесел) .

См. также

Литература

• Апресян Ю. Д. Образ человека по данным языка // Избранные труды, т.2. - М ., 1995.
• Гвоздева А. А. Языковая картина мира: лингвокультурологические и гендерные особенности (на материале художественных произведений русскоязычных и англоязычных авторов) . - Краснодар, 2004.
• Зализняк Анна А., Левонтина И. Б., Шмелев А. Д. Ключевые идеи русской языковой картины мира. - М .: Языки славянской культуры, 2005.
• Колшанский Г. В. Объективная картина мира в познании и языке. - М .: Наука, 1990. - 103 с.
• Корнилов О. А. Языковые картины мира как производные национальных менталитетов . - М., 2002.
• Новикова Н. С., Черемисина Н. В. Многомирие в реалии и общая типология языковых картин мира // Филологические науки. - 2000. - № 1. - С. 40-49.
• Попова З. Д., Стернин И. А. Очерки по когнитивной лингвистике. - Воронеж: Истоки, 2001.
• Сукаленко Н. И. Отражение обыденного сознания в образной языковой картине мира. - Киев: Наукова думка, 1992. - 164 с.
• Телия В. Н. Метафоризация и её роль в создании языковой картины мира // Роль человеческого фактора в языке. Язык и картина мира. - М ., 1988.
• Чулкина Н. Л. Мир повседневности в языковом сознании русских: Лингвокультурологическое описание. Изд.3, стереот. - М ., 2009. - 256 с. - ISBN 978-5-397-00643-9
• Яковлева Е. С. Фрагменты русской языковой картины мира. (Модели пространства, времени и восприятия). - М ., 1994.

Примечания

Ссылки

• Языковая картина мира // Онлайн-энциклопедия «Кругосвет»
• Анна Зализняк, Ирина Левонтина, Алексей Шмелев. Ключевые идеи русской языковой картины мира
• Воротников Ю. Л. «Языковая картина мира»: трактовка понятия
• Содержание понятия языковая картина мира в лингвистике
• В. Н. Телия Метафоризация и ее роль в создании языковой картины мира
• Ольга Андреева. Картина мира, нарисованная языком // Русский репортёр, № 44 (74), 20 ноября 2008 г.
• Л. М. Бондарева. К проблеме языковой картины мира в немецкой лингвистике
• А. Б. Михалев. Слои языковой картины мира

Wikimedia Foundation . 2010 .

Смотреть что такое "Языковая картина мира" в других словарях:

ЯЗЫКОВАЯ КАРТИНА МИРА - ЯЗЫКОВАЯ КАРТИНА МИРА. Совокупность знаний об окружающем человека мире, запечатленных в языковой форме. Отраженные в языке представления данного языкового коллектива о строении, элементах и процессах действительности. Картина мира как центральное …

языковая картина мира - Внутренняя форма языка (Куликова И.С., Салмина Д.В., 2002). В свою очередь, внутренняя форма языка трактуется как специфический для каждого языка способ отражения и представления в языке действительности, языковое мировидение (В. Гумбольдт). В… … Словарь лингвистических терминов Т.В. Жеребило

Языковая картина мира - Особенности членения и категоризации внешнего мира, закрепленные в языке, которые оказывают влияние на носителя языка в процессе познания и освоения этого мира. Влияние родного языка на познание мира отмечено еще В. фон Гумбольдтом, считавшим,… … Словарь социолингвистических терминов

Языковая картина мира - – см. Языковая личность … Стилистический энциклопедический словарь русского языка

КАРТИНА МИРА - КАРТИНА МИРА. 1. Совокупность знаний и мнений субъекта относительно реальной или мыслимой действительности. 2. Отраженные в языковых формах и категориях, текстах концепты, мнения, суждения, представления народа, говорящего на данном языке, о… … Новый словарь методических терминов и понятий (теория и практика обучения языкам)

Эта статья должна быть полностью переписана. На странице обсуждения могут быть пояснения … Википедия

Языковая личность - (англ. linguistic personality) когнитивно коммуникативный инвариант, обобщенный образ носителя культурно языковых и коммуникативно деятельностных ценностей, знаний, установок и форм поведения. Предпосылки понятия Я. л. заложены идеями Л.… … Психология общения. Энциклопедический словарь

New World Translation of the Holy Scriptures Автор: «Всё Писание вдохновлено Богом» (2 Тимофею 3:16) Язык оригинала: древнееврейский, арамейский и древне … Википедия

Анна Андреевна Зализняк Анна Зализняк (2007 г.) Страна … Википедия

ЛИНГВИСТИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ МЕТОДИКИ - аббревиатура, абзац, автоматическая обработка текста, автоматический перевод, автономная речь, адаптация речевая, адаптация текста, адресант, адресат, азбука, акт речевой, активная грамматика, активная лексика, активная речь, активное владение… … Новый словарь методических терминов и понятий (теория и практика обучения языкам)

1. Понятие о языковой картине мира

Феномен, именуемый «картина мира», является таким же древним, как сам человек. Создание первых «картин мира» у человека совпадает по времени с процессом антропогенеза. Тем не менее, реалия, называемая термином «картина мира», стала предметом научно-философского рассмотрения лишь в недавнее время.

При характеристике картины мира необходимо различать три важных взаимосвязанных, но не тождественных явления: 1) реалию, именуемую термином «картина мира»; 2) понятие «картина мира», воплощающее теоретическое осмысление этой реалии; 3) термин «картина мира».

Термин «картина мира» был выдвинут в рамках физики в конце XIX - начале XX в. Одним из первых этот термин стал употреблять В. Герц применительно к физическому миру. В. Герц трактовал это понятие как совокупность внутренних образов внешних объектов, которые отражают существенные свойства объектов, включая минимум пустых, лишних отношений, хотя полностью избежать их не удаётся, так как образы создаются умом (Герц; 83). Внутренние образы, или символы, внешних предметов, создаваемые исследователями, по Герцу, должны быть такими, чтобы «логически необходимые следствия этих представлений в свою очередь были образами естественно необходимых следствий отображённых предметов»

Создаваемые образы не должны противоречить законам нашего мышления, а их существенные соотношения – отношениям внешних вещей; они должны отображать существенные свойства вещей, включая минимум излишних, или пустых отношений, т.е. быть более простыми. Как полагает В. Герц, полностью избежать пустых отношений невозможно, так как образы создаются нашим умом и в значительной степени определяются свойствами способа своего отображения.

Современные авторы картину мира определяют как «глобальный образ мира, лежащий в основе мировоззрения человека, то есть выражающий существенные свойства мира в понимании человека в результате его духовной и познавательной деятельности» (Постовалова; 21). Но «мир» следует понимать не только как наглядную реальность, или окружающую человека действительность, а как сознание-реальность в гармоничном симбиозе их единства для человека. Это понимание не согласуется с укоренившимся материалистическим представлением о вторичности сознания. В. Н. Манакин склонен к понятию картины мира, близкому М. Хайдеггеру, который писал: «Что это такое – картина мира? По-видимому, изображение мира. Но что называется тут миром? Что значит картина? Мир выступает космосом, природой. К миру относится и история. И всё-таки даже природа, история и обе они вместе в их подспудном и агрессивном взаимопроникновении не исчерпывают мира. Под этим словом подразумевается и основа мира, независимо от того, как мыслится её отношение к миру» (Хайдеггер; 25).

Картина мира представляет собой центральное понятие концепции человека, выражает специфику его существования. Понятие картины мира относится к числу фундаментальных понятий, выражающих специфику человеческого бытия, взаимоотношения его с миром, важнейшие условия его существования в мире. Картина мира есть целостный образ мира, который является результатом всей активности человека. Она возникает у человека в ходе всех его контактов и взаимодействий с внешним миром. Это могут быть и бытовые контакты с миром, и предметно - практическая активность человека.

Так как в формировании картины мира принимают участие все стороны психической деятельности человека, начиная с ощущений, восприятий, представлений и заканчивая мышлением человека, то очень сложно говорить о каком-либо одном процессе, связанным с формированием картины мира у человека. Человек созерцает мир, осмысливает его, ощущает, познаёт, отражает. В результате этих процессов у человека возникает образ мира, или мировидение.

«Отпечатки» картины мира можно обнаружить в языке, в жестах, в изобразительном искусстве, музыке, ритуалах, этикете, вещах, мимике, в поведении людей. Картина мира формирует тип отношения человека к миру – природе, другим людям, задаёт нормы поведения человека в мире, определяет его отношение к жизни (Апресян; 45).

Что касается отражения картины мира в языке, то введения понятия «картины мира» в антропологическую лингвистику позволяет различать два вида влияния человека на язык - влияние психофизиологических и другого рода особенностей человека на конститутивные свойства языка и влияние на язык различных картин мира – религиозно-мифологической, философской, научной, художественной.

Язык непосредственно участвует в двух процессах, связанных с картиной мира. Во-первых, в его недрах формируется языковая картина мира, один из наиболее глубинных слоёв картины мира у человека. Во-вторых, сам язык выражает и эксплицирует другие картины мира человека, которые через посредство специальной лексики входят в язык, привнося в него черты человека, его культуры. При помощи языка опытное знание, полученное отдельными индивидами, превращается в коллективное достояние, коллективный опыт.

Каждая из картин мира, которая в качестве отображаемого фрагмента мира представляет язык как особый феномен, задаёт своё видение языка и по-своему определяет принцип действия языка. Изучение и сопоставление различных видений языка через призмы разных картин мира может предложить лингвистике новые пути для проникновения в природу языка и его познание.

Языковая картина мира – это отражённый средствами языка образ сознания - реальности, модель интегрального знания о концептуальной системе представлений, репрезентируемых языком. Языковую картину мира принято отграничивать от концептуальной, или когнитивной модели мира, которая является основой языкового воплощения, словесной концептуализации совокупности знаний человека о мире (Манакин; 46).

Языковую, или наивную картину мира так же принято интерпретировать как отражение обиходных, обывательских представлений о мире. Идея наивной модели мира состоит в следующем: в каждом естественном языке отражается определённый способ восприятия мира, навязываемый в качестве обязательного всем носителям языка. Ю. Д. Апресян языковую картину мира называет наивной в том смысле, что научные определения и языковые толкования не всегда совпадают по объёму и даже содержанию (Апресян; 357). Концептуальная картина мира или «модель» мира, в отличие от языковой, постоянно меняется, отражая результаты познавательной и социальной деятельности, но отдельные фрагменты языковой картины мира ещё долго сохраняют пережиточные, реликтовые представления людей о мироздании.

Вопрос концептуализации мира языком при помощи слов, очень важен. В своё время Р. Ладо, один из основоположников контрастивной лингвистики, заметил: «Существует иллюзия, свойственная порой даже образованным людям, будто значения одинаковы во всех языках и языки различаются только формой выражения этих значений. По сути же, значения, в которых классифицируется наш опыт, культурно детерминированы, так что они существенно варьируются от культуры к культуре» (Ладо; 34-35). Варьируются не только значения, но и состав лексики. Специфика этого варьирования составляет существенную часть специфики языковых картин мира.

Как уже было отмечено выше, восприятие окружающего мира отчасти зависит от культурно-национальных особенностей носителей конкретного языка. Поэтому с точки зрения этнологии, лингвокультурологии и других смежных областей наиболее интересным является установление причин расхождений в языковых картинах мира, а эти расхождения действительно существуют. Решение такого вопроса – это выход за пределы лингвистики и углубление в тайны познания мира другими народами. Существует огромное множество причин таких расхождений, но только несколько из них представляются видимыми, а поэтому – основными. Можно выделить три главнейших фактора или причины языковых различий: природа, культура, познание. Рассмотрим эти факторы.

Первый фактор – природа. Природа – это, прежде всего внешние условия жизни людей, которые по-разному отражены в языках. Человек даёт названия тем животным, местностям, растениям, которые ему известны, тому состоянию природы, которое он ощущает. Природные условия диктуют языковому сознанию человека особенности восприятия, даже таких явлений, каким является восприятие цвета. Обозначение разновидностей цвета часто мотивируется семантическими признаками зрительного восприятия предметов окружающей природы. С тем или иным цветом ассоциируется конкретный природный объект. В разных языковых культурах закреплены собственные ассоциации, связанные с цветовыми обозначениями, которые и совпадают в чём-то, но и в чём-то отличаются друг от друга (Апресян; 351).

Именно природа, в которой человек существует, изначально формирует в языке его мир ассоциативных представлений, которые в языке отражаются метафорическими переносами значений, сравнениями, коннотациями.

Второй фактор – культура. «Культура – это то, что человек не получил от мира природы, а привнёс, сделал, создал сам» (Манакин; 51). Результаты материальной и духовной деятельности, социально-исторические, эстетические, моральные и другие нормы и ценности, которые отличают разные поколения и социальные общности, воплощаются в различных концептуальных и языковых представлениях о мире. Любая особенность культурной сферы фиксируется в языке. Также языковые различия могут обуславливаться национальными обрядами, обычаями, ритуалами, фольклорно-мифологическими представлениями, символикой. Культурные модели, концептуализированные в определённых наименованиях, распространяются по миру и становятся известны даже тем, кто не знаком с культурой того или иного народа. Этой проблеме в последнее время посвящается очень много специальных работ и исследований.

Что касается третьего фактора – познания, то следует сказать, что рациональные, чувственные и духовные способы мировосприятия отличают каждого человека. Способы осознания мира не идентичны для разных людей и разных народов. Об этом говорят различия результатов познавательной деятельности, которые находят своё выражение в специфике языковых представлений и особенностях языкового сознания разных народов. Важным показателем влияния познания на языковые различия является то, что В. Гумбольдт назвал «различными способами видения предметов». В середине XX-го века языковед и философ Л. Витгенштейн писал: «Конечно, существуют те или иные способы видения, существуют и случаи, когда тот, кто видит образец так, как правило, и применяет его таким образом, а тот, кто видит его иначе, и обращается с ним по-иному» (Витгенштейн; 114). Наиболее ярко способ видения предметов проявляется в специфике мотивации и во внутренней форме наименований.

Читинский филиал

Организация и технология торговли

Часть 1

Розничная торговля

Учебное пособие

для студентов 2 курса очного отделения

(базовый уровень среднего профессионального образования)

Чита 2005

Организация и технология торговли: учебное пособие. Часть 1. Чита: ЧФ ГОУ СПО «ИТЭК», 2005. –78 с.

Учебное пособие включает лекции по основным темам курса «Организация и технология торговли», контрольные вопросы для самопроверки и тестовое задание для оценки знаний по курсу. Учебное пособие предназначено для оказания помощи учащимся по самостоятельному изучению курса, содействия в написании контрольной работы, определения наиболее рациональных форм и методов самостоятельной работы студентов.

Учебное пособие разработано М.П. Ожеговой.

Рецензент: преподаватель ЧФ ИТЭК Глотова Р.Я.

Введение 5

Тема 1. Характеристика отрасли торговли_ 6

1.1. Роль и функции торговли_ 6

1.2. Состояние торговли в современных условиях_ 8

1.2. Концепция развития внутренней торговли_ 8

Тема 2. Услуги розничной торговли_ 21

2.1. Классификация услуг розничной торговли_ 21

2.2. Общие требования к услугам торговли_ 23

2.3. Методы контроля качества и безопасности услуг 28

Тема 3. Организация розничной торговой сети_ 29

Виды розничной торговой сети_ 29

Специализация розничной торговой сети_ 33

Классификация розничных торговых предприятий_ 35

Организация размещения розничной торговой сети в городах 45

Тема 4. Устройство и планировка розничных торговых предприятий 48

4.1. Требования к устройству магазинов_ 49

4.2. Состав и взаимосвязь помещений магазина_ 51

4.3. Планировка торгового зала магазина_ 54

4.4. Определение эффективности использования торговой площади магазина 59

Тема 5. Торгово-технологический процесс в розничной торговле 63

5.2. Организация приемки товаров в магазине 68

5.3. Организация хранения товаров в магазине 77

5.4. Подготовка товаров к продаже 81

5.5. Размещение и выкладка товаров в торговом зале 88

5.6. Мерчендайзинг 93

Тема 6. Организация и технология розничной продажи товаров 99

6.1. Значение и классификация методов розничной продажи товаров 99

Основные методы продажи товаров_ 101

Особые формы розничной продажи товаров_ 111

Активные формы продажи товаров_ 115

Услуги, оказываемые покупателям магазинами_ 117

Введение

Предмет «Организация и технология торговли» является частью цикла обязательных специальных дисциплин и, наряду с другими предметами этого цикла, составляет основу специализации 060801 «Коммерция в организациях торговли», 0612-01 «Товароведение пищевых продуктов» и 0612-02 «Товароведение промышленных товаров», а также является частью общепрофессионального цикла для специальностей 0601 «Экономика, бухгалтерский учет и контроль», 0602 «Менеджмент».

В результате изучения предмета «Организация и технология торговли» студент должен

знать : содержание, функции, задачи, структуру коммерческой деятельности; организационно-правовые формы предприятий (организаций) торговли; оптовую и розничную торговлю; классификацию организаций торговли; материально-техническую базу коммерческой деятельности; розничную торговлю; виды и типы организаций, их признаки и характеристику; принципы размещения розничных торговых организаций; устройство и технологические планировки магазинов; технологические процессы в магазинах; услуги розничной торговли, виды, требования к ним; складское хозяйство; товарные склады, их назначение, классификацию, технологию складского товародвижения; содержание и этапы закупочной работы;

уметь : выбирать оптимальное место расположения торгового предприятия; анализировать рациональность планировки и состава функциональных групп помещений; принимать товары на складах и в магазинах по количеству и качеству; обслуживать покупателей; устанавливать коммерческие связи; обеспечивать товародвижение на товарных складах и в магазинах; применять правила торговли, ФЗ «О защите прав потребителей» и стандарты по услугам розничной торговли.

Процесс изучения предмета должен способствовать формированию умений и навыков предпринимательства, воспитанию бережного отношения к финансовым, трудовым и материальным ресурсам, самостоятельности и дисциплинированности, развитию умения анализировать, обобщать и делать выводы, привитию культуры труда.

Для развития творческой активности студентов рекомендуется выполнение ими самостоятельных исследовательских работ по проблемам коммерческой деятельности.

Для самостоятельного изучения студентов предлагается данное учебное пособие, которое включает лекции по основным темам курса, вопросы для самопроверки и итоговый тест по содержанию курса. Изучение предложенных материалов позволит в целом освоить теоретическую часть курса и подготовиться к сдаче экзамена. Лекции также могут быть использованы для выполнения курсовой работы.

Тема 1. Характеристика отрасли торговли

Вопросы для изучения

1. Роль и функции торговли
2. Состояние торговли в современных условиях.
3. Концепция развития внутренней торговли

Роль и функции торговли

Торговля родилась в незапамятной древности - она древнее даже земледелия. В Европе археологи сумели найти доказательства существования торговли еще 30000 лет назад, то есть на заре каменного века. Торговля сыграла огромную роль в истории человечества. Именно купцы часто становились инициаторами мореплавания в поисках неведомых земель, где можно было добыть дорогостоящие товары. Стоит вспомнить, что и у Колумба главной целью плаванья были сугубо торговые интересы. Он хотел найти более короткий путь к берегам Индии, чтобы легче и дешевле было вести в Европу экзотические и дорогостоящие пряности. Купцы вписали свое имя не только в историю географических открытий, но и в историю рождения современной промышленности. Именно купцами и на купеческие деньги стали создаваться крупные мануфактуры - предвестницы нынешних заводов и фабрик. Кроме того, поскольку торговля веками была столь важной сферой человеческой деятельности, то именно ее проблемы дали первый толчок развитию экономической теории.

В современном обществе торговля – это вид предпринимательской деятельности, связанный с куплей-продажей товаров и оказанием услуг покупателям. Задачами торговли являются доведение товаров до населения, полное удовлетворение покупательского спроса населения, формирование прогрессивных потребностей и повышение культуры потребления, осуществление экономических связей между предприятиями и отраслями. Внутренняя торговля – одна из важнейших сфер жизнеобеспечения населения. При ее посредстве осуществляется рыночное согласование товарного предложения и покупательского спроса. Являясь источником поступления денежных средств, торговля тем самым формирует основы финансовой стабильности государства.

Торговля является крупной отраслью народного хозяйства любой страны и играет важную роль в экономической жизни страны.

Торговля воздействует на потребителя, на рационализацию быта и потребления. Влияя на производство, торговля содействует увеличению выпуска, расширению ассортимента, улучшению качества товаров; изготовлению изделий с новыми потребительскими свойствами. Она организует продажу и рекламу товаров, способствует внедрению в быт новых предметов потребления, улучшению условий жизни людей.

Функции торговли определены ее сущностью как формы товарного обращения, важнейшими функциями являются:

– реализация – обмен товаров на деньги и денег на товары, смена форм стоимости, связь производства с потреблением;

– доведение предметов потребления до потребителей;

– изучение покупательского спроса с целью воздействия на объемы производства и ассортимент выпускаемых товаров;

– сокращение издержек обращения в сфере потребления (затрат покупателей на приобретение товаров) путем совершенствования технологий продаж, расширения информационных услуг;

– маркетинговые исследования.

В развитых странах торговля относится к престижным видам деятельности. Ее полезность и необходимость, высокий статус не вызывают сомнений. В отраслевой структуре национального хозяйства торговля устойчиво занимает одно из первых мест.

Планировка торгового зала магазина

Основным торговым помещением является торговый зал. Он предназначен для размещения рабочего и выставочного запаса товаров, их продажи и обслуживания покупателей. В торговом зале организованы рабочие места продавцов, кассиров-контролеров, продавцов-консультантов и других работников магазина. Поэтому от планировки торгового зала зависят качество торгового обслуживания покупателей, пропускная способность магазинов и нормальные условия труда его работников.

Под технологической планировкой торгового зала понимают размещение торгового оборудования в торговом зале.

К планировке торгового зала предъявляется ряд требований:

– свободное движение покупательского потока.

– направление покупательского потока справа налево.

– обеспечение кратчайших путей движения товаров из зон хранения и подготовки товаров к продаже к местам их выкладки и размещения.

– создание условий хорошей просматриваемости и удобств для ориентации покупателей.

Наиболее удобными являются торговые залы, форма которых приближена к квадрату. В таких магазинах покупатели лучше ориентируются, им обеспечиваются кратчайшие пути движения. Допустимо также и соотношение ширины и длины 1:2 и 1:3.

В зависимости от размера и форм торгового зала, особенностей ассортимента применяются различные варианты расстановки оборудования (планировки). Основными из них являются: линейная, островная, боксовая, выставочная и свободная.

Линейная планировка наиболее рациональна для магазинов самообслуживания. Зона размещения товаров и проходов для покупателей спланирована в виде параллельных линий торгового оборудования, расположенных перпендикулярно линии узла расчета , что дает возможность организовать единый узел расчета. Она удобна для покупателей, так как позволяет им свободно передвигаться по всему торговому залу и рассчитываться за отобранные товары в одном месте. Создаются благоприятные условия и для рациональной технологии работы магазина: наиболее оптимально используется площадь торгового зала; имеются условия для создания одной бригады и взаимозаменяемости работников магазина. Линейная планировка может быть трех вариантов: продольная, поперечная и смешанная. В прямоугольных торговых залах шириной 7-12 м применяют продольную планировку, при ширине 13-24 м – поперечную, более 24 м – смешанную или комбинированную. Линии островных горок не должны превышать 20 м.

Островная планировка предусматривает размещение оборудования в центре торгового зала в виде островков прямоугольной, овальной или круглой формы . При этом по периметру торгового зала устанавливают пристенные горки.

При боксовой планировке площадь торгового зала разбивается на изолированные друг от друга боксы (отделы). Оборудование размещается так, что образует замкнутый контур с одним или двумя контролируемыми выходами. Бокс представляет собой изолированную зону со своим узлом расчета. Три стороны бокса закрыты оборудованием, а в четвертой находятся вход и выход для покупателей и расчетный узел. Обычно боксовая планировка применяется в крупных магазинах с большой торговой площадью. Она менее удобна, т.к. не позволяет одновременно приобретать товары в широком ассортименте, требует большего количества обслуживающего персонала и узлов расчета, не рационально используется торговая площадь и усложняется торгово-технологический процесс.

Выставочная планировка применяется при продаже товаров по образцам, когда крупногабаритные товары (мебель, стиральные машины, холодильники, ковры) размещают на различном оборудовании, образуя выставку товаров.

Свободная планировка предполагает расстановку оборудования без определенной геометрической системы в соответствии с формой торгового зала.

Расстановка оборудования в торговом зале с использованием комбинаций различных планировок образует смешанную планировку .

В магазинах самообслуживания при разработке схемы технологической планировки торгового зала планируют магистральные и боковые проходы для покупателей. Магистральные (основные) проходы связывают все зоны торгового зала и идут вдоль стен. Их ширина до 3 м.

В зависимости от площади торгового зала и его формы могут применяться изолированные и совмещенные вход и выход. Изолированные вход и выход размещают диаметрально противоположно.

Рациональное направление потока покупателей во многом зависит от расположения узла расчета. Планировка узла расчета должна обеспечивать беспрепятственное направление движения покупательских потоков, исключать встречные потоки. Кассовые кабины должны располагаться таким образом, чтобы поток покупателей проходил слева от контролера-кассира. В магазинах самообслуживания могут применяться централизованная и децентрализованная формы расчетов. При централизованной форме покупатели оплачивают товары в любой из касс, расположенных у выхода из магазина, а в многоэтажных зданиях – у выхода с этажа. При децентрализованной форме расчет производится в кассах, расположенных в отделах, или в середине и в конце линии оборудования.

При традиционной форме обслуживания покупателей применяется линейное размещение рабочих мест продавцов. При глубине торгового зала 6-7 м рабочие места продавцов размещают в одну линию, а при глубине более 8 м – в две линии. Площадь, занятая рабочими местами продавцов составляет 40% площади торгового зала. Планировка рабочих мест продавцов зависит от ассортимента реализуемых товаров, типа предприятия. Так в продовольственных магазинах ширина фронта рабочего места продавца не менее 2 м, а в непродовольственных магазинах – не менее 3 м. между пристенным оборудованием и прилавком должен быть проход шириной не менее 0,9 м.

Важное значение в современных условиях приобретает совершенствование торгово-технологического процесса в магазине. От четкости, слаженности, организованности выполнения тех или иных операций зависят степень удовлетворения покупательского спроса, уровень культуры торговли, результаты хозяйственной деятельности торговых предприятий. Рационально организованный торгово-технологический процесс позволяет повысить производительность труда торгового персонала, снижает утомляемость работников, улучшает социально-психологический климат в коллективе, способствует полной сохранности качества и количества товаров.

Под технологией понимают в буквальном смысле науку о мастерстве - науку о способах и средствах проведения каких-либо процессов. Технология торговли включает совокупность последовательных взаимосвязанных способов, приемов и трудовых операций по доведению товаров до непосредственного потребителя. Всякий технологический процесс – это результат взаимодействия трех основных элементов : орудий труда (здания, сооружения, оборудование и транспорт); предметов труда (товары, тара, рекламные средства и покупатели) и целенаправленного человеческого труда.

Специфическая особенность технологии торговли состоит в том, что здесь не только осуществляется перемещение товаров из сферы производства в сферу обращения, но и происходит смена форм стоимости. Поэтому различают торговый и технологический процесс.

Классификация процессов в торговле

Таким образом торговые и технологические процессы выступают в магазине как единое целое, образуя торгово-технологический процесс (ТТП)- это совокупность последовательных взаимосвязанных операций по доведению товаров в широком ассортименте и надлежащего качества до потребителей с наименьшими затратами труда и времени при высоком уровне культуры торгового обслуживания. Структура ТТП, последовательность выполнения различных операций зависят от:

Ø степени хозяйственной самостоятельности предприятия

Ø применяемого метода продажи товаров,

Ø типа и размера магазина

Ø системы доставки товаров

Ø потребительских свойств товаров.

Торгово-технологический процесс в магазине по содержанию можно разделить на три части

Операции с товарами до предложения их покупателям. К ним относят: Ø разгрузку транспортных средств Ø приемку товаров Ø доставку в зону хранения Ø хранение товаров Ø подготовку товаров к продаже Ø перемещение товаров в торговый зал Ø выкладку товаров на торговом оборудовании.

Операции непосредственного обслуживания покупателей (продаже товаров) включают: Ø встреча покупателей Ø выявление запросов покупателей Ø предложение и показ товаров Ø консультация покупателей о потребительских свойствах, назначении, способах использования товаров и др. Ø отбор товаров покупателем Ø расчет за отобранные товары Ø оказание покупателям дополнительных услуг

Дополнительные операции по обслуживанию покупателей. Они направлены на оказание разнообразных услуг покупателям, связанных с приобретение товаров: Ø прием предварительных заказов Ø раскрой тканей Ø комплектование подарочных наборов и др.

Операцией называют часть ТТП, определенные действия, осуществляемые одним или несколькими работниками над предметами труда на рабочем месте. Основной операцией торгового процесса является продажа товаров. Вся деятельность магазина направлена на решение основной задачи – обслуживания покупателей в процессе продажи товаров. Все остальные операции создают условия для успешной продажи товаров, т.е. носят подчиненный характер и называются вспомогательными.

ТТП в магазине должен строиться на основе следующих принципов :

1. Обеспечение комплексного подхода к выработке оптимальных вариантов продажи товаров

2. Обеспечение наилучших условий выбора товаров, экономия времени покупателей, высокий уровень торгового обслуживания;

3. Соответствие технологии современному научно-техническому уровню, использование передовой техники, прогрессивных трудовых процессов;

4. Достижение оптимальной экономической эффективности технологических процессов путем ускорения оборачиваемости товаров, экономии труда, снижения издержек обращения;

5. Сохранение физико-химических свойств товаров;

6. Наиболее рациональное использование помещений и торгово-технологического оборудования магазина.

7. Создание для работников магазина благоприятных условий труд и отдыха, обеспечивающих высокую культуру и производительность труда.

Приемка товаров по качеству

Она заключается в сопоставлении качества товаров, тары, упаковки и маркировки с требованиями стандартов, ТУ, договоров и сертификатов .

Одновременно с приемкой по качеству проверяется комплектность товаров. Приемка товаров по качеству должна быть проведена в сроки :

Ø От одногороднего поставщика в течение 10 дней, а по скоропортящимся товарам – 24 часов;

Ø От иногороднего поставщика – 20 дней, а по скоропортящимся товарам – 24 часа.

Ø В районах Крайнего Севера – приемка непродовольственных товаров должна быть проведена не позднее 60 дней, продовольственных товаров 40 дней, а скоропортящихся товаров – 48 часов с момента их поступления в магазин.

Ø По отдельным видам товаров установлены особые сроки приемки: например, вареных колбас – 6 часов; сметаны и творога – 3 часа; молока и кисломолочных товаров – один час; рыбные товары горячего копчения – 6 часов; икра - 72 часа; все виды косточковых, виноград – 12 часов; яблоки и цитрусовые – 48 часов и т.д.

В эти же сроки следует составить акты о результатах проверки качества поступивших товаров.

Приемку товаров в магазине осуществляют товароведы и другие компетентные работниками, хорошо знающими товар, правила разбраковки и нормативно-техническую документацию (стандарты, инструкции). Принимают затаренные товары по качеству одновременно со вскрытием тары. Проверка товаров по качеству может быть сплошной, выборочной и контрольной. Для большинства товаров применяется сплошной способ. Выборочная проверка с распространением ее результатов на всю партию применяется в случаях, предусмотренных стандартами, в соответствии с которыми от партии отбираются пробы, отбор проб актируется. Контрольную проверку качества проводят органы Роспотребнадзора и Центра гигиены и эпидемиологии. Проверка качества проводится двумя методами: органолептическим и лабораторным.

Если при приемке будут обнаружены недоброкачественные или некомплектные товары, то приемку приостанавливают и составляют односторонний акт, одновременно создают необходимые условия для сохранности поступивших товаров. В окончательной приемке товаров может участвовать представитель одногороднего отправителя и, если это предусмотрено договором, представитель иногороднего отправителя. Вызов представителя отправителя и его явка для участия в двухсторонней приемке товаров по качеству должны осуществляться в те же сроки, что и при приемке товаров по количеству.

При неявке представителя поставщика по вызову получателя, а также в случаях, когда вызов представителя поставщика не является обязательным, приемка по качеству производится с участием эксперта бюро товарной инспекции Торгово-промышленной палаты или Роспотребнадзора. Эксперт составляет акт экспертизы . При отсутствии в данной местности этих органов приемка осуществляется:

– с участием представителя другого предприятия;

– с участием представителя общественности предприятия-получателя;

– односторонне, если поставщик дал согласие на одностороннюю приемку.

По результатам приемки составляется акт о ненадлежащем качестве (некомплектности) товаров, который содержит сведения: наименование и адрес магазина-получателя; номер и дату составления акта; место приемки товаров; время начала и окончания приемки; фамилии, инициалы лиц, принимавших участие в приемке товаров по качеству, место их работы, занимаемые должности, дату и номер документа о полномочиях представителя на участие в проверке качества товаров, а также указание о том, что эти лица ознакомлены с правилами приемки товаров по качеству; наименование и адрес изготовителя и поставщика; дату и номер уведомления о вызове представителя изготовителя или отметку о том, что вызов представителя не предусмотрен; дату и номер договора на поставку товаров и сопроводительных документов; дату прибытия груза на станцию назначения, время его выдачи и время вскрытия транспортного средства; дату и номер коммерческого акта, если он был составлен при получении товара; условия хранения товаров на складе магазина до составления акта; состояние тары и упаковки в момент осмотра товаров; исправность пломб и правильность оттисков на них. указывают также количество (массу), полное наименование фактически проверенных товаров с выделением забракованных, а также тех товаров, качество которых не соответствует стандарту (сертификату). Отмечают, на каком основании товары переводятся в более низкий сорт, номера стандартов, дают заключение о характере выявленных дефектов и причинах их возникновения.

О скрытых недостатках , обнаруженных в товарах с гарантийным сроком службы, акт составляют в течение пяти дней с момента их выявления, но в пределах установленного гарантийного срока. Акт о скрытых недостатках товаров, гарантийный срок на которые не установлен, составляют в пятидневный срок с момента обнаружения дефекта, но не позднее четырех месяцев со дня поступления товаров.

Магазин обязан принять на временное хранение недоброкачественные или некомплектные товары до принятия поставщиком решения об их дальнейшем использовании. Претензия о несоответствии качества (некомплектности) товаров должна быть заявлена поставщику в установленный срок. К ней должны быть приложены акт и все другие документы (сопроводительные и т.д.). В сумму претензии включают стоимость некачественных (некомплектных) товаров (если счет поставщика оплачен), стоимость расходов на проведение приемки товаров (экспертиза, уведомление поставщика), расходы по возврату некачественных товаров поставщику и штраф за поставку некачественных товаров (если он предусмотрен договором).

Если недоброкачественность обнаружена покупателем, то к акту магазина прикладывают: заявление покупателя с заключением магазина, фабричный ярлык или копию товарного чека и документы, подтверждающие стоимость ремонта.

Товарные потери в магазине

В процессе хранения, транспортировки и подготовки товаров к продаже в магазине могут возникать товарные потери, размеры которых при рациональной организации хранения можно свести к минимуму. Все товарные потери можно разделить на нормируемые, актируемые и отходы .

Нормируемые потери включают естественную убыль – это потери товаров образующиеся вследствие физико-химических изменений некоторых товаров, вызывающих уменьшение их массы и объема. Такой процесс происходит из-за усушки, раструски, распыла, раскрошки, испарения, утечки, вымораживания, расхода веществ на дыхание (мука, крупа). Естественная убыль установлена только на развесные и разливные продовольственные и непродовольственные товары (олифа, мастика, цемент, клей, краска, удобрения). Кроме того, к естественной убыли относят массу полимерной пленки, фольги и пергамента, удаляемых при продаже сыров. Нормы естественной убыли установлены в процентах к массе нетто фактически реализованных товаров в зависимости от сезона, климатической зоны, вида тары (деревянная, металлическая, стеклянная, мягкая). Периодически нормы пересматриваются.

Нормы естественной убыли применяют только после проведения инвентаризации товаров при выявлении недостачи . Списывают естественную убыль по фактическим размерам в пределах норм на основе расчета, при этом исключают следующие товары: реализованные в порядке мелкого опта, возвращенные поставщикам, списанные по актам, реализованные через филиалы магазина (ларьки, палатки), имеющие самостоятельный учет материальных ценностей. Размер естественной убыли определяют умножением количества проданных товаров на норму. Если недостача товаров не превышает норм, то ее списывают с материально-ответственного лица. Потери товаров сверх норм естественной убыли взыскивают с виновных.

К нормируемым потерям относят также нормы боя парфюмерно-косметических, елочных игрушек, стеклянных, фарфоровых и фаянсовых изделий, если потери возникли при транспортировке, хранении и реализации на предприятиях розничной торговли. Особым видом актируемых потерь является завес тары. Нормы на завес тары установлены на химико-москательные товары, строительные материалы в процентах к массе нетто. Они зависят от характера товара, вида тары: их списывают по акту.

Ненормируемые (актируемые) потери (порча, лом, бой) оформляются актом с указанием в каждом конкретном случае причин потерь и виновных. Акты составляют по установленной форме. Товары, списанные по акту, подлежат немедленному уничтожению, о чем также составляют акт.

В процессе подготовки товаров к продаже возникают товарные отходы , которые делят на три группы (табл.8).

Виды товарных отходов

По каждому виду товаров установлены нормы товарных отходов в % к массе товаров. Так, при поступлении колбасных изделий и мясокопченностей поставщик предоставляет дополнительную скидку, за минусом которой товар приходуется в магазине. Например, при поступлении колбасы вареной в натуральной оболочке норма отходов на шпагат составляет – 0,55 %, колбасы полукопченной – 0,65%, сосисок – 0,20%.

Размещение товаров

Товары доставляют в торговый зал в то время, когда в нем находится минимальное количество покупателей, чтобы не препятствовать процессу продажи. Эффективность работы магазинов, качество торгового обслуживания покупателей во многом зависят от размещения и выкладки товаров в торговом зале.

Под размещением понимают систему расположения товаров в торговом зале. В магазинах товары могут быть размещены по группам или по потребительским комплексам. Рациональная система размещения товаров позволяет:

– правильно спланировать покупательские потоки;

– сократить время на отборку товаров покупателями;

– увеличить пропускную способность магазина;

– уменьшить затраты труда персонала магазина при пополнении товарных запасов в торговом зале.

Поэтому размещение товаров в торговом зале следует осуществлять с учетом следующих основных требований :

– обеспечение хорошей обозримости и доступности товаров для покупателей, предоставление возможности ориентироваться в расположении товарных групп в минимально короткий срок;

– создание условий комфортности во время пребывания покупателей в магазине;

– предоставление покупателям необходимой информации и широкого круга услуг;

– оптимальное использование торговых площадей магазина;

– обеспечение сохранности материальных ценностей;

– организации рациональных товарных потоков и расчетных операций с покупателями.

Основными правилами размещения товаров являются:

При размещении товаров необходимо соблюдать товарное соседство . За каждой товарной группой закреплять постоянную зону размещения . Крупногабаритные товары размещают рядом с зоной расчета или выходом из торгового зала. Товары частого спроса следует размещать ближе к источникам пополнения.. товары, требующие длительного ознакомления с ними покупателей, выбора, примерки располагают в глубине торгового зала, чтобы не создавать помехи движению покупательских потоков. Однородные товары лучше размещать концентрированно. Для обеспечения импульсных, т.е. непреднамеренных, покупок, занимающих большой удельный вес в общем объеме покупок, целесообразно вместе с новыми товарами размещать и товары, представляющие определенный интерес как для покупателей, так и для магазина (например, товары, требующие активизации продажи). Располагают такие товары в местах наиболее интенсивных потоков покупателей (в центре зала, с правой стороны в начале движения покупателей). Для товаров-новинок лучше оборудовать специальные стенды.

При наличии в магазине нескольких этажей , размещение должно обеспечивать равномерный поток покупателей на каждом этаже. На первом этаже размещают товары массового спроса, вызывающие интенсивное движение покупателей, и товары, не требующие длительного выбора, приобретаемые импульсивно, а также крупногабаритные и тяжелые товары. Это позволяет сократить потоки покупателей на верхних этажах и снять напряженность потоков на лестницах и эскалаторах.

При продаже товаров по потребительским комплексам все товары, входящие в состав комплекса, размещаются на одном этаже, в одном торговом зале или одной зоне. Товары наиболее частого спроса, дорогостоящие и мелкие располагают ближе к контролеру-кассиру. Сопутствующие товары необходимо размещать рядом с основными.

Запасы товаров, находящиеся в магазине, условно делят на три части.

Виды товарных запасов в магазине

5.5.2. Выкладка товаров .

Для размещения товаров в торговом зале магазина используют различные типы торговой мебели, тару-оборудование, торговое холодильное оборудование. Очень важно рационально расположить товары на торговом оборудовании. Под выкладкой товаров понимают способ расположения, укладки и показа товаров на торгово-технологическом оборудовании в торговом зале. Рациональная выкладка товаров дает возможность покупателям осмотреть и выбрать нужный товар с минимальными затратами времени и максимальными для себя удобствами, украшает магазин и улучшает культуру торговли.

Важную роль играют приемы выкладки товаров на оборудовании. В магазинах самообслуживания используют выкладку навалом, штабелем, расположением в ряд, стопками, подвешиванием и др.

Способы выкладки товаров