Если Царская Россия не только кормила себя, но и была крупнейшим экспортёром зерна, то СССР уже в 1950-е гг. стал импортировать зерно. Причём импорт зерновых начался бы и раньше, но его сдержали коллективизация, в ходе которой крестьян заставили жить впроголодь, а также уничтожение мясного стада (экономия на фураже) как целенаправленная, так и в ходе коллективизации, когда скот вырезался. Поставив деревню на колени, всячески препятствуя повышению уровню жизни в деревнях, превратив крестьян в рабов, лишённых паспорта и, как следствие, права на переезд, лишённых пенсий и обязанных работать за трудодни, коммунисты создали условия, чтобы молодые люди бежали из сельского хозяйства в города. Это создало проблему избыточных неэффективных кадров и усилило диспропорции в советской экономике.

Несмотря на не внушающее оптимизма состояние дел в стране, новое советское руководство, подобно старому, находило возможным продавать за рубеж дефицитные сельхозпродукты. Хотя по сравнению со Сталиным действовало более гуманно, не доводя ситуацию до массовой гибели "винтиков". Так, в 1953-55 СССР заключал торговые договора, предусматривавшие экспорт зерновых (пшеница и рожь), среди прочих, с Албанией, Норвегией, Финляндией, ГДР (куда также вывозил и другие продовольственные товары), на экспорт сахара - с Афганистаном; в 1953-54 продавал зерно и муку в Исландию, в 1954-55 - зерно в Польшу, Египет, Чехословакию. В 1953 единовременно продал «зернопродукты» в Индию, пшеницу в Данию и Италию, сахар и муку в Монголию, в 1954 - зерновые в Бенилюкс, в 1955 - зерновые в Австрию. Так как ни факты заключения торговых договоров с иностранными государствами, ни содержание этих договоров не скрывались, это вызывало явное недовольство у полуголодного населения страны.

Первоначально зерно закупалось в основном за золото, что было крайне расточительно для экономики. Но с резким ростом мировых цен на нефть в 70-е гг в купе с ростом нефтедобычи в СССР появился стабильный источник валюты. В послевоенный период в СССР произошёл огромный рост ее добычи — с 20 до 400 млн т к 1972 году. Цена же во время Нефтяного Кризиса 1973 года выросла с 3 до 5 долларов за баррель, а в 1974 году до 12. Страна, всегда испытывавшая проблемы с продовольствием и пережившая три массовых голода 1921, 1933, 1947 гг, фактически спасалась от новых голодных эксцессов "черным золотом".

С июля 1972 г. СССР впал в сильнейшую зависимость от ввоза зерновых из США. Более того: США к середине 70-х гг. получили беспрецедентное право: контролировать на советской территории ход ежегодной зерновой страды и ее результаты. А цены на ввозимую американцами советскую нефть, в порядке взаимообмена, были заниженными. Кстати, и сегодня российская нефть на мировом рынке на 10, а то и на 15 процентов дешевле ее зарубежных аналогов.

Такая ситуация была обусловлена не только последствиями небезызвестных хрущевских «новаций» в сельском хозяйстве (целинная и кукурузная кампании, продажа МТС колхозам, ликвидация травопольных севооборотов и чистых паров, «консервация» почвозащитных лесопосадок). Ведь и после отставки Н.С. Хрущева политика руководства страны осталась прежней, то есть продолжалось экстенсивное развитие земледелия и животноводства, что предполагало, например, ликвидацию так называемых «неперспективных деревень»; повсеместное осушение болот и вырубку лесов для рекордного расширения сельхозплощадей; быстрое истощение почв из-за опять-таки рекордной их подпитки химудобрениями и т.п.

«Голос Америки» сообщал: «В 1963 году США начали поставки зерна в СССР. Советский Союз впервые был вынужден закупить за границей 12 млн. тонн зерна в связи с тем, что эффективность освоенных целинных почв в Казахстане ежегодно падала. Выведение из оборота около трети поднятой целины свидетельствовало о том, что экстенсивные методы развития не работают. Если в 1954-1958 годах средняя урожайность пшеницы в СССР составляла 7,3 центнера с гектара, то к 1962 году она снизилась до 6,1 ц/га. В 1964 году из импортного зерна выпекалась каждая третья буханка хлеба…».

В 1959 г., в период завершения освоения целины, в Сокольниках прошла первая в СССР национальная выставка США, которую посетил Н.С. Хрущев. По данным американской делегации, «достижения американской экономики вкупе с неудачами освоения целины произвели сильное, удручающее впечатление на советского лидера».

Однако СССР, по официальным его заявлениям и публикациям в «Правде» и «Сельской жизни», покупал зерно вовсе не из-за его недостатка, а якобы для того, чтобы «производить больше молока и мяса для улучшения питания советских людей».

Тем временем ситуация ухудшалась…

Итак, июнь 1972 г.: в СССР, по данным минсельхоза США, ожидается катастрофически низкий урожай зерновых. Особенно пшеницы. Уже в первой декаде июля 1972 г. делегация советского «Экспортхлеба» буквально за неделю провела успешные переговоры о закупке зерновых с шестью американскими компаниями - так называемой «Большой шестеркой». Были законтрактованы почти 8 млн. тонн - то был рекордный уровень ежегодного советского зерноимпорта за 1945 - 1972 гг.

Кстати, визит советской делегации был намеренно приурочен ко Дню независимости США - 4 июля, что психологически помогло переговорам. И уже 8 июля 1972 г. президент Ричард Никсон заявил, без уточнения деталей, что «СССР закупит у США крупнейшую в истории партию зерна».

Когда руководящие товарищи из «Экспортхлеба» доложили в Политбюро ЦК КПСС об успешно выполненной миссии, они тут же получили новое задание: прикупить еще зерна в США. И уже в августе та же делегация вернулась в Штаты, законтрактовав еще около 11 млн. тонн. Взамен СССР понизил «на неопределенный срок» экспортные цены на свою нефть для США и Канады на 12-15 процентов.

За 1973-1975 гг., по данным официальной статистики, советские зернозакупки на Западе превысили в целом 55 млн. тонн, но, как и в 60-х - начале 70-х, доля импорта из США превышала 55 процентов (та же продукция закупалась в Канаде, Австралии, Аргентине, Франции). В то же время в 1975 г. американские юристы обвинили «Большую шестерку» в том, что в экспортных партиях растет доля подмоченных зерновых и даже песка и разной шелухи для «достижения» контрактного объема. А для сокрытия этих фактов компании якобы подкупают американских и иностранных проверяющих. Но это дело было спущено на тормозах. По ряду данных, из-за того, что советские инспекторы отказались свидетельствовать против этих компаний…

Весной 1975-го президент США Джеральд Форд заявил, что вскоре будет подписан долгосрочный взаимовыгодный договор с Москвой о поставках зерна. 20 октября 1975 г. такой договор был подписан, сроком на 5 лет.

Согласно этому документу, СССР обязался ежегодно закупать в США 6 млн. тонн зерна на сумму около 1 млрд. долларов. Причем СССР имел право увеличивать годовой объем закупок на 2 млн. тонн без дополнительных согласований с администрацией США.

Но уже в 1977 г. ситуация изменилась в худшую для Москвы сторону. Ибо в рамках специального соглашения экспертам из США дозволялось в СССР… инспектировать площади под зерновыми, а цэрэушным спутникам - мониторить эти площади (!). Таким образом, руководство СССР, вольно или невольно, добровольно пошло на беспрецедентное ущемление государственного суверенитета…

Эти «новшества» были связаны с усугублением зернового, а точнее - общепродовольственного кризиса в СССР. О переживаемых страной трудностях упомянул сам Брежнев в своем выступлении 7 ноября 1977 г., сообщив о планируемом импорте зерна в 20 - 25 млн. тонн. А затем, в конце 1977-го советская делегация закупила 15 млн. тонн зерновых, опять-таки в США.

За 1978 - 1979 гг. советские закупки зерна в Соединенных Штатах составили около 16 млн. тонн, но уже в январе 1980-го США ввели эмбарго на эти поставки по причине ввода войск СССР в Афганистан. Однако Москва продолжала покупать данную продукцию через фирмы Канады, Сингапура, Гонконга, Австралии, Аргентины, Скандинавии. Причем советский импорт зерновых возрос в 80-х гг., по официальным советским данным, более чем вдвое. Если проследить динамику закупок, то в 1982 г. объем импорта зерна составил 29,4, в 1983 г. - 33.9, в 1984 г. - 46,0, в 1985 г. - 45,6, в 1986 г. - 26,8, в 1987 г. - 30,4, в 1988 г. - 35,0, в 1989 г. - 37,0 млн. тонн. При этом в процентном отношении почти половина всех импортных поставок приходилась на долю все тех же Соединенных Штатов.

Понятно, что СССР ввиду растущей зерновой зависимости от США становился менее активным во внешнеполитическом плане и, соответственно, вынужден был все в большей степени считаться с интересами Вашингтона и Запада в целом.

Что проявилось, например, в ходе британско-аргентинской войны из-за Фолклендов (1982 г.), в советской «информационной» реакции на визиты правительственных делегаций полпотовской Камбоджи в Румынию и Югославию (1977 - 1978 гг.), в реакции на уничтожение израильскими ВВС ядерного центра вблизи Багдада (1981 г.), а также в ходе израильской, затем натовской интервенции в Ливане (1982 -1983 гг.). Напомним, что, к примеру, советский ультиматум 1958 г. предотвратил агрессию Турции и НАТО против Сирии…

Когда недоставало инвалюты, Советский Союз вынужден был тратить свой золотой запас для оплаты зернового и мясного импорта. По оценкам американских и других зарубежных источников, на ввоз зерновых и мяса СССР за 1960-е - первую половину 1980-х израсходовал свыше 900 тонн золота из госзапаса. В среднем за год это составляло 12, а то и 15 процентов данного запаса. Понятно, что золотой запас страны ежегодно пополнялся, в том числе за счет золотодобычи. Тем не менее, если на 1 января 1953 г. он достигал почти 2100 тонн, то к 1 января 1985 г. он уже был меньше 700 тонн, а на 1 января 1992-го - составлял только 480 тонн (см., например, Chadwick М, Long D... Nissanke М. Soviet Oil Exports: Trade Adjustments. Refining Constraints and Market Behaviour. Oxford: Oxford Institute for Energy Studies, 1987; Gold and Soviet trade: CIA. Wash. 1988).

Примечательно и то, как тогдашняя советская пропаганда разъясняла полезность зернового импорта именно из США. Так, в книге А.В. Куницына «Экономические отношения стран СЭВ с США» (М.: Наука, 1982, с. 61-62) на полном серьезе говорилось: «...Приобретая кормовое зерно и другую сельскохозяйственную продукцию в США, страны СЭВ используют преимущества международного разделения труда, связанные как с природно-климатическими, погодными условиями, так и с технико-экономическими факторами производства и распределения. Например, Советскому Союзу экономически целесообразнее ввозить зерно на Дальний Восток из США и других стран, чем транспортировать его на громадные расстояния по железной дороге с Украины или Казахстана» (но расстояние от советского Дальнего Востока, по крайней мере, до Казахстана намного меньше расстояния от этого региона РСФСР до тихоокеанского побережья США! - А.Л.). И далее: «Дополнительные закупки американской сельскохозяйственной продукции помогли нашей стране ослабить негативные последствия крайне неблагоприятных погодных условий отдельных лет. Среди стран СЭВ СССР остается основным покупателем зерна из США (73% совокупного зерноимпорта стран СЭВ из Соединенных Штатов). В 1975 - 1979 годах зерновые составляли 60% советского импорта из США...».

В том же издании приведено своего рода дополнительное оправдание такой политики: «...Как отмечает советский экономист М. Максимова (см. «СССР и международное экономическое сотрудничество». М.: Мысль, 1977), закупки нашей страной за рубежом продовольствия помогли избежать перебоев в снабжении населения продуктами питания, возможных из-за трудных условий засухи, в которых оказался ряд крупных сельскохозяйственных районов СССР в эти годы...».

Отметим, что Австралия, Аргентина, Канада предлагали СССР примерно те же объемы зерновых по ценам, ниже американских. Причем Австралия и Аргентина предлагали, в отличие от США, и бартерную оплату. Точнее - частичную оплату этих поставок советскими товарами. Однако такие сделки были почему-то мизерными, и, соответственно, проамериканский баланс зернопоставок в СССР не менялся…

Отметим и то, что с середины 1970-х начался и стал быстро расти - вплоть до распада СССР и позже - импорт говядины и продуктов птицеводства из США. Правда, до 80 процентов этих поставок до 1986 - 1987 гг. получали советская мясопереработка и… сеть «Берёзок» - магазинов валютно-чековой торговли в СССР. Это вполне объяснимо. С одной стороны, чуть ли не ежедневные советские «рекорды» в области животноводства. А с другой - этикетки на мясопродуктах «Made in USA». Разве такое сочетание можно было допустить в магазинах массовой торговли?

Словом, сельскохозяйственная политика советского руководства в 60-х - 80-х гг. привела к системному кризису сельского хозяйства и пищевых отраслей. Что, в свою очередь, упрочило зависимость страны от США и значительно повлияло на внутриполитическую ситуацию в стране.

В репортажах того же «Голоса Америки» еще в конце 70-х гг., сообщалось, в частности, что «всё больше магазинов в районах центральных областей России (Центрально-Европейский экономический регион РСФСР. -А. Л.) сидят на «голодном пайке». Перебои с хлебом, мясом, молоком и другими продуктами стали нормой». Отмечалось также, что «качественных продуктов питания в этих и ряде других районов становится меньше, и люди оттуда вынуждены «штурмовать» магазины Москвы, Ленинграда, областных центров. Но в изобилии советские продукты имеются на так называемых «колхозных» рынках, однако их цены даже многим горожанам не по карману…».

По убеждению костромского экономиста-аграрника Сергея Довтенко, «с 1960-х, в связи с сселением деревень, в российском Нечерноземье возобладала ориентация на крупные сельские поселения городского типа. Но она противоречила традиционному сельхозпроизводству, которое - при запредельных пространствах и неразвитости инфраструктуры в новых поселениях, в том числе бытовой, - фактически самоликвидировалось. А с 1970-х гг. политика ликвидации "лишних" деревень стала более активной, с неизбежным социально-экономическим и экологическим ущербом для всей РСФСР. Все эти и схожие проблемы перешли в нынешнюю Россию, которые при нынешней агро- и земельной, да и общеэкономической политике властей не могут быть решены».

На рубеже 1950 – 1960-х гг. в СССР потенциал экстенсивного развития зернового производства фактически был исчерпан. Однако новых условий для сохранения высоких показателей урожайности создано не было. Капиталовложения государства в научно-производственную и социальную инфраструктуру села не только не увеличивались, а даже сокращались. Это отражалось на уменьшении площади обрабатываемой пашни и влияло на снижение качества зерна. Знаменитое зерно с целины не соответствовало не только мировым, но даже советским стандартам - оно было в значительной степени дефектным (морозобойким, с небольшим содержанием клейковины). Например, из урожая 1956 г. в Новосибирской области пригодным для производства сортовой муки оказались только 38 % собранных зерновых 1 .

Негативные тенденции в сельском хозяйстве были связаны и с природно-климатическими факторами, многие из которых имели антропогенную основу. В начале 1960-х гг. в Казахстане, степных районах Западной и Восточной Сибири, на юге Украины и Северном Кавказе практически ежегодно весной стали происходить «черные» (песчаные) бури, выдувавшие плодородный слой почвы, повреждавшие и уничтожавшие посевы на значительных площадях, а в отдельных районах засыпавшие орошаемые земли, ирригационные каналы и водные источники. В результате такой ветровой эрозии значительные площади пашни в Казахстане и юге Сибири, распаханные в период целинной кампании, выбывали из сельхозоборота. Не меньший ущерб сельскохозяйственному производству нанесла в те же годы водная эрозия почв на Украине, в Молдавии, Центрально-Черноземной зоне, Поволжье и в ряде других районов страны. В результате водной эрозии были разрушены значительные площади ценных сельскохозяйственных угодий, резко снижено их плодородие, произошло заиление рек и других водных источников, увеличилась расчлененность территории из-за ежегодно растущих оврагов, наконец, ухудшился гидрологический режим отдельных регионов, что привело к сильному сокращению влагообеспеченности полей. Наконец, в начале 1960-х гг. в горных районах Закавказья, Карпатах и в Средней Азии из-за увеличения площадей под выпас скота и вырубки леса участились мощные селевые (грязе-каменные) потоки, заносившие пашню, уничтожавшие посевы и насаждения, разрушавшие не только жилые постройки, но даже железнодорожные пути и шоссейные дороги.

Советское руководство осознавало, что сельское хозяйство вступило в полосу кризисного состояния. Так, в постановлении январского (1961 г.) пленума ЦК КПСС «О выполнении государственного плана и социалистических обязательств по производству и продаже государству продуктов земледелия и животноводства в 1960 году и о мероприятиях по дальнейшему развитию сельского хозяйства» отмечалось, что «страна имеет возможность серьезно увеличить капиталовложения сверх предусмотренных семилетним планом на развитие сельского хозяйства, а также промышленности, обслуживающей сельское хозяйство, на производство тракторов и сельскохозяйственных машин, минеральных удобрений, строительных материалов» 2 . В постановлении пленума особо говорилось о необходимости развивать такие «средства получения гарантированных урожаев», как ирригация (орошение и обводнение), мелиорация (работы по осушению заболоченных и излишне увлажненных земель в районах нечерноземной полосы РСФСР, Полесья Украины, Белоруссии, Прибалтийских республик) и химизация (увеличение производства минеральных удобрений, гербицидов, ядохимикатов и других химических средств) 3 . Однако после пленума кардинальных изменений в сельском хозяйстве в лучшую сторону не произошло. Объем производства агрохимии хотя и был увеличен, но село по-прежнему испытывало острый дефицит в минеральных удобрениях и ядохимикатах.

На рубеже 1950 – 1960-х гг. снизились доходы сельского населения. Этому не в последнюю очередь способствовала очередная кампания по ограничению личных подсобных хозяйств (ЛПХ). Спад производства ЛПХ усилил нестабильность обеспечения продовольствием жителей городов. Все эти факты имели свои негативные последствия, т.к. с начала 1960-х гг. наметился значительный рост расходов зерна. В 1962 г. уровень государственных хлебозаготовок и расходов зерна впервые сравнялись. За счет чего же выросли расходы зерна? Во-первых, из-за общего роста потребления в советском обществе, во-вторых, за счет увеличения объемов зерна, поставляемого «братским» странам. Если в 1953 г. СССР поставил в социалистические страны Восточной Европе около 2,0 млн т зерна, то в 1962 г. – 4,9 млн т (причем, только в ГДР было направлено 2,1 млн т) 4 .

Отрезвляющим для советских руководителей стал 1963 г. Он обернулся настоящей катастрофой в зерновом хозяйстве. Летом – осенью 1963 г. на территории Сибири и Казахстана разразилась сильнейшая засуха, истребившая больше половины урожая в Алтайском крае, Омской и Новосибирской областях, Целинном крае, Карагандинской и Семипалатинской областях. К декабрю 1963 г. в СССР было заготовлено только 44,8 млн т зерна или на 21% меньше, чем в предыдущем. Валовый сбор в целинных районах снизился на треть, в целом по СССР более, чем на 23% (табл. 1) 5 .

Таблица 1. Динамика производства и заготовок зерна в СССР в 1964 – 1970 гг.

Источники: Сельское хозяйство СССР: стат. сб. М., 1971. С. 152 (за 1962 г.); Составлено по картотекам Общего отдела ЦК КПСС за 1963 – 1970 гг.: Тематическая картотека Аппарата ЦК КПСС (рубрики: «Министерство сельского хозяйства СССР», «Министерство сельского хозяйства РСФСР», «Государственный комитет заготовок СМ СССР»; «Министерство заготовок СССР»).

ЦК КПСС и Совет Министров СССР искали срочные меры выхода из сложившейся экономической ситуации. Первоочередная помощь была оказана населению из пострадавших регионов. Так механизаторам Сибири и Казахстана, работавшим на подъеме зяби, было выделено 77 тыс. т зерна 6 . Активно вводились меры по экономии расходов зерна. Решением Президиума ЦК с сентября 1963 г. прекращалась выработка сортовой ржаной муки, а также использование пшеничной муки высшего и первого сортов для выпечки хлеба по всей стране, кроме Москвы и Ленинграда, Московской и Ленинградской областей 7 . При выпечке хлеба в пшеничную муку стали примешивать гороховую, кукурузную и ячневую муку. Высшие сорта пшеницы теперь в основном пускались на изготовление макаронных и кондитерских изделий – более дорогой продукции, чем хлеб. Рядовым потребителям вместо сортировочного вида муки, стали продавать обойный и подсортировочный виды 8 . Наконец, в целях экономии на 1964 г. было запланировано выделить на трудодни колхозникам лишь 1,5 млн т зерна, т. е. на 30 % меньше, чем в 1963 г. 9 В записке о хлебном балансе, подготовленной комиссией во главе с А.Н. Косыгиным и направленной в Президиум ЦК 6 декабря 1963 г., признавалось, что у государства нет ресурсов для помощи колхозникам. К этому вопросу члены комиссии предложили вернуться лишь тогда, когда будет приобретено импортное зерно 10 .

Главный удар в 1963 г. приняло животноводство. В 1963 г. было заготовлено почти на четверть меньше зернофуража и кормов, чем в 1962 г. 11 Наиболее тяжелые условия с обеспечением скота и птицы кормами сложились в южных районах РСФСР, юго-восточных областях Украины, Молдавии, Латвии и Целинном крае. К началу 1964 г. это привело к значительному уменьшению количества поголовья свиней и птицы, а в ряде совхозов и колхозов крупного рогатого скота (КРС) и овец. Кормообеспечение ухудшалось. Несмотря на это, комиссия ЦК по утверждению хлебного баланса под председательством А.Н. Косыгина рекомендовала выделить в 1964 г. на фуражные и кормовые нужды только 0,8 – 1,0 млн т зерна 12 .

Лишь в январе 1964 г. после получения первого импортного зерна животноводству было выделено дополнительно 650 тыс. т зерна (450 тыс. т кукурузы и ячменя из импортных поставок), а также 250 тыс. т гороха из резервного фонда СССР 13 . Но фактически все выделенное зерно было направлено на поддержание свиноводческих хозяйств, входивших в систему Главскототкорма 14 . Кормов не хватало даже для маточного поголовья свиней в племенных хозяйствах, не говоря уже о других отраслях животноводства. Не имея возможности содержать животных, колхозы и совхозы стали сдавать легковесный скот – молодняк, подсвинков и птицу. Это обстоятельство самым непосредственным образом повлияло на продовольственное снабжение мясом населения.

В июне 1964 г. председатель Госкомитета по торговле при Совете Министров СССР А.И. Струев направил записку в ЦК КПСС «О положении с ресурсами мяса в 1964 г.», в которой сообщал, что торговля мясом и колбасными изделиями в ряде крупных промышленных городов РСФСР и УССР в 1964 г. проходила с большими перебоями, а в Москве и Ленинграде снабжение мясом в первом полугодии было обеспеченно за счет остатков из оптовых баз и заимствований из государственного резерва 15 . При этом цены на мясо заметно выросли – на говядину – на 14 %, а на свинину – на 28%. А.И. Струев предлагал разработать ряд мероприятий по ускоренному откорму скота и свиней из пищевых отходов, собираемых из остатков общественного питания, отходов винокуренных и сахарных заводов, а также закупить за рубежом во втором полугодии 250–300 тыс. т мяса.

В спешном порядке для обсуждения и принятия решений по записке А.И. Струева была сформирована комиссия во главе с Д.С. Полянским – членом Президиума ЦК КПСС и заместителем председателя Совета Министров СССР. Спустя два месяца комиссия предложила следующие меры: при изготовлении мясопродуктов для продажи населению перерабатывать вместе с цельными частями туши и субпродуктами I категории субпродукты II категории, пищевые кости и кровь; увеличить закупки продуктов животноводства у населения; увеличить продажу населению конины; наконец, во всех общественных столовых (кроме столовых, обслуживающих металлургов, горняков, работников химической и лесной промышленности) ввести один вегетарианский день. Почти одновременно с решениями Комиссии Совет Министров 25 июля 1964 г. принял постановление «О дополнительном выделении зернофуража для нужд животноводства и частичном изменении плана распределения фондов зернофуража на второе полугодие 1964 г.», в соответствии с которым животноводство получило 788 тыс. т кормов в III и IV квартале 1964 г. Это переброска отчасти стабилизировала ситуацию в мясной отрасли, поэтому власть решала отказалась от закупок импортного мяса 16 .

Но одной экономии ресурсов было недостаточно для выхода из кризиса. Поэтому советское руководство решается на беспрецедентный шаг – закупку зерна за границей. В сентябре 1963 г. начинаются переговоры о покупке хлеба с представителями как западных, так и социалистических стран, а уже к декабрю в Канаде и Австралии закупается 7,2 млн т зерна и 1,1 млн т муки. Из Румынии в качестве взаимного обмена поступает еще 400 тыс. т зерна. К январю 1964 г. общее количество закупленного зерна составило почти 9,3 млн т или около 20 % от всех хлебозаготовок в стране.

В начале 1964 г. советское руководство заключило дополнительные контракты с Кубой, ГДР, Польшей и Чехословакией о закупке еще 3,3 млн т зерна, которое должно было поступить к 1 июля. С января 1964 г. велись продолжительные и чрезвычайно сложные переговоры с руководством США о закупке хлеба и риса – всего около 6,0 млн т. Но американская сторона намеренно затягивала переговорный процесс. Во-первых, используя трудности в советском хозяйстве для политической агитации против СССР, что было особенно актуально после Карибского кризиса и резкого ухудшения отношений 17 , а, в-вторых, ожидая более благоприятной экономической конъюнктуры. После того, как Советский Союз объявил о намерении закупать зерно, цены на него на американских биржах выросли в несколько раз. В итоге зерно из США все-таки поступит в СССР, но уже после отставки Н.С. Хрущева – в декабре 1964 г. Для закупки иностранной пшеницы в марте 1964 г. распоряжением Совета Министров было выделено 407 т чистого золота, а в сентябре того же года Президиум ЦК согласился на экспорт драгоценных камней и цветных металлов для получения нескольких десятков миллионов долларов.

Наряду с экстренными мерами (экономия ресурсов зерна, импорт пшеницы) руководство страны стало спешно разрабатывать долгосрочные планы развития сельского хозяйства в целом и зерновой отрасли в частности. Решением Президиума ЦК КПСС и Совета Министров СССР от 29 ноября 1963 г. были введены твердые двухлетние планы закупок зерна и сельхозпродуктов на 1964 – 1965 гг. В соответствие с государственными планами предполагалось закупить в 1964 г. – 67,1 млн т зерна (в РСФСР – 38,3 млн т), а в 1965 г. – 68,8 млн т (РСФСР – 39,3 млн т), в том числе 43,8 млн тонн пшеницы (РСФСР – 23,9 млн т) в 1964 г. и 44,3 млн т (РСФСР – 39,3 млн т) в 1965 г. 18

Важнейшие решения о путях дальнейшего развития сельского хозяйства были приняты на декабрьском (1963 г.) и февральском (1964 г.) пленумах ЦК КПСС. В декабре 1963 г. Н.С. Хрущев выступил на пленуме ЦК с докладом «Ускоренное развитие химической промышлености – важнейшее условие подъема сельскохозяйственного производства и роста благосостояния народа». На основе доклада было принято соответствующее постановление 19 , в которым неотложной задачей ближайших лет провозглашалось увеличение производства зерна на 5 – 7 млрд с доведением валового сбора в 1970 г. до 14–16 млрд пуд. Урожайность планировалось повысить за счет химизации растениеводства. Пленум ЦК рекомендовал Госплану и Совету Министров СССР разработать народнохозяйственные планы по производству к 1970 г.: 70 – 80 млн т минеральных удобрений и 800 – 900 тыс. т гербицидов и средств защиты растений.

На февральском (1964 г.) пленуме ЦК КПСС было принято постановление «Об интенсификации сельскохозяйственного производства на основе широкого применения удобрений, развития орошения, комплексной механизации и внедрения достижений науки и передового опыта для быстрейшего увеличения производства сельскохозяйственной продукции» 20 . Февральский пленум наметил три основных пути дальнейшего развития сельского хозяйства: широкая химизация растениеводства и животноводства; развитие орошаемого земледелия; внедрение комплексной механизации 21 .

Последствия неурожая 1963 г. были столь сильны, что власть была готова использовать любые проекты для подъема производства зерновых и решения продовольственного вопроса. Например, в декабре 1963 г. Президиум ЦК одобрил записку академика М.А. Лаврентьева об использовании геотермальных вод для электрификации и теплофикации города Петропавловска-Камчатского и прилегающих районов. При этом в постановлении особо отмечалась необходимость строительства парниково-тепличного комбината площадью около 60 тыс. м2 для производства овощей 22 . В апреле 1964 г. председатель ВСНХ Совмина СССР Д.Ф. Устинов утвердил решение об организации маслоэкстракционных заводов на Дальнем Востоке и в Сибири для производства пищевого соевого шрота и пищевой соевой муки. Планы производства были сравнительно скромные – 25 тыс. т соевой муки в 1964 г. и 150 тыс. т в 1965 г. Интересно другое. Соевую муку планировалось использовать в пищевой промышленности – хлебопекарной, кондитерской, мясоперерабатывающей и др. отраслях. Комитету по пищевой промышленности было поручено в 1964 – 1965 гг. разработать более разнообразную рецептуру по обработке соевого белка, а Комитету по координации научно-исследовательских работ необходимо было подготовить и утвердить план исследований по возделыванию сои и комплексной переработке соевых бобов.

Последний год правления Н.С. Хрущева для зернового производства в целинных районах выдался урожайным. Однако засуха поразила Молдавию и юг Украины. Планы заготовок зерна для них были снижены. Так, Украина должна была поставить на 17 % меньше хлеба, чем это планировалось ранее. Экономия ресурсов повлияла на то, что помощь для пострадавших колхозов и совхозов стала более дозированной. Например, механизаторам Молдавии было выделено около 18 тыс. т зерна 23 . Руководство ЦК стало активно искать виновных в срыве хлебозаготовок. На июльском (1964 г.) пленуме ЦК КПСС в постановлении «О мерах дополнительной помощи Целинному и Западно-Казахстанскому краям в обеспечении уборки урожая и заготовок сельскохозяйственных продуктов» объявлялось, что хлебозаготовки в регионе были сорваны по вине местного руководства, которое вовремя не построило новые хлебоприемные пункты, элеваторы и зерносушилки 24 .

Проблема дефицита зерна оставалась по-прежнему острой, поэтому Президиум ЦК 3 сентября 1964 г. утвердил постановление «О приеме некондиционного зерна по РСФСР и Целинному краю» 25 , на основании которого предполагалось закупить около одного млн т зерна с солодовым запахом и на треть состоящего из проросших семян. Только такие экстренные меры, а также импорт зерна 26 позволили уже новому партийному руководству во главе с Л.И. Брежневым 27 заготовить 68,2 млн т зерна (в том числе 42,4 млн т пшеницы), т.е. почти на 25 % зерна больше, чем в 1963 г. 28

Для рыночных фондов муки и крупы на 1965 г. было выделено 34,6 млн т. Продажа только сортовой муки увеличивалась на 1,3 млн т и достигла почти 2,3 млн т. На фуражные цели выделялось 9,3 млн т, т.е. в два раз больше, чем в 1964 г. Количество же зерна для спиртовой и пивоваренной промышленности сократилось на 125 тыс. т, при том, что спирта в 1965 г. планировалось произвести больше – 120,7 млн дкл вместо 93,5 млн дкл в 1964 г. Зерно было решено восполнить картофелем. Меньше зерна было заложено и на семенные нужды – 3,0 млн т вместо 3,7 млн т в 1964 г. 29

Новое коллективное руководство оказалось в непростой ситуации – с одной стороны, требовалось незамедлительно решить острые и давно назревшие проблемы в сельском хозяйстве, а, с другой – необходимо было дать «свободу» сельскому населению, т.к. дальнейший нажим на деревню, осуществлявшийся в последние годы власти Н.С. Хрущева, был уже неэффективен. Брежневское руководство принимает решения о постепенном ослаблении давления государства на сельхозпроизводителей и введении мер, направленных на рост заинтересованности деревни в увеличении сельхозпродукции, сдаваемой государству, а, следовательно, и в продовольственной продукции, поставляемой потребителям 30 .

Уже 27 октября 1964 г. Президиум ЦК утвердил одно из наиболее известных постановлений первых лет правления Л.И. Брежнева «Об устранении необоснованных ограничений личного подсобного хозяйства колхозников, рабочих и служащих», в соответствие с которым начался возврат приусадебных участков, отобранных при Н.С. Хрущеве. 5 ноября Президиум ЦК КПСС принял постановление «О дополнительном выделении зернофуража для обеспечения производства мяса в IV квартале 1964 г и первом полугодии 1965 г.». Среди первых шагов нового руководства стоит также выделить постановление Президиума ЦК от 11 марта 1965 г. «Об отмене обязательных поставок сельскохозяйственных продуктов государству единоличными крестьянскими хозяйствами и хозяйствами кустарей». С 1 января 1965 г. были не только отменены обязательные поставки сельхозпродуктов, но и списаны все задолженности, числящиеся за хозяйствами данного типа 31 .

Для комплексного решения вопросов, связанных с сельским хозяйством в феврале 1965 г. была сформирована комиссия под руководством Д.С. Полянского (в ее состав вошли: П.Ф. Ломако, Ф.Д. Кулаков, В.Ф. Гарбузов, А.А. Посконов, И.П. Воловченко, М.И. Гусев, Л.Р. Корниец, А.А. Ежевский и Е.Е. Алексеевский). «Комиссия Полянского» представила предложения для пленума ЦК КПСС по следующим вопросам: план закупок зерна, скота и птицы на 1965 г., план закупок сельхозпродуктов и сырья на 1966–1970 гг., объемы капиталовложений и материально-техническое обеспечение сельского хозяйства, закупочные цены на скот, зерновые и крупяные культуры.

На решения данной комиссии опирался в своем докладе на мартовском (1965 г.) пленуме ЦК КПСС Л.И. Брежнев. Доклад стал основой для постановления пленума «О неотложных мерах по дальнейшему развитию сельского хозяйства», ставшего знаковым для всей аграрной сферы первых лет власти Л.И. Брежнева. В постановлении содержалась критика прежней хрущевской аграрной политики. Так, пленум объявил, что «основными причинами отставания сельского хозяйства явились нарушения экономических законов развития социалистического производства, принципов материальной заинтересованности колхозников и рабочих совхозов в подъеме общественного хозяйства, неправильное сочетание общественных и личных интересов». Субъективизм в руководстве привел к «ошибкам в планировании, финансировании и кредитовании сельского хозяйства, в политике цен». В частности, практика заготовок и закупок продуктов земледелия и животноводства не создала условий для развития колхозного и совхозного производства. «Не принимались необходимые меры для подъема культуры земледелия, повышения плодородия почв, правильного использования орошаемых и осушаемых земель» - констатировалось в постановлении пленума. Члены ЦК рекомендовали всем региональным руководителям отказаться от практики администрирования и проводить более либеральную политику в отношении сельхозпроизводителей 32 .

Спустя неделю после пленума Президиум ЦК КПСС 1 апреля 1965 г. утвердил целый ряд постановлений, связанных с сельским хозяйством. Среди них: «О повышении материальной заинтересованности колхозов и совхозов в увеличении производства и продажи государству пшеницы и ржи» (в частности, с 1 мая вводились 50%-ные надбавки к закупочным ценам на пшеницу и рожь; для колхозов, совхозов и других хозяйств Северо-Западного, Центрального, Волго-Вятского районов РСФСР, Калининградской и Пермской областей, Удмуртской АССР, Белорусской ССР, Прибалтийский республик и Полесских районов Украины вводились единые закупочные цены на фуражный ячмень и овес – 90 руб. и 75 руб. за тонну соответственно); «Об увеличении производства и заготовок риса»; «О мерах по стимулированию производства и заготовок гречихи» (руководство колхозов и директора совхозов в случае высоких урожаев могли выдавать колхозникам и рабочим совхозов в качестве дополнительной платы от 25 до 50 % урожая); «Об увеличении производства и заготовок зерна проса наиболее ценных сортов» (закупочная цена за одну тонна проса была установлена в размере 110 руб.); «Об изменении плана закупок зерна, скота и птицы на 1965 год» (план закупок зерновых был установлен в размере 55,7 млн т, а закупок скота и птицы в размере 8,5 млн т); «О плане закупок сельскохозяйственных продуктов на 1966 – 1970 годы» (этим постановлением вводился твердый план закупок, т.е. на протяжении 1966 – 1970 гг. государство должно было ежегодно получать 55,7 млн т зерна 33); «Об отмене порядка ежегодного корректирования закупочных цен на зерно, подсолнечник и картофель» 34 .

Несмотря на значение решений, принятых мартовским (1965 г.) пленумом ЦК, мы также считаем, что они были направлены не на перестройку, а лишь на корректировку существующей системы планирования и экономического стимулирования. Одним из свидетельств этого является то, что уже вскоре после мартовского пленума руководство ЦК пошло на корректировку важнейших решений. Например, 50 %-ная надбавка, которая должна была выплачиваться хозяйствам за сверхплановую сдачу пшеницы, ржи, с июля 1965 г. стала выдаваться лишь в том случае, если хозяйства внеплановым образом сдавали и другие зерновые культуры 35 . Постепенно начались восстанавливаться и административные методы управления, против которых и было направленно главное острие критики мартовского пленума.

В этом отношении довольно характерно выступление Л.И. Брежнева на февральском (1966 г.) пленуме ЦК КПСС. Отчасти оно демонстрирует, что руководство страны фактически отказалось от своих заявлений и обещаний. В последний день работы пленума первый секретарь ЦК заявил: «Один из самых острых вопросов – это вопрос о хлебозаготовках. На сентябрьском пленуме ЦК мы уже обратили внимание членов ЦК на допущенный односторонний подход к вопросу хлебозаготовок, выразившийся в недооценке сверхплановых закупок зерна по повышенным ценам. Мы ничего принципиального не меняем в решениях мартовского пленума. План хлебозаготовок остается стабильным. Однако нам необходимо осуществить сверхплановые закупки зерна по повышенным ценам в нужных размерах. Очень важно на это обратить внимание сейчас. Необходимо учитывать, что у нас есть 5 млн гектаров недосевов в связи с плохими климатическими условиями. Могут быть пересевы. Нужно хорошо продумать все вопросы подготовки к весеннему севу Вопрос о выполнении плана заготовок сельскохозяйственных продуктов, особенно продовольственных культур, заготовок хлеба, является всегда предметом большой заботы и, я бы сказал, борьбы нашей партии за хлеб» 36 . Л.И. Брежнев выступил с инициативой пересмотра на местном уровне плана и порядка ведения хлебозаготовок. Конечно, это было не жесткое навязывание политики центра регионам, как, например, это осуществлялось при И.В. Сталине или Н.С. Хрущеве, а более тонкая, «мягкая» политика. Но тем не менее это свидетельствовало о возобновлении традиционных для советской власти административно-командных методов.

Причины, заставившие советское руководство пересмотреть свои взгляды, довольно легко объяснимы – 1965 г. обернулся новой катастрофой в хлебозаготовках. Первые тревожные сигналы о неблагополучной обстановке в сельском хозяйстве стали приходить на Старую площадь еще в мае. Поэтому уже 19 мая Президиум ЦК утвердил постановление об уменьшении твердого плана хлебозаготовок с 55,7 млн т до 53,0 млн т (в том числе был снижен план хлебозаготовок для РСФСР до 32,3 млн т и до 9,4 млн т для Украины) 37 .

Однако планы по хлебозаготовкам довольно скоро вновь пришлось пересмотреть. Сильнейшая засуха поразила обширные районы Сибири и Урала 38 . Наиболее серьезный урон был нанесен колхозам и совхозам Новосибирской, Омской, Челябинской, Кемеровской, Тюменской и Курганской областей. В спешном порядке колхозам и совхозам пострадавших регионов было выделено почти 90 тыс. т продовольственного зерна (в том числе 23 тыс. т Омской области и 19 тыс. т Новосибирской области) и 370 тыс. т концентрированных кормов 39 . Для смягчения последствий грядущего неурожая и «в целях наиболее полного привлечения ресурсов государственного и фуражного зерна, правильного его использования и недопущения разбазаривания» партийное руководство обязало все подсобные хозяйства независимо от их ведомственного подчинения, а также опытные и учебно-опытные хозяйства, станции, научно-исследовательские учреждения и учебные заведений, секционные станции сдавать все излишки государству по заготовительным ценам 40 .

Но несмотря на такие экстренные меры, государству удалось заготовить только 36,3 млн т зерна, т.е. почти в полтора раза меньше, чем это было предусмотрено планом и в 1,9 раза меньше, чем в 1964 г. (табл. 1). Кроме того, зерно, поступившее в государственные закрома, оказалось пониженного качества (низконатурное, с пониженным содержанием и неудовлетворительным качеством клейковины и т.д.). Снизились в 1965 г. закупки не только пшеницы, но также проса и овса, поэтому в 1966 г. в несколько раз были сокращены объемы продаж пшена и овсяной крупы. Гречихи и риса-сырца хотя и были заготовлено больше, чем в 1964 г., но и их явно недоставало для удовлетворения потребительского спроса 41 .

Самые ощутимые потери от засухи понесло животноводство. С июля – августа в ЦК стали поступать просьбы от местных руководителей снизить планы по сдаче заготовок животноводства 42 . В сентябре для поддержания животноводства было выделено 750 тыс. т гороха 43 , большая часть которого пошла птицеводческим фермам, специализированным откормочным и племенным хозяйствам, наиболее пострадавшим от засухи животноводческим колхозам и совхозам. Но уже к середине октября государство начало сокращать отпуск зерна на кормовые и фуражные цели. В 1966 г. планировалось выделить лишь 6,0 млн т, т. е. на 3,3 млн т меньше, чем в 1965 г. 44 Проблема обеспечения животноводства кормами стояла настолько остро, что в записке о хлебофуражном балансе, подготовленной комиссией под руководством А.Н. Косыгина, сообщалось, что такое резкое сокращение выделения зерна на кормовые цели приведет к «свертыванию деятельности комбикормовой промышленности» 45 . Ситуация была тем печальнее, что в именно в 1965 г. был собран большой запас отрубей, жмыхов, мясокостной и рыбной муки, т.е компонентов необходимых для производства кормов. Однако отсутствие зерна обесценивало эти ресурсы.

В срочном порядке для помощи сельскому хозяйству и разрешения продовольственных трудностей «распечатывались» ь государственные запасы. К концу года было разбронировано почти 7,5 млн т зерновых – своеобразный рекорд для постсталинского периода 46 . Но зерно из государственных запасов не покрывало даже продовольственных расходов. Поэтому принимается решение увеличить импорт зерна в СССР. Следует отметить, что за полгода до неурожая Президиум ЦК, в декабре 1964 г., утвердил проект постановления о продаже 4 тыс. т никеля и покупке 2 млн т хлеба. Чуть позже, в феврале 1965 г., высший партийный орган утверждает решение о дополнительной закупке еще одного миллиона тонн зерна, выделив на это 45 млн руб., полученных от продажи норковых шкурок (на 2,1 млн руб.), алмазов (на 3,0 млн руб.), свинца (на 4,5 млн руб.), серебра (на 11,3 млн руб.) и других драгоценностей и цветных металлов. Главными поставщиками зерна в СССР стали: Австралия (1,3 млн. т), Аргентина (0,7 млн т) 47 , Франция (0,55 млн т) и Канада (0,37 млн т). В отличии от хрущевского времени закупки велись небольшими партиями, что позволило избежать спекулятивного повышения цен на зерно, а также роста фрахтовых ставок.

После того, как с полей стали приходить вести о массовом неурожае, Москва принимает решение о дополнительной закупке за рубежом еще 5 млн т зерна 48 . На этот раз помимо традиционных драгоценных металлов и предметов роскоши (в том числе – 400 т серебра, 1,3 млн каратов алмазов, 2,2 млн норковых шкурок), в срочном порядке экспортируется 50 млн т нефти и почти 10 млн т мазута (топочного и флотского). Вырученные от продажи деньги пошли не только на закупку пшеницы, но на них, в том числе, были приобретены 22 млн м2 шерстяной ткани (корда) и трикотажных изделий, 350 тыс. т стальных труб. Были закуплены продовольственные товары: 96,8 тыс. т мяса и мясопродуктов, 40 тыс. т бананов, 15 тыс. т сухого молока, 14 тыс. т сельди и 3,5 тыс. т сыра. В начале августа руководство страны утвердило еще одно постановление о закупке 3 млн т пшеницы, выделив для этой цели 210 тонн чистого золота. Наконец, в середине сентября 1965 г. государство выделило еще 30 тыс. т золота для закупки 500 тыс. т пшеницы в Румынии 49 . Всего в 1965 г. было импортировано 9,5 млн т зерна или почти 26 % от уровня государственных заготовок хлеба 50 .

Только благодаря импортной пшенице и разбронированным государственным запасам брежневское руководство сумело избежать продовольственной катастрофы. Более того, на предстоящий 1966 г. был увеличен рыночный фонд сортовой муки с 16,3 до 19,4 млн т. Это позволило в 1966 г. бесперебойно снабжать население хлебом лучшего качества. Одновременно на 369 тыс. т был увеличен расход крупы. Отпуск семян на посевную кампанию планировалось произвести в том же объеме, что и в 1965 г. – около 3,0 млн т, из которых 380 тыс. выделялись в долгосрочную ссуду для посева озимых и 2,62 млн т на весенний сев 51 . При этом отпуск зерна на спиртовую промышленность сократился на 360 тыс. т. 52

В 1966 г. руководство страны очень внимательно следило за хлебозаготовками и в целом за экономической обстановкой в стране 53 . Об этом свидетельствуют и дневниковые записи Л.И. Брежнева. В 1966 г. он непривычно много, по сравнению с предыдущими годами, фиксирует в них разнообразные сельскохозяйственные вопросы 54 . Вопрос о хлебозаготовках в первой половине 1966 г. рассматривался несколько раз на заседаниях Президиума/Политбюро и Секретариата ЦК. Партийное руководство старалось оперативно удовлетворять запросы села в технике и горюче-смазочном материале. В 1966 г. утверждаются решения о введении дополнительных методов организации хлебозаготовок. Совет Министров СССР 25 августа принял распоряжение о привлечении кооперации к закупкам зерна, а ЦК КПСС утвердил проект постановления о введении 50 %-ной денежной надбавки за сдачу сверхпланового объема проса, ячменя кормового, овса, кукурузы и гороха. Во второй половине 1966 г. был утвержден новый типовой договор по контрактации сельскохозяйственной продукции. В нем был впервые введен принцип взаимной ответственности сторон – теперь заготовитель не мог в одностороннем порядке отказаться от приема продукции, т.к. в противном случае он должен был или выплачивать колхозу или совхозу неустойку в размере 3 % от суммы заготовок, или компенсировать расходы по доставке продукции 55 .

Хлебозаготовки стимулировали и традиционными для советского государства методами массово-политической работы. 11 июля 1966 г. Политбюро ЦК утвердило постановление «О задачах партийных организаций в проведении хлебозаготовок», подготовленное комиссией во главе с секретарем ЦК и членом Политбюро ЦК А.П. Кириленко. Главное внимание постановления было сосредоточенно на сверхплановых закупках: «ЦК КПСС напоминает, что план хлебозаготовок является минимальным, что он не обеспечивает в полной мере всех потребностей страны, и государство рассчитывает на закупку значительного количества зерна сверх плана по повышенным ценам. Большинство колхозов и совхозов сделали правильные выводы из решений мартовского пленума ЦК КПСС, провели ряд мероприятий по расширению производства зерна, внесли изменения в структуру посевов. Отдельные руководители колхозов и совхозов, имевших возможности выполнить установленные для них планы заготовок и продать определенное количество зерна сверх плана, предпочли при молчаливом согласии местных партийных, советских и сельскохозяйственных органов не выполнять плана хлебозаготовок, не участвовать в сверхплановой продаже хлеба, оставив на внутрихозяйственные и другие нужды излишнее количество зерна». В связи с этим руководство партии призывало «установить самый строгий контроль за выполнением плана хлебозаготовок как в целом, так и по каждой культуре, обеспечить самое добросовестное отношение руководителей хозяйств к сверхплановой продаже государству излишков зерна» 56 . Это постановление, отпечатанное специальной брошюрой, было разослано всем райкомам. Оно обсуждалось во всех первичных партийный организациях колхозов и совхозов. 1 августа Политбюро ЦК утвердило постановление о сверхплановых закупках зерна. Так в целом по СССР необходимо было дополнительно закупить 8,4 млн т, в том числе по РСФСР – 3,3 млн, по Казахстану – 2,4 млн и по Украине – 2,2 млн т 57 .

Ожидая низкий урожай, члены Политбюро ЦК 10 апреля 1966 г. утвердили проект постановления Совета Министров СССР о закупке за границей около одного млн тонн пшеницы (в том числе, 700 тыс. т во Франции и 300 тыс. т в Канаде), выделив на это 61 млн руб. 58 Летом 1966 г. Советское внешнеторговое объединение «Экспортхлеб» заключило с Канадским пшеничным комитетом контракт о поставках в СССР в течение 1966 – 1969 гг. 9,0 млн т пшеницы, в том числе 7,8 млн т в виде зерна и 1,2 млн т в виде муки. К концу года СССР получил 6,0 млн т импортного зерна. В отличии от прежних лет весь импортный хлеб почти полностью был направлен в госрезерв, а не пошел на увеличение продовольственных фондов муки и крупы.

В 1966 г. был собран самый высокий за все послевоенные годы урожай зерновых. Валовый сбор по сравнению с 1965 г. увеличился на 41%. Государство заготовило хлебопродуктов в 2,1 раза больше зерна, чем в прошлом году – около 75 млн т, в том числе 66,6 млн т пшеницы (табл. 1) 59 Богатый урожай в сочетании с импортными поставками позволили увеличить общий фонд сортовой муки с 19,5 млн т, как это было в 1966 г., до 21,3 млн т в 1967 г. На 270 тыс. т был увеличен рыночный фонд крупы. Заметно больше зерновых было выделено на экспорт – с 4,1 млн в 1966 г. до 6,8 млн т в 1967 г. 60 В государственный резерв было заложено почти 18 млн т – это самый большой показатель с середины 1950-х гг. 61 Однако, по-прежнему, ощущался недостаток риса, гречихи и овса, урожай которых в 1966 г. хотя и был высоким, но не позволял в полной мере компенсировать сложившийся дефицит. Меньше, чем в 1965 г., было заготовлено кукурузы, что отразилось в 1967 г. на снижении объемов крахмально-паточного производства 62 .

Зерна было так много, что уже в конце сентября 1966 г. Л.И. Брежнев выступил с инициативой о возобновлении повседневной продажи муки в рабочих городах и поселках 63 . В ответ на это предложение руководитель Госплана Н.К. Байбаков подготовил записку, в которой полностью поддержал идею генсека: «Введение свободной продажи сортовой муки будет способствовать нормализации торговли, лучшему удовлетворению спроса населения и позволит, в пределах утвержденного правительством на 1967 г. производства сортовой муки, увеличить рыночный фонд по сравнению с ранее предлагавшимся Госпланом ССР объемом на 750 тыс. т или 247 млн руб. и соответственно поступление налога с оборота на 43 млн руб., что имеет значение для сбалансирования денежных доходов и расходов населения и пополнения ресурсов бюджета, который складывается на 1967 год с большим напряжением» 64 .

Новый 1967 г. сопровождался локальной засухой, которая, впрочем, не затронула основных зернопроизводящих регионов Европейской части страны. И хотя план заготовок был не только выполнен, но даже перевыполнен почти на два млн тонн, однако урожайность зерновых сократилась. К декабрю 1967 г. было заготовлено 57,6 млн т зерна, т. е. на 17,3 млн т меньше, чем в 1966 г. (см. табл. 1). Сравнительно небольшой дефицит в расходах хлебопродуктов был легко покрыт за счет импортного зерна (в СССР поступило 2,3 млн т канадской пшеницы) и государственных резервов (в 1967 г. было разбронировано 2,8 млн т зерновых). В связи с относительно благополучным зерновым годом даже было принято решение об увеличении в 1968 г. рыночных фондов муки, доведя их до 28,5 млн т. Удельный вес сортовой муки по рыночным фондам был увеличен на 77,9 % (в 1967 г. он составлял лишь 75,7%); на 7,4 % вырос по сравнению с прошлым годом рыночный фонд крупы. Впервые с 1963 г. были увеличены фонды риса, гречневой и овсяной крупы 65 .

Однако относительный неурожай фуражных культур в 1967 г. вновь обострил ситуацию в животноводстве. Назревал новый кризис 66 . Для его предотвращения на 1968 г. было выделено 13,0 млн т зерна на фуражные и кормовые цели. В качестве дополнительных мер по экономии фуража Совет Министров отказался от экспорта ячменя, гороха и кукурузы, несмотря на то, что в 1967 - 1968 гг. сложилась благоприятная внешнеторговая конъюнктура на мировом сельскохозяйственном рынке.

В 1968 г. валовый сбор зерновых по сравнению с 1967 г. выросли на 15%. (см. табл. 1). Однако летняя жара привела к снижению производства хлеба на Украине, в Ставропольском крае и Ростовской областях. Ф.Д. Кулаков в записке для Л.И. Брежнева от 13 августа 1968 г. сообщал, что с регионами была проведена работа по недопущению «излишеств в расходовании зерна в целом по стране». Только благодаря административно-командным мерам, государственные хлебозаготовки к концу года составили 69,0 млн т зерна, увеличившись по сравнению с предыдущим годом на 21% 67 .

Главным недостатком урожая 1968 г. оставалось низкое качество зерна. Количество сортовой муки из всей закупленной пшеницы составило только 40 %. В пшенице урожая 1968 г. крайне низким было содержание клейковины. По отдельным регионам ситуация была просто катастрофической. По данным обследования, произведенного Государственным комитетом заготовок, в пшенице в среднем по стране содержалось 23,8 % клейковины, тогда как в пшенице, собранной в Ростовской области этот показатель составлял – 14 %, а в Краснодарском крае только 2,4 %. Основными причинами большого удельного веса низконатурной пшеницы было недостаточное применение удобрений, значительное повреждение посевов болезнями и полевыми вредителями (главным «врагом» пшеницы на протяжении почти всех 1960-х гг. оставался клоп-черепашка). Для того, чтобы восполнить количество пшеницы высокого качества, государство в очередной раз разбронировало свои резервы. В 1968 г. из хлебных складов на потребительские цели было выделено 4,3 млн т зерна. В 1968 г. было заготовлено меньше кукурузы – 1,7 млн т (тогда как в 1967 г. – 2,2 млн т). Чтобы объемы крахмально-паточного производства не уменьшились Политбюро ЦК постановило закупить на внешнем рынке 250 тыс. т кукурузы и еще столько же выделить из госрезерва. На 1969 г., по сравнению с 1968 г., на 1,2 млн т было увеличено количество зерна, отпускаемого на фуражные и комбикормовые цели. Объем зерна, отпускаемого для спиртовой и пивоваренной промышленности, также возрос, что напрямую коррелировало с увеличением цен на вино-водочную продукцию в конце 1968 г. 68

В 1969 г. проблемы в зерновом хозяйстве обострились. В феврале из-за резких перепадов температур погибло 44 % урожая озимых на Северном Кавказе и в Поволжье. Для снижения последствий неурожая озимых было принято решение увеличить площадь посевов яровых культур. Всего в СССР было дополнительно засеяно под яровую пшеницу почти 5,3 млн га, в том числе 2,5 млн га в РСФСР, 2,0 млн га в Казахстане и 0,5 млн га на Украине. Однако весенний сев, начавшийся в отдельных регионах в первых числах марта, также пришлось вести в исключительно неблагоприятных условиях - сильные пылевые бури на юге Украины, Ставропольском крае, Поволжье, достигавшие 25 м/с, выдували не только посевы, но и плодородный чернозем 69 .

В 1969 г. для поднятия уровня хлебозаготовок вновь были инструменты массово-политической работы. В начале июня Политбюро ЦК выпустило специальной брошюрой постановление «О задачах партийных организаций, советских хозяйственных органов, колхозов и совхозов по увеличению производства зерна и других продуктов земледелия и животноводства в 1969 году». Главной задачей всех республик, краев, областей, районов, колхозов и совхозов провозглашалось непременное увеличение производства и продажи государству сельхозпродукции и прежде всего зерна в размерах, превышающих планы и объемы производства и заготовок в прошлом году 70 . С тем, чтобы увеличить объемы поступления зерна в государственный фонд 8 августа 1969 г. Политбюро ЦК утвердило постановление «Об отвлечении средств из сельского хозяйства на другие цели». Теперь бюджеты колхозов и совхозов стали регулировать предельно жестко. Основой для такого постановления стали итоги проверки, проведенной Комитетом партийного контроля при ЦК КПСС и Сельскохозяйственного отдела ЦК в ряде колхозов и совхозов по всей стране. В ходе проверки было установлено, что вместо того, чтобы расходовать деньги на развитие сельского хозяйства, местные руководители строили дворцы культуры, учебные центры, медвытрезвители и даже содержали футбольные команды 71 . После августа 1969 г. такое нецелевое перераспределение средств было запрещено.

Несмотря на меры, предпринятые государственными руководителями, заготовка хлеба в 1969 г. проходила в чрезвычайно напряженных условиях. К концу года было заготовлено 55,5 млн т зерна, т. е. на 13,5 млн т меньше, чем в 1968 г. (табл. 1.) Качество пшеницы из урожая 1969 г. оказалось одним из самых худших за 1960-е гг.: с низким содержанием клейковины и значительным процентом проросших, незрелых и морозобойких зерен. Общий дефицит зерна на 1970 г. составлял 14,7 млн т. Напряженная обстановка сложилась в животноводстве, где не хватало зерна на фуражные и комбикормовые цели. В сопроводительной записке к проекту хлебного баланса, составленной комиссией под руководством Д.С. Полянского, пояснялось, что «несмотря на трудности с ресурсами мяса для снабжения населения увечить отпуск зерна из государственных ресурсов на нужды животноводства не представляется возможным» 72 .

Несмотря на снижение урожая в 1969 г. на 1970 г. было выделено больше зерна для спиртовой и пивоваренной промышленности (на 900 тыс. т больше, чем в 1969 г.), для рыночных фондов муки и крупы (на 1,6 млн т больше) и на фуражные и комбикормовые цели (на 2,0 млн т больше). В целом общий расход зерна в 1970 г. по сравнению с 1969 г. увеличивался на 4,0 млн т. Дефицит хлеба был покрыт за счет государственных резервов - для покрытия расходов из хлебных складов поступило 14,8 млн т зерна. Кроме того, решением Политбюро ЦК к 1 апреля было закуплено 3,5 млн т импортной пшеницы 73 . В качестве дополнительных мер для решения продовольственных задач советское правительство закупило 1,0 млн т импортного мяса, выделив на это 60 млн свободноконвертируемых руб. отказавшись от экспорта 300 тыс. т мяса в ГДР в 1970 г. 74

Новый 1970 г. начался с неблагоприятных погодных условий. Весной уровень воды превысил критическую отметку в южных и западных районах Европейской России, Южном Урале, Красноярском крае и Прибайкалье. Это привело к вымоканию и выпреванию части зерна. При этом в Новосибирской и Томской областях, Алтайского края сложилась прямо противоположная картина - половодье было ниже нормы и ожидалась общая засушливость почвы 75 . Однако летом ситуация выправилась и в итоге в новом сельскохозяйственном году удалось собрать высокий урожай (186,3 млн т), который существенно превзошел результаты ранее рекордного 1966 г. По сравнению предыдущим годов валовый сбор зерновых в СССР увеличился на 15% (табл. 1).

К концу ноября 1970 г. было заготовлено 70,9 млн т зерна (на 32% больше, чем в 1969 г.). Планы закупок по пшенице, ячменю, овсу, рису и бобовым культурам были не только выполнены, но даже перевыполнены. Вместе с тем, 1970 г. оказался относительно низкоурожайным для проса, гречихи и кукурузы. Проса было закуплено лишь 53 % от плана, гречихи - 68 %, что в очередной раз поставило в тяжелые условия крупяную промышленность. Фуражных и комбикормовых культур было заготовлено меньше, чем ожидалось, поэтому 14 августа 1970 г. Политбюро ЦК утвердило постановление о прекращении экспорта жмыхов и семян подсолнечника, для производство более сбалансированного корма для животноводства 76 . Для помощи животноводству в Венгрии и Румынии было закуплено 500 тыс. т кукурузы в обмен на семенную пшеницу. Для покрытия возможного роста расходов зерна было принято решение дополнительно закупить в 1971 г. около 5 млн т импортной пшеницы.

К 1970-му году руководители партии и государства окончательно осознали, что проблемы в зерновом хозяйстве приобрели перманентный характер. Одним из его наиболее ярких проявлений стало ежегодное сокращение посевных площадей. В первую очередь этот процесс затронул районы Нечерноземья РСФСР и частично Западную Сибирь. Например, за 1966 – 1970 гг. площадь засеваемой пашни снизилась на 3,9 млн га пашни в Саратовской области, 2,9 млн га в Башкирии, по 2,3 млн га в Омской области и Татарской АССР 77 . Сокращение посевных площадей отчасти происходило из-за неблагоприятных природно-климатических явлений (ветровой и/или водной эрозии почвы). Но главной причиной стало внедрение оптимальных агротехнических приемов. Значительная часть ранее засеваемой пашни отводилась под пар.

Уменьшение посевной площади влияло и на сокращение валовых сборов. Наиболее ярко эта взаимосвязь проявилась в сфере производства фуражных культур. Так если в 1964 г. под фуражные культуры было засеяно 34,9 млн га, то в 1966 г. – 26,4 млн га. Соответственно и заготовлено было в 1964 г. – 20,5 млн т (в том числе ячменя - 12,3 млн т, кукурузы – 3,5 млн, гороха – 4,7 млн т), то в 1966 г. только 9,9 млн т (ячменя – 7,0 млн т, кукурузы – 1,5 млн, гороха – 1,4 млн т) 78 . Деградировало качество зерна. Удельный вес сортовой пшеницы был ниже плановых показателей. На протяжении 1964 - 1968 гг. в среднем сортовые сорта составляли 46 %. Значительным был удельный вес некондиционного зерна. В 1963 - 1967 гг. в среднем 45,9 % зерна не соответствовало нормам по влажности, а 39,9 % содержало сорную примесь. Для других культур процент потерь был еще выше. Например, удельный вес наиболее ценных сортов проса составлял в 1964 - 1968 гг. только 10 - 12 %. Причиной этого было несовершенство уборочной техники, использование которой приводило к большому содержанию обрушенных и битых зерен 79 . С каждым годом увеличивался процент хозяйств, не выполнявших в связи с этим твердых планов по хлебозаготовкам. Так, если в 1966 г. 18 % хозяйств не выполнило план, то в 1967 г. – 21 %, а в 1968 % - 27 % 80 .

Помимо проблем в сфере производства, во второй половине 1960-х гг. произошла разбалансировка между закупками зерна и его расходом. Так, если в 1965 – 1969 гг. в среднем ежегодно закупалось около 59 млн т, то расходовалось – 64 млн т. Особенно показателен в этом смысле 1969 г., когда было закуплено 55,5 млн т, а утверждено к расходованию почти 74 млн т. Было несколько причин подобного разрыва. В 1965 – 1970-е гг. увеличилась покупательная способность населения. Однако если доходы населения за это время выросли на треть, то товарная продукция сельского хозяйства только на 23 %. И хотя среднедушевое потребление хлеба в брежневские годы начало снижаться (в 1955 г. среднедушевое потребление составляло 183 кг хлеба, а в 1967 г. уже 150 кг 81), розничный товарооборот состоял почти на 70 % из продовольствия и товаров, изготовленных из сельскохозяйственного сырья 82 . Это в свою очередь приводило к острой диспропорции между нарастающей покупательной способностью населения и отстающим производством потребительских товаров, постепенно превращающихся в дефицит. В первую брежневскую пятилетку заметно вырос экспорт зерна, в первую очередь - в восточноевропейские страны. Особенно заметным он стал после пражских событий: если в 1964 г. экспорт составлял 6,7 % от всех советских зерновых ресурсов, то в 1970 г. он достиг 9,6 % 83 .

Несмотря на рост расходов хлеба, объем зерна в колхозах и совхозах, оставляемого для внутрихозяйственных нужд, был во второй половине 1960-х гг. достаточно высоким и составлял более 60 % от всего валового сбора зерна (табл. 1). При этом государство сознательно оставляло больше зерна в деревне, это должно было сгладить ситуацию с общим недофинансированием села. В соответствии с планом на протяжении 1966 – 1970 гг. село должно было получить 47 млрд руб., но к концу 1970 г. общий финансирования составил только 37,3 млрд. руб., т.е. почти на 10 млрд руб. меньше. Аналогичная ситуация сложилась и в отношении других показателей. Например, тракторов по плану село должно было получить 1,7 млн штук, а к 1970 г. получило только 1,3 млн шт. 84 ; удобрений государство должно было выделить 55 млн т, а выделило 46,5 млн т. 85 Отсутствие нормальной социальной сферы в деревне приводило к миграции сельского населения, в первую очередь молодежи. За 1959 – 1969 гг. численность сельской молодежи до 30 лет сократилась на 15 млн чел. Если в 1959 г. общий удельный вес сельских молодых людей составлял около 42 %, то в 1969 г. – 30% 86

После мартовского (1965 г.) пленума ЦК КПСС руководство страны приняло ряд дополнительных мер помощи сельскому хозяйству, в том числе, направленные на увеличение объемов производства зерна. Уже спустя год после мартовского пленума в мае 1966 г. пленум ЦК утвердил постановление «О широком развитии мелиорации земель для получения высоких и устойчивых урожаев зерновых и других культур», в которым предлагалось увеличить на 7 – 8 млн га орошаемые земли в течении ближайших десяти лет, значительно повысить темпы развития водохозяйственных работ на Северном Кавказе, юге Украины, Молдавии, Казахстане, низовьях Аму-Дарьи и на Дальнем Востоке. Пленум ЦК принял решение для борьбы с водной и ветряной эрозией почв увеличить площадь полезащитных и приовражных лесонасаждений, провести залужение эродированых склонов 87 .

Политбюро ЦК 20 марта 1967 г. утвердило постановление, в котором борьба с ветровой и водной эрозией почв признавалась важнейшей государственной задачей 88 . Для ее решения предлагались различные меры: в районах распространения полевой эрозии (Казахстане, Западной и Восточной Сибири, отдельных районах Поволжья) создать почвозащитные севообороты с полосным размещением посевов и паров, высеивать кулисы, провести залужение сильно эродированных земель, сформировать буферные полосы многолетних трав, организовывать снегозадержание, закрепление и облесение песчаных участков, выращивать полезащитные лесные полосы, а также производить безотвальную обработку почвы с оставлением стерни на поверхности полей.

В районах водной эрозии (Украина, Молдавия, Центрально-Черноземная зона) необходимо было производить обработку почвы и посев сельскохозяйственных культур поперек склона, делать контурную вспашку, углублять пахотный слой и применять другие способы обработки почвы, уменьшающие сток поверхностных вод. В этих районах предлагалось создавать почвозащитные севообороты, полосное размещение сельскохозяйственных культур, залужение крутых склонов, облесение оврагов, берегов рек и водоемов, проводить меры по строительству противоэрозионных гидротехнических сооружений (перепадов, прудов, водоемов, лиманов). Наконец, в горных районах Закавказья, Карпатах и в Средней Азии для борьбы с селевыми потоками предлагалось сооружать противоселевые конструкции, проводить террасирование, облесение и залужение склонов, более внимательно регулировать выпасы скота, охранять горные склоны 89 .

Только на проектно-изыскательные работы, строительство противоэрозионных гидротехнических и противопылевых сооружений, облесение земель из общесоюзного бюджета планировалось выделить почти 470 млн руб. В 1968 - 1970 гг. подобные мероприятиях должны были затронуть 1,2 млн га или около 3 % площади, подвергшейся эрозии. Однако большинство сельскохозяйственных мероприятий должны были финансироваться из местных бюджетов, что, конечно, сыграло свою негативную роль в реализации этих решений на практике 90 .

Политбюро ЦК и Совет Министров СССР регулярно принимали постановления о развитии сельского хозяйства в отдельных регионах. Например, в 1966 г. Политбюро ЦК приняло специальное постановление о срочных мерах по борьбе с эрозией почвы в Кулундинской степи Алтайского края. В частности, было решено начать посадку лесных насаждений, внедрять облесение песков и оврагов, проводить противоэрозийную обработку почвы 91 . Впрочем, все эти мероприятия имели ограниченный эффект, т.к. сельское хозяйство находилось в состоянии хронического недофинансирования, а к реализации больших аграрных проектов (пусть и на территории отдельных регионов) брежневское руководство относилось скептически. Например, когда в начале 1965 г. руководство Украины предложило установить новый порядок обеспечения колхозов и совхозов республики семенами яровых культур и, в частности, построить 230 новых семеноочистительных заводов и механизированных зернохранилищ, выделив на это 240 млн руб. 92 , руководство ЦК выступило против этой инициативы. Несмотря на мощный лоббистский ресурс (в лице членов Политбюро ЦК П.Е. Шелеста и Н.В. Подгорного), специальная комиссия под председательством руководителя Госплана П.Ф. Ломако сочла «невозможным выделить дополнительные средства» и предложила в качестве производственного опыта применить новый порядок обеспечения колхозов и совхозов семенами яровых и масленичных культур в одной из областей Украины, но только за счет средств самой республики.

На рубеже 1967 – 1968 гг. отдельные партийные и государственные руководители приходят к выводу о необходимости скорейшего реформирования как зернового хозяйства, так и аграрного сектора в целом. Начало обсуждения положила записка Д.С. Полянского, Н.К. Байбакова, Л.Р. Корнийеца и В.В. Мацкевича, направленная в ЦК в конце марта 1967 г. Авторы записки предлагали пересмотреть твердый план хлебозаготовок на 1966 – 1970 гг., т. к., по их мнению, ежегодные закупки хлеба в размере 55,7 млн т не обеспечивали всех потребностей страны в хлебе. По их мнению пополнить государственные запасы зерна можно было двумя путями. Первый путь – сверхплановые закупки и введение новых административно-командных мер. В этом случае государство должно было произвести сверхплановые закупки в размере 44,3 млн т зерна, в том числе дополнительно закупить в 1967 гг. – 7,8 млн т, в 1968 – 9,6 млн, в 1969 – 12,6 млн, в 1970 – 14,3 млн т зерна. Второй путь – постепенное увеличение технической оснащенности села и повышение культуры земледелия. В частности, авторы записки предлагали выделить 1,1 млрд рублей на строительство новой элеваторно-складской сети в СССР 93 . Создание такой сети позволило бы сформировать и беспрепятственно хранить государственный запас зерна в размере 40 - 45 млн т. С таким запасом хлеба СССР мог безболезненно пережить два неурожая подряд и бесперебойно снабжать население. Для создания такого большого государственного резерва авторы записки предлагали сократить фуражные фонды зерна и уменьшить производство и закупку продуктов животноводства 94 .

Этот проект довольно долго обсуждался внутри ЦК 95 . Только в 1969 г. к этой идее вновь вернулись 96 . В начале апреля 1969 г. в ЦК поступила новая записка, на этот раз подписанная Д.С. Полянским, Н.К. Байбаковым, первым заместителем председателя Госкомитета заготовок И.Г. Балясинскиным и первым заместителем министра сельского хозяйства СССР И.П. Воловченко. В ней предлагалось создать государственный резерв зерна в объеме 45 млн т. Однако если в первой записке предлагалось пополнять государственный резерв за счет урожая (закладывая на хранение по 3 – 4 млн т ежегодно), то в новой записке предлагалось направлять в хлебные склады импортную пшеницу 97 . Авторов записки поддержал председатель советского правительства А.Н. Косыгин. Он настоял на необходимости закупки пшеницы за границей и закладке ее в государственный резерв 98 .

В итоге 21 апреля 1969 г. Политбюро ЦК КПСС утвердило проект постановления Совета Министров СССР «Об уровне накопления государственного резерва хлеба и дислокации его хранения» в соответствии с которым предлагалось создать государственный резерв в размере 45 млн т, из них 25,5 млн т предполагалось разместить в РСФСР, 6,5 млн на Украине и 6,0 млн т в Казахстан). Накопить необходимый уровень зерна было решено в течение 1970 – 1975 гг. Для организации такой масштабной акции были привлечены вооруженные силы 99 . Так в записке И.Г. Баляскина, начальника Штаба гражданской обороны СССР генерал-полковника В.А. Белявского и заместителя начальника тыла Вооруженных сил СССР генерал-лейтенанта П.Г. Левченко от 15 июля 1969 г. рекомендовалось строить крупные высокомеханизированные элеваторы, используя для этого склады углубленного типа и пустоты, образовавшиеся после горных выработок.

Однако накопление государственных ресурсов хлеба, конечно, не могло снять остроту проблем, с которыми сталкивалось советское сельское хозяйство. Поэтому проекты и предложения по реформированию аграрной сферы не прекращали поступать в ЦК. Важнейшее место среди этих проектов заняла почти пятидесятистраничная записка секретаря ЦК Ф.Д. Кулакова, разосланная членам Политбюро в апреле 1968 г. 100 Ф.Д. Кулаков заявлял, что скорейшая интенсификация сельского хозяйства является «генеральной линией» партии и государства 101 . Как предлагал действовать секретарь ЦК и на что обратить самое пристальное внимание?

Во-первых, Ф.Д. Кулаков предложил увеличить темпы мелиорации земель. В частности, он считал, что необходимо сосредоточиться на строительстве крупнейших инженерных оросительных систем в районах товарного производства зерна – Северном Кавказе, Поволжье, Украине; увеличить базу рисосеяния, доведя уже к 1970 г. объем закупок риса до 1,5 млн т; восстановить научные структуры Академии наук, занимавшиеся проблемами орошаемого земледелия (например, Заволжскую экспедицию Академии наук), а также сформировать новые научные подразделения как при АН СССР, так и при ВАСХНИЛе.

Во-вторых, Ф.Д. Кулаков счел необходимым продолжать наращивать химизацию сельского хозяйства 102 . Объем производства минеральных удобрений к 1975 г. должен был вырасти до 85 млн т, а к 1980 г. – 140 млн т. Для решения проблем химизации страны Кулаков выступил с инициативой создания специального министерства средств химизации сельского хозяйства, которое и руководило бы производством, транспортировкой и хранением всех химических веществ.

В-третьих, Ф.Д. Кулаков особое внимание уделил вопросам механизации и электрификации сельского хозяйства. В первую очередь он настаивал на разработке и внедрении высокопроизводительных машин и оборудования для нужд животноводства. Общая механизация должна была уменьшить затраты человеко-часов при производстве 1 центнера продукции: при производстве зерна с 3,2 человеко-часов в 1966 г. до 0,5 к 1980 г.; для роста привеса КРС с 77,3 человеко-часов до 7,0; прироста свиней с 64,9 человеко-часов до 5,0 и т.д. 103 . Кулаков призвал улучшить техническое, машинно-транспортное снабжение деревни. Он заявлял: «Основной зерноуборочной машиной у нас является комбайн СК-4, оснащенный двигателем мощностью 65 – 75 л.с. и имеющий пропускную способность молотилки 3,5 кг/сек. Для уборки высоурожайных хлебов, а также риса такой комбайн не приспособлен: производительность его мала, потери зерна велики» 104 . Для улучшения показателей производительности в сельском хозяйстве необходимо было наладить выпуск более мощных тракторов, увеличить ширину захвата у ряда машин (например, свеклоубороных и картофелеуборочных машинах), провести универсализацию и унификацию всех сельхозмашин, начать внедрять способы автоматического управления процессами.

В-четвертых, Ф.Д. Кулаков настаивал на необходимости опережающего внедрения научных достижений в сельское хозяйство. Советские ученые в течение десяти лет должны были поставить и разрешить следующие задачи: изучить биологические ресурсы страны, разработать приемы повышения их продуктивности и рационального использования, вывести новые сорта культурных растений, отличающиеся не только высокой урожайностью, но и качеством продукции, разработать комплексные меры по защите растений от болезней, вредителей и сорняков.

В-пятых, Ф.Д. Кулаков предлагал изменить систему планирования, заготовок и переработки сельскохозяйственных продуктов. Он писал: «Необходимо провести большую работу для того, чтобы объемы закупок сельскохозяйственных продуктов по республикам, краям и областям на новую пятилетку были экономически обоснованы, отвечали бы наиболее рациональному размещению сельскохозяйственного производства по зонам страны и способствовали правильному направлению его специализации. Нельзя допустить такого положения, которое существовало раньше, когда работники плановых органов нередко определяли плановые задания, прибавляя “всем сестрам по серьгам”. Анализ показывает, что производство многих продуктов сельского хозяйства, размещено у нас в ряде случаев как по республикам, краям и областям, так и особенно по хозяйствам, без достаточного экономического обоснования» 105 .

В качестве первоочередных мер для рационального планирования Ф.Д. Кулаков предлагал принять закон об основных началах землепользования и создать земельный кадастр. По его мнению, необходимо было установить справедливые закупочные цены как для заготовителей, так и для производителей. Но главное, вместо многочисленных закупочных инстанций (которые, как считал Ф.Д. Кулаков «не несут ответственности за обеспечение страны в целом теми или иными продуктами»), свести все к простой цепочке: колхозы/совхозы – заготовительные пункты – торговые базы – перерабатывающие предприятия. Для разрешения вопросов заготовки и переработки продукции сельского хозяйства Ф.Д. Кулаков предложил создать два новых министерства: Министерство заготовок и первичной переработки продуктов земледелия (на базе Министерства хлебопродуктов СССР) и Министерство заготовок и первичной переработки продуктов животноводства (на базе Министерства мясной и молочной промышленности СССР).

Пленум ЦК КПСС в октябре 1968 г. рассмотрел и одобрил доклад Л.И. Брежнева 106 , который в основе своей базировался на основных идеях записки Ф.Д. Кулакова. Однако многие предложения превратились в формальные положения и не содержали конкретных предложений. Причины, по которым власти отказались от проведения широкомасштабных реформ в агарной сфере, на этот раз были внешнеполитического характера. После пражских событий 1968 г., СССР стал стремительно наращивать экономическую помощь как Чехословакии, так и другим странам, входящим в СЭВ. Это напрямую отразилось на отказе от амбициозных планов по вливанию финансовых и материальных средств в советское сельское хозяйство.

Впрочем, и после октябрьского пленума 1968 г. проблемы сельского хозяйства оставались ключевыми в повестке дня советских руководителей. На Старую Площадь в 1969 – 1970 гг. активно поступали предложения по развитию сельского хозяйства. Особо стоит упомянуть записку Д.С. Полянского и Д.Ф. Устинова, предложивших создать новую более рациональную систему аграрного производства в зависимости от природных зон 107 и записку за подписью президента Академии наук СССР М.В. Келдыша, президента ВАСХНИЛ П.П. Лобанова, министра сельского хозяйства СССР В.В. Мацкевича и министра мелиорации и водного хозяйства СССР Е.Е. Алексеевского 108 . Авторы этой записки во многом повторили предложения Ф.Д. Кулакова. В качестве важнейших направлений развития советского сельского хозяйства они выделили: техническое перевооружение и перевод сельского хозяйства на промышленную основу; всесторонняя химизация; широкая мелиорация и развитие почвозащитного земледелия; правильное размещение культур и отраслей по районам и зонам страны, специализация сельскохозяйственных предприятий и концентрация производства; улучшение разделения труда и кооперирование между сельским хозяйством и другими отраслями народного хозяйства. Одной из важнейших задач, по мнению авторов записки, должно было стать техническое переоснащение села. Для этого предполагалось сконструировать более совершенные трактора с повышенными скоростями. Большое внимание они уделили производству фуражных культур. К 1980 г. производство этих культур предполагалось увеличить на 40% 109 .

С отдельными предложениями выступал и лично Л.И. Брежнев. В частности, для решения зерновой проблемы он предлагал принять постановление, разрешающее директорам совхозов, выполнившим план продажи зерна государству и обеспечивших общественное поголовье фуражом, продавать рабочим и служащим совхозов до двух центнеров зерна по сдаточным ценам. Кроме того, Л.И. Брежнев предложил увеличить выдачу колхозникам зерна на фуражные цели. 110

Но, пожалуй, самой острокритической стала записка Д.С. Полянского, распространенная среди членов Политбюро в начале 1970 г. В ней не только констатировалось кризисное положение аграрного сектора экономики, но и высказывались острые политические суждения: «По коренным вопросам сельского хозяйства ленинские указания о планомерном пропорциональном развитии общественного производства, решения ХХIII съезда и Пленумов ЦК партии в значительной мере не выполняются, а по ряду важных показателей сорваны. Возникает законный вопрос: почему все это происходит? По-видимому, мы в ЦК КПСС и Правительстве допускаем серьезное упущение. Вместо того, чтобы требовать выполнения принятых решений, пресекать действия, противоречащие этим решениям, мы лишь констатируем факты нарушений, "разъясняем" их неправильность, становимся на позицию всепрощения. Мы позволили Госплану стать органом, который в своей деятельности проявляет такое своеволие, какого у нас еще никогда не было. И это весьма опасно» 111 .

Не реагировать на такие острые замечания партийное руководство просто не могло. Со своим развернутым взглядом на проблемы сельского хозяйства выступил лично Л.И. Брежнев. Его записка «О положении в сельском хозяйстве» была утверждена сначала на заседании Политбюро ЦК 21 мая 1970 г., а затем на июльском пленуме того же года 112 . О чем же писал и что предлагал генсек? Он согласился, что в заготовительной сфере сложилось тяжелое положение. Л.И. Брежнев признавал: «По-прежнему острой остается проблема производства зерна. Хоть среднегодовой валовой сбор зерна в истекшее четырехлетие нам удалось увеличить на 32 млн т, чего не было за всю историю нашего сельского хозяйства, - положение с производством зерна в стране по-прежнему остается неудовлетворительным и создает нам серьезные экономические и политические трудности. Об этом свидетельствует, например, данные Министерство заготовок СССР о государственных хлебных ресурсах. Говоря о состоянии дела с производством зерна, нельзя не подчеркнуть, что уровень урожайности зерновых остается крайне низким. Правда, в последние четырехлетие удалось перешагнуть многолетний "барьер" в 8-10 центнеров с гектара и достигнуть среднегодовой урожайности 13,2 центнера с гектара. Но и этот уровень урожайности не только самый низкий среди развитых сельскохозяйственных стран, но и главное он совершенно не удовлетворяет наши потребности» 113 .

По мнению генсека, главной проблемой оставались недостаточное материально-техническое обеспечение развития села, материально-технические условия развития села, а именно: «большой недостаток сельскохозяйственных машин, орудий и механизмов, транспортных средств, запасных частей к машинам, мизерные дозы минеральных удобрений почти полное отсутствие современного промышленного производства кормов, узость и отсталость перерабатывающей промышленности» 114 . Л.И. Брежнев считал, что уже к 1975 г. валовые сборы зерна могут вырасти до 205 – 210 млн т, но для этого необходимо было увеличить урожайность с гектара до 17 ц.

Важнейшим условием решения поставленной задачи могло стать только резкое увеличение поставок минеральных удобрений в село. Л.И. Брежнев заявлял: «Нам надо развить мощности химической промышленности так, чтобы в новой пятилетке в значительно больших размерах увеличить производство минеральных удобрений и химических средств защиты растений. Видимо, следует пересмотреть и наши внешнеторговые обязательства по вывозу химических продуктов» 115 . Он также писал об увеличении объемов комбикормовой промышленности. Л.И. Брежнев настаивал, что только резкое увеличение капиталовложений может снять кризисное положение, сложившееся в сельском хозяйстве: «Надо пойти на значительное увеличение капиталовложений в сельское хозяйство, в сравнении с тем, что предлагается в проекте плана, на резкое увеличение выпуска тракторов, комбайнов, автомобилей и сельхозмашин, на более существенное развитие мелиорации, производства удобрений и химических средств защиты растений. Не может быть, что в нашем мощном народном хозяйстве нельзя найти такие возможности!» - подытоживал генсек. Записка Л.И. Брежнева определила новые направления и параметры развития сельского хозяйства, которыми реализовывались советским руководством вплоть до очередной хлебозаготовительной катастрофы в конце 1970-х гг. – начале 1980-х гг., во многом спровоцированной введенными Западом экономическими санкциями из-за ввода советских войск в Афганистан.

Таким образом, политика в области сельского хозяйства в первые годы Л.И. Брежнева характеризовалась отказом от амбициозных хрущевских планов «догнать и перегнать Америку по производству мяса и молока». Новое коллективное руководство выступило против жестких административно-командных мер, пыталось оптимизировать технологию заготовок, повысив личную заинтересованность колхозов и совхозов в увеличении производства зерна. Государство установило твердые планы заготовок на пятилетку, поощряло сдачу сверхплановых закупок, списывало долги, числящиеся за совхозами и колхозами. Все это должно было способствовать укреплению экономически сельского хозяйства, снизить себестоимость продукции и, таким образом, увеличить благосостояние простого населения. Однако предпринятые меры имели скорее косметический характер и не преследовали цель кардинального разрешения проблем в аграрной сфере. С ростом расходов зерна и с увеличением его экспорта, регулярными природно-климатическими катаклизмами (недородами 1963 и 1965 г., относительно низким урожаем 1967 г.), перманентным уменьшением дотаций в сельское хозяйство, зерновая проблема приобрела новые масштабы, которые были хорошо известны советскому руководству, но тщательно скрывались и лакировались. Государство, несмотря на «ручной контроль» сельского хозяйства, теряло возможность влиять на сложившуюся ситуацию. Новые административно-командные меры становятся малоэффективными – зерно становится проще импортировать, чем организовывать его сверхплановые закупки. Для разрешения сложившийся ситуации с конца 1960-х гг. предпринимается поиск концепций и решений зерновой проблемы, приведший к 1970-му году к осознанию необходимости скорейшей интенсификации сельского хозяйства. Однако к решению зерновой проблемы это не привело.

Приложения

Таблица 2. Баланс государственных ресурсов и расходов зерна из урожаев 1964 – 1970 гг. (в тыс. тонн в зерновом исчислении)

Таблица 3. Динамика численности хлебозаготовок по союзным республикам. 1965 – 1970 гг. (в млн тонн)

1 Сельское хозяйство в Сибири в ХХ веке: проблемы развития и кризисы. Новосибирск, 2012. С. 153.
2 Правда. 1961. 20 янв.
3 Там же.
4 РГАНИ. Ф. 3. Оп. 16. Д. 411. Л. 17.
5 Сельское хозяйство СССР: стат. сб. М., 1971. С. 159.
6 РГАНИ. Ф. 3. Оп. 16. Д. 339. Л. 4.
7 Там же. Д. 336. Л. 6. Первоначально планировалось сохранить это положение только до 1 января 1965 г., однако в результате автоматической пролонгации это осталось в силе вплоть до лета 1969 г.
8 Ухудшение ассортимента муки позволило поставить потребителям на 850 тыс. т муки больше, чем в 1962 г. (см.: РГАНИ Ф. 3. Оп. 16. Д. 381. Л. 3–4)
9 Для посевной кампании на 1964 г. было выделено столько же зерна, как и в 1961 – 1962 гг. – 3,8 млн т. (см.: Там же).
10 Там же. Л. 3.
11 Там же. Д. 399. Л. 28.
12 Там же.
13 Там же. Л. 24.
14 В системе Главскототкорма РСФСР находилось около 2,4 млн голов свиней, главным образом, молодняка весом до 40–50 кг. Примерно такое же поголовье свиней находились в системе Главскототкорма Украины.
15 РГАНИ. Ф. 3. Оп. 16. Д. 501. Л. 144
16 Выделенных кормов оказалось явно недостаточно, т.к. уже 20 апреля 1965 г. Президиум ЦК КПСС утвердил постановление о дополнительном выделении 500 тыс. т зернофуража колхозам и совхозам РСФСР, Украины и Белоруссии (см.: РГАНИ. Ф. 3. Оп. 16. Д. 612. Л. 126–127).
17 В идеологическом плане ситуация была настолько тяжелой, что руководство КПСС приняло решение разослать ЦК компартий и правительствам братских социалистических стран письмо о том, почему советское правительство вынужденно закупать пшеницу в Канаде и США. В нем сообщалось: «Недобор зерна вынудил нас ввести довольно значительные ограничения потребления сельскохозяйственных продуктов внутри страны, сократить ассортимент выпекаемых хлебных изделий, регламентировать продажу круп, т.е. не вводя карточек, по-существу, ограничить продажу некоторых продуктов». В этом же письме советское руководство дало понять, что прекратит политику «либерализма» в отношении поставок зерна в братские страны, т.к. СССР нуждается в формировании строгого государственного резерва (РГАНИ. Ф. 3. Оп. 16. Д. 411. Л. 47).
18 РГАНИ. Ф. 3. Оп. 16. Д. 375. Л. 1–2.
19 Правда. 1963. 16 дек.
20 На пленуме с докладом выступил министр сельского хозяйства СССР И.П. Воловченко и с содокладом председатель «Союзсельскотехника» А.А. Ежевский.
21 Правда. 1964. 16 февр.
22 РГАНИ. Ф. 3. Оп. 16. Д. 382. Л. 48–52.
23 Там же. Д. 511. Л. 112.
24 Там же. Ф. 2. Оп. 1. Д. 744. Л. 7.
25 Там же. Ф. 3. Оп. 16. Д. 529. Л. 46.
26 К концу 1964 г. было дополнительно закуплено во Франции, Канаде и Аргентине – 3,3 млн т хлеба.
27 Н.С. Хрущев был отстранен с поста первого секретаря ЦК КПСС и председателя Совета Министров СССР решением пленума ЦК состоявшегося 13–14 октября 1964 г.
28 РГАНИ. Ф. 3. Оп. 16. Д. 588. Л. 7–12.
29 Там же.
30 Интересно, что первое решение, которое было направленно на снижение остроты продовольственного снабжения хлебом городов и промышленных районов, оказалось принято за неделю до отставки Н.С. Хрущева – 8 октября 1964 г. Тогда Президиум ЦК КПСС утвердил постановление «Об улучшении качества муки и крупы и увеличении производства крупы», на основании которого в городах возобновилась продажа ржаной муки высшего и первого сорта, а также были снижены нормы ячневой крупы, кукурузы и гороха при производстве хлебобулочных и кондитерских изделий (РГАНИ. Ф. 3. Оп. 16. Д. 542. Л. 26).
31 РГАНИ. Ф. 3. Оп. 16. Д. 642. Л. 2. С инициативой отмены обязательных поставок мяса молока, яиц, картофеля и др. сельхозпродуктов выступил председатель Госкомитета заготовок Совета Министров СССР Л.Р. Корниец. Он предложил освободить от обязательных поставок только Ивано-Франковскую область, мотивируя это тем, что хозяйства в этой области рассредоточены в труднодоступных, горных районах и жители этих районов занимаются в основном отходничеством. А.Н. Косыгин направил 6 марта 1965 г. в ЦК КПСС записку, в которой предложил освободить единоличные хозяйства от обязательных поставок государству не только в Ивано-Франковской области, но и по всей стране. К январю 1965 г. в СССР насчитывалось 7205 единоличных дворов (в т. ч. 5808 в УССР, 535 в РСФСР, 324 в Латвии, 303 в Эстонии, 99 в Белоруссии – см.: Там же. Л. 7–9).
32 Правда. 1965. 27 марта.
33 В частности, в РСФСР ежегодно должно было заготавливаться около 34,3 млн т зерновых (в том числе 23,1 млн т пшеницы), Украина должна была предоставлять ежегодно 10,1 млн т зерновых (в том числе в 1966 г. – 5,8 млн т пшеницы, 1967 – 1968 гг. – 5,9 млн, а в 1969 – 1970 – 6,0 млн т), а Казахстан – 9,8 млн т (в том числе 8,3 млн т пшеницы ежегодно).
34 Более подробно см. все постановления (в том числе не относящиеся к зерновой проблеме): РГАНИ. Ф. 3. Оп. 16. Д. 653 – 654.
35 РГАНИ. Ф. 3. Оп. 16. Д. 700. Л. 14.
36 РГАНИ. Ф. 2. Оп. 1. Д. 816. Л. 102.
37 Там же. Ф. 3. Оп. 16. Д. 700. Л. 42. Сохранилась следующая дневниковая запись Л.И. Брежнева от 17 мая: «Я позвонил тов. Шелесту по делам сельским – и окончательно согласовать уменьшение плана по РСФСР на 120 мн» [Брежнев Л.И. Рабочие и дневниковые записи. М.: Историческая литература, 2016. Т. 1 1964 – 1982 гг. C. 79].
38 Тревожные факты, незадолго до сигналов о засухе в Сибири и Урале, зафиксировал в своих дневниковых записях Л.И. Брежнев после общения с первым секретарем Днепропетровского обкома В.В. Щербицким: «3 июля – Щербицкий. Положение на селе ухудшилось. Зерновые дадут невысокий урожай. Подсолнух и кукуруза хорошие. Ставят вопрос о сбросе скота» [Брежнев Л.И. Рабочие и дневниковые записи. М.: Историческая литература, 2016. Т. 1 1964 – 1982 гг. CБрежнев Л.И. Рабочие и дневниковые записи. М.: Историческая литература, 2016. Т. 1 1964 – 1982 гг. . 88].
39 РГАНИ. Ф. 3. Оп. 16. Д. 790. Л. 18.
40 Там же. Д. 736. Л. 24.
41 РГАНИ. Ф. 3. Оп. 16. Д. 777. Л. 4–7.
42 Вот лишь некоторые из этих документов: из записки секретаря Тюменского обкома Б.Е. Щербины: «В юго-восточных районах Тюменской области, пострадавших от засухи, сложилось тяжелое положение с заготовкой скота. Обком партии просит разрешить, в виде исключения, сдать в ноябре – декабре текущего года 8–9 тыс. тонн скота в живом весе»; из записки секретаря Алтайского крайкома КПСС А.В. Георгиева и председателя крайисполкома С.В. Кальченко: «Алтайский крайком партии, крайисполком в связи с трудностями заготовки скота, недостатков кормов, передержкой мясного поголовья в районах Кулунды, Горного Алтая просят разрешить сдачу мяса государству в счет 1966 года в количестве 15 тыс. тонн»; из записки секретаря Красноярского крайкома А.А. Кокарева: «Колхозы и совхозы Хакаской области и южных районов края в текущем году подверглись сильной засухе, в результате этого не обеспечили животноводство грубыми и сочными кормами. Краем приняты меры по переброске кормов из других районов, но это не обеспечивает потребность животноводства в кормах»; из записки секретаря Кемеровского обкома КПСС А.Ф. Ештокина: «Неблагоприятные условия лета не позволили области заготовить потребное количество кормов для общественного животноводства, в связи с чем колхозы, совхозы шести районов вынуждены произвести сброс скота».
43 РГАНИ. Ф. 3. Оп. 16. Д. 777. Л. 4.
44 Там же. Л. 5.
45 Там же. Л. 6.
46 Государственным руководителям приходилось идти на «хитрость» при разбронировании государственных кладовых. Так в октябре 1965 г. Президиум ЦК принял решение разбронировать 1,0 млн т сортовой пшеницы, а вместо нее переборонировать 1,0 млн т пшеницы для обойного помола, с тем чтобы уже из будущего урожая 1966 г. доложить в государственные склады 1,0 млн т сортовой пшеницы. См.: РГАНИ. Ф. 3. Оп. 16. Д. 799. Л. 26.
47 Кроме того, с правительством Аргентины была заключена секретная бартерная сделка: СССР поставило 300 тыс. т гороха в обмен на 200 тыс. т пшеницы (РГАНИ. Ф. 3. Оп. 16. Д. 777. Л. 3).
48 По всей видимости, не все члены Президиума выступали за увеличения импорта. Если судить по дневниковым записям Л.И. Брежнева против дополнительной закупки хлеба за границей был Н.В. Подгорный [Брежнев Л.И. Рабочие и дневниковые записи. М.: Историческая литература, 2016. Т. 1 1964 – 1982 гг. CБрежнев Л.И. Рабочие и дневниковые записи. М.: Историческая литература, 2016. Т. 1 1964 – 1982 гг. . 89].
49 Впрочем, из новых закупок в государственные хлебные склады к концу 1965 г. успеет попасть только 1,5 млн т. Остальные СССР получит уже в начале 1966 г.
50 РГАНИ. Ф. 3. Оп. 16. Д. 777. Л. 7.
51 Там же. Л. 3.
52 Там же. Л. 5.
53 В начале 1966 г. даже обсуждался проект письма ЦК КПСС и Совета Министров СССР «Об усилении режима экономии и бережливости в народном хозяйстве», впрочем, так и оставшийся проектом [Брежнев Л.И. Рабочие и дневниковые записи. М.: Историческая литература, 2016. Т. 1 1964 – 1982 гг. С.129].
54 Например, в записях, сделанных между 11 и 16 июня 1966 г. Л.И. Брежнев запишет: «На ПБ. Обсудить вопрос о создании резерва хлеба – 20 – 35 мн. тон. О закупке хлеба в 1966 и 67 году. О подготовке решения о хлебозаготовках»; из записи сделанной накануне заседания Политбюро ЦК 16 июня: «Вопросы П[олит].Б[юро]. и Сек[ретариа]та. Проголосовать о ценах 50 % на сверх план[овую] сдачу – овес, ячмень, горох»; из записи начала июля: «О сельском хоз[яйст]ве средства на мелиорацию»; накануне заседания Политбюро 15 июля Л.И. Брежнев вновь зафиксировал: «О хлебозаготовках»; в середине июля, видимо, во время подготовки к августовскому пленуму ЦК КПСС, на котором обсуждалась повестка первой сессии нового созыва Верховного Совета СССР, он записал: «Положение на селе. Большой трудовой подъем. В целом обстановка с урожаем на сегодня – лучше, чем в прошлом году, но многое определит июль м[еся]ц, так как он является решающим для Казахстана и Сибири. Хороший подсолнух и сахарная свекла. Выполнены все планы на ½ года. Получила заметное развитие внутренняя торговля: молоко, масло животное, подсолнечное, улучшилось положение с мясом» [Брежнев Л.И. Рабочие и дневниковые записи. М.: Историческая литература, 2016. Т. 1 1964 – 1982 гг. CБрежнев Л.И. Рабочие и дневниковые записи. М.: Историческая литература, 2016. Т. 1 1964 – 1982 гг. . 137, 139, 140, 141, 148]. Примечательно также, что именно с 1966 г. Л.И. Брежнев начинает фиксировать сведения о количестве урожая в разных регионах (например: «Оренбург – Воробьев Г.И. Намол – 10,7 цент. 145 план – 170 мн. могут дать») [Брежнев Л.И. Рабочие и дневниковые записи. М.: Историческая литература, 2016. Т. 1 1964 – 1982 гг. CБрежнев Л.И. Рабочие и дневниковые записи. М.: Историческая литература, 2016. Т. 1 1964 – 1982 гг. . 146]. Такого рода записи Л.И. Брежнев будет вести до конца жизни.
55 РГАНИ. Ф. 3. Оп. 68. Д. 524. Л. 36 – 52.
56 РГАНИ. Ф. 3. Оп. 72. Д. 24. Л. 73.
57 Там же. Д. 30. Л. 3.
58 11 июля Политбюро принимает решение закупить во Франции дополнительно еще 1,0 млн т пшеницы, выделив на это еще 62 млн руб. Для этих целей государство продало почти 20 тыс. т меди, включая 10 тыс. т из мобилизационного резерва, 3,5 т палладия, а также направило значительную часть прибыли, полученную Минвнешторгом от продажи советских цветных металлов на американских биржах.
59 РГАНИ. Ф. 3. Оп. 68. Д. 294. Л. 8.
60 Только 1,0 млн т пшеницы был направлен в Польшу. НЕ МОГУ УКАЗАТЬ ТОЧНЫЕ СТРАНИЦЫ, Т.К. ДЕЛО НЕ ВЫДАЮТ ИЗ-ЗА ПЕРЕЕЗДА.
61 РГАНИ. Ф. 3. Оп. 68. Д. 294. Л. 6.
62 Там же. Л. 7.
63 После голода 1946 - 1947 гг. с 1948 по 1952 гг. производилась только нормированная (разовая) продажа муки. После смерти И.В. Сталина и вплоть до неурожая 1963 г. велась повседневная (розничная) продажа муки. С 1964 и вплоть до 1966 гг. вновь как при И.В. Сталине стала производиться только нормированная (разовая) продажа муки.
64 РГАНИ. Ф. 3. Оп. 68. Д. 255. Л. 22.
65 Там же. Д. 627. Л. 177.
66 Во многом кризисная ситуация была спровоцирована самим руководством страны. Дважды Политбюро ЦК (в сентябре 1966 г. и в январе 1967 г.) утверждало постановления о сокращении количества фуража, выделяемого животноводству. В итоге к июню 1967 г. животноводы недополучили около 1 млн т зерна.
67 РГАНИ. Ф. 3. Оп. 68. Д. 627. Л. 175.
68 Там же. Д. 924. Л. 48.
69 Там же. Д. 1099. Л. 9 – 13.
70 РГАНИ. Ф. 3. Оп. 68. Д. 982. Л. 64. В дневниковых записях Л.И. Брежнева за 1969 г. неоднократно встречаются следующие пометы: «Татария – план 51 млн дадут 100 млн»; «Украине прижимают. Надо дать сверх плана 3 млн т»; «Горячев Фед[ор] Степ[нович]. – 8 – 9 цнт - плохо» [Брежнев Л.И. Рабочие и дневниковые записи. М.: Историческая литература, 2016. Т. 1 1964 – 1982 гг. C. 427, 428].
71 РГАНИ. Ф. 3. Оп. 68. Д. 1076. Л. 21.
72 Там же. Д. 1136. Л. 254.
73 Там же.
74 Там же. Д. 1154. Л. 47.
75 Там же. Д. 1230. Л. 23 – 26.
76 Там же. Д. 1076. Л. 138.
77 Там же. Д. 1234. Л. 56 – 72.
78 Там же. Д. 492. Л. 156.
79 Трудности в заготовке кондиционного зерна даже привели к тому, что Д.С. Полянский и Ф.Д. Кулаков выступили в 1968 г. против предложений А.Н. Косыгина о введении новых государственных стандартов на сорта твердой и сильной пшеницы, а также ячменя пивоваренного. В совместной записке они заявляли: «Система хлебопродуктов не подготовлена организационно и технически к повсеместному применению новых стандартов на зерно. Не разработан экспрессивный метод определения количества и качества клейковины и соответствующий порядок отбора образцов зерна для лабораторного анализа. Не изучено влияние новых стандартов и условий оплаты зерна твердой, сильной, наиболее ценных сортов пшеницы и ячменя пивоваренного на экономику колхозов и совхозов, что может подорвать материальную заинтересованность хозяйств в увеличении производства и продажи государству этих ценных зерновых культур» (РГАНИ. Ф. 3. Оп. 78. Д. 278. Л. 63). Против введения новых стандартов выступил и первый заместитель председателя Совета Министров К.Г. Пысин. Он также подтвердил, что в СССР нет экспресс-метода по определению клейковины, без которого поставка хлебопродуктов от колхозов потребителям затруднится. Не поддержал идею А.Н. Косыгина целый ряд региональных руководителей (Там же. Л. 69 – 75).
80 Там же. Д. 1234. Л. 76.
81 Там же. Д. 1137. Л. 7 – 8.
82 Там же. Л. 23.
83 Там же. Л. 11.
84 Кроме того, поставляемая техника отличалась крайне низкой производительностью. Например, Узбекскому тракторосборочному заводу было возвращено 27 % готовых тракторов из-за наличия дефектов; Рязанскому заводу сельхозтехники вернули 27,6 % картофелеуборочных комбайнов по тем же причинам. Не меньше вредило сельскому хозяйству многомарочность. Харьковский, Волгоградский, Алтайский и Павлодарский тракторные заводы выпускали пять разных марок пахотных тракторов. Это обстоятельство иногда серьезно затрудняло ремонт и эксплуатацию техники. См.: там же. Л. 11.
85 Там же. Д. 1137. Л. 4.
86 Там же. Л. 15.
87 РГАНИ. Ф. 2. Оп. 3. Д. 9. Л. 3 – 76.
88 Там же. Ф. 3. Оп. 68. Д. 406. Л. 15–18.
89 Во многом дополнило мартовское постановление 1967 г. решение Политбюро ЦК от 15 сентября того же года «О ходе выполнения установленных постановлениями ЦК КПСС и Советом Министров СССР, заданий по развитию производства известняковой муки и сыромолотного гипса, по известкованию и гипсованию почв», в соответствии с которым почти в два раза предлагалось увеличить объемы производства сыромолотого гипса для гипсования почв. Это решение дополнило постановление Президиума ЦК, утвержденного в октябре 1964 г. за несколько дней до снятия Н.С. Хрущева, об увеличении производства известняковой муки и сыромолотого гипса для известкования кислых и гипсования солонцовых почв (РГАНИ. Ф. 3. Оп. 68. Д. 564. Л. 96).
90 РГАНИ. Ф. 3. Оп. 68. Д. 406. Л. 17.
91 Там же. Д. 261. Л. 172.
92 Там же. Оп. 16. Д. 626. Л. 79.
93 Возможно, одной из причин проекта строительства новой элеваторно-складской сети был обильный урожай 1966 г.
94 РГАНИ. Ф. 3. Оп. 68. Д. 250. Л. 24 – 36.
95 В этом отношении примечательна служебная записка одного из сотрудников I («кремлевского») сектора Общего отдела ЦК КПСС (к сожалению, не оставившего свою подпись), приколотая к записке Полянского-Байбакова. Неизвестный сотрудник аппарата ЦК написал: «По данной записке 2 раза звонил т. Малышев (из СМ СССР). В СМ СССР поступила записка т. Байбаков с ссылкой на эту записку. Дана справка, что записка в архиве, постановления Политбюро нет, движения данной записки не видно, поступила от руководства (какого не говорили), что поступила в 1968 г. если еще будут спрашивать, то об этой записке не говорить. Можно сообщать только работникам Общего отдела – т.т. Черненко, Боголюбову, Рогову, Цуканову» (РГАНИ. Ф. 3. Оп. 68. Д. 255. Л. 45).
96 Вполне вероятной причиной возвращения к идеи формирования большого государственного резерва стали внешнеполитические обстоятельства. Нарастание напряженности в отношениях с Китаем и потенциально возможная война с ним обострили обсуждение этого вопроса в ЦК.
97 Авторы записки в этом предложении исходили из уже сложившейся практики - на протяжении 1966 – 1968 гг. государственный резерв на 2/3 пополнялся за счет импортного зерна (РГАНИ. Ф. 3. Оп. 68. Д. 1168. Л. 62).
98 РГАНИ. Ф. 3. Оп. 68. Д. 1168. Л. 61.
99 Там же. Л. 59.
100 Там же. Д. 1135. Л. 70–122.
101 Там же. Л. 71
102 Кулаков ссылался на зарубежный опыт. Он писал: «Немецкие специалисты половину всего прироста урожая сельскохозяйственных культур относят за счет применения минеральных удобрений, а французские ученые – от 50 до 70 процентов» (Там же. Л.79).
103 В данном случае Кулаков также ссылался на иностранный опыт, в частности на опыт США, где в 1964 – 1966 гг. затраты на производство одного центнера зерна составляли 0,4 человека-часа, привес КРС – 5,73 человеко-часа, а привес у свиней – 4,4 человеко-часа.
104 РГАНИ. Ф. 3. Оп. 68. Д. 1135. Л. 88.
105 Там же. Л. 93–94.
106 Там же. Ф. 2. Оп. 3. Д. 124. Л. 3 – 67.
107 РГАНИ. Ф. 80. Оп. 1. Д. 311. Л. 11 – 12.
108 Там же. Л. 13 – 49.
109 О том, насколько распространенным среди советского руководства стал поиск решения вопросов о технической оснащенности села, химизации и мелиорации, свидетельствует выступление Л.И. Брежнева на III съезде колхозников в ноябре 1969 г. В своих дневниковых записях он особо акцентировал внимание на следующем моменте: ««Прежде всего подъем с/хозяйственного производства зависит от таких факторов, которые у нас ясно вырисовывались за последние годы – это 1) оснащение с/хоз-ва техникой, 2) мелиорация и химизация, 3) экономическое стимулирование» [Брежнев Л.И. Рабочие и дневниковые записи. М.: Историческая литература, 2016. Т. 1 1964 – 1982 гг. C. 431].
110 РГАНИ. Ф. 3. Оп. 68. Д. 1136. Л. 88.
111 Там же. Д. 1137. Л. 24. Эта записка положила конец политической карьеры Д.С. Полянского. В 1973 г. он будет понижен до министра сельского хозяйства СССР, а в 1976 г. выведен из состава Политбюро ЦК и оправлен послом сначала в Японию, а позже в Норвегию.
112 Доклад «Очередные задачи партии в области сельского хозяйства», прочитанный Л.И. Брежневым на пленуме ЦК, вобрал в себя отдельные положения записки. См.: Правда. 1970. 3 июля.
113 РГАНИ. Ф. 3. Оп. 68. Д. 1270. Л. 1–19.
114 Там же. Л. 15.
115 Там же. 13.

Наткнулся на материал по истории советских закупок зерна в США. Не со всеми тезисами, приведёнными там, могу согласиться, но история в целом любопытная.

Полвека назад СССР чуть не вызвал кризис американской экономики

В 1963 году советские граждане меньше всего беспокоились о дефиците зерна. Советский Союз никогда не был крупным игроком на зерновом рынке. После начала Холодной войны, в конце 1940-х годов, было закуплено несколько партий зерна, однако объемы были невелики. Чаще на мировом рынке СССР выступал в роли продавца, а не покупателя. Все изменилось именно в 1963 году, когда среди трейдеров поползли слухи о том, что в СССР ожидается дефицит зерна, и Канада заключила самый большой за всю историю контракт с Советами - на поставку зерна на сумму в полмиллиарда долларов. В нынешних ценах это почти $4 миллиарда. Зерно предназначалось для Кубы, что не было секретом для правительств Канады и США. Колоссальный объем сделки произвел неизгладимое впечатление на торговцев зерном. Еще в большей степени заинтересованная общественность была потрясена открывшимися подробностями относительно состояния советского сельского хозяйства.

Пока граждане с трепетом наблюдали за экранными похождениями киногероев, советский агропромышленный комплекс сделал первый шаг к краху. Даже по официальным данным в 1963 году производство зерновых снизилось по меньшей мере на 10%, однако советское правительство не желало не только сокращать внутреннее потребление, но предполагало увеличивать поставки зерна в Восточную Европу и на Кубу. Сегодня уже трудно это представить, но правительство не могло регулировать баланс спроса и предложения ценой. Это в рыночных условиях даже небольшой рост цен приводит к снижению потребления и рынок снова оказывается сбалансированным. Советское правительство решало вопрос, как обеспечить баланс при фиксировании цены. А это не такая простая задача, ведь почти невозможно точно оценить спрос и предсказать урожай.

Поскольку дружественные страны испытывали похожие проблемы, то без закупок зерна во враждебном лагере страна просто не могла обойтись. Дальновидные американские аналитики указывали на то, что система сельского хозяйства в СССР испытывает фундаментальные трудности. Даже New York Times написала о том, что для Хрущева после сталинской индустриализации именно сельское хозяйство стало приоритетным направлением; как сказали бы сейчас, личным проектом. Советский руководитель с огромным вниманием следил за тем, что происходит в АПК. И теперь, после десятилетия оптимистичных рапортов о преимуществах советского сельского хозяйства, Хрущев вынужден был принять тяжелейшее решение о закупках зерна за рубежом.

Буквально через несколько дней после публикации в авторитетной газете поползли слухи о том, что СССР пытается закупить зерно в США. Напомним, что это был период Холодной войны и для таких операций необходимы были существенные законодательные коррективы, так как на тот момент в Америке были запрещены любые поставки, способные усилить коммунистический режим. И хотя многие американские политики считали разумным смягчить режим, любая поставка зерна в СССР требовала личного одобрения президента США.

Любопытно, что американские фермеры, обычно отличающиеся консервативными взглядами, были категорически против продаж зерна социалистическим странам несмотря на то, что видели в этом прямую финансовую выгоду. К тому моменту в США сформировались значительные запасы зерна и идея продажи излишков даже классовому врагу для стимулирования внутреннего рынка выглядела более чем разумно. Фермеры настаивали на том, чтобы «русские покупали зерно по нашим ценам», а на тот момент внутренние цены в США составляли $1,8 за бушель, что было на $0,5 выше мировых цен. Заметим, что эти $1,8 в 1963 году эквивалентны $14 сегодня в 2014 году. А пшеница сегодня, 50 лет спустя, стоит $66 за бушель.

В течение следующих недель велись жаркие дебаты о том, можно ли поставлять зерно в СССР. Многие были обеспокоены тем, что это зерно в конечном итоге попадет на Кубу и усилит влияние Кремля на Острове Свободы и, соответственно, сведет на нет усилия Дяди Сэма по экономической блокаде режима Кастро.

Профсоюз докеров вообще не стеснялся в выражениях, требуя от правительства прекратить даже думать о помощи врагу, который обещал похоронить США. Опять же именно докеры могли бы неплохо заработать на поставках в СССР, эти сознательные пролетарии отвергали возможность получения «легких денег», если пострадают идеалы свободного мира. В общем, докеры обещали, что в случае отправки зерна в СССР в портах отгрузки могут возникнуть проблемы.

Тем временем перед зерновыми трейдерами Америки встал вопрос, что делать с советскими заявками. И вот крупнейшие трейдеры, в том числе Continental Grain, Cargill, ADM и Louis Dreyfus собрали в Оттаве совещание для того, чтобы обсудить, как обойти санкции и продать зерно большевикам. На тот момент законодательно картельные соглашения допускались в том случае, если целью ставилось стимулирование экспорта. Предлагалось даже создать картель для переговоров с СССР, со стороны которого выступала государственная структура «Амторг», да и опыт Канады, которая в свое время произвела свои продажи через единую компанию нельзя было не учитывать. Однако жесткое антитрестовое законодательство США ограничивало возможности даже экспортных картелей, так что зерновым магнатам было о чем подумать.

После переговоров представители компаний Cargill и Continental Grain неожиданно заявили о своей приверженности свободной конкуренции и нежелании участвовать в картельном соглашении. Опытные аналитики сразу поняли, что эти гиганты планируют играть свою игру и не хотят связывать себе руки соглашениями с конкурентами.

В октябре Кеннеди подписал протокол о продаже зерна СССР на сумму $250 млн ($2 млрд в нынешних ценах), но в своей речи для публики глава государства подчеркнул, что это отнюдь не означает перемен в экономической политике США. Помимо СССР протокол разрешал продажу зерна и другим странам социалистического лагеря, которым предоставлялось право закупок на сумму до $60 млн. Тогда же президент объявил о том, что ни одна компания, участвующая в протоколе, не должна обеспечивать более 25% всего объема.

Американская общественность настаивала на том, чтобы администрация сделала так, чтобы каждый житель СССР узнал, что он ест американский хлеб. Но это, конечно, было невозможно. Советские граждане ни на секунду не сомневались в продовольственной безопасности родины. И, прильнув к телевизорам, смотрели, как американские докеры готовятся сбросить власть ненавистных империалистов.

На политической арене предполагаемая сделка подвергалась критике со всех сторон. В то время, как консерваторы считали недопустимым укреплять враждебное государство, либералы утверждали, что пока американское правительство запрещает своим компаниям продавать продукцию СССР, коммунисты закупают нужные им товары у европейских компаний и в результате СССР имеет то, что ему нужно, европейские предприниматели зарабатывают деньги, а американские компании не участвуют в дележке пирога.

Несмотря на критику, протокол был подписан, и первую сделку заключил Cargill, согласовав цену на 100 тысяч тонн зерна. Экспортная лицензия предусматривала, что перевозка зерна должна производиться только на кораблях под американским флагом. Не удивительно, что фрахт американского корабля оказался значительно дороже рыночной цены. В результате возникла любопытная коллизия: советские переговорщики договорились о покупке американского зерна, но не соглашались переплачивать за американский фрахт, а вдобавок еще и докеры объявили, что не желают грузить зерно на корабли «с серпом и молотом».

С одной стороны, с 1936 года в США действовал акт о защите перевозчиков, который требовал, что не менее половины всех экспортных поставок, осуществляемых с привлечением государственных долгосрочных кредитов, должны транспортироваться американскими транспортными компаниями. Однако это правило не распространялось на коммерческие поставки, когда государственные деньги, как в нашем случае, задействованы не были.

Для того, чтобы разрешить противоречие Белый дом созвал экстренное совещание с участием зерновых трейдеров, однако компромисс не был достигнут. Трейдеры говорили, что невозможно зафрахтовать достаточное количество американских судов, чтобы обеспечить даже половину перевозок. В результате Cargill, продав в первой партии 100 тысяч тонн, зафрахтовал американский корабль только на 9 тысяч тонн, остальной объем был экспортирован «в виде исключения».

Масштаб операции был столь велик, что для транспортировки зерна пришлось задействовать супертанкер «Манхэттен», на тот момент самое большое транспортное судно, построенное в США, водоизмещением 106 тысяч тонн. Зерновые терминалы не могли загружать его, поэтому приходилось делать это частями, загрузка начиналась в мелком порту и производилась до тех пор, пока позволяла осадка, затем судно отправлялось в другой порт, более глубокий, где в него загружалось еще зерно, а последние партии загружались уже на рейде с барж. Разгрузка в пункте назначения также осуществлялась с помощью барж.

Кадр из фильма «Солярис». Источник: ВГТРК

В итоге СССР закупил у Cargill и Continental Grain почти 2 млн. тонн, но это была лишь прелюдия к тому, что случилось 9 лет спустя.

Великое зерновое ограбление

Лето 1972 года. В Москве стоит тридцатиградусная жара, на столицу опустился смог от пылающих торфяников. На полях страны из-за засухи гибнут зерновые и ожидается катастрофически низкий урожай. С мест привычно рапортуют о временных трудностях. Но истинные масштабы бедствия не были известны в тот момент никому.

На переговорах с министерством сельского хозяйства США советские чиновники изъявляют желание закупить большой объем зерновых, в основном пшеницу и кукурузу. И вот в июле 1972 года делегация в составе трех человек от корпорации «Экспортхлеб» (удачное название для компании, специализирующейся на импорте) отправляется в Америку. За несколько дней эти трое, чьих имен, к сожалению, мы никогда не узнаем, провели переговоры о закупке зерновых с шестью компаниями, со всей так называемой «большой шестеркой американских трейдеров».

Комментаторы оценивали объем закупок со стороны СССР как «чудовищный» - около 2,7 млн. тонн. Биржевые аналитики были более консервативны в оценках. Но ни те, ни другие не подозревали, что к тому моменту «Экспортхлеб» законтрактовал уже 8 млн тонн.

Функционеры из минсельхоза США потирали руки: наконец-то удастся избавиться от накопленных излишков. Они были уверены, что это придаст новый импульс экономике США. Тут следует пояснить, что торговые компании, та самая «Большая шестерка» не имели своего зерна. Их бизнес строился на логистике и управлении потоками. А контракты на поставку таких товаров не подлежат немедленному исполнению, а наоборот, растянуты во времени, то есть подписывается контракт и фиксируется цена сегодня, а фактическая поставка и оплата могут произойти через год. То есть продавая зерно «Экспортхлебу», какой-нибудь Cargill собирался, как обычно, ближе к сроку поставки купить зерно у фермеров, отправить за океан и получить доход за счет разницы между ценой в контракте и ценой закупки у фермеров.

«Экспортхлеб» на Тверской улице, 1927 год

Именно поэтому продавцы держали в секрете объемы контрактов и даже сам факт переговоров, ведь если бы масштабы стали известны, то внутренние цены неизбежно бы взлетели и о прибыли пришлось бы забыть.

Вернувшись в Москву, делегация доложила об успешно выполненной миссии, однако вместо заслуженных орденов, ее члены получили новое задание: прикупить еще чуть-чуть зерна, поскольку в СССР виды на урожай оказались совсем унылые.

В августе делегация вернулась в США и законтрактовала тем же способом еще зерновых. В итоге по фиксированным ценам было куплено 19 млн тонн зерна - более 10% от того, что СССР производил в те годы. Но при этом все в США считали, что советский контракт - чуть более 4 млн тонн. Русские делегаты говорили каждому продавцу, что «мы работаем только с вами». И «Большая шестерка», не привыкшая к русскому бизнес-коварству, хранила тайну «красного зерна».

В Америке уже много лет был избыток зерна, и каждая компания была рада законтрактовать как можно больше, не сомневаясь, что легко покроет дефицит на внутреннем рынке. Но к концу августа рынок начал прозревать: все трейдеры кинулись закупать зерно и фрахтовать пароходы. В короткий срок цены взлетели почти в два раза.

И тут в минсельхозе США зазвенел колокол. Дело в том, что в тот момент существовала практика выравнивания внутренних и мировых цен. То есть, если компания экспортировала зерно по цене превышающей внутреннюю - разница выплачивалась правительству, если наоборот, мировые цены были ниже внутренних, то разница правительством компенсировалась. Эта практика стимулировала экспорт и сглаживала сезонные колебания. Она отлично работала, пока объем платежей в ту и другую стороны был примерно равен. Когда дело дошло до экспорта 19 млн тонн и внутренние цены подскочили, превысив мировые, то правительству пришлось субсидировать экспортеров, причем счет экспортных субсидий пошел на сотни миллионов «тех» долларов.

Начали нервничать налогоплательщики, которые не могли взять в толк, почему они за свой счет должны субсидировать поставки коммунистам. Под давлением общественности размер субсидий был урезан и убытки, понесенные от советских контрактов были разделены между государством и компаниями.

Тут подключилось ФБР и начало свое расследование, Конгресс США открыл слушания о «зерновом кризисе». Компании обвинили в сокрытии информации, которую, по закону, они должны были раскрывать, а функционеров минсельхоза в том, что они передавали инсайдерскую информацию трейдерам и не приняли своевременных мер по урегулированию ситуации. А когда достоянием общественности стал тот факт, что многие крупные чиновники минсельхоза поустраивались на руководящие посты в зерновые компании, разразился натуральный политический кризис.

Но по итогам слушаний все обвинения были сняты, поскольку поведение всех сторон оказалось безупречным с юридической точки зрения, однако «неприятный осадок остался», и теплые отношения чиновников минсельхоза США и крупнейших зерновых трейдеров еще долго упоминались в оппозиционной прессе и речах политиков.

История получила название «Великое зерновое ограбление», ее изучают в американских университетах, она положила основу многочисленным мифам о том, как СССР, действуя тайно, обваливал мировые биржи и диктовал свою экономическую политику «миру капитала». На самом деле это прекрасный пример столкновения двух миров. Советские закупщики не имели понятия о том, как работают мировые продовольственные рынки. Они действовали в рамках своих представлений о мире капитала, где человек человеку - волк.

Последствия

Советские закупщики благополучно вернулись на родину, а американские фермеры наконец почувствовали - что-то пошло не так. Каждый сезон перед фермером стоит альтернатива: продать урожай сразу и зафиксировать прибыль или положить на хранение в надежде, что сезонный рост цен на рынке покроет складские издержки. В сезон 1972 года урожай зерновых в США был рекордным, и фермеры поспешили «слить» всю свою продукцию пока не поздно. Каково же было их разочарование, когда цены выросли вдвое. Разочарование сменила ярость, когда им стало известно, что еще в июле СССР законтрактовал огромные объемы. Представители фермерского движения обвинили минсельхоз США в том, что тот скрыл факт закупок в интересах зерновых магнатов и в ущерб фермерам. «В чьих интересах действует минсельхоз?», - почти по-советски вопрошали фермеры. Но минсельхоз гневно отвергал все обвинения, указывая, что вся важная информация, имевшаяся на тот момент, была обнародована, а об объеме конкретных сделок не сообщалось, поскольку они составляли коммерческий секрет сторон.

Фермеров удалось успокоить, однако американская общественность продолжала волноваться: «Эти зерновые воротилы наживаются за счет налогоплательщиков!»; «Они зарабатывают сверхприбыли, продавая хлеб врагу, да еще и получают экспортные субсидии!». Вице-президент США даже заявил, что президент Никсон поручил ему расследовать деятельность компаний. Несмотря на то, что Никсон ничего никому не поручал, опровергать это утверждение Белый дом не стал.

Над зерновыми трейдерами начали сгущаться тучи. Тогда Cargill пошел на беспрецедентный шаг. Компания пригласила независимых аудиторов для того, чтобы они изучили сделку с СССР и сделали заключение о ее рентабельности. Аудиторы серьезно отнеслись к поставленной задаче и пришли к выводу, что на этой операции Каргилл потерял почти по центу на бушеле или в целом $661 тысячу ($5 млн в нынешних ценах). В пресс-релизе компании радостно сообщалось, что несмотря на краткосрочные потери, положительный эффект от массивного экспорта столь велик, что в долгосрочном плане вся отрасль в целом и Cargill, в частности только выиграли. То есть получалось все наоборот - несчастные компании понесли убытки ради всего общества в целом.

Обнародование данных аудита непубличной компанией возымело действие. Лишь заядлые конспирологи усомнились в достоверности информации, большинству же слова аудиторов оказалось достаточно, а остальные компании, участвовавшие в операции, в ответ на обвинения в наживе на страданиях собственного народа стали ссылаться на расчеты Cargill, утверждая, что никаких сверхприбылей они не получили. Им удалось вывести себя из-под удара, однако на этом все не закончилось.

Переправить почти 20 млн тонн из США в СССР задача не из легких с точки зрения логистики. Тем более, что СССР по случаю прикупил зерна еще и в Австралии и Канаде.

В какой-то степени пресс–релиз Cargill говорил правду насчет масштабного эффекта. Несмотря на потери непосредственно от сделки с СССР, итоги 1973 года для Cargill оказались более чем благоприятными. Компания обернула 62,3 млн тонн разнообразной продукции, и чистый доход по итогам года составил астрономические $107 млн - в три раза больше, чем годом ранее.

Великое зерновое ограбление продемонстрировало, что правительство США не имеет представления об объеме и масштабах экспортных операций. Поэтому был принят ряд мер, как сказали бы у нас сейчас, «по упорядочиванию внешней торговли». В 1973 году правительство обязало экспортеров сообщать об экспортных сделках в течение 21 дня после их совершения. Этот срок нужен был для того, чтобы компания, продавшая зерно за границу, имела возможность откупиться на внутреннем рынке. Если сведения об экспортной сделке становятся достоянием общественности, то рынок немедленно реагирует, поскольку все его участники прекрасно понимают, что экспортер в ближайшее время будет закупать зерно. Соответственно рост цен становится неминуемым, а экспортеру придется откупаться по более высоким ценам. Однако критики, хорошо усвоившие урок с поставками в СССР, обратили внимание на то, что система уведомлений в течение 21 дня ни в малейшей степени не может застраховать страну от зернового кризиса, подобного тому, что был в 1972 году. Минсельхоз был вынужден ужесточить правило, согласно которому все компании, экспортирующие пшеницу, муку, кормовое зерно, масличные и хлопок в объемах, превышающих 100 тысяч тонн должны в течение 24 часов сообщить министерству о совершенной сделке.

Второе пришествие

В 1974 году по причине истощения запасов система еще более ужесточилось, и теперь компании были обязаны получать предварительное разрешение на экспорт каждой партии, превышающей 50 тысяч тонн. Неудивительно, что когда в США снова появились представители СССР, желающие прикупить 3,4 млн тонн кукурузы и пшеницы, запаниковал даже президент Форд. Он немедленно собрал на совещание в Белый дом представителей компаний Continental Grain и Cook, на котором попросил эти компании приостановить текущие сделки с СССР до тех пор, пока США не проведет ревизию всех своих обязательств по экспорту. Просьба президента даже в США - дело серьезное, отказывать не принято, однако не обошлось без курьеза: два бизнесмена по-разному поняли главу государства, в результате чего одна компания понесла серьезные убытки, а другая - обогатилась. Если президент компании Cook Нед Кук решил, что речь идет обо всех экспортных поставках, то президент Continental Grain Стейнвег решил, что главу страны волнует только СССР, и соответственно, отправил большую партию зерна в Иран, в то время, как Cook, который также вел переговоры с Ираном, в тот момент остановил их, стремясь выполнить джентльменское соглашение, заключенное в Белом доме.

К 1975 году ситуация с запасами нормализовалась, и правительство сохранило лишь требование об отчете об экспорте 100 тысяч тонн в течение 24 часов. Зерновые трейдеры недовольно ворчали, так как опасались утечек информации из минсельхоза.

Логистика

Транспортировка «советского» зерна представляла собой нетривиальную задачу. Существует три основные составляющие транспортной инфраструктуры для транспортировки зерна: речной транспорт (баржи), железнодорожный и автотранспорт. Перед американскими компаниями стояла задача в течение пяти месяцев «выкатить» почти 20 млн. тонн зерна к портам и погрузить их на борт. Конечно, каждый год США экспортировали много зерна, но именно в 1973 году объем экспорта удвоился, преимущественно за счет советских поставок. Как назло, на Среднем Западе реки вышли из берегов, что привело к параличу речного транспорта (в особенности на знаменитой реке Миссисипи), и соответственно увеличило нагрузки на железные дороги. Вдобавок ко всему из-за нефтяного эмбарго катастрофически выросли цены на бензин, что сделало транспортировку зерна автотранспортом экономически нерентабельной.

Транспортная инфраструктура США и тогда, и сейчас сильно отличается от российской, и в первую очередь это касается железнодорожного транспорта. Несмотря на то, что сетью железных дорог опутана вся страна, средний американец может прожить жизнь, ни разу не оказавшись в поезде. С наибольшей степенью вероятности железную дорогу, по крайне мере на Среднем Западе, можно обнаружить лишь в непосредственной близости от элеваторов. Это удивительно для нашего соотечественника, привыкшего к тому, что не только в глубинке, но и в крупных городах железнодорожная станция представляет собой сосредоточение цивилизации.

Большая часть грузов в стране перевозится автотранспортом на неоднократно воспетых Голливудом грузовиках. В каком-то смысле соотношение частоты упоминаний грузовиков и поездов в американских фильмах отражает роль, которую играют эти транспортные средства в экономике страны.

Сами американцы осознают феномен своей транспортной инфраструктуры и видят в нем глубокий философский смысл. Действительно, взглянув на любую европейскую карту можно заметить ярко выраженные центры, от которых лучами расходятся автодороги, железные дороги и пр. Такая «центростремительность» приводит, по мнению американцев, к разрыву между городом, где плотность коммуникаций высокая, и глубинкой, где дороги редки, и в стране уживаются современные мегаполисы с деревнями, отставшими в лучшем случае на полвека как в культурном и социальном, так и материальном развитии. Если взглянуть на карту США, то можно обратить внимание, что страна равномерно покрыта дорогами, словно сетью. Подобным же образом спланированы и города, в которых улицы пересекаются под прямым углом и представляют собой своего рода сеточку. Гордые американцы утверждают, что благодаря этому достигается равномерность развития всей страны, и сегодняшнее процветание во многом обязано именно этой системе сообщений, заложенной на заре американской цивилизации. Насколько это верно – сказать трудно.

Еще в 1960-е годы железнодорожники предложили рынку новый тип вагонов: алюминиевые вагоны способные перевозить 111,5 тонн (по сравнению с обычными 64-тонными вагонами). Однако большей емкостью достоинства новых вагонов, прозванных «Большой Джон», не ограничивались. В отличие от обычных вагонов, новые загружались через верх, загрузка происходила в разы быстрее, а алюминиевый корпус был дешев в эксплуатации. Эти вагоны произвели революцию в логистике и по всей стране под них стали переоборудовать элеваторы.

Высокая транспортная эффективность и меньшие расходы на транспортировку не могли не радовать зерновиков, однако далеко не все были довольны. Некоторые мелкие элеваторы (в основном это касалось штата Айова) не оснастились погрузочным оборудованием и остались привязанными к традиционным вагонам. В то же время в условиях резко возросшего экспорта образовался сильный дефицит вагонов, в особенности в связи с тем, что много вагонов было арендовано экспортерами.

Железнодорожные тарифы регулируются государством, и соответственно дефицит вагонов не может быть компенсирован ростом цен. Поэтому мелкие фермеры оказались лишены возможности двинуть свое зерно куда бы то ни было. Посыпались обвинения в том, что зерновые компании скупают зерно на мелких элеваторах с дисконтом, и фермеры вынуждены на это идти, поскольку это единственный способ отгрузить свое зерно. Эти обвинения были названы «Вагонным шантажом» (boxcar blackmail) и стали предметом очередного разбирательства. Зерновые компании боялись, что государственная комиссия запретит использование столь эффективных арендованных поездов, усмотрев в этом монополизацию рынка, однако этого не произошло. Более того, после года разбирательств обвинения с компаний были сняты, и хотя отдельные факты шантажа были выявлены, серьезных мер не было принято.

Эта череда разбирательств была лишь прелюдией к зерновому скандалу, разразившемуся в 1975 году, когда вся «Большая шестерка» зерновых трейдеров США была обвинена в том, что они, производя экспортные поставки (в особенности в развивающиеся страны), недогружают партии, подкупая инспекторов, а также подмешивают в зерно мусор и песок для увеличения веса.

Торговые отношения развиваются

В 1975 году советские покупатели снова обратили свой взор в сторону американского зерна. Пресса сообщила о том, что Cook продал СССР 2 млн тонн зерна, Cargill – 1,2 млн, неделю спустя стало известно, что Continental Grain продал 5,6 млн тонн. Кроме того, СССР дополнительно прикупил в Австралии 0,75 млн тонн, а в Канаде еще 2 млн.

Местные почвенники для которых «хлеб - всему голова!» требовали «принять меры», «разобраться», «предотвратить». Прагматики, возглавляемые советником президента по национальной безопасности Генри Киссинджером, предложили использовать продажи зерна как инструмент политического давления. «Если эти русские покупают у нас зерно по выгодным ценам, то мы вправе потребовать льготных условий на закупку в СССР нефти». Однако пока многомудрые геополитики строили планы, зерновые трейдеры, как им и положено, торговали зерном. И если свобода экспорта зерна из США в Россию была ограничена, как формальными барьерами (система предварительных разрешений), так и неформальными просьбами «приостановить продажи до выяснения всех обстоятельств», то никто не мешал тем же трейдерам продавать зерно со «свободного рынка». Американское правительство ничего не могло поделать с тем, что Cargill или Continental Grain отгружали в СССР из Европы, Австралии и Аргентины. Тем более что за годы сотрудничества у советских закупщиков сложились очень теплые отношения с американскими зерновыми трейдерами. Так что на переговорах в Москве с американскими сторонниками «зернового давления» советская сторона чувствовала себя вполне уверенно и не слишком стремилась пойти на уступки. Для американцев же ситуация неожиданно осложнилась тем, что президент Американской Федерации Труда - Конгресса Промышленных Организаций (AFL – CIO) Джордж Мини неожиданно объявил о том, что международная ассоциация докеров не будет грузить корабли для СССР до тех пор, пока американская администрация не защитит интересы внутренних потребителей и экспедиторов. Пресса обрушилась на демагогические аргументы Джорджа Мини, а федеральный суд вынес предупреждение докерам Луизианы и Техаса. Но профсоюзы сняли бойкот только после того, как президент Форд пообещал заключить долгосрочный взаимовыгодный договор о поставках зерна в СССР.

20 октября 1975 года такой договор, сроком на пять лет, был подписан. Согласно этому документу СССР обязался ежегодно закупать 6 млн тонн зерна на сумму около $1 млрд. СССР имел право увеличивать годовой объем закупок на 2 млн тонн без дополнительных согласований с администрацией. Покупки зерна производятся по текущим рыночным ценам, и кроме того, стороны договорились о том, что будут стремиться распределить поставки максимально равномерно в течение года. Для сторонников «зернового давления» в соглашение был внесен пункт о том, что стороны договорились достичь взаимовыгодного соглашения о поставке нефти. Не слишком обязывающе, зато лицо сохранено.

Условия договора успешно соблюдались сторонами в 1976 году, когда СССР не требовалось особенно больших объемов продовольствия, однако уже в 1977 году ситуация в корне изменилась. В рамках соглашения американским экспертам дозволялось инспектировать площади под зерновыми в СССР с целью оценки ожидаемого урожая, а ЦРУшным спутникам - мониторить посевные площади. В начале сентября 1977 года минсельхоз США обнародовал прогноз производства зерновых в СССР на уровне 220 млн тонн (уровень прошлого года). Американским инспекторам показали налитые колосья пшеницы и богатые кукурузные поля. И хотя они не питали особых иллюзий относительно способности СССР строить «потемкинские деревни», все говорило о том, что зерновое хозяйство СССР развивается.

Когда контакты между странами стали теснее, с одной из советских делегаций случилась курьезная история. После планового посещения американской фермы, руководитель советской группы, указав по дороге на первую попавшуюся ферму, потребовал показать, как живут реальные фермеры, мотивируя это тем, что «с подготовкой мы сами можем все что угодно продемонстрировать». Сопровождающие американцы вспоминали, что советские делегаты, увидев обычную ферму, не могли поверить, что это не образцово-показательное хозяйство, созданное специально для пропаганды западного образа жизни, и выбрали еще одну ферму по дороге. Увидев на второй ферме то же самое делегаты настолько остались подавлены увиденным, что это вызвало даже сочувствие у сопровождающих.

В итоге то, что минсельхоз США назвал «хорошим урожаем» оказалось натуральным бедствием. Урожай был настолько мал, что даже Брежнев в своей речи 2 ноября 1977 года сообщил об «отдельных недостатках, имеющих место в советском прогрессивном сельском хозяйстве» приведших к тому, что было собрано лишь 194 млн тонн зерновых. Более того, Брежнев заявил о планируемых закупках в объеме 20-25 млн тонн.

Нельзя сказать, чтобы это было такой уж неожиданностью для рынка. В 1976 году цены на пшеницу начали расти еще в августе с $2,08 за бушель до $2,59 в ноябре. Среди трейдеров прошла информация, что русские контрактуют объемы, превышающие оговоренные соглашением. Пошли слухи о том, что русские договариваются с большой зерновой шестеркой. Американская пресса вновь стала пугать общественность очередным зерновым ограблением, однако деятельность русских полностью соответствовала букве соглашения.

Первые закупки были произведены в Европе через европейские отделения «Большой шестерки». В этом случае в контрактах не указывалось место назначения, что вполне легально для европейских подразделений. На ежеквартальной встрече российская делегация запросила и получила добро на закупку 15 млн тонн зерна. Фактически к моменту заявления Брежнева СССР снова откупился задешево.

Несколько американских конгрессменов накинулись на минсельхоз США с обвинениями в неспособности спрогнозировать урожай зерна в СССР, а в адрес «Большой шестерки» вновь посыпались обвинения в тайных сделках с Советами. Несмотря на то, что усилиями американских чиновников была создана система отчетности об экспортных операциях, вновь оказалось, что никто не имеет ни малейшего понятия, сколько зерна на самом деле отгружается в СССР. К примеру, незадолго до исторического заявления Брежнева в отчете, предоставленном в минсельхоз, Cargill указывал, что для СССР законтрактовано лишь 433 тысячи тонн, хотя в том же отчете сообщалось о контракте на 3,7 млн тонн в «неизвестный пункт назначения». Большая часть поставок зерна осуществлялось через «Традакс», европейское подразделение Cargill, который, естественно, не имел никаких обязательств по отчетности перед американским правительством даже в том случае, если продается американское зерно.

Внимание к очередному зерновому траншу начало утихать уже в начале 1978 года. Цены на зерно продолжали расти, и если в ноябре 1978 бушель пшеницы стоил $3,68, то к июлю 1979 цена взлетела до $4,39. А тем временем производство зерна в США процветало, и несмотря на то, что СССР в 1977–78 годах купил 14,6 млн тонн, а в 1978–79 - 15,7 млн тонн, в стране оставалось достаточно зерна для удовлетворения всех нужд. Несмотря на то, что СССР вновь продемонстрировал высокое мастерство в торговле зерном, система отчетности, установленная минсельхозом США, не изменилась.

История зерновой торговли между СССР и США фактически закончилась в 1980 году, когда после ввода советских войск в Афганистан Америка объявила эмбарго на поставку своего зерна в Советский Союз.

Самое любопытное в этой истории то, что даже несмотря на убытки, идеологические издержки, угрозу полномасштабного политического кризиса, никому кроме докеров по ту сторону океана не пришло в голову отказаться от выполнения договора. И в результате США стали доминирующей зерновой державой, а СССР вскоре прекратил свое существование.

Поучительно и то, что оставшись без основных житниц - Украины, Молдавии и Белоруссии, сегодня Россия не только не импортирует зерно, но и стала одним из крупнейших его экспортеров - ожидается, что в 2014 году страна экспортирует 30 млн тонн зерна. Возможно, именно это количество могло бы спасти от краха СССР.

26 декабря в 1963 году США начали поставки зерна в СССР. Советский Союз впервые был вынужден закупить за границей 12 млн тонн зерна в связи с тем, что эффективность освоенных целинных почв в Казахстане ежегодно падала. Выведение из оборота около трети поднятой целины свидетельствовало о том, что экстенсивные методы развития агрокомплекса – освоение новых площадей без использования продуктов нефтяной экономики – не работают. Если в 1954-1958 годах средняя урожайность составляла 7,3 центнера с гектара, то к 1962 году она снизилась до 6,1 центнера. В 1964 г. из импортного зерна выпекалась каждая третья буханка хлеба.

Однако по официальным заявлениям, СССР покупал зерно не из-за его недостатка, а для того, чтобы из кормового зерна производить молоко и мясo для улучшения питания советских людей, пишет сегодня на своих страницах издание «Голос Америки».

В период освоения целины в 1959 году в Сокольниках прошла национальная выставка США, которую посетил советский лидер Никита Хрущев. На выставке, в частности, был представлен в разрезе американский дом с кухней, со стиральной и посудомоечной машинами. Именно здесь состоялся знаменитый «кухонный диспут», когда, демонстрируя эти достижения американского образа жизни, вице-президент США Ричард Никсон попенял Хрущеву, что такая мощная страна, как СССР, не умеет делать приличные товары для людей. Тогда в первый раз прозвучало знаменитое хрущевское: «Мы вам покажем кузькину мать!»

Тем не менее, достижения американской экономики вкупе с неудачами освоения целины произвели сильное впечатление на советского лидера. И вскоре Хрущев начал свою перестройку народного хозяйства по четырем основным направлениям. Во-первых, началось заимствование американских агротехнологий, в частности «кукурузизация всей страны».

Во-вторых, начались поиски новых месторождений нефти, в том числе в труднодоступных по тем временам районах Западной Сибири.

В-третьих, поменялись приоритеты в сфере вооружений: танки, артиллерию, надводные корабли и самолеты Хрущев объявил «пещерной техникой», а основу Вооруженных сил, по его планам, должны были составить ракетные войска.

Наконец, понимая, что при существующей со сталинских времен вертикали власти реформы немыслимы, Хрущев затеял перестройку системы управления народным хозяйством, заменив отраслевой принцип организации экономики на территориальный (создание совнархозов), отмечает издание.

Хрущев интуитивно угадал набор направлений, движение по которым могло вывести страну к более эффективному экономическому укладу. Однако практическая реализация реформ полностью дискредитировала хорошие замыслы. Но главное, реформам воспротивилась система. В октябре 1964 года Хрущева свергли.

Справка ИА "Казах-Зерно": В благополучные годы (1973, 1976, 1978, 1986, 1987, 1989, 1990) в СССР собирали в среднем брутто по 812 кг и нетто по 753 кг на одного жителя, или соответственно в среднем по 222 млн. тонн (в бункерном весе зерна) и по 206 млн. тонн (в элеваторном весе зерна).

Основой для данной статьи являются материалы, изложенные в диссертации доктора исторических наук Зимы В.Ф. "Голод в СССР 1946-1947 годов: происхождение и последствия".

Основу экспорта СССР в сталинский период составлял хлеб. В ответ на просьбы со стороны Франции, Болгарии, Румынии, Польши, Чехословакии, Югославии в эти и другие страны в 1946-1947 гг. из Советского Союза было отправлено 2,5 млн. т зерна. Дальше - больше, и не только в виде помощи. Многие капиталистические страны охотно брали советскую пшеницу в обмен на промышленное оборудование. В 1948 г. из СССР было экспортировано 3,2 млн. т зерна, что всего на 400 тыс. т меньше, чем за три предвоенные 1938-1940 гг. вместе взятые. Значительная доля зерна поступала в страны формировавшегося тогда восточноевропейского коммунистического блока. Ввиду неурожая в Чехословакии наша страна поставила ей в 1948 г. 200 тыс. т пшеницы и 200 тыс. т кормового зерна. В соответствии с соглашением от 26 января т. г. осуществлялись поставки зерна в Польшу. Все постановления правительства СССР по экспорту были секретными.

На основании решения от 23 июля 1948 г. осуществлялись поставки 100 тыс. т пшеницы в Германию для снабжения населения г. Берлина. Причем перевозка зерна морем производилась за счет уменьшения на 25 тыс. т вывоза металлолома и на 25 тыс. т репарационных грузов из этой страны. Срочная помощь была оказана Восточному Пакистану (Бангладеш), куда из государственного резерва было отправлено 30 тыс. т пшеницы, собранной со складов нескольких областей России. Не последним было постановление об экспорте зерна от 26 ноября 1948 г. Оно обязывало Министерство государственных продовольственных и материальных резервов СССР отгрузить из запасов и направить в черноморские порты 60 тыс. т пшеницы, в том числе для Пакистана - 50 тыс. т и государства Израиль - 10 тыс. т за счет количеств, не отгруженных в 1948 г. в Голландию и Швейцарию. В дальнейшем вывоз зерна за рубеж нарастал и достиг в 1952 г. 4,5 млн. т в год. Поставки, в основном пшеницы, производились в Албанию, Болгарию, Венгрию, КНДР, Египет, Индию, а также в западноевропейские страны: Англию, Австралию, Данию, Италию, Финляндию, Швецию, Норвегию.

Экспорт хлеба был бесспорно велик, но, на наш взгляд, не он являлся главной причиной голода 1946/1947 гг., а также последующего полуголодного существования трудящихся. В результате проводившихся заготовительных кампаний государство располагало достаточным количеством хлеба для того, чтобы предотвращать голод и иметь порядочные резервы, но правительство СССР всегда шло привычным путем экономии за счет жизни и здоровья своего народа. Такая практика не могла оставаться безнаказанной. Чрезмерное радение о запасах сыграло со скупыми рыцарями злую шутку - зерно превращалось в труху и не доставалось никому.

В послевоенное время порча государственного хлеба на элеваторах, складах, железнодорожных станциях, пристанях и при перевозке достигала неслыханных размеров. Убранное с таким трудом и сданное государству зерно сваливалось в грязь, мокло под дождем, покрывалось снегом, портилось, списывалось и тайно уничтожалось. Проявляя нездоровую озабоченность пополнением хлебных резервов, правительство репрессиями пыталось остановить растущую бесхозяйственность и безразличие к государственной собственности. Это подтверждали два грозных постановления Совмина СССР и ЦК ВКП(б) от 27 июля и 25 октября 1946 г. "О мерах по обеспечению сохранности хлеба, недопущению его разбазаривания, хищения и порчи", которые способствовали очередному усилению административной и уголовной ответственности.

Однако в последующие месяцы порочная практика даже усилилась. В самом начале января 1947 г. в Секретариат ЦК ВКП(б) поступила записка от уполномоченного Комитета партийного контроля по Челябинской области "О массовой порче зерна на Троицком элеваторе Челябинской области". Не менее тревожные сигналы были получены из Алтайского края, Ульяновской области, Удмуртской АССР и др.

С большим опозданием 4 октября т. г. Совмином СССР было принято постановление "О мерах по обеспечению сушки сырого и влажного зерна и сохранности хлеба". Прямой контроль за выполнением постановления был полностью возложен на МВД. О нарушениях установленного порядка хранения хлеба информировались местные советские и партийные органы, а злостные нарушители и саботажники привлекались к уголовной ответственности. В результате проведенной работы по 4 республикам, краям и областям было выявлено и взято на учет 360,2 тыс. т хлеба, хранящегося в бунтах под открытым небом, в том числе ничем не укрытого - 96 тыс. т. В Узбекской ССР на пристанционных пунктах и пристанях хранилось в неукрытых бунтах 28,3 тыс. т хлеба, в Кабардинской АССР - 13 тыс. т, в Краснодарском крае - 10,5 тыс. т и в Казахской ССР - 9,1 тыс. т.

Ряд колхозов и совхозов, не принятый у них из-за сильной влажности хлеб бросали на дворах ссыпных пунктов. При проверке Балаковского пункта "Заготзерно" в Саратовской области на его территории было обнаружено на земле 113 т брошенного зерна, словно сами колхозы в нем не нуждались. Хотя в 1947 г. многие из них не рассчитались со своими колхозниками зерном по трудодням. Директор известного на всю страну Лабинского совхоза Краснодарского края, после безответных обращений в вышестоящие инстанции, направил телеграмму Маленкову. В ней он сообщал, что у них в совхозе из-за неподачи вагонов в бунтах лежало и портилось 11 тыс. т хлеба. В то же время рабочие совхозов не обеспечивались хлебными пайками и голодали. На открытой площадке железнодорожной станции, как и на заготовительном пункте, уже никто не смел брать обреченное на догнивание зерно. МВД строго следило, чтобы всякое, даже несъедобное зерно надежно охранялось.

Всего при проверке ссыпных пунктов, баз и элеваторов было выявлено 2485,6 тыс. т влажного и сырого хлеба, в том числе в Алтайском крае - 408 тыс. т, в Чкаловской области - 253,3, Белорусской ССР - 196,3, Новосибирской области - 165,3, Куйбышевской - 129,9, Казахской ССР - 117,5, Горьковской области - 115, Башкирской АССР - 102,3

В течение ноября 1947 г. органами МВД было выявлено 211,4 тыс. т зерна, зараженного амбарными вредителями и 22,7 тыс. т полностью испорченного. В Алтайском крае на Овчинниковской базе Министерства продовольственных резервов обнаружено около 200 т хлеба, оставленного на месте бывших бунтов. Зерно проросло и превратилось в сплошную грязно-зеленую массу. На Троицкой базе того же министерства в силосную яму было сброшено около 70 т ржи, спрессовавшейся в черные комья. На территории той же базы находились кучи сгнившего, смешанного со снегом зерна.

В 1947 репрессиями правительство не смогло остановить напор бесхозяйственности и постоянно растущую порчу отобранного у народа хлеба, поэтому в 1948 г. многое повторилось. В разгар уборочной 20 августа т. г. Совмин СССР принял постановление "О мероприятиях по обеспечению сохранности хлеба урожая 1948 г. на заготовительных пунктах Министерства заготовок и базах Министерства государственных продовольственных и материальных резервов", а 20 ноября - второе постановление о ходе выполнения первого. Оба постановления, подписанные Сталиным, также не сработали. На многих заготовительных пунктах в Алтайском и Красноярском краях, Горьковской, Воронежской, Тамбовской, Курской, Новосибирской, Орловской, Полтавской областях, Татарской АССР и Казахской ССР были вскрыты многочисленные вопиющие факты порчи хлеба.

Опасаясь наказания, заведующие пунктов предоставляли ложные отчеты о качестве состояния зерна. В отчете Воронежской областной конторы заготзерно на 1 октября 1948 г. было показано 18295 т греющегося и испорченного зерна, тогда как только на 7-ми проверенных пунктах имелось 28669 т такого зерна. По сообщениям из пунктов "Заготзерно" Алтайского края на 1 ноября т. г. в бунтах находилось 3585 т зерна, а краевая контора заявила в отчете только 1200 т.

Ввиду недостатка транспортных средств и перегруженности складов укрупненных пунктов, в 1948 г. вывозка зерна из глубинных пунктов почти не производилась. В глубинке большое количество хлеба было засыпано в неприспособленные помещения: в Тамбовской области - более 7 тыс. т, в Казахской ССР - более 9 тыс. т. В целом по Союзу в непригодных складах хранилось 262 тыс. т зерна.

По неполным данным в СССР на 10 октября 1948 г. установлено самосогревание 611,5 тыс. т зерна. В восточных районах большое количество греющегося зерна имелось в Алтайском крае - 12,4 тыс. т, Красноярском - 8,1 тыс. т. В течение сентября и первой декады октября т. г. на отдельных заготовительных пунктах этих краев было обнаружено 14,7 тыс. т зерна ухудшенного качества. В Горьковской области в результате невыполнения правил сушки и совместного складирования сырого и сухого зерна только на 4-х проверенных заготпунктах контролерами было выявлено 530 т испорченного зерна. Директор зернобазы "Сибирская пристань" Гуткин "допустил" порчу свыше 10 т зерна. Чтобы избежать наказания, он вывез испорченное зерно на один из складов на берегу Волги, где в половодье оно было смыто водой.

На Ординском заготовительном пункте Новосибирской области за период с 23 по 30 сентября было засыпано на голую землю 98 т пшеницы и столько же овса при использовании имевшейся складской емкости лишь на 36%. В результате бесхозяйственного хранения весь находившийся под открытым небом овес подвергся самосогреванию и приобрел плесневело затхлый запах. В Украинской ССР на 10 ноября 1948 г. на открытых площадках в бунтах хранилось 89,9 тыс. т зерна, в Краснодарском крае - 30,3, в Крымской области - 10,5 и т. д.

По нашим расчетам, испорченного хлеба могло бы хватить для того, чтобы оплатить натурой выработанные трудодни голодавшим колхозникам России, Украины, Белоруссии, Молдавии. Вместо этого огромное количество зерна было загублено и списано. Прелое, проросшее зерно направлялось на потребление населению. Мука из такого зерна получалась непривычного цвета и запаха, а хлеб, как вспоминали очевидцы, не могли склеить самые опытные пекари. В многочисленных жалобах, поступавших в Министерство торговли СССР, отмечалось, что хлеб выпекался сырой, кислый, горелый, с грязными отсталыми корками, следами непромеса и неприятным запахом. Во время голода 1946/47 гг. в практику хлебопечения было введено повышенное 40%-е содержание несвежих примесей ячменя, овса, кукурузы, соевой муки, а с февраля 1948 г. и муки из "морозостойкого" зерна. Добавки предполагалось отменить не раньше 1949 г. только в г. Москве и Ленинграде, а в других городах только снизить на 20%. Горожане возмущались качеством поступавшего в продажу хлеба, а для колхозников и такой был большой редкостью.

Следующей причиной разразившейся послевоенной трагедии была символическая государственная помощь голодавшим. Правительство СССР, опустошив колхозные и совхозные закрома, продолжало пополнять зерновые запасы за счет 10%-ной ссуды, выдававшейся под видом помощи с условием возврата из урожая 1947 г., а также гарнцевого сбора, взимавшегося за помол полученного на ростовщических условиях зерна. Последствием государственного обмана был голод, повторившийся в 1948 г. во многих местах Союза. Десятилетиями зерно накапливалось и сгнивало в многочисленных неприспособленных для хранения складах, но не доставалось людям. Такова объективная реальность так называемого социалистического способа "накопления".

В отличие от дореволюционных голодов и первого советского голода 1921 г., в 1933 и 1947 гг. из-за строгой секретности власти не позволяли общественности заниматься организацией помощи голодавшим в благополучных районах. В таких условиях спасала только взаимовыручка и поддержка людей друг другом. Пострадавшим давали хлеб, одежду, деньги. Беженцам предоставляли кров, прятали их от милиции в квартирах и общежитиях.

Голода 1946-1947 гг. в СССР могло не быть, поскольку государство располагало достаточными запасами зерна. Одна его часть, не самая крупная, экспортировалась. В течение 1946-1948 гг. экспорт составлял 5,7 млн т зерна, что на 2,1 млн т больше экспорта трёх предвоенных лет. Другая, основная часть запасов никак не использовалась. На неприспособленных для хранения складах зерно портилось настолько, что не годилось к употреблению. По неполным подсчётам за 1946-1948 гг. в целом по СССР было начисто загублено около 1 млн т. зерна, которого могло хватить многим голодающим.

Данные по количеству умерших от послевоенного голода и его последствий советских граждан разнятся, однако большинство исследователей склоняется к числу около 1 млн. жертв.