За морями-океанами, степями и пустынями на берегу тихого лесного озера жила-была Синяя птица. Существование её было тихим и спокойным, можно даже сказать безмятежным. Лес изобиловал плодами и ягодами, уютное гнездо досталось от родителей, улетевших в дальние страны в поисках иной доли. Соседи относились к птице с должным уважением, хищники не беспокоили. Вот так и порхала птичка, радуясь каждому солнечному дню, каждой капле утренней росы, каждому порыву ветерка. В эту идиллию незаметно вплелась другая птица — тоже Синяя, они стали жить вместе и также незаметно скоро на свет появился Синий птенец, писком оповестивший весь лес о своём появлении на свет.
Любая Хорошая Сказка на этом бы и закончилась, но Эта Сказка лишь начинается…
Всё хорошо было у Синей птицы, всё просто замечательно. Она думала, что её жизнь так будет продолжаться день за днём, но однажды…
Однажды она решила слетать на окраину Леса, чтобы проведать старинную знакомую Изумрудную Сову, поболтать с ней о жизни и выпить по паре капель вечерней росы, стекающей с лепестков ландышей (этот напиток считался среди птиц деликатесом).

Она думала, что её жизнь так будет продолжаться день за днём, но однажды…
Однажды она решила слетать на окраину Леса, чтобы проведать старинную знакомую Изумрудную Сову, поболтать с ней о жизни и выпить по паре капель вечерней росы, стекающей с лепестков ландышей (этот напиток считался среди птиц деликатесом). Встретились две подружки, поделились последними новостями, посплетничали о других птицах и выпили все росинки с Ландышей в ближайшей округе. Так им было хорошо и весело, что не заметили приятельницы, как в лес пришла ночь. Синяя птица встрепенулась, вспомнив о том, что дома её ждёт Синий спутник и Синий птенец, наскоро попрощалась и полетела по направлению к дому.
То ли сгустившийся туман стал причиной, то ли роса Ландышей в больших количествах подействовала, то ли Ветер Ожиданий задул не вовремя, но не прилетела Синяя птица в тот день в своё гнездо под сень любимого с детства дуба. Она летала и летала по, казалось бы, такому знакомому Лесу, размером с целый Мир, но не видела ни одной знакомой ветки. Совсем выбившись из сил, она села на толстый сук какого-то старого дерева и окончательно пригорюнилась. Как вдруг услышала, что её кто-то окликает по имени. Она встрепенулась, обрадовалась, но тут же снова огорчилась – с ней заговорила совсем незнакомая ей Лазурная Птица. Но вскоре Синей птице стало ясно, что и Лазурная Птица сможет ей помочь добраться до дома, потому что она была очень старая и мудрая и давно жила в Лесу и знала каждый его закуток. Но в лесу было темно, да и туман всё сгущался, поэтому птицы решили посидеть пока вместе и поговорить об их Лесе, о том как здесь течёт жизнь…
Настало утро. А разговор двух птиц всё продолжался. Вернее это был почти монолог Лазурной птицы, Синяя лишь задавала вопросы и уточняла непонятные вещи. Беседа уже давно не шло об их родном Лесе, потому как Лазурная странница, оказывается, побывала во многих Лесах – жарких тропических, холодных таёжных, она летала над пустынями и океанами, она видела даже города (Синяя птица не смогла себе их представить), где живут совершенно непонятные создания, которые не летают, а смешно передвигаются на лапах по земле.
Наконец, Лазурная птица замолчала, что означало, что ей пора лететь. Но Синяя птица не хотела расставаться с ней, она хотела слушать ещё и ещё… об иных местах, и об иных обитателях этих мест. Но Лазурная птица не могла задерживаться и сказала: «А полетели со мной! Ты всё увидишь своими глазами!»
— Но у меня…, но меня…, но я…, — от неожиданности пролепетала Синяя Птица.
— Решай! Если хочешь остаться, я покажу тебе дорогу домой, если решишь полететь со мной, то чего время терять – Летим!, — Лазурной путешественнице не терпелось вновь оказаться в воздухе… .

Один удачливый купец отправился по торговым делам в дальнюю страну. Дела его там шли хорошо, и в убытке он не остался. Накупил он драгоценного товара, которым славилась та страна – тканей, богато украшенной посуды, сладостей, снарядил верблюдов и собрался уже отправиться караваном домой. Там его ждали дети и жена, которая скоро уже должна была родить ему ещё одного сына или дочь.
Перед самым отправлением купец вспомнил, что обещал детям привезти что-нибудь особенное, чего они еще никогда не видели. Непростая это была задача, а времени на поиски уже не оставалось…
Глубоко задумавшись, шёл купец в сторону базара. Стояла жара, и улица была безлюдна. Вдруг он увидел сидящего у дороги оборванца – с царственной, невиданной красоты птицей в руках. Оборванец крепко держал птицу и, казалось, старался не смотреть в глаза ни ей, ни подошедшему иноземцу.
- Сколько ты хочешь за неё?- строго спросил купец. Ему почему-то был неприятен этот человек и его грязные руки, которыми он сжимал шелковистые перья.
Заплатив, не торгуясь, немалую цену, завернув птицу в чистую тряпицу, он отправился на базар, чтобы найти там клетку, достойную прекрасной узницы.

Когда дети получили от отца роскошную золотую клетку со сказочно прекрасной птицей, они замерли от восторга. А их мама, которая не могла ходить, а всё больше лежала, сложив руки на огромном животе в ожидании ребёнка, грустно смотрела на невольницу, а та, казалось, отвечала ей взглядом, полным отчаяния.
Вскоре и детей перестала радовать эта, воплощённая в птице, красота, спрятанная в непроницаемую ограду из золотых прутьев. Неведомое до сих пор чувство беспокоило их души. Оно было пронзительно, как боль или жгучий стыд, словно они отняли хлеб у нищего или оставили в опасности младенца.
Отец же, будучи торговым человеком, ни за что не соглашался отпустить на волю птицу, за которую он заплатил большие деньги. Ему нравилось хвалиться диковинкой перед родственниками и друзьями, и он к тому же ждал, что та скоро запоет. Казалось, он один во всём доме не понимал, что этого никогда не произойдет….
Между тем прошёл уже срок, когда должен был родиться ребёнок. Жена купца, измученная и усталая, лежала, безучастно глядя на врачей. Они же осмотрев её в очередной раз, молча отходили от постели, чтобы за дверью, сокрушённо качая головами, беспомощно разводить руками.
Купец был готов отдать все свои сокровища, чтобы увидеть ещё раз свою жену такой, как прежде – сияющую молодостью и красотой, с младенцем у груди, полной молока… И вот, как-то сидя у её постели, прижимаясь лицом к слабой и бледной руке женщины, он услышал тихий, но твёрдый голос: «Отпусти …птицу.» Купец сразу понял, что это последняя воля умирающей и открыл дверцу клетки…
Птица не сразу выпорхнула, а немного посидела, склонив свою маленькую головку набок и как бы прислушиваясь к чему-то. Потом вылетела из своей золотой тюрьмы и села у изголовья умирающей. На мгновенье она прильнула к её щеке…
Купец мог бы поклясться, что это было похоже на благодарный поцелуй. Потом птица стремительно вылетела в окно и исчезла навсегда. Да у неё уже и не оставалось времени: скоро она должна была дать жизнь своим детям, и ей не хотелось, чтобы это произошло в неволе.
Птица вылетела из сада, окружавшего дом, пролетела через город и оказалась в пустыне. Чужие, бедные места! Нет у неё здесь ни сородичей, ни привычных деревьев, где могла бы она себе устроить гнездо.
В скале у подножья города птица нашла маленькую пещеру. Там грелись овцы, уютно устроившись на соломе и, казалось, не заметили появления гостьи. В пещере было очень спокойно, и птица устроила себе здесь гнездо из соломы, и вскоре уже высиживала своих птенцов. А дом и сад купца тогда же огласились требовательным криком родившегося мальчика. Его родители не могли сдержать счастливых и благодарных слез, когда возносили хвалу Всевышнему, спасшего их дом от страшной беды.
Птица высиживала птенцов и старалась не отлучаться, боясь оставить яйца без присмотра – она ведь была в чужих местах и чувствовала себя очень одиноко. В одну из ночей она улетела, чтобы попить хоть немного воды, а когда вернулась, то увидела лисицу, подбирающуюся к гнезду. Птица бесстрашно набросилась на неё и едва не убила своим сильным клювом – она слишком любила своих будущих детей, чтобы позволить кому-то отнять у неё право заботиться о них!
Лисица в ужасе бежала из пещеры, а птица опустилась в разворошённое гнездо, чтобы навести там порядок. Когда же она не досчиталась одного яйца, то решила, что лисице удалось-таки утащить его. Но горевать долго не пришлось, так как вскоре в яичках задорно застучало, и на свет Божий появились шесть очаровательных птенчиков - смешных и нелепых, пока ещё мало похожих на свою грациозную и величественную мать. Она же считала их удивительными красавцами и полностью отдалась своему отвоёванному материнскому счастью – 24 часа в сутки без сна покоя кормить и оберегать их.
И вот настал счастливый день, когда птица со своими подросшими и окрепшими птенцами собралась навсегда покинуть пещеру и чужую ей страну. Её ждала родина, птице не терпелось показать своим детям благоухающий лес и ручей, возле которого она родилась.
Маленькой стайкой птичья семья сделала несколько прощальных кругов над пещерой, потом с радостным криком взмыла в небо и исчезла вдали..
Птица так никогда и не узнала, что яйцо, которое она считала навсегда потерянным, спокойно лежало, зарытое в ворох соломы рядом с яслями, из которых овцы ели свое душистое сено. Оно укатилось туда во время схватки птицы с лисой и оставалось там всё время – холодное и безжизненное, лишенное материнского тепла. Таким бы оно и осталось, если бы не…. Впрочем, всё по порядку.
Однажды в холодную зимнюю ночь тёмная пещера озарилась светом – ярким и тёплым. Это Ангел Господень влетел в пещеру и стал прибираться в ней. Ах, милые дети, как хотелось бы мне, чтобы и вы прибирались в своих комнатках так же прилежно и со столь же кроткими и счастливыми улыбками! Ваши мамы бы тогда молодели прямо на глазах!
Так вот, Ангел разбросал по полу пещеры свежего сена, положил в ясли самой нежной и душистой сухой травы, перемешанной с цветами, а потом устроился тут же, будто ожидая чего-то.
Через некоторое время в пещеру вошли усталые путники в сопровождении вола и смешного ослика. Они развели огонь, согрелись и, немного отдохнув, принялись горячо молиться. Вскоре прекрасная Дева уложила в ясельки новорожденного Младенца, с лицом, сияющим божественным светом и улыбкой ещё более кроткой и нежной, чем у Ангела, стоящего на коленях рядом с ясельками. После того, как ослик ткнулся своей тёплой мордочкой в плечико Младенца, а вол, растроганно моргая, нагнулся к нему, чтобы согреть его своим дыханием, все услышали треск…
А потом…потом из-за яселек выпорхнула белоснежная птица. Она легко уселась на край кормушки и, склонив головку, так приветствовала Спасителя. Птица была совершенно не похожа на свою мать, братьев и сестёр. Если они сияли всеми красками зари, то эта, вновь рождённая птица, была похожа на душу праведника – чистую, легкую, безмятежную…
Вот такое чудо произошло в ночь, когда родился Спаситель. Из потерянного и забытого яйца родилась живая прекрасная птица. Так и наши души возрождаются к жизни, когда чувствуют кроткое прикосновение Христа, преображающего мёртвое в живое, грязное в чистое, земное в небесное.

У императрицы Цыси, жены чжурженьского императора Сидзуна Цзиня, платья из холста расшиты золотом. Нарисованные синие птицы, готовы вспорхнуть с ее шелковых халатов, а розовый шиповник на них, будто настоящий, колюч. На ногах Цыси носит нефритовые
сабо, а ее высокую прическу украшает белое солнце и золотая луна. Когда она выезжает из дворца по делам, впереди ее повозки бегут сфинксы и изрыгают огонь.
Но люди были готовы спалить себя дотла, лишь бы оказаться рядом с ней. Огонь их не пугал. Они все хотели увидеть ее лицо – настоящее чудо. Я случайно знаю, как выглядела Цыси Цзинь. Кожа ее была нежной и, подобно фарфоровой статуэтке, как бы светилась изнутри.Выражение на лице императрицы было совершенно невинным. Казалось, что эта женщина чужда всякого зла, всякого насилия, несмотря на ее сфинксов, изрыгающих огонь. Народу она казалась одинокой орхидеей, заточенной в клетку мужем – тираном.

Сам же чжурженьский монарх считал иначе. Глядя на лицо жены, он думал, что его век продлится вечно, а творимое им и от его имени зло останется безнаказанным.
Ведь как известно – муж и жена – одна сатана.

При дворе императрицы жили маленькие девочки. Их забирали из чжурчженьских семей в возрасте трех лет. Родителям объясняли, что девочки, достигнув совершеннолетия, будут петь и играть императрице, а сейчас они нужны ей всего лишь для игр, ведь ее
величество так любит детей. И хотя люди знали, что больше никогда не увидят своих чад, они их всегда отдавали хоть и со слезами, но с улыбкой надежды и добрым напутствием. Они верили, что девочек ждет сытая и благополучная жизнь.
И это было действительно так. Девочки играли и бегали по соболиным коврам императрицы и никто им не мешал. Они вообще делали все, что хотели. Могли спрятаться за высоких стражников, могли забираться на деревья в оранжереях, могли выдрать из павлина половину хвоста. Мне казалось, что их поощряли к этим играм, потому что к вечеру уставшие и обессиленные они падали на свои лежанки и засыпали. И тогда
наступало время настоящих фрейлин. Словно невидимые призраки, они возникали из ниоткуда и наносили на закрытые глаза и лоб девочек иероглифы.
И исчезали. А потом в их комнаты входила императрица и накладывала на иероглифы пальцы. Утром девочки просыпались от собственных криков – им снились мертвые обугленные тела, закованные в лед, льющийся с неба огонь, уничтожающий людей, казни и узники в кандалах. А императрица нежилась в своей постели и была свежа как утренняя саранка. Она ела их сны. Она видела лишь сосны, голубое небо
и зеленую траву. И руки тысяч матерей тянулись к ней во сне.

Девочки недолго жили при дворе императрицы. Но их всегда можно было заменить. И так могло продолжаться долго, очень долго. Но у людей есть сердце. У одной фрейлины, особо любимой, императрицей оказался любовник, отец одной из таких девочек. Как он попал в постель фрейлины, будучи человеком самого низкого происхождения – мне неведомо. Но получилось так, что этот человек, не слишком совершенный и праведный узнал правду о жизни и смерти своей дочери единственный из тысяч отцов, с надеждой отдавших своих детей императорской
страже.

И тогда он оставил фрейлину и ее постель и отправился на юг, в Тибет. Он дошел до самого главного ламы, славящегося своей праведностью и чудесами и спросил его, сможет ли он помочь ему проклясть императрицу Цыси.
Святой лама лишь покачал головой. Но он вывел несчастного на гору и повернул его плечи на север. И увидели они мириады маленьких черных точек, заполонивших горизонт.

- Это Чингис, - спокойно сказал лама. - Никто не спасется. Никого не защитит мнимое детство, а императрица вместе с мужем и весь твой народ будут погребены под курганами.

- Тогда помоги мне,- вскричал человек,- сделать так, чтобы императрица не воскресла в следующей жизни! Лама опустил голову и ушел с горы.
Но один монах сжалился над несчастным и сказал ему одно заклинание. Много лет спустя он вернулся в свой родной край, на нем были оранжевые монашеские одежды. Людей в краю не было, а оставшиеся раны разрушений затянула тайга. Он подошел к роднику, когда-то
бившему посередине столицы, и смыл с рук синюю краску, и вынул змею из груди, и опустил ее в родник. И тайга перестала заращивать раны этой земли. А много лет спустя над руинами возвысились Синие горы, входы и выходы из которых охраняли змеи. И никто не
воскрес.

За морями-океанами, степями и пустынями на берегу тихого лесного озера жила-была Синяя птица. Существование её было тихим и спокойным, можно даже сказать безмятежным. Лес изобиловал плодами и ягодами, уютное гнездо досталось от родителей, улетевших в дальние страны в поисках иной доли. Соседи относились к птице с должным уважением, хищники не беспокоили. Вот так и порхала птичка, радуясь каждому солнечному дню, каждой капле утренней росы, каждому порыву ветерка. В эту идиллию незаметно вплелась другая птица - тоже Синяя, они стали жить вместе и также незаметно скоро на свет появился Синий птенец, писком оповестивший весь лес о своём появлении на свет.

Любая Хорошая Сказка на этом бы и закончилась, но Эта Сказка лишь начинается…

Всё хорошо было у Синей птицы, всё просто замечательно. Она думала, что её жизнь так будет продолжаться день за днём, но однажды…

Однажды она решила слетать на окраину Леса, чтобы проведать старинную знакомую Изумрудную Сову, поболтать с ней о жизни и выпить по паре капель вечерней росы, стекающей с лепестков ландышей (этот напиток считался среди птиц деликатесом). Встретились две подружки, поделились последними новостями, посплетничали о других птицах и выпили все росинки с Ландышей в ближайшей округе. Так им было хорошо и весело, что не заметили приятельницы, как в лес пришла ночь. Синяя птица встрепенулась, вспомнив о том, что дома её ждёт Синий спутник и Синий птенец, наскоро попрощалась и полетела по направлению к дому.

То ли сгустившийся туман стал причиной, то ли роса Ландышей в больших количествах подействовала, то ли Ветер Ожиданий задул не вовремя, но не прилетела Синяя птица в тот день в своё гнездо под сень любимого с детства дуба. Она летала и летала по, казалось бы, такому знакомому Лесу, размером с целый Мир, но не видела ни одной знакомой ветки. Совсем выбившись из сил, она села на толстый сук какого-то старого дерева и окончательно пригорюнилась. Как вдруг услышала, что её кто-то окликает по имени. Она встрепенулась, обрадовалась, но тут же снова огорчилась – с ней заговорила совсем незнакомая ей Лазурная Птица. Но вскоре Синей птице стало ясно, что и Лазурная Птица сможет ей помочь добраться до дома, потому что она была очень старая и мудрая и давно жила в Лесу и знала каждый его закуток. Но в лесу было темно, да и туман всё сгущался, поэтому птицы решили посидеть пока вместе и поговорить об их Лесе, о том как здесь течёт жизнь…

Настало утро. А разговор двух птиц всё продолжался. Вернее это был почти монолог Лазурной птицы, Синяя лишь задавала вопросы и уточняла непонятные вещи. Беседа уже давно не шло об их родном Лесе, потому как Лазурная странница, оказывается, побывала во многих Лесах – жарких тропических, холодных таёжных, она летала над пустынями и океанами, она видела даже города (Синяя птица не смогла себе их представить), где живут совершенно непонятные создания, которые не летают, а смешно передвигаются на лапах по земле.

Наконец, Лазурная птица замолчала, что означало, что ей пора лететь. Но Синяя птица не хотела расставаться с ней, она хотела слушать ещё и ещё… об иных местах, и об иных обитателях этих мест. Но Лазурная птица не могла задерживаться и сказала: «А полетели со мной! Ты всё увидишь своими глазами!»

Но у меня…, но меня…, но я…, - от неожиданности пролепетала Синяя Птица.

Решай! Если хочешь остаться, я покажу тебе дорогу домой, если решишь полететь со мной, то чего время терять – Летим!, - Лазурной путешественнице не терпелось вновь оказаться в воздухе…

В самую полночь
Дверь отворится.
И прилетит вдруг ко мне
Странный волшебник,
Синяя птица
В образе детства,
На легком коне.
Он прилетает с рифмой скользящей,
Ну-ка попробуй, поймай.
И, ускользая, голос манящий,
Слышу, зовет меня вдаль.
В даль одиночества,
В даль расставаний,
В слезы, прощанье
И радость потерь.
Всадник, летящий
С рифмой скользящей,
Ты в наговоры не верь.
А попроси у меня на прощанье
В час недомолвок,
В час звездной зари
Маленький дар –
За крылатую рифму –
Сердце мое забери.

1982
Нина Турбина

ЧИТАЕМ СКАЗКУ

Морис Метерлинк
Синяя птица
Пересказала В. С. Кулагина-Ярцева

Канун Рождества. Дети дровосека, Тильтиль и Митиль, спят в своих кроватках. Вдруг они просыпаются. Привлеченные звуками музыки, дети подбегают к окну и смотрят на рождественское празднество в богатом доме напротив. Слышится стук в дверь. Появляется старушонка в зеленом платье и красном чепце. Она горбата, хрома, одноглаза, нос крючком, ходит с палочкой. Это Фея Берилюна. Она велит детям отправиться на поиски Синей Птицы, Её раздражает, что дети не различают вещей очевидных. «Надо быть смелым, чтобы видеть скрытое», - говорит Берилюна и дает Тильтилю зеленую шапочку с алмазом, повернув который человек может увидеть «душу вещей». Как только Тильтиль надевает шапочку и поворачивает алмаз, все окружающее чудесно преображается: старая колдунья превращается в сказочную принцессу, бедная обстановка хижины оживает. Появляются Души Часов, Души Караваев, Огонь предстает в виде стремительно двигающегося человека в красном трико. Пес и Кошка тоже приобретают человеческий облик, но остаются в масках бульдога и кошки. Пес, обретя возможность облечь свои чувства в слова, с восторженными криками «Мое маленькое божество!» прыгает вокруг Тильтиля. Кошка жеманно и недоверчиво протягивает руку Митиль. Из крана начинает бить сверкающим фонтаном вода, а из её потоков появляется девушка с распущенными волосами, в как бы струящихся одеждах. Она немедленно вступает в схватку с Огнем. Это Душа Воды. Со стола падает кувшин, и из разлитого молока поднимается белая фигура. Это робкая и стыдливая Душа Молока. Из сахарной головы, разорвав синюю обертку, выходит слащавое фальшивое существо в синей с белым одежде. Это Душа Сахара. Пламя упавшей лампы мгновенно превращается в светозарную девушку несравненной красоты под сверкающим прозрачным покрывалом. Это Душа Света. Раздается сильный стук в дверь. Тильтиль в испуге поворачивает алмаз слишком быстро, стены хижины меркнут, Фея вновь становится старухой, а Огонь, Хлеб, Вода, Сахар, Душа Света, Пес и Кошка не успевают вернуться назад, в Молчание, фея приказывает им сопровождать детей в поисках Синей Птицы, предрекая им гибель в конце путешествия. Все, кроме Души Света и Пса, не хотят идти. Тем не менее, пообещав подобрать каждому подходящий наряд, фея уводит их всех через окно. И заглянувшие в дверь Мать Тиль и Отец Тиль видят только мирно спящих детей.

Во дворце Феи Берилюны, переодевшись в роскошные сказочные костюмы, души животных и предметов пытаются составить заговор против детей. Возглавляет их Кошка. Она напоминает всем, что раньше, «до человека», которого она именует «деспотом», все были свободны, и высказывает опасение, что, завладев Синей Птицей, человек постигнет Душу Вещей, Животных и Стихий и окончательно поработит их. Пес яростно возражает. При появлении Феи, детей и Души Света все затихает. Кошка лицемерно жалуется на Пса, и тому попадает от Тильтиля. Перед дальней дорогой, чтобы покормить детей, Хлеб отрезает от своего брюха два ломтя, а Сахар отламывает для них свои пальцы (которые тут же отрастают вновь, поэтому у Сахара всегда чистые руки). Прежде всего Тильтилю и Митиль предстоит посетить Страну Воспоминаний, куда они должны отправиться одни, без сопровождения. Там Тильтиль и Митиль гостят у покойных дедушки и бабушки, там же они видят и своих умерших братцев и сестриц. Оказывается, что умершие как бы погружены в сон, а когда близкие вспоминают о них, пробуждаются. Повозившись с младшими детьми, пообедав вместе со всем семейством, Тильтиль и Митиль торопятся уйти, чтобы не опоздать на встречу с Душой Света. По просьбе детей дедушка с бабушкой отдают им дрозда, который показался им совершенно синим. Но когда Тильтиль и Митиль покидают Страну Воспоминаний, птица становится черной.

Во дворце Ночи первой оказывается Кошка, чтобы предупредить хозяйку о грозящей опасности - приходе Тильтиля и Митиль. Ночь не может запретить человеку распахнуть врата её тайн. Кошке и Ночи остается только надеяться, что человек не поймает настоящую Синюю Птицу, ту, что не боится дневного света. Появляются дети в сопровождении Пса, Хлеба и Сахара. Ночь пытается сначала обмануть, потом запугать Тильтиля и не дать ему ключ, открывающий все двери в её дворце. Но Тильтиль поочередно открывает двери. Из-за одной выскальзывают несколько нестрашных Призраков, из-за другой, где находятся болезни, успевает выбежать Насморк, из-за третьей чуть не вырываются на свободу войны. Затем Тильтиль открывает дверь, за которой Ночь хранит лишние Звезды, свои любимые Ароматы, Блуждающие Огни, Светляков, Росу, Соловьиное Пение. Следующую, большую среднюю дверь, Ночь не советует отпирать, предупреждая, что за ней кроются видения настолько грозные, что не имеют даже названия. Спутники Тильтиля - все, кроме Пса, - в испуге прячутся. Тильтиль и Пес, борясь с собственным страхом, открывают дверь, за которой оказывается дивной красоты сад - сад мечты и ночного света, где среди звезд и планет без устали порхают волшебные синие птицы. Тильтиль зовет своих спутников, и, поймав каждый по нескольку синих птиц, они выходят из сада. Но вскоре пойманные птицы погибают - дети не сумели обнаружить ту единственную Синюю Птицу, что выносит свет дня.

Лес. Входит Кошка, здоровается с деревьями, разговаривает с ними. Натравливает их на детей. Деревьям есть за что не любить сына дровосека. И вот Тильтиль повержен наземь, а Пес еле освободился от пут Плюща, он пытается защитить хозяина. Оба они на волосок от гибели, и лишь вмешательство Души Света, которая велит Тильтилю повернуть алмаз на шапочке, чтобы погрузить деревья в мрак и молчание, спасает их. Кошке удается скрыть свою причастность к бунту.

Дети ищут Синюю Птицу на кладбище. В полночь Тильтиль со страхом поворачивает алмаз, могилы разверзаются, и из них появляются целые снопы призрачных, волшебно прекрасных белых цветов. Птицы поют восторженные гимны Солнцу и Жизни. «Где же мертвые?.. - Мертвых нет…» - обмениваются репликами Тильтиль и Митиль.

В поисках Синей Птицы дети со своим эскортом оказываются в Садах Блаженств. Тучные Блаженства едва не втягивают Тильтиля и его спутников в свои оргии, но мальчик поворачивает алмаз, и становится видно, насколько Тучные Блаженства жалки и безобразны. Появляются домашние Блаженства, которых поражает, что Тильтиль не подозревает об их существовании. Это Блаженство Быть Здоровым, Блаженство Любить Родителей, Блаженство Голубого Неба, Блаженство Солнечных Дней, Блаженство Видеть Зажигающиеся Звезды. Они посылают самое быстроногое Блаженство Бегать По Росе Босиком известить о приходе детей Великие Радости, и вскоре появляются высокие прекрасные ангелоподобные существа в блистающих одеждах, Среди них Великая Радость Быть Справедливым, Радость Быть Добрым, Радость Понимать и самая чистая Радость Материнской Любви. Она кажется детям похожей на их мать, только гораздо красивее… Материнская Любовь утверждает, что дома она такая же, но с закрытыми глазами ничего нельзя увидеть. Узнав, что детей привела Душа Света, Материнская Любовь созывает другие Великие Радости, и они приветствуют Душу Света как свою владычицу. Великие Радости просят Душу Света откинуть покрывало, которое ещё скрывает непознанные Истины и Блаженства. Но Душа Света, исполняя приказ своего Повелителя, лишь плотнее закутывается в покрывало, говоря, что час ещё не настал, и обещая прийти когда-нибудь открыто и смело. Обнявшись на прощание, она расстается с Великими Радостями.

Тильтиль и Митиль в сопровождении Души Света оказываются в Лазоревом дворце Царства Будущего. К ним сбегаются Лазоревые Дети. Это дети, которые когда-нибудь родятся на Земле. Но на Землю нельзя прийти с пустыми руками, и каждый из детей собирается принести туда какое-нибудь свое изобретение: Машину Счастья, тридцать три способа продления жизни, два преступления, летающую по воздуху машину без крыльев. Один из малышей - удивительный садовник, выращивающий необыкновенные маргаритки и огромный виноград, другой - Король Девяти Планет, ещё один призван уничтожить на Земле Несправедливость. Двое лазоревых детишек стоят, обнявшись. Это влюбленные. Они не могут наглядеться друг на друга и беспрерывно целуются и прощаются, потому что на Земле окажутся разделены столетиями. Здесь же Тильтиль и Митиль встречают своего братика, который вскоре должен появиться на свет. Занимается Заря - час, когда рождаются дети. Появляется бородатый старик Время, с косой и песочными часами. Он забирает тех, кто должен вот-вот родиться, на корабль. Корабль, который везет их на Землю, проплывает и скрывается. Доносится далекое пение - это поют Матери, встречающие детей. Время в изумлении и гневе замечает Тильтиля, Митиль и Душу Света. Они спасаются от него, повернув алмаз. Под покрывалом Душа Света прячет Синюю Птицу.

У ограды с зеленой калиткой - Тильтиль не сразу узнает родной дом - дети расстаются со своими спутниками. Хлеб возвращает Тильтилю клетку для Синей Птицы, так и оставшуюся пустой. «Синяя Птица, по-видимому, или вовсе не существует, или меняет окраску, как только её сажают в клетку…» - говорит Душа Света. Души Предметов и Животных прощаются с детьми. Огонь чуть не обжигает их бурными ласками, Вода журчит прощальные речи, Сахар произносит фальшивые и слащавые слова. Пес порывисто бросается к детям, его ужасает мысль о том, что он не сможет больше говорить со своим обожаемым хозяином. Дети уговаривают Душу Света остаться с ними, но это не в её власти. Она может лишь пообещать им быть с ними «в каждом скользящем лунном луче, в каждой ласково глядящей <...> звездочке, в каждой занимающейся заре, в каждой зажженной лампе», в каждом их чистом и ясном помысле. Бьет восемь часов. Калитка приотворяется и тотчас же захлопывается за детьми.

Хижина дровосека волшебно преобразилась - все здесь стало новее, радостнее. Ликующий дневной свет пробивается в щели запертых ставен. Тильтиль и Митиль сладко спят в своих кроватках. Мать Тиль приходит будить их. Дети начинают рассказывать об увиденном во время путешествия, и их речи пугают мать. Она посылает отца за доктором. Но тут появляется Соседка Берленго, очень похожая на фею Берилюну. Тильтиль начинает объяснять ей, что не сумел найти Синюю Птицу. Соседка догадывается, что детям что-то пригрезилось, возможно, когда они спали, на них падал лунный свет. Сама же она рассказывает о своей внучке - девочка нездорова, не встает, доктор говорит - нервы… Мать уговаривает Тильтиля подарить девочке горлицу, о которой та мечтает. Тильтиль смотрит на горлицу, и та кажется ему Синей Птицей. Он отдает клетку с птицей соседке. Дети новыми глазами видят родной дом и то, что в нем находится, - хлеб, воду, огонь, кошку и пса. Раздается стук в дверь, и входит Соседка Берленго с белокурой необыкновенно красивой Девочкой. Девочка прижимает к груди горлицу Тильтиля. Тильтилю и Митиль соседская внучка кажется похожей на Душу Света. Тильтиль хочет объяснить Девочке, как кормить горлицу, но птица, воспользовавшись моментом, улетает. Девочка в отчаянии плачет, а Тильтиль обещает ей поймать птицу. Затем он обращается к зрителям: «Мы вас очень просим: если кто-нибудь из вас её найдет, то пусть принесет нам - она нужна нам для того, чтобы стать счастливыми в будущем…»

Когда живем мы в настоящем,
Реальном времени своем,
Его считаем ли счастливым
Иль большего чего-то ждем?

Когда мы думаем о прошлом,
то каждый, даже блеклый миг,
Сойдет за десять в настоящем,
Значительней, важней на вид.

Так мы туда-обратно ходим
Минуты, дни, года, века…
А счастье ли мы где находим?
Иль прячется оно всегда?..