Был убеждён в необходимости систематической работы по исследованию трудовых процессов с целью их совершенствования. В ходе своей работы на ряде предприятий в России и за рубежом он занимался изучением отдельных операций и впервые выступил в печати с методикой классификации работ в зависимости от приёмов, которые употребляются рабочими на заводе. В - гг. будучи секретарем ЦК ВСРМ (Всероссийского союза рабочих-металлистов) он активно занимается профсоюзной и культурно-организаторской работой и активно участвовал в продвижении идей научной организации труда .
В феврале 1921 на I конференции по научной организации труда А. К. Гастевым были впервые оглашены правила «Как надо работать», эти правила были напечатаны в газетах Известия , Труд , перепечатаны во всех рабочих газетах и журналах по научной организации труда. К правилам были обширные комментарии, пояснения и дополнения. Сами правила были широко опубликованы в виде плакатов, листовок. Также в начале 1921 г. Гастевым была выпущена брошюра «Наши задачи» в которой была дана краткая характеристика состояния организации труда в Советской России и за рубежом, изложен план работ, структура Института труда при ВЦСПС и методология его работы.
| 1. | Сначала продумай всю работу досконально. | План |
| 2. | Приготовь весь нужный инструмент и приспособления. | Заготовка |
| 3. | Убери с рабочего места все лишнее, удали грязь. | Чистота |
| 4. | Инструмент располагай в строгом порядке. | Порядок |
| 5. | При работе ищи удобного положения тела: наблюдай за своей установкой, по возможности садись; если стоишь, то ноги расставляй, чтобы была экономная опора. | Установка |
| 6. | Не берись за работу круто, входи в работу исподволь. | Вход в работу |
| 7. | Если надо сильно приналечь, то сначала приладься, испробуй на полсилу, а потом уже берись вовсю. | |
| 8. | Не работай до полной усталости. Делай равномерные отдыхи. | Режим |
| 9. | Во время работы не ешь, не пей, не кури. Делай это в твои рабочие перерывы. | |
| 10. | Не надо отрываться в работе для другого дела. | |
| 11. | Работай ровно, работа приступами, сгоряча портит и работу, и твой характер. | Выдержка |
| 12. | Если работа не идет, не волнуйся: надо сделать перерыв, успокоиться и снова за работу. | |
| 13. | Полезно в случае неудачи работу прервать, навести порядок, прибрать рабочее место, облюбовать его и снова за работу. | |
| 14. | При удачном выполнении работы не старайся её показывать, лучше потерпи. | |
| 15. | В случае полной неудачи - легче смотри на дело, попробуй сдержать себя и снова начать работу. | |
| 16. | Кончил работу и прибери все до последнего гвоздя, а рабочее место вычисти. | Еще раз чистота и порядок |
3 июня 1921 г. состоялась встреча А. К. Гастева с В. И. Лениным , с которым Гастев был знаком еще по швейцарской эмиграции. Гастев получает поддержку всех своих идей, направленных на научную организацию труда (НОТ).
Во второй половине 1930-х деятельность ЦИТ подвергается критике, прикладные науки о труде обвиняют в идеализме и методологической нейтральности, им навешивается ярлык «буржуазных» наук. Закрываются все лаборатории по промышленной психотехнике и психофизиологии труда, в значительной степени свертывается работа ЦИТа и местных институтов труда (в 1920-х годах их было свыше 10). В 1939 основателя и бессменного руководителя ЦИТ Гастева расстреляли за антисоветскую деятельность.
В настоящее время правопреемником ЦИТ является (НИАТ) .
Основные направления деятельности ЦИТ
Основным направлением деятельности ЦИТа были проблемы рационализации приемов и методов труда, подготовки рабочих кадров. ЦИТ разработал на основе доктрины «трудовых установок» Гастева оригинальную технологию профессионального обучения - «систему (метод) ЦИТа», ориентированную на стандартизованную, ускоренную, программированную и массовую подготовку квалифицированных рабочих. Этот метод был основан на обучении рабочих определённым, наиболее рациональным трудовым приёмам изготовления продукции на основе расчленения операций на приёмы и движения, изучения их и отбора наиболее рациональных. Система ЦИТа использовалась при подготовке инструкторов производственного обучения, промышленных администраторов, военных кадров и других, а также при создании программ для школ ФЗУ и профшкол.
В 1924 г. при Центральном институте труда было организовано акционерное общество «Установка» , занимавшееся внедрением новшеств на предприятиях. По характеру деятельности его сравнивают с крупной современной консалтинговой фирмой. Услуги «Установки» быстро приобрели популярность у большого числа руководителей, хотя за них нужно было платить. У института появились деньги, через полгода он отказался от государственного финансирования.
Расцвет практической деятельности ЦИТа пришелся на 1930-1934-е годы, масштаб его деятельности характеризуют следующие данные:
Инструкторы ЦИТ действовали во всех ведущих отраслях народного хозяйства - в машиностроении, металлургии, строительстве, лёгкой и лесной промышленности, на железных дорогах и автотранспорте, в сельском хозяйстве и даже в военно-морском флоте. ЦИТ также проводил «трудовые чемпионаты» - прообраз профессиональных конкурсов.
Основными направлениями деятельности ЦИТа, после того как он окончательно сформировался, были:
- Общеметодологическая работа по научной организации труда и производства, состоящая из исследования различных форм современной организации труда и производства, выработки методов и системы их рационализации, а также технической реконструкции производства.
- Проектирование организации труда и производства на основе разрабатываемых методов проектирования как организации рабочих мест, так и организации труда и производства в подразделениях и на предприятиях.
- Организация производственной подготовки промышленных кадров по издаваемым методам обучения для текстильной, строительной, машиностроительной, угледобывающей и металлургической промышленностей, авто, транспорта и сельского хозяйства.
- Психофизиологические исследования производственного поведения работников в так называемой трудовой клинике ЦИТ, в которой изучалась работа сердечно-сосудистой и дыхательной систем человека, осуществлялся контроль его утомляемости, энергетических затрат, количества и качества выполняемой работы.
- Разработка и внедрение новых методов работы, рациональных инструментов, приспособлений, а также конструирование политехнического оборудования.
- Работа в армии по улучшению её боевой и технической подготовки, в частности, работа по подготовке пилотов.
Отличительной особенностью методов исследования и рационализации трудовых процессов, проводимых ЦИТ, было сосредоточение внимания на отдельном рабочем месте и на строго ограниченных операциях - так называемое исследование на узкой базе. ЦИТ стал первым учреждением, разрабатывавшим проблемы подготовки квалифицированных рабочих на экспериментальной основе. Его базами были лаборатории и «трудовая клиника» ЦИТа, опытные станции («оргастанции»), учебно-установочные цехи на предприятиях; АО «Установка», имевший экспериментальные заводы для подготовки учебного, опытного оборудования.
Также впервые в мировой практике ЦИТ начал разработку методов проектирования организации труда при проектировании предприятий. Обобщая этот опыт, А. К. Гастев писал: «Было очень симптоматично, что производственники-инженеры, имевшие солидный производственный стаж, пробывшие в длительных командировках в Германии и Америке, вначале не только изумлялись какому-то такому проектированию рабочего состава, но и подкрепляли своё изумление компетентной ссылкой на то, что ничего подобного нет ни в Германии, ни в Америке»". Там же он писал: «Постановка самой проблемы - проектирования - инициатива самого ЦИТа».
ЦИТ шел от разработки организационных стандартов к проектированию на их основе организации труда на рабочих местах, затем к проектированию так называемого рабочего фронта, а затем к построению всей сложной системы организации труда и производства в цехе и на предприятии в целом.
Особое значение придавалось проработке вопросов «развертывания» предприятий, то есть проектированию таких процессов организации, как ввод производства в эксплуатацию и доведение его до проектной мощности, обеспечение предприятия работниками, их подготовка, производственное обучение.
Проектировочные работы ЦИТ осуществлялись в следующих направлениях:
- проектирование характерных «рабочих типов» на предприятиях (иначе - типизация разновидностей работников). Например: выделение работников, осуществляющих работу по изготовлению изделия целиком (универсальные работы); специализация работников на выполнении отдельных операций; выделение работников, на вспомогательные и обслуживающие работы;
- проектирование производственных характеристик рабочего состава, то есть работников;
- проектирование организации труда (функциональной расстановки работников) на каждом рабочем месте, в пролёте, цехе;
- проектирование необходимого количества работников на основе расчетов по обслуживанию оборудования и технологических процессов;
- проектирование установочных (опытных, экспериментальных) цехов предприятия, где будут вести подготовку работников, а также проводить опытные работы по оснащению рабочих мест и механизмов различными приспособлениями, оснасткой.
На основе всех указанных видов проектирования ЦИТ добивался получения новых, более высоких форм организации труда на производстве. Объектами проектирования стали десятки крупнейших предприятий страны, в том числе Ростовский завод сельскохозяйственных машин . Харьковский и Сталинградский тракторные заводы, Уралмашстрой - гиганты машиностроения.
Публикации и периодические издания
Институт был самым крупным и продуктивным научно-исследовательским институтом в области организации труда и управления. А. Гастев написал более 200 монографий, брошюр, статей. Под его руководством институт превратился в ведущий исследовательский, учебный и практико-рационализаторский центр России в области научной организации труда и управления. Институт сочетал в себе исследовательское, педагогическое и консультационное учреждение, чего ещё не было даже в Европе.
А. Гастев с 1932 по 1936 гг. был главным редактором журнала «Вестник стандартизации» (ныне - «Стандарты и качество»).
ЦИТ издавал собственные труды, методические материалы, журналы «Установка рабочей силы» (1926-31) и «Организация труда» (1921-33). Специалисты ЦИТ публиковали статьи, освещающие зарубежные события в области НОТ с анализом передовых методик и новинок. В 1924 году доклад Гастева на Международном конгрессе по НОТ в Праге был выслушан с особым интересом, поскольку русские предложили практическую методику обучения и тренировки инструкторов на базе нового понимания организации труда, которой не было даже на Западе. Один из «отцов современного трудоведения» в США и сподвижник Тейлора Фрэнк Гилбрет (англ. Frank Bunker Gilbreth ) признался, что «русские глубже нас входят в НОТ». Появились статьи и очерки в профессиональных журналах, в том числе в немецком журнале «Организация труда в промышленном хозяйстве», в «Бюллетене Тейлоровского общества», в промышленном журнале США «Менеджмент инженеринг».
Известные сотрудники
Основатель и директор ЦИТ:
В ЦИТ работали инженеры, специалисты по биомеханике, психотехнике, психофизиологии труда, рефлексологии, экономисты в том числе:
- Бахрах, Натан Маркович - после передачи ЦИТ в ведение НКАП, главный инженер Московского авиационного завода № 39
- Бернштейн, Николай Александрович - заведующий лаборатории по изучению движений, позже лаборатории биомеханики
- M.P. Журавлев,
- А. А. Кулябко - врач, впервые в мире ожививший сердце через 20 часов после его остановки,
- Кекчеев, Крикор Хачатурович - заместитель директора и заведующий отделом изысканий (в области физиологии труда)
- Немцов, Владимир Иванович - заведующий конструкторским бюро
- Толчинский, Анатолий Абрамович - заведующий сенсорной лаборатории
См. также
Напишите отзыв о статье "Центральный институт труда"
Примечания
Ссылки
Отрывок, характеризующий Центральный институт труда
Остров отрадненского заказа виднелся саженях во ста, и доезжачие подходили к нему. Ростов, решив окончательно с дядюшкой, откуда бросать гончих и указав Наташе место, где ей стоять и где никак ничего не могло побежать, направился в заезд над оврагом.– Ну, племянничек, на матерого становишься, – сказал дядюшка: чур не гладить (протравить).
– Как придется, отвечал Ростов. – Карай, фюит! – крикнул он, отвечая этим призывом на слова дядюшки. Карай был старый и уродливый, бурдастый кобель, известный тем, что он в одиночку бирал матерого волка. Все стали по местам.
Старый граф, зная охотничью горячность сына, поторопился не опоздать, и еще не успели доезжачие подъехать к месту, как Илья Андреич, веселый, румяный, с трясущимися щеками, на своих вороненьких подкатил по зеленям к оставленному ему лазу и, расправив шубку и надев охотничьи снаряды, влез на свою гладкую, сытую, смирную и добрую, поседевшую как и он, Вифлянку. Лошадей с дрожками отослали. Граф Илья Андреич, хотя и не охотник по душе, но знавший твердо охотничьи законы, въехал в опушку кустов, от которых он стоял, разобрал поводья, оправился на седле и, чувствуя себя готовым, оглянулся улыбаясь.
Подле него стоял его камердинер, старинный, но отяжелевший ездок, Семен Чекмарь. Чекмарь держал на своре трех лихих, но также зажиревших, как хозяин и лошадь, – волкодавов. Две собаки, умные, старые, улеглись без свор. Шагов на сто подальше в опушке стоял другой стремянной графа, Митька, отчаянный ездок и страстный охотник. Граф по старинной привычке выпил перед охотой серебряную чарку охотничьей запеканочки, закусил и запил полубутылкой своего любимого бордо.
Илья Андреич был немножко красен от вина и езды; глаза его, подернутые влагой, особенно блестели, и он, укутанный в шубку, сидя на седле, имел вид ребенка, которого собрали гулять. Худой, со втянутыми щеками Чекмарь, устроившись с своими делами, поглядывал на барина, с которым он жил 30 лет душа в душу, и, понимая его приятное расположение духа, ждал приятного разговора. Еще третье лицо подъехало осторожно (видно, уже оно было учено) из за леса и остановилось позади графа. Лицо это был старик в седой бороде, в женском капоте и высоком колпаке. Это был шут Настасья Ивановна.
– Ну, Настасья Ивановна, – подмигивая ему, шопотом сказал граф, – ты только оттопай зверя, тебе Данило задаст.
– Я сам… с усам, – сказал Настасья Ивановна.
– Шшшш! – зашикал граф и обратился к Семену.
– Наталью Ильиничну видел? – спросил он у Семена. – Где она?
– Они с Петром Ильичем от Жаровых бурьяно встали, – отвечал Семен улыбаясь. – Тоже дамы, а охоту большую имеют.
– А ты удивляешься, Семен, как она ездит… а? – сказал граф, хоть бы мужчине в пору!
– Как не дивиться? Смело, ловко.
– А Николаша где? Над Лядовским верхом что ль? – всё шопотом спрашивал граф.
– Так точно с. Уж они знают, где стать. Так тонко езду знают, что мы с Данилой другой раз диву даемся, – говорил Семен, зная, чем угодить барину.
– Хорошо ездит, а? А на коне то каков, а?
– Картину писать! Как намеднись из Заварзинских бурьянов помкнули лису. Они перескакивать стали, от уймища, страсть – лошадь тысяча рублей, а седоку цены нет. Да уж такого молодца поискать!
– Поискать… – повторил граф, видимо сожалея, что кончилась так скоро речь Семена. – Поискать? – сказал он, отворачивая полы шубки и доставая табакерку.
– Намедни как от обедни во всей регалии вышли, так Михаил то Сидорыч… – Семен не договорил, услыхав ясно раздававшийся в тихом воздухе гон с подвыванием не более двух или трех гончих. Он, наклонив голову, прислушался и молча погрозился барину. – На выводок натекли… – прошептал он, прямо на Лядовской повели.
Граф, забыв стереть улыбку с лица, смотрел перед собой вдаль по перемычке и, не нюхая, держал в руке табакерку. Вслед за лаем собак послышался голос по волку, поданный в басистый рог Данилы; стая присоединилась к первым трем собакам и слышно было, как заревели с заливом голоса гончих, с тем особенным подвыванием, которое служило признаком гона по волку. Доезжачие уже не порскали, а улюлюкали, и из за всех голосов выступал голос Данилы, то басистый, то пронзительно тонкий. Голос Данилы, казалось, наполнял весь лес, выходил из за леса и звучал далеко в поле.
Прислушавшись несколько секунд молча, граф и его стремянной убедились, что гончие разбились на две стаи: одна большая, ревевшая особенно горячо, стала удаляться, другая часть стаи понеслась вдоль по лесу мимо графа, и при этой стае было слышно улюлюканье Данилы. Оба эти гона сливались, переливались, но оба удалялись. Семен вздохнул и нагнулся, чтоб оправить сворку, в которой запутался молодой кобель; граф тоже вздохнул и, заметив в своей руке табакерку, открыл ее и достал щепоть. «Назад!» крикнул Семен на кобеля, который выступил за опушку. Граф вздрогнул и уронил табакерку. Настасья Ивановна слез и стал поднимать ее.
Граф и Семен смотрели на него. Вдруг, как это часто бывает, звук гона мгновенно приблизился, как будто вот, вот перед ними самими были лающие рты собак и улюлюканье Данилы.
Граф оглянулся и направо увидал Митьку, который выкатывавшимися глазами смотрел на графа и, подняв шапку, указывал ему вперед, на другую сторону.
– Береги! – закричал он таким голосом, что видно было, что это слово давно уже мучительно просилось у него наружу. И поскакал, выпустив собак, по направлению к графу.
Граф и Семен выскакали из опушки и налево от себя увидали волка, который, мягко переваливаясь, тихим скоком подскакивал левее их к той самой опушке, у которой они стояли. Злобные собаки визгнули и, сорвавшись со свор, понеслись к волку мимо ног лошадей.
Волк приостановил бег, неловко, как больной жабой, повернул свою лобастую голову к собакам, и также мягко переваливаясь прыгнул раз, другой и, мотнув поленом (хвостом), скрылся в опушку. В ту же минуту из противоположной опушки с ревом, похожим на плач, растерянно выскочила одна, другая, третья гончая, и вся стая понеслась по полю, по тому самому месту, где пролез (пробежал) волк. Вслед за гончими расступились кусты орешника и показалась бурая, почерневшая от поту лошадь Данилы. На длинной спине ее комочком, валясь вперед, сидел Данила без шапки с седыми, встрепанными волосами над красным, потным лицом.
– Улюлюлю, улюлю!… – кричал он. Когда он увидал графа, в глазах его сверкнула молния.
– Ж… – крикнул он, грозясь поднятым арапником на графа.
– Про…ли волка то!… охотники! – И как бы не удостоивая сконфуженного, испуганного графа дальнейшим разговором, он со всей злобой, приготовленной на графа, ударил по ввалившимся мокрым бокам бурого мерина и понесся за гончими. Граф, как наказанный, стоял оглядываясь и стараясь улыбкой вызвать в Семене сожаление к своему положению. Но Семена уже не было: он, в объезд по кустам, заскакивал волка от засеки. С двух сторон также перескакивали зверя борзятники. Но волк пошел кустами и ни один охотник не перехватил его.
Николай Ростов между тем стоял на своем месте, ожидая зверя. По приближению и отдалению гона, по звукам голосов известных ему собак, по приближению, отдалению и возвышению голосов доезжачих, он чувствовал то, что совершалось в острове. Он знал, что в острове были прибылые (молодые) и матерые (старые) волки; он знал, что гончие разбились на две стаи, что где нибудь травили, и что что нибудь случилось неблагополучное. Он всякую секунду на свою сторону ждал зверя. Он делал тысячи различных предположений о том, как и с какой стороны побежит зверь и как он будет травить его. Надежда сменялась отчаянием. Несколько раз он обращался к Богу с мольбою о том, чтобы волк вышел на него; он молился с тем страстным и совестливым чувством, с которым молятся люди в минуты сильного волнения, зависящего от ничтожной причины. «Ну, что Тебе стоит, говорил он Богу, – сделать это для меня! Знаю, что Ты велик, и что грех Тебя просить об этом; но ради Бога сделай, чтобы на меня вылез матерый, и чтобы Карай, на глазах „дядюшки“, который вон оттуда смотрит, влепился ему мертвой хваткой в горло». Тысячу раз в эти полчаса упорным, напряженным и беспокойным взглядом окидывал Ростов опушку лесов с двумя редкими дубами над осиновым подседом, и овраг с измытым краем, и шапку дядюшки, чуть видневшегося из за куста направо.
«Нет, не будет этого счастья, думал Ростов, а что бы стоило! Не будет! Мне всегда, и в картах, и на войне, во всем несчастье». Аустерлиц и Долохов ярко, но быстро сменяясь, мелькали в его воображении. «Только один раз бы в жизни затравить матерого волка, больше я не желаю!» думал он, напрягая слух и зрение, оглядываясь налево и опять направо и прислушиваясь к малейшим оттенкам звуков гона. Он взглянул опять направо и увидал, что по пустынному полю навстречу к нему бежало что то. «Нет, это не может быть!» подумал Ростов, тяжело вздыхая, как вздыхает человек при совершении того, что было долго ожидаемо им. Совершилось величайшее счастье – и так просто, без шума, без блеска, без ознаменования. Ростов не верил своим глазам и сомнение это продолжалось более секунды. Волк бежал вперед и перепрыгнул тяжело рытвину, которая была на его дороге. Это был старый зверь, с седою спиной и с наеденным красноватым брюхом. Он бежал не торопливо, очевидно убежденный, что никто не видит его. Ростов не дыша оглянулся на собак. Они лежали, стояли, не видя волка и ничего не понимая. Старый Карай, завернув голову и оскалив желтые зубы, сердито отыскивая блоху, щелкал ими на задних ляжках.
– Улюлюлю! – шопотом, оттопыривая губы, проговорил Ростов. Собаки, дрогнув железками, вскочили, насторожив уши. Карай почесал свою ляжку и встал, насторожив уши и слегка мотнул хвостом, на котором висели войлоки шерсти.
– Пускать – не пускать? – говорил сам себе Николай в то время как волк подвигался к нему, отделяясь от леса. Вдруг вся физиономия волка изменилась; он вздрогнул, увидав еще вероятно никогда не виданные им человеческие глаза, устремленные на него, и слегка поворотив к охотнику голову, остановился – назад или вперед? Э! всё равно, вперед!… видно, – как будто сказал он сам себе, и пустился вперед, уже не оглядываясь, мягким, редким, вольным, но решительным скоком.
– Улюлю!… – не своим голосом закричал Николай, и сама собою стремглав понеслась его добрая лошадь под гору, перескакивая через водомоины в поперечь волку; и еще быстрее, обогнав ее, понеслись собаки. Николай не слыхал своего крика, не чувствовал того, что он скачет, не видал ни собак, ни места, по которому он скачет; он видел только волка, который, усилив свой бег, скакал, не переменяя направления, по лощине. Первая показалась вблизи зверя чернопегая, широкозадая Милка и стала приближаться к зверю. Ближе, ближе… вот она приспела к нему. Но волк чуть покосился на нее, и вместо того, чтобы наддать, как она это всегда делала, Милка вдруг, подняв хвост, стала упираться на передние ноги.
– Улюлюлюлю! – кричал Николай.
Красный Любим выскочил из за Милки, стремительно бросился на волка и схватил его за гачи (ляжки задних ног), но в ту ж секунду испуганно перескочил на другую сторону. Волк присел, щелкнул зубами и опять поднялся и поскакал вперед, провожаемый на аршин расстояния всеми собаками, не приближавшимися к нему.
– Уйдет! Нет, это невозможно! – думал Николай, продолжая кричать охрипнувшим голосом.
– Карай! Улюлю!… – кричал он, отыскивая глазами старого кобеля, единственную свою надежду. Карай из всех своих старых сил, вытянувшись сколько мог, глядя на волка, тяжело скакал в сторону от зверя, наперерез ему. Но по быстроте скока волка и медленности скока собаки было видно, что расчет Карая был ошибочен. Николай уже не далеко впереди себя видел тот лес, до которого добежав, волк уйдет наверное. Впереди показались собаки и охотник, скакавший почти на встречу. Еще была надежда. Незнакомый Николаю, муругий молодой, длинный кобель чужой своры стремительно подлетел спереди к волку и почти опрокинул его. Волк быстро, как нельзя было ожидать от него, приподнялся и бросился к муругому кобелю, щелкнул зубами – и окровавленный, с распоротым боком кобель, пронзительно завизжав, ткнулся головой в землю.
– Караюшка! Отец!.. – плакал Николай…
Старый кобель, с своими мотавшимися на ляжках клоками, благодаря происшедшей остановке, перерезывая дорогу волку, был уже в пяти шагах от него. Как будто почувствовав опасность, волк покосился на Карая, еще дальше спрятав полено (хвост) между ног и наддал скоку. Но тут – Николай видел только, что что то сделалось с Караем – он мгновенно очутился на волке и с ним вместе повалился кубарем в водомоину, которая была перед ними.
Та минута, когда Николай увидал в водомоине копошащихся с волком собак, из под которых виднелась седая шерсть волка, его вытянувшаяся задняя нога, и с прижатыми ушами испуганная и задыхающаяся голова (Карай держал его за горло), минута, когда увидал это Николай, была счастливейшею минутою его жизни. Он взялся уже за луку седла, чтобы слезть и колоть волка, как вдруг из этой массы собак высунулась вверх голова зверя, потом передние ноги стали на край водомоины. Волк ляскнул зубами (Карай уже не держал его за горло), выпрыгнул задними ногами из водомоины и, поджав хвост, опять отделившись от собак, двинулся вперед. Карай с ощетинившейся шерстью, вероятно ушибленный или раненый, с трудом вылезал из водомоины.
– Боже мой! За что?… – с отчаянием закричал Николай.
Охотник дядюшки с другой стороны скакал на перерез волку, и собаки его опять остановили зверя. Опять его окружили.
Николай, его стремянной, дядюшка и его охотник вертелись над зверем, улюлюкая, крича, всякую минуту собираясь слезть, когда волк садился на зад и всякий раз пускаясь вперед, когда волк встряхивался и подвигался к засеке, которая должна была спасти его. Еще в начале этой травли, Данила, услыхав улюлюканье, выскочил на опушку леса. Он видел, как Карай взял волка и остановил лошадь, полагая, что дело было кончено. Но когда охотники не слезли, волк встряхнулся и опять пошел на утек. Данила выпустил своего бурого не к волку, а прямой линией к засеке так же, как Карай, – на перерез зверю. Благодаря этому направлению, он подскакивал к волку в то время, как во второй раз его остановили дядюшкины собаки.
Данила скакал молча, держа вынутый кинжал в левой руке и как цепом молоча своим арапником по подтянутым бокам бурого.
Николай не видал и не слыхал Данилы до тех пор, пока мимо самого его не пропыхтел тяжело дыша бурый, и он услыхал звук паденья тела и увидал, что Данила уже лежит в середине собак на заду волка, стараясь поймать его за уши. Очевидно было и для собак, и для охотников, и для волка, что теперь всё кончено. Зверь, испуганно прижав уши, старался подняться, но собаки облепили его. Данила, привстав, сделал падающий шаг и всей тяжестью, как будто ложась отдыхать, повалился на волка, хватая его за уши. Николай хотел колоть, но Данила прошептал: «Не надо, соструним», – и переменив положение, наступил ногою на шею волку. В пасть волку заложили палку, завязали, как бы взнуздав его сворой, связали ноги, и Данила раза два с одного бока на другой перевалил волка.
С счастливыми, измученными лицами, живого, матерого волка взвалили на шарахающую и фыркающую лошадь и, сопутствуемые визжавшими на него собаками, повезли к тому месту, где должны были все собраться. Молодых двух взяли гончие и трех борзые. Охотники съезжались с своими добычами и рассказами, и все подходили смотреть матёрого волка, который свесив свою лобастую голову с закушенною палкой во рту, большими, стеклянными глазами смотрел на всю эту толпу собак и людей, окружавших его. Когда его трогали, он, вздрагивая завязанными ногами, дико и вместе с тем просто смотрел на всех. Граф Илья Андреич тоже подъехал и потрогал волка.
– О, материщий какой, – сказал он. – Матёрый, а? – спросил он у Данилы, стоявшего подле него.
Современником А. А. Богданова был видный советский ученый, основатель и первый директор Центрального института труда (ЦИТ) А. К. Гастев. Управление производством А. К. Гастев разделял на два самостоятельных процесса управление вещами и управление людьми и раскрыл общность производственного и управленческого процессов.
Зачинателем и вдохновителем советской системы научной организации труда был В. И. Ленин. В нашей стране были развернуты значительные по тем масштабам исследования, широко изучался отечественный и зарубежный опыт организации труда . В 1921 г. был создан Центральный институт труда (ЦИТ), сыгравший значительную роль в развитии научно-методических основ научной организации труда.
Центральный институт труда (ЦИТ) - в СССР в 1920-1940 гг. ведущая научно-исследовательская организация , занимавшаяся разработкой важнейших проблем организации социалистического труда и практическим внедрением результатов исследований в производство. Организатором и руководителем ЦИТа был А. К. Гастев - один из создателей советской школы НОТ.
По инициативе В. И. Ленина в 1921 г. был создан Центральный институт труда (ЦИТ), ставший ведущим научно-методическим центром страны в области НОТ.
В СССР научная разработка вопросов организации труда началась в 1921 г., когда был организован Центральный институт труда (ЦИТ), ставший ведущим научно-методическим центром страны в области научной организации труда . Работники института разработали и внедрили на ряде предприятий рациональный режим труда и отдыха, разработали рекомендации по улучшению гигиенических условий труда , а также другие мероприятия, связанные с совершенствованием трудовых процессов , которые широко внедрялись на заводах и фабриках. В разработанном ЦИТом плакате-листовке Как надо работать популярно излагались конкретные правила рациональной организации труда , приводились рекомендации о том, как следует подготовить и оснастить рабочее место , как распределить свои усилия во времени, как правильно чередовать время работы и отдыха и т. п.
Центральный институт труда (ЦИТ) создал систему подготовки квалифицированных рабочих, получившую известность как метод обучения ЦИТ. На своих учебных базах в 170 городах ЦИТ подготовил свыше полумиллиона рабочих остродефицитных профессий.
ЦИТа" (1927), "Нормирование и организация труда " (1929), брошюр, статей. Основатель (1921) и первый руководитель Центрального института труда (ЦИТ). Коллектив ЦИТ, руководимый Г., в 20- 30-е гг. разработал концепцию НОТ, которая включала три взаимосвязанных направления (теорию трудовых движений в производственных процессах и организации рабочего места методику рационального производственного обучения теорию управленческих процессов) и в комплексе охватывала сферы техники, технологии, биологии, психофизиологии, экономики, истории, педагогики, а также элементы таких наук, как кибернетика, инженерная психология , эргономика, которые начали широко развиваться в последующие годы. Концепция НОТ трансформировала и интегрировала наиболее ценные находки западной управленческой мысли и в то же время представляла значительный шаг вперед по сравнению с носившими преимущественно технико-технологический и узко адм. характер разработками Ф. Тейлора и его последователей. В ней уделялось значительное внимание новой культуре труда, соц., психологическим, физиологическим аспектам трудовой деятельности, обосновывалась необходимость постоянной тренировки физ. и психических способностей работников (наблюдательность, воля, двигательная культура и пр.), предусматривался широкий диапазон проявления личной инициативы исполнителей. Г. предложил концепцию организации труда , максимально приближенную к потребностям крупного общественного производства. Реализованная еще при жизни Г., указанная концепция способствовала коренному пересмотру и обновлению методов профессиональной подготовки кадров, организации труда и производства в отечественной практике. Несмотря на то что основная работа ЦИТ была направлена на внедрение НОТ в производство, институт проводил исследования и в сфере управления. По мнению современных специалистов, Г. выдвинул ряд идей, характерных для современного научного управления (так, сформулированные Г. 16 правил "Как надо работать" предвосхитили ряд праксеологических идей и представляют методологический и практический интерес для организации любого вида труда).
Первыми взялись за изучение труда и пересмотр норм выработки рабочие -металлисты, которые поставили этот вопрос на рассмотрение второй сессии Совета Всероссийского Союза рабочих-металлистов (1918 г.). 28 августа 1921 г. В. И. Ленин подписал декрет Совета Труда и Обороны об организации Центрального института труда (ЦИТ) при ВЦСПС и его задачах. ЦИТ возглавил в стране работу по рационализации трудовых процессов. Было утверждено положение о заработной плате , разработана инструкция по изучению труда и др. В стране начала создаваться сеть специальных по НОТ, а на предприятиях - тарифно-нормировочные бюро и секции организации труда (НОТ). В 1925 г. состоялась первая Всесоюзная конференция работников тарифно-нормировочных бюро заводов, которая определила содержание, цели и задачи нормирования труда на социалистических предприятиях.
Отметим кратко и некоторые аспекты вклада в управленческую науку еще одного видного российского ученого, автора более 200 серьезных исследований по проблемам управления и научной организации труда , основателя и бессменного руководителя созданного в 1921 г. при ВЦСПС Центрального института труда (ЦИТ) - Алексея Капитоновича Гастева. Сосредоточившись на проблеме повы-
Уже в первые десятилетия существования нашей страны научная организация труда получила широкий размах на предприятиях народного хозяйства. Этому вопросу посвящались публикации видных государственных деятелей и ученых, многие совещания и конференции, издавалось несколько журналов. Для руководства и ко- ординации работ в области НОТ был создан Совет (СОВНОТ) вол главе с В. В. Куйбышевъш в 1921 г. было принято постановление об образовании Центрального института труда (ЦИТ), которым ру ководил крупный ученый А. К. Гастев. Этот институт занимался рационализацией трудовых процессов, совершенствованием рабочих мест и другими вопросами научной организации труда.
КПСС в условиях социалистического строительства последовательно претворяла в жизнь ленинские указания в области развития Н. о т. Уже в начале 20-х годов в стране был создан Центральный институт труда (ЦИТ), деятельность которого была направлена на выработку научно обоснованных предложений по совершенствованию трудовой деятельности и оказанию практической помощи предприятиям. Существенный вклад в развитие комплекса научных дисциплин о труде внесли советские ученые А. К. Гастев, С. Г. Струмилин. Б. Л. Маркус, Г. A. Ilpy-денский и др.
В период 1921-39 вопросами Н. о. т. занимался Центральный институт труда (ЦИТ), руководителем к-рого был А. К. Гастев. ЦИТ был создан как исследовательский и практический центр Н. о. т. в произ-ве. Постановление Совета Труда и Обороны от 24 авг. 1921, подписанное Лениным, отмечало важность создания такого центра. Основное внимание в работе ЦИТ было сосредоточено на исследовании процессов производственного труда и его рационализации. ЦИТ провел большую исследовательскую, методич. и практич. разработку ряда вопросов в области подготовки рабочих кадров , организации труда в производственном процессе , общей культуры труда и организации произ-ва в целом.
ЦИТ был образован в соответствии с указанием В. И. Ленина о необходимости поднятия производительных сил путем научной организации труда , привлечения к этому важному делу научных и технических сил страны, непосредственно самих трудящихся масс. 16 сентября 1920 г. Президиум ВЦСПС принял пост, об организации Института труда. В мае 1921 г. Институт труда был объединен с Институтом экспериментального изучения живого труда при Наркомтруде РСФСР и получил новое название - Центральный институт труда. Деятельность ЦИТа получила всестороннюю поддержку В. И. Ленина. В записке от 3 июня 1921 г. в Наркомфин РСФСР он писал Хочется мне помочь товарищу Гастеву, заведующему Институтом труда... Подумайте, узнайте точнее и постарайтесь исхлопотать ему известную сумму. Такое учреждение мы все ж таки, и при трудном положении, поддержать должны (Ленин В. И. Поли. собр. соч. Т. 52. С. 244-245).
Лит. Ленин В. И., Научная система выжимания пота, Соч., 4 изд., т. 18 его же, Система Тяйлора - порабощение человека машиной, там же, т. 20 е г о ж е, Очередные задачи Советской власти, там же. т. 27 его же, Ложка дегтя в бочке меда, там же, т. 33 КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК, ч. 2-3. 7 изл., М., 1954 Постановления июльского Пленума ЦК КПСС 1955 года. О задачах по дальнейшему подъему промышленности, техническому прогрессу и улучшению организации производства ..., М., 1955 Пленум Центрального Комитета Коммунистической партии Советского Союза 24-29 июня 1959 года. Стенографический отчет, М., 1959 О ходе выполнения решений XXI съезда КПСС. О развитии промышленности, транспорта и внедрения в производство новейших достижений науки и техники. Постановление Пленума ЦК КПСС (единогласно принятое 15 июля 196Э г.), М., 1960 Программа Коммунистической партии Основы организации и планирования машиностроительных предприятий СССР, М., 1957 Научное управление в американской промышленности. СО. статей, под ред. X. С. Персон, пер. с англ., М.-Л. 1933 Организация производства на промышленных предприятиях США, пер. с англ., т. 1-2, М., 1960-61.
Лит. Гастев А. К.- основатель и руководитель Центрального института труда ВЦСПС, в кн. ЦИТ и его методы НОТ, М., 1970.
В Советской России проблемы труда, трудовой подготовки, а в дальнейшем и профориентации стали важнейшими темами марксистской идеологии . При ЦИТе (Центральном институте труда, открытом в 1921 г. по прямому указанию В.И.Ленина) была создана лаборатория, занимавшаяся вопросами профориентации. Проблемы профориентации стали разрабатываться во Всеукраин-ском институте труда (Харьков), в лаборатории по выбору профессии при психофизиологическом отделении Казанского бюро НОТ, в Московском институте профзаболеваний им. Обухова и в других местах. В 1922 г. в Наркомате РСФСР был рассмотрен вопрос о создании для подростков бюро по выбору профессии. Активно вопросами профориентации молодежи занималась Н. К. Крупская.
Русским Тейлором по праву можно назвать Алексея Капитоно-вича Гастева (наиболее важные его работы собраны в книге Гастев А К. Как надо работать. М., 1966). По заданию В. И. Ленина в 1920-х годах А. К. Гастев с сотрудниками активно изучал наиболее эффективные зарубежные методы управления и организации производства (в частности, сам Гастев работал на французских предприятиях, управляемых по системе А. Файоля, а также переписывался с Г. Фордом и другими ведущими менеджерами того времени) в 1920 году основал и возглавил ЦИТ (Центральный институт труда) в России, в котором было разработано около 1900 методик обучения профессиям и подготовлено более полумиллиона рабочих.
Смотреть страницы где упоминается термин Центральный институт труда ЦИТ
: Труд и заработная плата в СССР Издание 2 (1989) -- [А.К. Гастев (1882-1941), возглавлявший Центральный институт труда (ЦИТ). Институт был самым крупным и продуктивным научно-исследовательским институтом в области организации труда и управления. А. Гастев написал более 200 монографий, брошюр, статей. Под его руководством институт превратился в ведущий исследовательский, учебный и практико-рационализаторский центр России в области научной организации труда и управления. Институт сочетал в себе исследовательское, педагогическое и консультационное учреждение, чего ещё не было даже в Европе. Таким образом, А. Гастеву и его соратникам удалось сделать одну из наиболее ценных находок в истории мировой организационно-управленческой мысли, а именно - сформулировать и опробовать на практике идею триединого механизма развития научного менеджмента.
Основная заслуга Гастева заключается в разработке теоретических и экспериментальных идей новой науки - социальной инженерии (социального инженеризма), соединявшей в себе методы естественных наук, социологии, психологии и педагогики. Под его руководством на десятках предприятий внедрялись инновационные методы организации труда и производства. По методикам ЦИТа подготовлено более 500 тыс. квалифицированных рабочих, тысячи консультантов по управлению и НОТ. Значителен его вклад в разработку идей кибернетики и общей теории систем.
Гастев и сотрудники института понимали, что в условиях крайней разрухи и полной отрезанности от всего культурного мира от них ждут практических указаний того, как следует планировать производство, стимулировать труд, как эффективно работать в конкретной обстановке, чтобы добиться восстановления промышленности страны. Однако, по мнению А. Гастева, проблема, стоявшая перед страной, была гораздо радикальнее, ибо требовалась полная органическая реконструкция всей производственной структуры и прежде всего главной производительной силы - трудящегося.
Решение этой грандиозной задачи ЦИТ связывал с развитием науки о труде и управлении производством, которая должна была выявить и сформулировать принципы, а также разработать методы организации, позволяющие коренным образом преобразовать процесс труда из тяжелого ярма для рабочих в положительный творческий процесс. А. Гастев был убежден, что для создания собственной теории необходимо критически переосмыслить теоретические достижения и практический опыт, накопленные в промышленно развитых странах: ученый считал в равной степени недопустимыми не только подобострастное отношение к новейшим западным научным системам, но и абсолютное неприятие этих же знаний. В связи с этим можно отметить, что идейные постулаты ЦИТ сформировались как оригинальная, самобытная, но вместе с этим вобравшая в себя все самое ценное западной управленческой мысли (прежде всего Ф. Тейлора) концепция. Она охватывала в комплексе сферы техники и технологии, биологии, психофизиологии, экономики, истории, педагогики, а также содержала в себе зачатки таких наук, как кибернетика, инженерная психология, эргономика, праксеология, которые получили широкое развитие и распространение в последующие годы. Не случайно сами авторы называли свою концепцию технобиосоциальной.
По мнению Гастева, культурный переворот неотделим от промышленного возрождения России. Поэтому, уничтожение «стихийной распущенности» начинается у автора с физической и бытовой культуры- рационального режима дня, правильного питания, отдыха и движения, затем закрепляется в социально-психологической культуре поведения, искусство владения собой и своими эмоциями, взаимоотношениями, и в результате- подъем общей культуры производства. Трудовая культура начинается с постепенного привыкания к единому, выдержанному темпу работы.
Гастев считал, что на тяжелой, неритмичной работе приобретается больше вредных привычек. По его мнению, русскому человеку не хватает элементарной исполнительской культуры:умения подчиняться.
Памятка- правила А.К.Гастева.
1. прежде чем браться за работу,надо всю ее продумать так, чтобы в голове окончательно сложилась модель готовой работы и весь порядок трудовых приемов. Если все до конца продумать нельзя, то продумать главные вехи, а первые части работы продумать досконально.
2. не браться за работу, пока не приготовлен весь рабочий инструмент и все приспособления для работы.
3. на рабочем месте не должно быть ничего лишнего, чтобы попусту не тыкаться и не искать нужного среди ненужного.
4. весь инструмент и приспособления должны быть разложены в определенном, по возможности раз и навсегда порядке, чтобы все это находить наобум.
5. за работу никогда не надо браться круто, сразу: не срываться с места, а входить в работу исподволь. Голова и тело сами разойдутся и заработают; а если приняться сразу, то и скоро и себя, как говорится, зарежешь и работу запорешь». После крутого начального порыва работник скоро сдает:и сам будет испытывать усталость и работу будет портить.
6. по ходу работы надо иногда усиленно приналечь: или для того, чтобы осилить что-нибудь из ряда вон выходящее или чтобы взять что-нибудь сообща, артельно. В таких случаях, не надо сразу налегать, а сначала приладиться, надо все тело и ум настроить, надо, так сказать, зарядиться: дальше надо слегка испробовать, нащупать потребную силу и уже после этого приналечь.
7. работать надо как можно ровнее, чтобы не было прилива и отлива; работа сгоряча, приступами может портить человека и работу.
8. посадка тела при работе должна быть такая, чтобы и удобно было работать, и в то же время не тратились силы на совершенно ненужное держание тела на ногах. По возможности надо работать сидя.
9. во время работы надо обязательно отдыхать. В тяжелой работе чаще отдыхать и по возможности сидеть, в легкой работе отдышки редкие, но равномерные.
10. во время самой работу не надо есть, пить чай, пить в крайних случаях, только для утоления жажды; не надо и курить, лучше курить в рабочие интервалы, чем во время самой работы.
11. если работа нейдет, то не горячиться, а лучше сделать перерыв, одуматься и применить снова.
12. во время самой работы, особенно когда дело нейдет, надо работу прервать, привести в порядок рабочее место, уложить старательно инструмент и материал, смести сор и снова приняться за работу и опять-таки исподволь, но ровно.
13. не надо в работе отрываться для другого дела, кроме необходимости в самой работе.
14. есть очень дурная привычка после удачного выполнения работы сейчас же ее показать; вот тут обязательно надо «вытерпеть», так сказать, привыкнуть к успеху, смягчить свое удовольствие, а то в другой раз в случае неудачи получится «отравление» воли и работа опротивеет.
15. в случае полной неудачи надо легко смотреть на дело и не расстраиваться, начиная снова работу, как будто в первый раз, и вести себя так, как указано в 11 правиле.
16. по окончании работы надо все прибрать, все положить на определенное место.
Ц И Т), создан в Москве в 1920 по инициативе ВЦСПС, в 1921 декретом СТО признан центр учреждением по разработке, демонстрации и пропаганде принципов науч. организации труда и подготовки рабочей силы В 1931 передан в ведение ВСНХ СССР. Организатор и директор ЦИТа -А К Гастев ВЦИТе работали инженеры, специалисты по биомеханике, психотехнике, психофизиологии труда, рефлексологии, экономисты (H M Бахрах, H А Бернштейн, M P Журавлев, К X Кекчеев, H Д Левитов и др.). ЦИТ стал первым учреждением, разрабатывавшим проблемы подготовки квалифициров рабочих на эксперим. основе Исследования велись в лабораториях и «трудовой клинике» ЦИТа, на «оргастанции», в уч. -установочных цехах на предприятиях, практич. подготовку кадров вело АО «Установка» (с 1928), имевшее з-ды уч и эксперим. оборудования На основе доктрины «трудовых установок» Гастева ЦИТом разработаны ориг. технология проф. обучения, «система (метод). ЦИТа», ориентированная на стандартизованную, ускоренную, программированную и массовую подготовку квалифициров рабочих Готовились также инструкторы, администраторы и др. Элементы методики ЦИТа использовались при создании программ для школ ФЗУ и проф. школ В 1923-32 ЦИТом создано 1700 уч пунктов (баз, цехов), обучено ев 20 тыс. инструкторов и организаторов произ-ва, подготовлено ев 500 тыс. рабочих по 200 специальностям ЦИТ вел работу на 400 предприятиях и стройках Одной из форм демонстрации методов обучения и труда стали «трудовые чемпионаты» - прообраз проф. рабочих конкурсов Концепция ЦИТа не вписывалась в официальную сов пед. теорию кон 20-х - нач 30-х гг и подвергалась не всегда оправданной критике (С E Гайсинович, H К Крупская, А В Луначарский, В H Шульгин и др.). Оригинальность системы ЦИТа была признана за рубежом
С 1931 в условиях форсирования индустриализации на ЦИТ была возложена задача инж и пед. проектирования рабочего персонала и организации труда на предприятиях - новостройках, реконструируемых з-дах
ЦИТ впервые разработал методологию подготовки квалифициров рабочих на основе единства инж и психол -пед. подходов В то же время в его системе были заметны влияние своеобразной тех-нократич культурологии 20-х гг, недооценка теоретич и внепроизводств форм проф. -тех подготовки Ин-т издавал труды, метод материалы, журн «Установка рабочей силы» (1926-31). и «Организация труда» (1921-33). В кон 1940 ЦИТ передан в систему авиационной пром-сти
Отличное определение
ЦЕНТРАЛЬНЫЙ ИНСТИТУТ ТРУДА (ЦИТ)
научно-исследовательское учреждение по разработке, демонстрации и пропаганде принципов научной организации труда и подготовки рабочих. Осн. в 1920 (организатор и директор ЦИТа А.К. Гастев), с 1931 в ведении ВСНХ СССР. В институте сотрудничали инженеры, специалисты по биомеханике, психотехнике, психофизиологии труда, рефлексологии, экономисты. ЦИТ стал первым учреждением, разрабатывавшим проблемы подготовки квалифицированных рабочих на экспериментальной основе. Его базами были лаборатории и "трудовая клиника" ЦИТа, опытные станции ("оргастанции"), учебно-установочные цехи на предприятиях; АО (трест) "Установка", имевший экспериментальные заводы для подготовки учебного, опытного оборудования. ЦИТ разработал на основе доктрины "трудовых установок" Гастева оригинальную технологию профессионального обучения - "систему (метод) ЦИТа", ориентированную на стандартизованную, ускоренную, программированную и массовую подготовку квалифицированных рабочих. Система ЦИТа использовалась при подготовке инструкторов производственного обучения, промышленных администраторов, военных кадров и других, а также при создании программ для школ ФЗУ и профшкол. В 1923-32 ЦИТом создано 1700 учебных пунктов (баз, цехов), обучено св. 20 тыс. инструкторов, организаторов производства, св. 500 тыс. рабочих по 200 специальностям. ЦИТ вел практическую работу на 400 предприятиях и стройках, проводил "трудовые чемпионаты" - прообраз профессиональных конкурсов. Однако концепция ЦИТа не вписывалась в официальную педагогическую систему 20-х гг. и подвергалась критике (С.Е. Гайсинович, Н.К. Крупская, А.В. Луначарский, В.Н. Шульгин и др.). К недостаткам технологии профессионального обучения ЦИТа можно отнести технократические идеи "машинизации воспитания", недооценку школьных форм обучения. Система ЦИТа признана за рубежом. С 1931 на ЦИТ была возложена задача проектирования рабочего состава и организации труда на вновь построенных и реконструируемых предприятиях. Была разработана технология "фабрикации" рабочих типов в соответствии с их "профилями" (квалификационными характеристиками), а также методика производственного инструктажа рабочих непосредственно на рабочем месте. Впервые методология подготовки квалифицированных рабочих основывалась на единстве инженерного и психолого-педагогического подходов. В то же время система ЦИТа была продуктом технократической культурологии начала 20-х гг. ЦИТ издавал труды, методические материалы, журналы "Установка рабочей силы (методом ЦИТ)" (1926-31) и "Организация труда" (1921-33). В конце 1940 ЦИТ передан авиационной промышленности.
ИСТОРИЯ РУССКОЙ БУХГАЛТЕРИИ
1920 год
Центральный институт труда (ЦИТ)
Особое влияние на последующую учетную методологию оказал даже не Чрезучет, а такое не вполне бухгалтерское учреждение как Центральный институт труда.
Центральный институт труда (ЦИТ) был организован осенью 1920 г. постановлением Президиума ВЦСПС, по инициативе человека, ставшего его бессменным директором: Алексея Капитоновича Гастева.
Гастев был настоящим, ярким и бескомпромиссным фанатиком своего дела. Такие люди вызывают преклонение или священный ужас, и какое именно их этих чувств вызывал директор ЦИТа у своих подчиненных, бог весть.
«Работа в ЦИТ имеет свою фатальность… - писал Алексей Капитонович к предисловии к одной из своих книг. - Две идеи страшно занимают меня, которым, по мере сил, я хочу сообщить цельность. Первую идею назову
биоэнергетикой .
Вторую идею назову
оргаэнергетикой .
Заразить современного человека особой методикой к постоянному биологическому совершенствованию, биологическим починкам и переделкам – такова первая задача. Дать высшую организационную конденсацию, дать способы организационных прививок для всей жизни, выраженной в ее сложном, огромном комплексе – задача вторая.
Мне пришлось быть в своей жизни очень долго революционером, слесарем-конструктором и художником. И я пришел к убеждению, что самым высшим выражением в работе, которое, я убежден, было во всем том, что я делал, является
инженерия .
Творческая инженерия, приложенная как к организационной конструкторской работе, так и к работе по переделке человека – является самой высшей научной и художественной мудростью».
А вот как вдохновенно Гастев намечал, по его выражению, «контуры грядущей культуры, которой должна венчаться наша революция».
«I . Острая наблюдательность.
Надо воспитать мелкую настороженность к жизни, к самому обыденному ее проявлению, утопить эти разлагающие философские обобщения. Вы идете по тротуару, а крестьянин идет болотной тропой; посмотрите, не два ли разных типа ваших походок - прямая поступь горожанина, рессорный шаг крестьянина; объясните - почему это и скажите, какая походка приемлема для дальних походов. Подходите к станку. Фиксируйте ваше внимание только на резце и стружке и сделайте то же самое при тихом ходе. И так изо дня в день. Отчеканивайте ваши впечатления. На завтра их фиксируйте, окрасьте их повторным, проверочным наблюдением. Можно быть уверенным, что вы из наблюдений хотя бы над криком торговок на базаре создадите особую науку или, во всяком случае, самый базар построите с учетом всего, что на нем происходит.
Наблюдению надо учить всех школьников, всех спортсменов, всех солдат, всю рабочую молодежь, всех рабочих и крестьян, всех граждан. И особенно наблюдению работы с попыткой ее быстро передать, запомнить хотя бы в десятой части.
II . Любовь к трудовым орудиям.
Что угодно: заводской резец, сверло, топор, молоток, лопата, карандаш, цеп, удило, все это надо признать нашим человеческим сокровищем. Культура орудия шла веками и тысячелетиями, ее создавала стихийная инерция всего человечества. В наше время необходимо изучать какой-нибудь плотницкий топор так же, как биологи изучают кровь, как физики - закон магнетизма. В школах надо наблюдать за детьми, на каком орудии останавливается их внимание, закрепить этот интерес и толкать к изобретениям в этой области. Каждое маленькое изменение дает переворот в обработочной технике. Очень распространена банальная мысль, что скоро не нужны будут орудия, все станет делать машина. Но здесь обывательское недоразумение. Ведь все орудия, все обработочные машины, это - интуиция человеческого тела, человеческого организма. Если даже машина будет триумфально торжествовать, то изучение примитивной инструментовки и механики человеческого тела, может быть, станет еще более внимательным.
В настоящее время обработочные орудия мало любят. А в заводах их ненавидят. И так безнадежно застыли в своей эволюции все эти молотки, рубанки, топоры.
Надо создать в наше время целый культ орудий, создать серьезную новую науку о законах работы орудиями.
III . Школа трудовых движений.
При современной культуре, особенно в России, человеческий организм находится в жалком положении. Им интересуются главным образом врачи, или, вернее, лекаря, и интересуются по должности. Так, много говорят о растрачивающихся силах, об экономии труда. Но ведь первая наша задача состоит в том, чтобы заняться той великолепной машиной, которая нам так близка – человеческим организмом. Эта машина обладает роскошью механики - автоматизмом и быстротой включения. Ее ли не изучать? В человеческом организме есть мотор, есть „передача", есть амортизаторы, есть усовершенствованные тормоза, есть тончайшие регуляторы, даже есть манометры. Все это требует изучения и использования. Должна быть особая наука - биомеханика, которая может культивироваться в изысканно-лабораторной обстановке, а может быть поставлена и в любой домашней комнате, на вольном воздухе, на площадке, в любой мастерской. Эта наука может и не быть узко-„трудовой", она должна граничить со спортом, но спортом, где движения сильны, ловки и к то же время воздушно-легки, механически-артистичны.
IV . Искусство работать с наименьшей затратой силы.
Количество пота, выделяемого при работе, часто говорит не о том, что работа трудна, а о том, что именно нет культуры труда. Мы часто работаем как дикари. Мы не совладели с простой вещью: как установить удобное дыхание при работе; такая установка делается спортсменами и борцами; она применена к чрезвычайно ограниченной части балующегося человечества и не применена к работающим классам. Наше дыхание очень часто не питает и не облегчает работу, оно препятствует работе.
Мы страшные варвары в распределении наших усилий. Мы „наваливаемся" на работу или уже просто «волыним». Надо приучиться к легкому распределению наших усилий.
И как это ни странно, мы не умеем отдыхать. Можем ли мы так лечь на кровать после работы, чтобы сразу отпустить все мышцы и почувствовать, что весь корпус беспомощно проваливается вниз?
Необходимо провозгласить не только академическую, но бытовую, социальную науку об энергетике работника.
Почему, почему горы книг написаны о тепловой энергии, о топках, котлах, паровых машинах, электричестве, антраците, белом угле, электрификации и ничего не написано об энергетике работника?
Почему все заборы заклеены афишами о фарсах, а на заводах. Нет ни на одной стене, ни на одном верстаке ни одной строчки, как добывать и как расходовать живую человеческую энергию? И это в стране, которая зовется рабоче-крестьянской!
V . Подбор характеров и настроений.
Сортировка характеров, определение психологии работающего человека и хотя бы приблизительный совет (правда, не гадальческий), куда и как поставить человека, должны стать обязанностью школ, военных частей и заводов. При такой постановке и кретин найдет свое место, и сумасброд найдет подходящий бассейн.
Мы должны биться за создание особых графиков рабочих настроений, создание особых кривых работы, создание особых психологических приемов, как „входить" в работу.
Наконец, каждая профессия, каждая рабочая операция, каждый трудовой прием должен иметь свое подходящее настроение, требовать свой характер.
VI . Тренировка.
Но вот где настоящая целина, где не ступала нога ученого и практика. Хоть родить, да надо сделать эту науку о трудовых учебных тренировках. Есть тренировка скрипача, танцора, акробата, фехтовальщика, но нет самой главной тренировки - настоящего труда. Надо распространить на все наши рабочие и крестьянские миллионы особые тренировочные рецепты, - как тренировать, воспитывать, обучаться правильному удару, как обучаться быстро нажиму, как научиться распределять давление. Во всем народе надо распространить дешевые тренировочные модели трудовых упражнений. Если прежде „гимнастика Мюллера" была в комнате барчука или любителя, тренировочные модели должны быть не только в заводах, а в каждой крестьянской избе. И пусть эта новая настоящая трудовая педагогика двинет народную культуру так же, как двигала ее какая-нибудь прививка против эпидемических болезней.
VII . Экономные движения вещей и людей в пространстве.
Нашу страну, глубоко деревенскую, захолустную, где порой, кажется, пропадают целые уезды, где вдруг „открывают" стоверстные незарегистрированные лесные участки, нашу страну надо о-город-ить, надо урбанизировать.
Кратчайшая линия, выигрыш пространства, законы движений многих тел с разными скоростями и встречами по ограниченному количеству линий, распланировка и расстановка на крохотном участке сложного предприятия - вот кодекс новой инженерной науки о постройке движений. Эту науку надо знать солдату, городскому голове, милиционеру, швейцару, командиру, сельскому старосте, а не только строителю железных дорог и телеграфному мастеру.
Вот комплекс той культуры, за которую надо биться нашей стране. Если она не усвоит этот новый инженерный тон эпохи, если снизу доверху не будет поставлено воспитание всего народа, если не будет методически прививаться эта народная выправка, нас объедет горожанин Европы и Америки, горожанин далеко уже не так развитой и знающий, но ловко портативный, и тренированный.
И как бы мы ни спорили о том строе, в котором теперь живем, ясно одно: его социальное содержание требует новой культуры, пропитанной работой, энергией, выдержкой».
Биологически совершенствовать человека двадцатых годов прошлого века – это, знаете, что-то… Возможно, в другое время Алексей Капитонович остался бы безвестным мечтателем-чудаком, с небольшими возможностями донести свои прекрасные идеи до консервативной публики, но революция – пора чудес. Фанатизм слесаря-конструктора упал на благодатную революционную почву и возрос на ней. В распоряжении Алексея Капитоновича оказался целый научно-исследовательский институт, со своим зданием и штатом, любой слесарь-конструктор обзавидовался бы!
Не стоит, конечно, думать, что био-и оргаэнергетика Гастева представляли совсем уж оригинальный интеллектуальный продукт: на Западе еще в начале ХХ в. и ранее велись подобные разработки и издавались книги, переводившиеся на русский язык – назовем, к примеру, работу французского философа де Ламетри «Человек-машина», вышедшую в С.-Петербурге в 1911 г., а сочиненную еще в 1747 г., - да и работы отечественных авторов имели место: например, в 1914 г. труд В.П. Горячкина «Работа живых двигателей». То есть идея рационализации труда посредством экономии движений, чем занялся институт Гастева в 1920 г., витала в воздухе.
До Октябрьской революции бухгалтерское сообщество не обращало на эту идею ровным счетом никакого внимания, решая методологические вопросы в традиционном, налаженном ключе. Чтобы развернуть научные поиски в другую сторону, потребовалась мировая встряска, социальное землетрясение, эпохальная чистка человеческих рядов, какой стала Октябрьская революция.
Новые кадры
ухватились за идею рационализации, ясную и доступную даже для малообразованного
рабфаковца, парня от станка или девушки от граблей, и в течение двух
десятилетий не выпускали из рук. Если гастевский Центральный институт труда
занимался в основном производственными, а не управленческими вопросами,
рационализируя движения токарей, литейщиков и каменщиков, то очень скоро последователи
Алексея Капитоновича, такие же простые парни и девушки, добрались в своем
рационализаторском порыве и до бухгалтерии, отчего бедная на продолжительное
время сделалась по-рабоче-крестьянски проще и по-революционному прямолинейней.
Михайлов А. Система ЦИТ – М.,
1932.
· ЦИТ и его методы НОТ – М., «Экономика», 1970.