Главная Налоговые проверки О чем рассказ последнее дело холмса. Артур Конан Дойл «Последнее дело Холмса

О чем рассказ последнее дело холмса. Артур Конан Дойл «Последнее дело Холмса

С тяжелым сердцем приступаю я к последним строкам этих воспоминаний, повествующих о необыкновенных талантах моего друга Шерлока Холмса. В бессвязной и - я сам это чувствую - в совершенно неподходящей манере я пытался рассказать об удивительных приключениях, которые мне довелось пережить бок о бок с ним, начиная с того случая, который я в своих записках назвал «Этюд в багровых тонах», и вплоть до истории с «Морским договором», когда вмешательство моего друга, безусловно, предотвратило серьезные международные осложнения. Признаться, я хотел поставить здесь точку и умолчать о событии, оставившем такую пустоту в моей жизни, что даже двухлетний промежуток оказался бессильным ее заполнить. Однако недавно опубликованные письма полковника Джеймса Мориарти, в которых он защищает память своего покойного брата, вынуждают меня взяться за перо, и теперь я считаю своим долгом открыть людям глаза на то, что произошло. Ведь одному мне известна вся правда, и я рад, что настало время, когда уже нет причин ее скрывать.

Насколько мне известно, в газеты попали только три сообщения: заметка в «Журналь де Женев» от 6 мая 1891 года, телеграмма агентства Рейтер в английской прессе от 7 мая и, наконец, недавние письма, о которых упомянуто выше. Из этих писем первое и второе чрезвычайно сокращены, а последнее, как я сейчас докажу, совершенно искажает факты. Моя обязанность - поведать наконец миру о том, что на самом деле произошло между профессором Мориарти и мистером Шерлоком Холмсом.

Читатель, может быть, помнит, что после моей женитьбы тесная дружба, связывавшая меня и Холмса, приобрела несколько иной характер. Я занялся частной врачебной практикой. Он продолжал время от времени заходить ко мне, когда нуждался в спутнике для своих расследований, но это случалось все реже и реже, а в 1890 году было только три случая, о которых у меня сохранились какие-то записи.

Зимой этого года и в начале весны 1891-го газеты писали о том, что Холмс приглашен французским правительством по чрезвычайно важному делу, и из полученных от него двух писем - из Нарбонна и Нима - я заключил, что, по-видимому, его пребывание во Франции сильно затянется. Поэтому я был несколько удивлен, когда вечером 24 апреля он внезапно появился у меня в кабинете. Мне сразу бросилось в глаза, что он еще более бледен и худ, чем обычно.

Да, я порядком истощил свои силы, - сказал он, отвечая скорее на мой взгляд, чем на слова. - В последнее время мне приходилось трудновато… Что, если я закрою ставни?

Комната была освещена только настольной лампой, при которой я обычно читал. Осторожно двигаясь вдоль стены, Холмс обошел всю комнату, захлопывая ставни и тщательно замыкая их засовами.

Вы чего-нибудь боитесь? - спросил я.

Да, боюсь.

Чего же?

Духового ружья.

Дорогой мой Холмс, что вы хотите этим сказать?

Мне кажется, Уотсон, вы достаточно хорошо меня знаете, и вам известно, что я не робкого десятка. Однако не считаться с угрожающей тебе опасностью - это скорее глупость, чем храбрость. Дайте мне, пожалуйста, спичку.

Он закурил папиросу, и, казалось, табачный дым благотворно подействовал на него.

Во-первых, я должен извиниться за свой поздний визит, - сказал он. - И, кроме того, мне придется попросить у вас позволения совершить второй бесцеремонный поступок - перелезть через заднюю стену вашего сада, ибо я намерен уйти от вас именно таким путем.

Но что все это значит? - спросил я.

Он протянул руку ближе к лампе, и я увидел, что суставы двух его пальцев изранены и в крови.

Как видите, это не совсем пустяки, - сказал он с улыбкой. - Пожалуй, этак можно потерять и всю руку. А где миссис Уотсон? Дома?

Нет, она уехала погостить к знакомым.

Ага! Так, значит, вы один?

Совершенно один.

Если так, мне легче будет предложить вам поехать со мной на недельку на континент.

Куда именно?

Куда угодно. Мне решительно все равно.

Все это показалось мне как нельзя более странным. Холмс не имел обыкновения праздно проводить время, и что-то в его бледном, изнуренном лице говорило о дошедшем до предела нервном напряжении. Он заметил недоумение в моем взгляде и, опершись локтями о колени и сомкнув кончики пальцев, стал объяснять мне положение дел.

Вы, я думаю, ничего не слышали о профессоре Мориарти? - спросил он.

Гениально и непостижимо. Человек опутал своими сетями весь Лондон, и никто даже не слышал о нем. Это-то и поднимает его на недосягаемую высоту в уголовном мире. Уверяю вас, Уотсон, что если бы мне удалось победить этого человека, если бы я мог избавить от него общество, это было бы венцом моей деятельности, я считал бы свою карьеру законченной и готов был бы перейти к более спокойным занятиям. Между нами говоря, Уотсон, благодаря последним двум делам, которые позволили мне оказать кое-какие услуги королевскому дому Скандинавии и республике Франции, я имею возможность вести образ жизни, более соответствующий моим наклонностям, и серьезно заняться химией. Но я еще не могу спокойно сидеть в своем кресле, пока такой человек, как профессор Мориарти, свободно разгуливает по улицам Лондона.

Что же он сделал?

О, у него необычная биография! Он происходит из хорошей семьи, получил блестящее образование и от природы наделен феноменальными математическими способностями. Когда ему исполнился двадцать один год, он написал трактат о биноме Ньютона, завоевавший ему европейскую известность. После этого он получил кафедру математики в одном из наших провинциальных университетов, и, по всей вероятности, его ожидала блестящая будущность. Но в его жилах течет кровь преступника. У него наследственная склонность к жестокости. И его необыкновенный ум не только не умеряет, но даже усиливает эту склонность и делает ее еще более опасной. Темные слухи поползли о нем в том университетском городке, где он преподавал, и в конце концов он был вынужден оставить кафедру и перебраться в Лондон, где стал готовить молодых людей к экзамену на офицерский чин… Вот то, что знают о нем все, а вот что узнал о нем я.

Мне не надо вам говорить, Уотсон, что никто не знает лондонского уголовного мира лучше меня. И вот уже несколько лет, как я чувствую, что за спиною у многих преступников существует неизвестная мне сила - могучая организующая сила, действующая наперекор закону и прикрывающая злодея своим щитом. Сколько раз в самых разнообразных случаях, будь то подлог, ограбление или убийство, я ощущал присутствие этой силы и логическим путем обнаруживал ее следы также и в тех еще не распутанных преступлениях, к расследованию которых я не был непосредственно привлечен. В течение нескольких лет пытался я прорваться сквозь скрывавшую ее завесу, и вот пришло время, когда я нашел конец нити и начал распутывать узел, пока эта нить не привела меня после тысячи хитрых петель к бывшему профессору Мориарти, знаменитому математику.

Он Наполеон преступного мира, Уотсон. Он организатор половины всех злодеяний и почти всех нераскрытых преступлений в нашем городе. Это гений, философ, это человек, умеющий мыслить абстрактно. У него первоклассный ум. Он сидит неподвижно, словно паук в центре своей паутины, но у этой паутины тысячи нитей, и он улавливает вибрацию каждой из них. Сам он действует редко. Он только составляет план. Но его агенты многочисленны и великолепно организованы. Если кому-нибудь понадобится выкрасть документ, ограбить дом, убрать с дороги человека, - стоит только довести об этом до сведения профессора, и преступление будет подготовлено, а затем и выполнено. Агент может быть пойман. В таких случаях всегда находятся деньги, чтобы взять его на поруки или пригласить защитника. Но главный руководитель, тот, кто послал этого агента, никогда не попадется: он вне подозрений. Такова организация, Уотсон, существование которой я установил путем логических умозаключений, и всю свою энергию я отдал на то, чтобы обнаружить ее и сломить.

Женившись, доктор Ватсон стал реже видеться со своим другом. В один прекрасный вечер Шерлок Холмс навестил товарища и поведал ему о гении криминального мира, создавшего мощную преступную сеть по всему Лондону. Это был Джеймс Мориарти, лондонский профессор, человек с феноменальными математическими способностями. Коварный преподаватель разрабатывал криминальные схемы, но доказать вину хитрого математика не удавалось еще ни одному человеку.

Шерлок Холмс твердо решил, что с чудовищными планами Мориарти нужно покончить. В ответ на это профессор пригрозил сыщику, что в случае своей смерти “заберёт” Холмса с собой.

Детектив категорически не хотел отступать. Тогда Мориарти организовал несколько покушений на жизнь Холмса. Детектив решил временно покинуть Лондон и уехать вместе с Ватсоном на континент. Шерлок передал все зацепки полиции, и они с Ватсоном отправились в путь.

Оказавшись в Женеве, друзья узнали, что всю банду Мориарти арестовали, но сам профессор успел скрыться. Холмс понимал, что в Лондон преступник возвращаться побоится, но это не означало, что теперь тот оставит его в покое.

Здесь, в Женеве, Холмс то и дело отдавался воспоминаниям, чувствуя радость от проделанной работы. Он считал своим долгом освободить жителей Лондона от преступной организации, которую создал Мориарти, даже если это стоило бы ему жизни.

Однажды друзья отправились к Рейхенбахскому водопаду. В письме доктора Ватсона срочно вызвали обратно в гостиницу, чтобы он оказал помощь больной. Ему пришлось оставить Холмса и вернуться назад. Узнав, что произошла ошибка, он побежал к водопаду. Там он нашел записку, оставленную другом. В ней Холмс писал, что собирается решить все проблемы с Мориарти раз и навсегда.

Осмотрев место происшествия, решили, что оба героя погибли. Лондон одновременно избавился от главного злодея и лишился великого сыщика.

Рассказ учит доброте, крепкой дружбе, альтруизму. Он также развивает у читателей логику, внимание и наблюдательность.

Картинка или рисунок Последнее дело Холмса

Другие пересказы для читательского дневника

Краткое содержание басни Осел и соловей Крылова
Осел, увидел Соловья, сказал птице, что давно наслышан о ее таланте, и попросил спеть. Ослу хотелось самому услышать чудное звучанье, и проверить, действительно ли птица так хороша.
Краткое содержание Дом, в котором... Мариам Петросян
Книга, которая изначально писалась художницей Мариам Петросян для себя, была издана в 2009 году и стала бестселлером. Это тяжелая и очень интересная повесть о доме-интернате
Краткое содержание Разливы рек Паустовский
Поручика Лермонтова сослали на Кавказ. Из-за сильного наводнения, которое образовалось в результате весны, сильно задержало его в пути, и торопиться он не желал.
Краткое содержание Гёте Рейнеке-лис
В прекрасный праздник Троицы король лесных зверей и птиц лев Нобель созывает своих подданных на пир. На зов короля собираются все птицы и звери кроме Рейнике-лиса. Долгое время он обижал лесных обитателей и теперь не хочет попадаться им на глаза.
Краткое содержание На заре туманной юности Платонова
Ольга - главная героиня, у нее умерли родители во время войны, поэтому она осталась совсем одна. Маленькая девочка не привыкла к жизни сироты. Ольга начинает стирать убираться в доме, подражая матери

Печальная повесть доктора Ватсона начинается с того, что поздним весенним вечером Шерлок Холмс появляется на пороге дома Ватсонов. Он бледен, худ и немного поранен. Ватсон не видел друга довольно давно и понятия не имел о его приключениях. А приключения были весьма непростые.

В последний год Шерлок Холмс, представляющий мировое благородство и добро, вступил в схватку с мировым злом – доктором Мориарти. Представляя из себя прекрасного мыслителя и блестящего организатора, доктор Мориарти развернул над Лондоном величайшую преступную сеть. Справится с ним под силу только Холмсу. Он преследовал Мориарти, просчитывал его ходы и расставлял ловушки. Мориарти не оставался в долгу и не раз пытался убить Холмса.

Холмсу оставалось пробыть в смертельной опасности лишь три дня, чтобы полиция смогла накрыть всю преступную шайку. С помощью своего верного друга Ватсона и брата Майкрофта, сыщику удается, переодевшись, бежать из Лондона и укрыться в Швейцарии. Через три дня они узнают, что операция захвата прошла успешно, но Мориарти удалось скрыться.

Холмсу снова грозит смерть. Неделю они проводят в альпийских горах, где Ватсон постоянно находится рядом с другом, оберегая его безопасность. Постоянно они замечают попытки покушений на Холмса и понимают, что преступный доктор где-то рядом. Однажды, во время их прогулки к Рейнбахскому водопаду, Ватсона обманом заставляют вернуться в гостиницу. Холмс остается один возле бушующей пучины. Он, конечно же, знает, что ему не избежать встречи с Мориарти. Когда обманутый Ватсон спешит обратно к водопаду, он находит следы рукопашного боя и прощальную записку от Шерлока Холмса. Безутешный доктор понимает, что великий детектив и великий преступник, в последней схватке погибли в водопаде.

Мораль: Если благородный джентльмен вступает в схватку с мировым злом, то он всегда должен быть готов к героической гибели.

Можете использовать этот текст для читательского дневника

Дойл Артур Конан. Все произведения

Голубой карбункул
Последнее дело Холмса
Этюд в багровых тонах

Последнее дело Холмса. Картинка к рассказу

Сейчас читают

Краткое содержание Чехов Смерть чиновника
Как-то раз в театре екзекутор Червяков, с наслаждением и пристальным вниманием просматривал пьесу «Корневильские колокола». Но тут он неожиданно сам для себя чихнул.
Краткое содержание Рыбаков Бронзовая птица
Гена и Слава спорили, сидя на берегу реки. Из города вернулся Миша с книгами и провизией для летнего лагеря, куда ребята всем классом поехали на отдых. Тут его ждала новость о побеге Игоря и Севы
Краткое содержание Детство Тёмы Гарин-Михайловский
Тёма был сыном отставного генерала. Отец его придерживался строгих правил воспитания, из-за этого у него возникали частые конфликты с женой.
Краткое содержание Принцесса на горошине Андерсена
Одному молодому принцу, пришло время искать невесту. В невесты он хотел самую настоящую принцессу. Но как не ошибиться, как узнать подлинную принцессу, и не стать жертвой обмана.
Краткое содержание Гранин Блокадная книга
Блокадная книга состоит из высказываний жителей Ленинграда, которые оказались в блокаде. К примеру, описывается история о том, как девушка начала сходить с ума от голода и бормотать про то

Артур Конан Дойль

Последнее дело Холмса

Вы чего-нибудь боитесь? - спросил я.

Да, боюсь.

Чего же?

Духового ружья.

Дорогой мой Холмс, что вы хотите этим сказать?

Он закурил папиросу, и, казалось, табачный дым благотворно подействовал на него.

Но что все это значит? - спросил я.

Он протянул руку ближе к лампе, и я увидел, что суставы двух его пальцев изранены и в крови.

Нет, она уехала погостить к знакомым.

Ага! Так, значит, вы один?

Совершенно один.

Если так, мне легче будет предложить вам поехать со мной на недельку на континент.

Куда именно?

Куда угодно. Мне решительно все равно.

Вы, я думаю, ничего не слышали о профессоре Мориарти? - спросил он.

Что же он сделал?

Но профессор хитро замаскирован и так великолепно защищен, что, несмотря на все мои старания, раздобыть улики, достаточные для судебного приговора, невозможно. Вы знаете, на что я способен, милый Уотсон, и все же спустя три месяца я вынужден был признать, что наконец-то встретил достойного противника. Ужас и негодование, которые внушали мне его преступления, почти уступили место восхищению перед его мастерством. Однако в конце концов он сделал промах, маленький, совсем маленький промах, но ему нельзя было допускать и такого, поскольку за ним неотступно следил я. Разумеется, я воспользовался этим промахом и, взяв его за исходную точку, начал плести вокруг Мориарти свою сеть. Сейчас она почти готова, и через три дня, то есть в ближайший понедельник, все будет кончено, - профессор вместе с главными членами своей шайки окажется в руках правосудия. А потом начнется самый крупный уголовный процесс нашего века. Разъяснится тайна более чем сорока загадочных преступлений, и все виновные понесут наказание. Но стоит поторопиться; сделать один неверный шаг, и они могут ускользнуть от нас даже в самый последний момент.

Артур Конан Дойл

Последнее дело Холмса

С болью в сердце принимаюсь я за перо, чтобы написать последние воспоминания о моем необыкновенно даровитом друге, м-ре Шерлоке Холмсе. В бессвязных и, признаюсь, не всегда удачных очерках я пытался описать кое-что из пережитого мною вместе с ним, начиная с нашей первой случайной встречи в периоде «Алого кабинета» и до того времени, когда своим вмешательством в дело о «Морском договоре» он несомненно предотвратил серьезные международные осложнения. Данным очерком я хочу закончить воспоминания и не прикасаться к событию, оставившему пустоту в моей жизни, все еще не заполненную в течение двух лет. Только недавние письма полковника Джэмса Мориарти, в которых он защищает память своего брата, заставляют меня изложить факты так, как они произошли на самом деле. Я один знаю всю правду и рад, что настало время, когда нечего больше скрывать ее. Насколько мне известно, о смерти моего друга появилось только три отчета: в «Женевском журнале» 6 мая 1891 года, в телеграмме Рейтера, помещенной в английских газетах 7 мая, и, наконец, в вышеупомянутых письмах. Причем первый и второй отчеты чрезвычайно кратки, а последний, как я сейчас докажу, совершенно извращает факты. Поэтому я обязан в первый раз сообщить о том, что произошло в действительности между профессором Мориарти и мистером Шерлоком Холмсом.

Надо заметить, что, после моей женитьбы и увеличения частной практики, мои близкие отношения с Холмсом несколько изменились. Иногда он приходил за мной, желая иметь товарища в своих розысках, но случалось это все реже и реже, так что за 1890 год у меня записаны только три дела, в которых я принимал участие с ним. В продолжение зимы этого года и ранней весны 1891 года я знал из газет, что французское правительство пригласило Холмса по очень важному делу, и я получил от него две записки из Нарбонны и Нима, по которым заключил, что он, вероятно, долго пробудет во Франции. Поэтому я несколько был удивлен, когда 24 апреля вечером он вошел в мой кабинет. Меня поразила его бледность и еще более усилившаяся худоба.

– Да, я немного переутомился, – заметил он, отвечая скорее на мой взгляд, чем на мои слова. – За последнее время было много спешных дел. Вы ничего не имеете против, если я закрою ставни?

Комната освещалась только лампой на столе, у которого я читал. Холмс подошел к окну и, захлопнув ставни, крепко запер их болтами.

– Вы опасаетесь чего-то? – спросил я.

– Чего же?

– Выстрела из-за угла.

– Что вы хотите сказать, мой милый Холмс?

– Я думаю, что вы достаточно хорошо знаете меня, Уотсон, и не считаете меня нервным человеком. Но, по-моему, не признавать близкой опасности скорей глупость, чем храбрость. Дайте мне, пожалуйста, спичку.

Он затянулся папиросой, словно находя в ней некоторое успокоение.

– Прошу извинить за такое позднее посещение, – сказал он, – и, кроме того, разрешите мне уйти из вашего дома через забор сада.

– Но в чем же дело? – спросил я,

Он протянул руку, и при свете лампы я увидел, что два сустава у него изранены и окровавлены.

– Как видите, это не пустяки, – улыбаясь, проговорил он. – Из-за таких повреждений можно лишиться руки. Дома м-с Уотсон?

– Нет, она гостит у знакомых.

– В самом деле? Так вы одни?

– Совершенно один.

– В таком случае мне проще будет предложить вам съездить со мной на неделю на континент.

– О, куда-нибудь! Мне все равно.

Все это казалось странным. Не в характере Холмса предпринимать бесцельные прогулки, и к тому же его бледное, истощенное лицо говорило мне, что нервы его натянуты в высшей степени. Он заметил мой вопросительный взгляд и, сложив кончики пальцев, облокотясь на колени, объяснил мне положение дел.

– Вы, вероятно, никогда не слыхали о профессоре Мориарти?

– Никогда.

– Вот это-то и удивительно! – воскликнул Холмс. – Человек орудует в Лондоне и никто не знает о нем. Это-то и позволяет ему побивать рекорды преступлений. Говорю совершенно серьезно, Уотсон, что, если бы мне удалось изловить его и избавить от него общество, я считал бы мою карьеру завершенной и готов бы был перейти к какому-нибудь спокойному занятию. Кстати, последние мои дела, где я оказал услуги шведскому королевскому дому и Французской республике, дают мне возможность жить тихой жизнью, согласно моим наклонностям, и сосредоточить все мое внимание на химических исследованиях. Но я не могу найти покоя при мысли, что человек, подобный профессору Мориарти, может беспрепятственно разгуливать по улицам Лондона.

– Что же он сделал?

– Жизнь его необычайна. Он человек хорошего происхождения, прекрасно образован и одарен от природы поразительными математическими способностями. Двадцати одного года он написал трактат, создавший ему европейскую известность. Благодаря ему он получил кафедру в одном из наших небольших университетов. По-видимому, все сулило ему блестящую карьеру. Но у него дьявольские наследственные наклонности. В его жилах течет кровь преступника, и его необычайные умственные способности не только не ослабили их, но еще увеличили и сделали более опасными. Темные слухи пошли о нем в университетском городе, и ему пришлось отказаться от кафедры и переселиться в Лондон, где он занялся подготовкой молодых людей к офицерскому экзамену. Вот все, что известно о нем в обществе, все же остальное открыто лично мною.

Как зам известно, Уотсон, я прекрасно знаком с высшими преступными сферами Лондона. Уже много лет я вижу, что за всяким злодеянием кроется какая-то сила, крупная организаторская сила, всегда идущая против Закона и защищающая преступника. Много раз, в самых разнообразных случаях – подлогах, грабежах, убийствах, – я чувствовал присутствие этой силы и подозревал ее участие во многих нераскрытых преступлениях, о которых не советовались со мной. Целыми годами я старался приподнять завесу, скрывавшую тайну, и, наконец, наступил момент, когда я нашел нить и проследил ее, и она привела меня, после тысячи причудливых изгибов, к экс-профессору Мориарти, знаменитому математику.

Он – Наполеон в области преступлений, Уотсон. Он – организатор половины всех известных преступлений и почти всех, остающихся нераскрытыми в нашем обширном городе. Он – гений, философ, мыслитель. У него первоклассный ум. Он, как паук, сидит в центре своей паутины, а паутина расходится тысячами нитей, и он всегда чувствует содрогание каждой нити. Сам он не много делает. Только составляет планы. Но у него много агентов, и они превосходно организованы. Если надо совершить какое-нибудь преступление – скажем, выкрасть бумагу, ограбить дом, удалить с дороги человека, – стоит только сообщить профессору, и он организует и все устроит. Агента могут поймать. В таком случае всегда есть деньги, чтобы взять его на поруки или пригласить защитника. Но центральная власть, руководящая агентами, никогда не попадается, даже не подозревается. Такова организация, о которой я узнал путем выводов, и направил всю энергию, чтобы обнаружить и сломить ее.