Для того чтобы разобраться в количестве слухов и верных сведений от «очевидцев», касающихся того, что делают в тюрьме с насильниками, нужно подробно изучить саму статью УК, отличия зон и колоний.

Статьи

Статьи 131-135 предполагают наказание за развратные действия или насилие. Они рассматривают с несовершеннолетними, а также принуждение к половому акту без обоюдного согласия с применением угроз, физической силы одним человеком или преступление, совершенное группой людей. В неправомерные действия входят также домогательства лиц, не достигших возраста 14-16 лет.

Российским государством по каждому отдельному эпизоду прописывается и применяется наказание с учетом обстоятельств. Подразумевается как административное наказание - в виде общественных работ или штрафа, так и уголовное (от 3 до 6 лет). Это пребывание преступника в заключении и изоляции от общества. об изнасиловании может подать лицо, достигшее возраста 18 лет, родители или органы опеки.

СИЗО

После подачи заявления начинается процесс привлечения виновного к ответственности. С учетом тяжести преступления, обвиняемый может дожидаться суда дома или в следственном изоляторе.

В СИЗО обвиняемого по статьям о насилии обязаны определить в отдельную камеру для более удобной работы органов защиты и прокуратуры. Но на практике «статусного» не принято изолировать, чтобы он с большим рвением мог учувствовать в проведении следственной работы и стал сотрудничать. Поэтому осужденного сажают в общую камеру, где он проходит «обучение», то есть там его просто избивают.

Суд и этап

Если суд решает, что обвиняемый виновен, ему определяют меру наказания и место заключения.

В практике осужденных распределяют по тяжести преступления. Если срок небольшой, человека могут оставить в колонии по месту проживания. Если вина тяжкая, осужденного отправляют пребывать наказание подальше. Это обоснованно несколькими причинами. Во-первых, уменьшает возможность бунта преступника, во-вторых, родственники потерпевшего имеют меньше шансов самостоятельно отомстить обидчику.

Этап - это транспортировка осужденного на место отбывания наказания.

Как поступают с насильниками в тюрьме и на зоне

До 90-х годов законы преступного мира основывались на чистоте помыслов. Воровство и убийство считались элитными занятиями, в которых нет места насилию. Это «благородная» работа, и ее нельзя было позорить бессмысленным и бесполезным издевательством над жертвой. В связи с этим насильники считались презренными членами общества, не людьми, и подвергались унижению. «Опускание» происходило как на сексуальной почве, так и в виде психологической ломки человека.

Что ждет насильников в тюрьме в наше время? К 2015 году приоритеты немного сместились. Сексуальные действия с применением силы не имеют больше такого позорного статуса. Особенно, если заключенный доказал сокамерникам «необходимость содеянного» или вину жертвы. Неизменно низким остается статус педофилов и людей с болезненной тягой к жестокости (маньяков). В этих случаях никакие оправдания не рассматриваются.

Тонкости тюремных законов

Новому человеку статус присваивается довольно быстро. На его определение влияет репутация, которую он заслужил на воле, статья и личное поведение. Каких-то строгих законов не придерживаются, а решают в каждом случае отдельно. Поэтому «опустить» могут не только насильника, но и человека, который неправильно себя ведет или замечен в «крысиных» поступках.

«Опущенные» и «петухи»

Что делают в тюрьме с насильниками? «Смотрящие» подробно выясняют обстоятельства и принимают решения. Если речь идет о насилии над женщиной, то у человека есть возможность воспользоваться оправдательными моментами. Это и шантаж «коварной» любовницы с целью женитьбы, и месть за неверность и обман. Такие истории воспринимаются с сочувствием и оправдывают поступок.

Что делают в тюрьме с насильниками мужчин? Их «петушат». Гомосексуализм остро не приветствуется в преступном обществе. Здесь осужденному трудно найти оправдание, и он становится общим «любовником».

Нужно определить различие, ведь «опускание» и «петушение» - это не одно и то же. «Опущенный» может не быть «петухом». Он спит у параши, убирает в камере, выполняет любые прихоти сокамерников от рассказывания сказок до кормления с ложечки. Это общий раб, но и у него есть свои привилегии. Если «опущенный» хорошо и добросовестно выполняет свои обязанности, его нельзя зря и без причины бить и заниматься с ним сексом. Его можно даже приласкать, как домашнее животное, и подкормить хорошей едой. Но нельзя здороваться с ним за руку и есть из одной тарелки.

Что делают с насильниками на зоне, если его «запетушили»? У такого человека свои обязанности. Это выполнение сексуальных желаний хозяина. У него может быть один любовник или его услугами могут пользоваться все. Если у него один хозяин, то «петух» может ублажать его и сказками, и массажем ног, но другим этого делать не будет. Он не обязан мыть парашу и убирать за сокамерниками. Такое распределение считается логичным, чтобы не смешивать секс и человеческие отходы.

Что делают в тюрьме с насильниками и хорошо ли им там живется? Если заключенный доказал свою невиновность по моральному кодексу «блатных», то у него есть все шансы ходить в «мужиках», то есть в уважаемых людях. Если нет возможности доказать, что был прав, то всегда можно просто отмахаться. В истории есть случаи, когда человек пронес нож и просто не подпустил к себе группу наказания.

В любом случае не стоит скрывать ни статью, ни мотивы. Тюрьма давно уже не изолированное общество и достать правдивую информацию можно легко и быстро. В таком случае обман не прощается. Если только за период проверки насильник не зарекомендовал себя с наилучшей стороны перед смотрящим и сокамерниками.

Насилие над детьми

Педофилия не прощается и ничем не оправдывается. В преступном мире мало святого, но дети и мать - понятия неприкосновенные. Что делают с насильниками детей в тюрьме? Их убивают и на «красной», и на «черной» зонах. По понятиям, такие люди не должны выйти из места заключения. Их не «петушат» и не «опускают»: если вина доказана, им не жить.

По закону, насильников и маньяков должны держать в изолированном заключении. Но и руководители зон и «блатные» в любом случае найдут способ избавиться от ненужного элемента. «Убрать» можно «случайно» при транспортировке, обосновывая это как вынужденную меру при попытке к бегству. А на месте отсидки может произойти «несчастный случай».

Но если вину маньяка или насильника доказывает суд и статьи достаточно для смертного приговора среди сокамерников, то педофилию нужно еще доказать или опровергнуть.

Оправдание педофилии в тюрьме

Современные органы опеки и родители подростков иногда доходят в воспитательном рвении до маразма. Если осужденный доказал в тюрьме, что его посадили за то, что он поцеловал свою дочь в щечку или хлопнул по попке, чтобы не капризничала, его не трогают и относятся с сочувствием. Также верят рассказам о том, что был соблазнен в клубе накрашенной девицей, но по паспорту она оказалась несовершеннолетней, а родители подали в суд.

В группу риска входят педагоги по физической культуре и тренеры, а также руководители студий и кружков. В современном мире педофилия - это страх и болезнь общества. Поэтому в 80% случаев судебных разбирательств - это просто истерия. Но подозреваемых по этой статье чаще всего осуждают, даже если нет прямых доказательств.

Что бывает в тюрьме с насильниками детей, пока идет выяснение сокамерниками того, виноват осужденный или нет? Их бьют. Пока не доказана невиновность, осужденных по статье о педофилии избивают все, кто хочет. Им можно защищаться до определенной степени. То есть закрываться можно, но наносить ощутимый вред избивающим не стоит. В таком случае можно не дождаться оправдания с воли и быть «опущенным» без права возврата в «мужики».

Как относятся в тюрьме к насильникам, мы рассмотрели. Их бьют всегда и везде, в СИЗО, на этапе и на зоне. Это называется «обучением». Часто сокамерники не дожидаются доказательств или решения суда и «опускают» подозреваемых уже в следственном изоляторе.

Что делают с насильниками на зоне и как происходит «опускание»? Фантазий на эту тему много. Могут надеть на голову человека нижнее белье, мазнуть калом или членом по губам во время сна, окунуть в парашу и так далее. Если «опустили» еще в СИЗО, то скрывать на зоне, что ты «опущенный» нельзя. Потому что на зоне могут принять такого человека за «мужика» (уважаемого), здороваться за руку, пить из одной кружки, а когда выяснится, что это был «опущенный», то все, кто к нему прикасался, тоже будут считаться «опущенными». За такой обман сразу убивают.

Откуп от наказания

Что в тюрьме с насильниками делают, если у них есть возможность откупиться? Если это педофил или маньяк, вина которого еще не доказана, то есть возможность купить себе неприкосновенность. Сумма каждый раз определяется индивидуально и может быть как единовременной выплатой, так и многоразовой, на протяжении всего срока. Если в течение срока наказания насильника перевели на другую зону, то платить придется еще раз. Предыдущий откуп не считается.

Маньяки

Как обращаются с насильниками в тюрьме, если сексуальные действия без согласия женщины не имеют веской причины? Если поступок не оправдан ничем, кроме болезненного удовлетворения своих желаний, сочувствия или откупа быть не может. Наравне с педофилами, маньяк считается самым ненужным человеком. Ненависть к таким людям такова, что обычно они не доживают даже до суда. Зафиксирован случай в Пермском крае, когда по одному делу по очереди арестовали 4-х подозреваемых и их всех убили сокамерники еще в следственном изоляторе.

Тюрьма - это жизнь

Неважно, за что человека осудили, в тюрьме сидят просто люди. Каждый из них - со своим сроком и бедой. Судить о местах заключения по фильмам и книгам нельзя. Среди преступников хватает и нормальных людей, и не очень, все как в жизни. Единственным предостережением может быть только одно: не доверять никому. «Добрых» там нет. Если кто-то вдруг начал заботиться о вашем самочувствии, то Близкой дружбы заводить ни с кем нельзя. Во-первых, приятельские отношения с новенькими заводят, чтобы потом подставить, во-вторых, если «друга» опустят, то вас тоже за компанию.

Что в тюрьме с насильниками делают, точно может ответить только тот, кто отбывал наказание. Но такие люди обычно не ведут блоги и не пишут статьи, не любят откровенничать. Поэтому приходится доверять устным рассказам через вторые руки.

Опишу еще один вид исправительных учреждений. Итак, знакомьтесь - колония-поселение.

Кто сказал, что крепостное право в России отменили в девятнадцатом веке? Не так давно я наблюдал тысячи безропотных рабов и сам был одним из них.

Когда подсудимый после суда получает срок с отбыванием его в зоне, совсем не обязательно, что он отбудет его до конца. В исправительной системе существуют льготы, и при хорошем поведении, отбыв определенную часть срока, реально выйти на свободу условно-досрочно. Еще раньше и с меньшими проблемами можно поехать в колонию-поселение. Я тоже был наивным и полагал, что там будет легче, чем в зоне. Прошел административную комиссию и суд, мне изменили режим, и я стал поселенцем. Большинство поселений находится на Севере, на лесоповале и бирже по его переработке. Думал: «Ничего, здоровья хватит».

Как я путешествовал через всю страну, по тюремным пересылкам, это отдельная история. После полутора месяцев скитаний я и другие этапники прибыли в поселок на Севере России. На дворе - апрель месяц. Нас привезли к штабу на «автовозэке» и посадили на ночь в карцер, ужасный клопятник. Утром вызвали к операм, побеседовали наедине, всех вербовали стукачами.

Мне все интересно, спросил их: «Ну, допустим, я соглашусь на вас работать. От пахоты в лесу вы меня освободите? Большую зарплату дадите? В комфортабельные условия поселите?» Получив па все вопросы отрицательный ответ, сказал: «И у вас хватает совести предлагать сотрудничество? Да на хер вы кому-то нужны». Они обозлились и сказали, чтобы ждал на крыльце, мол, позже получите аванс, и за нами придет дневальный и отведет в общаги.

Наше поселение располагалось на отшибе довольно большой деревни. Жили в ней в основном сотрудники ближайших зон и нашего учреждения, представляющего собой штаб, три общаги и баню. Забора почти не существовало. Бежать оттуда малореально -кругом леса, зоны, военные части. Работать нам предстояло на лесоповале, кормиться за свой счет, отовариваясь в магазине за наличные и питаться за плату в столовой.

Позвали нас в бухгалтерию штаба получить аванс. Выдали «смешную» сумму, которой хватаю на десять буханок хлеба. Хорошо, кому могли помочь переводом родные, остальным - хоть сдохни.

Приковылял тощий дневальным. Спросил у нас: «Хлебца нету?» Привел в общагу, показал комнаты без замков, где в наше отсутствие менты устраивали шмоны.

Дневальный рассказал, что поселок плохой, нам не повезло. Платят мало, нормы выработки больше. Тех, кто в лесу не дает план, сажают в карцер с выводом на работу. Выходной один, и никуда не пускают, так как в выходной семь проверок. Рабочий день - двенадцать часов. Посоветовал не лезть к местным бабам, хотя последние поселенцев любят, ведь многие зэки из больших городов и симпатичные. Местные жители и менты, наоборот, алкаши и дегенераты. Но очень ревнивы, и если узнают о связи с деревенской красоткой, забьют зэка насмерть.

К сожалению, он не гнал жути - реальность оказалась еще хуже.

Послали меня и других этапников в лес. Опыта нет, техника и бензопилы старые, ломаются. И хоть ты перевыполни план, заплатят копейки. Рядом вольные лесорубы работают меньше и получают огромные деньги. Аванс быстро кончился. Пришел к начальству просить еще. Он отказал и посоветовал: «Кору грызи!» У кого было что продать, продали. Мне запоздал перевод из дома, три дня ничего не ел и вкалывал. Позже «подмазали» мастера, начал лучше закрывать наряды. Стали чуть больше получать, на двадцать буханок хлеба хватало. Собирали, пока чинили технику, зимнюю клюкву м продавали за бесценок.

Очень много было несчастных случаев. Народ неопытный, большинство горожане. То кого-нибудь деревом прибьет, то бревном. У нас в первый же день задавило елью вальщика. Мне трелевочник (трактор) «лопатой» ногу придавил. Дали больничный на три дня. После медики говорят: «Здоров, езжай в лес». А у меня трещина в плюсных костях, нога опухла, как бочка. Начальник разрешил полежать еще неделю и выгнал на работу. При сороковом размере обуви я на левую ногу натягивал калошу 46-го размера. Хорошо, мужики из бригады не напрягали. Протестовать нельзя. Забьют в карцере - лес все спишет. На севере менты - власть, все делают деньги и повязаны круговой порукой, в том числе и крупные прокуроры.

Сотрудники лесных исправительных учреждений с помощью махинаций продают на большую землю пиломатериалы и лес - эшелонами. Так что стремление было одно: поехать обратно в зону. Но это сложно, ты же рабочая сила. «Возникнешь» или будешь плохо трудиться, повесят за наручники и забьют. Оформят как несчастный случай.

Сотрудники жутко спиваются, живут хуже скотов, но слова им поперек не скажи. Правда, некоторые зэки при должностях имеют поблажки, ходят в деревню и даже общаются с семьями ментов. Дети их, пока маленькие, говорят, что хотят быть поселенцами, потому что они веселые и нарядные. В отличие от вечно пьяных пап и мам, которые ходят в грязном камуфляже.

Лучше всех поселенцев, как ни парадоксально, живут «петухи». Их не отправляют в лес. Они работают в бане, убираются в штабе, в деревне. Мало того, что зарплату получают поболее лесорубов, так могут еще подхалтурить - нарубить местным дров, насобирать ягод, наловить рыбы. Так они еще, до кучи, и сексом «подрабатывают». Вольные женщины смертельно опасны. Вот многие зэки по привычке (или по скрытой ориентации) «пользуют» «петухов». Видел на поселении мужиков, добровольно идущих в «обиженные». От голода, за пайку хлеба, делающих минет.

Некоторые от безнадежности, чтобы закрыться в зону, убивают таких же зэков. Или пробуют уйти в побег. Всех ловят и бьют смертным боем.

На поселении одно хорошо - сводить счеты, мочить «козлов». Частенько какого-нибудь «кумовского» «грохали» и зарывали под возводимую лежневку (дорогу из бревен), типа, «в побег ушел». Или деревом придавит - якобы несчастный случаи.

После того как я, собирая зимнюю клюкву, заблудился и плутал в лесу три дня, меня посадили в карцер. В соседней камере менты насмерть забили осужденного. Он долго орал, потом хрипел и затих навсегда. Позже я узнал, что в нашей бригаде покалечило еще одного вальщика. Я решил: все, с меня хватит…

Когда начальник делал обход, поговорил с ним по-человечески. Попросил отправить меня в зону. Видимо, у него было хорошее настроение, через десять дней был суд, и я, счастливый, поехал в колонию.

После этого я еще два раза был на поселениях в республике Коми. Изменилось только одно: стали кормить баландой и высчитывать ее стоимость из зарплаты. В остальном все стало еще хуже.

Прочитав этот рассказ, вы поймете, почему все-таки у воров и блатных в неволе нет реальной власти. Они играют по правилам ментов, иначе уедут в такое вот Учреждение. Кстати, не самое страшное из существующих для ломки авторитетов преступного мира. Хотя сотрудники и там ничего не боятся. Того же легендарного вора в законе Бриллианта там убили, в свое время никто наказания не понес. Что уже говорить, когда прибьют простого дурака, нахватавшегося блатных верхушек и не понявшего, кто в неволе хозяин.

Но это все еще цветочки но сравнению с тюрьмами с романтичным названием «Белый лебедь»

Камерный быт. Смотрящий. Петух

Я уже несколько раз садился за написание "конкретики", но все никак не мог изложить всего так, как бы хотелось. Потому отчасти несколько ушел в отвлеченные темы.

Несколько раз меня знакомые расспрашивали - как оно, там? Обычно начинаешь рассказывать, смотришь на собеседника и видишь непонимание - человек слушает, но не воспринимает. Это ему просто не влазит в голову. Как будто говорим об интегральном исчислении. Все слова вроде понятны - но в картинку не складываются.

Трудно понять, что вот здесь же, рядом, в том же городе, где ты живешь, где на расстоянии каких-то 10 метров ходят обычные люди - совсем другой мир. Кто-то из зэков назвал его "Затерянный мир". Гниющие тела, вонь, вши, клопы, чесотка, туберкулез, "петухи" под шконками, вонючая баланда с червяками, "понятия", ментовской и блатной беспредел.

Однажды, видя непонимание, я завел товарища в ванную - обычную среднюю ванную комнату обычной квартиры. Представь себе, говорю, что вот в этой ванне мы ставим три двухъярусные шконки, стол, унитаз (точнее просто очко - "дальняк" - как в общественных туалетах).

И теперь сюда поселяем 7–8, а может быть и 10–12 человек. Это как? - человек смотрит на меня с недоверием, - тут десятерым просто не стать, если даже все выбросить и оставить голые стены, а не то чтобы три шконки…

Ну конечно, стать негде - а жить можно. Год, два, три - выходя только один раз в день на неполный час на прогулку.

Именно такую картину я увидел, когда переступил порог хаты номер 105 Калининградской тюрьмы.

Шконари, сваренные из труб и полос металла. Матрасы, при первом взгляде, есть - но позже оказалось, что они практически пустые - это в тюрьме предмет роскоши. Очень ограниченное их количество передают "по наследству" своим семейникам, близким. Остальное - просто камуфляж с несколькими комками ваты. Спать поэтому многим приходится почти на металле.

Но это уже дело привычное - десять дней перед этим в карантине даже таких не было - там просто спят на железе, без матрасов, одеял, постели. Октябрь месяц в Прибалтике уже очень холодный и сырой, особенно ночи. Спать больше полутора часов невозможно - приходилось вставать и двигаться, пить чай (если есть). А больше 8 часов у тебя нет, так как в хате 30 человек на 10 мест. Так что теперь на этом матрасе и даже под одеялом можно будет отоспаться. Как мало надо человеку для радости.

Дальняк отгорожен ширмочкой. Над ним выходит водопроводный кран и вода льется прямо в очко. Об этом надо всегда помнить, так как вставая после большой нужды можно наткнуться на него спиной. Но забыть о нем не так просто - он протекает, и когда вы сидите на дальняке, холодная вода капает вам на спину. Чтобы капли воды не раздражали свои звуком, к крану привязана полоска материи, вода по которой стекает вниз.

Рядом стол - "общак", крепко вбетонированный в пол. Сидеть за ним могут не больше двух человек - один на рядом стоящей шконке, другой на табуретке. Над ним "телевизор" - металлический ящик для посуды и продуктов.

Табуретка - "табурка" к полу не прикреплена. Вообще это нарушение - все должно быть крепко приварено к полу. Но в этой конуре это просто невозможно - негде.

Проход между шконарями точно на одного человека, и то - не особо широкоплечего. Двое, даже боком, пройти не могут. Всего проходу от дверей ("тормозов") до дальнего шконаря - четыре шага. Иногда даже удавалось погулять - три шага, на четвертом поворот, снова три… и так целый час. Но это редко - в короткие промежутки незаполненной (это когда ВСЕГО 7 человек) хаты.

Верхний шконарь у решки - рабочий. На нем не спят, там рабочее место дорожника - отвечающего за дороги, т. е. связь между хатами. Не спят там и по другой причине - окон нет и в холодное время там просто невозможно находиться. Там сложены баулы. И еще плюс несколько полос из шконаря вырвано - кому-то понадобилась в свое время "сабля", вероятнее всего, чтобы немного раздвинуть меха баяна.

Окна практически нет - т. е. оно есть, под потолком, но увидеть вы через него ничего не сможете - металлические жалюзи, называемые баяном (или ресничками), установлены так, чтобы только пропускать воздух. Свет практически не проходит - в камерах и днем и ночью - круглые сутки - горит лампочка (тут только до меня дошли слова известной песни - "Таганка, все ночи полные огня…"). Есть еще две решетки - решки. Одна кованная, еще немецкая, с крупными ячейками - сантиметров 20, другая мелкая - фарш - из арматуры, с размером ячейки меньше спичечного коробка - уже наша.

Стены - невероятно-грязно-коричневого цвета. Похоже, они когда-то были белыми. Говорят, что капремонт здесь не делался еще со времен Германии - точнее, окончания войны. Очень похоже на то. Эта тюрьма - одно из немногих зданий, что уцелели от старого Кенигсберга. При немцах в таких хатах - говорят - сидело по два человека. Да, вдвоем здесь было бы более-менее сносно.

Размеры камеры - 3,60 на 1,70, высота - около 2.50. На 10 человек. Сейчас даже туалеты порой больше делают.

В углах - огромные древние паутины и такие же огромные пауки. Паук и паутина - один из основных воровских символов и поэтому очень часто встречается на татуировках. Трогать паука по зэковским поверьям нельзя - что-то вроде священного животного. Можно в крайнем случае переселить. Но в хате 105 их видно особо уважали и не трогали вообще. Зато хоть мух не было.

Рулил в хате Санек. Ему было тогда 35.. Досиживал третий год своей пятой (и, вероятно, не последней) ходки, что в сумме набрали уже 13 годков. 35 минус 13 равно 22. Сидеть начал в 17. Итого 5 на свободе - 13 в тюрьме. Раньше пхнул по понятиям, но в авторитеты не рвался. Сейчас же подустал, начал задумываться о жизни. Лицо на удивление доброе и даже детское. Никто с первого разу не давал Саньку ни его 35, ни пятую ходку. За ушлого угрюмого зэка все, кто заходили в хату, принимали меня - и делали круглые глаза, когда узнавали как оно на самом деле.

После короткой спокойной беседы (кто, откуда, статья) определил мне верхнюю шконку ("пальму") над собой. Заварил чифирку. Когда я вскоре завалился спать (после бессонных ночей карантина), уже сквозь сон почувствовал, как он набросил на меня свое одеяло. И даже то, что я узнал о нем позже, не притупило чувство благодарности за ту проявленное сочувствие.

Но этому моменту еще предшествовал один инцидент. В 105-ю хату нас с карантина закинули вдвоем - был еще один парень лет 27. Когда мы вошли, один из зэков, спящий на верхней шконке, поднял голову, издал возглас удивления и обратился к вошедшему за мной:

"У тебя есть выбор - либо ты сейчас ломишься с хаты либо я предъявляю тебе".

Тот в ответ, что он собой ничего не чувствует и останется в хате.

"Тогда стой возле тормозов и не двигайся. Ты долбишся в жопу и в рот берешь".

Он в отказ - ничего подобного, за базар ответишь и все такое.

Вступает в беседу Санек и обращается к Сереге (так звали обвинителя) - "Ты уверен? Ты его знаешь?" - "Да, это Воха, к тому же терпила по моему первому делу, земляк из Балтийска. Я слышал о нем от правильных людей, что он под дурью брал за щеку и просил, что бы ему заехали в жопу, когда они каких-то телок таскали".

Санек обращается к Вохе - "Это правда?" - "Нет. То что у него терпилой был, признаю, на суде показания давал, а все остальное - чёс". "Отвечаешь?" - "Отвечаю". "Подтвердить сможешь?" - "Смогу". "Сидел?" - "Полгода в СИЗО, сейчас под условняком ходил". "За что взяли?" - "Менты, падлы, подставили, гоп-стоп вешают".

"Тогда вот такое будет решение" - говорит Санек - "вы, ребята, понятия знаете - каждый из вас должен обосновать свои слова. Сроку вам 10 дней. Отписывайте по тюрьме, на волю - как хотите. Сроку даю вам более чем достаточно. На тебя, Серега, есть подозрение, что ты напраслину на парня хочешь навести в отместку за прошлое. Терпил у нас не уважают, но и под шконку за это не загоняют - это ваши дела. На тебе же серьезное обвинение - знаешь, что будет, если подтвердится. А пока - ты под подозрением. К посуде и продуктам не прикасаться, с общих кружек чай не пить. Твой шконарь - пока под окном (в холода это самое плохое место в хате - сквозняк и дубарь все равно, что на улице - трудно пролежать даже час). Если кто с тобой место делить захочет - пока ты под подозрением - без проблем".

Никто так с Вохой его шконарь и не делил. Серега нашел еще свидетелей (очевидцев, как говорят в тюрьме - свидетелей там не любят), которые подтвердили его слова. А Воха так и никого не искал. Сидел и обреченно ждал своей участи, которую, как он понял, ему не избежать.

Видя такой расклад, Санек даже не дождался отведенного им самим сроку и потребовал объяснений, в ходе которых приложился ногой к физиономии Вохи (предварительно аккуратно сняв тапочек). Тот все еще отказывался. Тогда Санек все же дождал до сроку и объявил Воху петухом. С дальнейшим избиением ногами - петухов руками бить, оказывается, нельзя - можно "законтачиться".

Попробовал тот сломиться с хаты, но опера не захотели его переводить - нам, говорят, по фиг - девать его некуда, делайте с ним, что хотите. После этого он самостоятельно переселился под шконарь, хотя Санек все же разрешил ему жить на его шконке - на бетонном полу в такой холод протянуть хотя бы несколько часов, по-моему, было невозможно, но он смог. Когда менты заходили на проверки, смеялись и говорили ему - подай-ка звук, чтобы знать живой ли. Один раз просто сапогом заехали - Воха промычал что-то от боли. "Ааа, значит живой" - сказал мент и пошел дальше.

С усилением холодов Воха все-таки из-под шконки вылез и жил тихонько на своем шконаре, о чем-то разговаривая сам с собой. Когда в хате пили чай, ему тоже наливали в его кружку, давали сигареты. Он сам, без принуждения, регулярно подметал хату и время от времени начинал доказывать что, он не петух. Потом снова соглашался.

Позже, уже после Нового Года, уехал на этап на следствие в свой городок. Когда вернулся - закинули его в другую хату. Он снова затихарился и не сказал, кто он. На этот раз ему повезло меньше - били долго, с хаты таки сломили, сделали объяву на всю тюрьму. После осел он где-то в обиженке и больше о нем слышно не было.

А еще в карантине вел он себя достаточно нагло и попробовал даже безо всяких причин, чтобы показать свою крутизну, заставить человека "упасть на тряпку" - убирать хату. Решил наверное действовать по старой зоновской присказке - "Лучше гнать, чем быть гонимым". Но все обернулось наоборот. Получил в ответ по морде. Не по понятиям, конечно, но конфликт разрулили.

А посадили Воху, как оказалось, за мешок картошки. Бабулька торговала на улице, он подошел, хотел забрать у нее выручку, но ее то ли не оказалось, то ли бабулька не дала. Тогда он взял мешок картошки, который она продавала, кинул на плечи и попробовал свалить, но как раз поблизости оказался наряд милиции. На следствии он говорил, что просто помогал бабуле перенести мешок через дорогу. А как у него еще не закончилась условная судимость за хулиганство, то мешок картошки обошелся ему, вероятно, лет в несколько.

А Санек вел себя очень спокойно, любил порассказать всякие зэковские истории, о том как было раньше. До выхода ему оставалось около полугода. Родных и близких у него не было. Какая-то двоюродная тетка где-то в селе - вот и все.

На свободу он идти боялся. Ни дома, ни семьи. И ждал освобождения со страхом. Это было видно невооруженным глазом. Да он и сам этого особо не скрывал в разговорах со мной. Частенько расспрашивал о всяких житейских мелочах - вплоть до того, как ехать на троллейбусе, покупать билет и т. п. Как добраться до вокзала - жил он (и его тетка) где-то в деревне вдалеке от областного центра. Он просто панически боялся идти через город, садится в троллейбус. Боялся женщин - сам говорил, что их у него за его 35 лет было не больше, чем промежутков между отсидками. Да и то - с натяжкой. Часто длинными ночами он тихонько просил меня рассказать ему о жизни - что делать, может чем заняться и как. Частенько говорил, что делать ему на свободе нечего - выйду, говорит, маленько погуляю, пока не поймают в очередной раз на какой-то мелкой краже - и снова сяду.

Здесь же он чувствовал себя как рыба в воде. Все ему было знакомо, не надо было думать о крове и хлебе. Он даже на прогулки ходил максимум раз в неделю. Пользовался определенным уважением - умел красиво подрассказать молодежи о понятиях и жизни. Хотя к молодым, растопыривающим пальцы, относился с иронией и мог удачно посмеяться с их детской наивности.

Санек, как оказалось, был регулярным осведомителем - стучал, то есть. Начал догадываться я об этом уже месяца через два или три пребывания в хате. Позже, в других хатах, это подтвердили.

Хоть никого родных у него не было, он регулярно, где-то раз в месяц, ходил на свиданки. Говорил, что скентовался с мужиком одним за год совместной отсидки, вот он к нему и заходит. Также раз в месяц получал передачи - всегда приблизительно одно и то же - простые сигареты, грузинский чай, немного сала, карамельки. Позже приходилось слышать о таких передачах - ими опера рассчитывались со своими нештатными сотрудниками. А брали их с общаковских передач в качестве мзды за попустительство. Интересный получался круговорот сигарет в природе.

К нему в хату забрасывали тех, кто был им интересен и только первоходов, чтобы оградить Санька от нежелательных встреч.

Почему так, почему он боялся ехать на зону - не знаю. Скорее всего, ему просто все надоело и он хотел какого-то, хоть временного, спокойствия. Опера предоставили ему определенные гарантии спокойной жизни, по крайней мере в тюрьме, в обмен на информацию.

Надо признать, что Санек никогда не расспрашивал никого, и не выуживал ничего. Да, с другой стороны, и не надо было - язык наименьший из членов тела, но кто может обуздать его. Ночи и дни тянутся ой как долго - а поговорить с кем-то хочется. Людей так и перло рассказать о своих подвигах.

Но вот у него вдруг появилась цель - Санек влюбился…

Под брендом которого выпускаются сумки, чемоданы, дорожные принадлежности и разнообразные аксессуары, привлёк для своей рекламной кампании бывшего президента СССР Михаила Горбачёва. По информации американского издания The New York Times, фотография этого политического деятеля вместе с дорожной сумкой Louis Vuitton появится в сентябрьском номере американской версии журнала Vogue .

Помимо бывшего советского президента, в рекламной фотосессии для Louis Vuitton также поучаствовали актриса Катрин Денев, запечатлённая отдыхающей на перроне вокзала, и знаменитые теннисисты - Андре Агасси и Штеффи Граф, обнимающиеся в дорогом гостиничном номере. В августовском же номере Vogue можно будет найти фото с актрисой Скарлетт Йоханнсон. Работы принадлежат известной и успешной американской женщине-фотографу Энни Лейбовитц (Annie Leibovitz).

На опубликованной фотографии Горбачёв изображён на заднем сидении дорогого автомобиля. Рядом с ним - приоткрытая дорожная сумка Louis Vuitton. Политик задумчиво смотрит в окно, пейзаж за которым оставляет достаточно мрачное впечатление. По мнению Эрика Уилсона, журналиста New York Times, выражение лица Горбачёва такое, будто в этой сумке он перевозит полоний-210.

Всё это - часть масштабного проекта модного дома, целью которого стало продвижение линейки сумок, чемоданов и других необходимых в длительных поездках аксессуаров. Новая стратегия предусматривает не только печатную рекламу, но и видеоролики под общим названием Art du Voyage (Искусство путешествовать). Эта рекламная кампания построена на идее «путешествия личности», подразумевающей «кардинальные изменения в жизни человека», поэтому пригласили людей, «с чьим именем ассоциируются большие перемены». По информации издания, Михаил Горбачёв согласился на съёмку, прошедшую в Берлине, только после того, как ему объяснили все особенности выбранной концепции.

Размер гонорара Горбачёва стороны не раскрывают, однако известно, что все деньги перечислены на счёт Горбачёв-фонда - международной неправительственной организации, основанной в декабре 1991 года. Пресс-секретарь Горбачёв-фонда Владимир Поляков уже поспешил заявить, что все деньги от съемок в рекламе пойдут на издательские проекты, так как у фонда нет другого источника доходов.

Михаил Горбачёв уже не в первый раз становится героем рекламной кампании. Впервые он снялся в 1997 году в телевизионной рекламе Pizza Hut - известной сети ресторанов пиццы. Съёмки прошли в Москве, и, как писала тогда пресса, весь бюджет ролика, включая гонорар главного исполнителя, составил около $ 1 млн., а вырученные средства пошли на покупку нового здания для архива и библиотеки Горбачёв-фонда. В 2000 году Горбачёв вновь дал согласие на участие в рекламной кампании, на этот раз для Национальных железных дорог Австрии (OBB).

Бренд Louis Vuitton является собственностью концерна LVMH (Louis Vuitton Moet Hennessy), крупнейшего игрока на рынке производства и продажи предметов роскоши, который владеет в общей сложности несколькими десятками брендов. Выручка Louis Vuitton в 2006 году достигла € 15,3 млрд., чистая прибыль - € 2,16 млрд. Следует также отметить, что согласно опубликованному журналом BusinessWeek самых дорогих брендов мира - «100 лучших глобальных брендов 2007 года» (Best Global Brands 2007), стоимость торговой марки Louis Vuitton оценивается в $ 20,321 млрд. и она занимает 17 место в списке.