Любить Линда Браун не умела. Зато умела ненавидеть. Даже единственная дочь вызывала в ней глухое раздражение.
Ну, что ты на меня уставилась? - подняв глаза от вышивки, с досадой спросила она у Мэри. - Убирайся отсюда!
Девочка внешне копия матери - тихонько вздохнула. С возрастом (Мэри шел семнадцатый год) она все больше убеждалась в том, что мать ее не любит. Но почему?!
Мама, не прогоняй меня, пожалуйста! - робко попросила она.
Линда и бровью не повела, не удостоив дочь ответом, но ее охватило чувство, похожее на удовольствие.
Может, я тебя чем-то обидела?
Снова ледяное молчание. И тогда Мэри отважилась спросить:
Мама, почему ты меня не любишь? - Дочь приподнялась и, набравшись храбрости, зарылась лицом в медно-рыжие душистые волосы матери.
Та, как всегда, оставалась холодной и неприступной.
В какой-то момент Линда подумала: может, стоит ответить? Но тут же в бешенстве мотнула головой. Ее изящные длинные пальцы ловко сновали, вышивая виньетку на уголке салфетки. Молчание становилось тягостным. Слышны были лишь скрип кресла-качалки да тиканье часов на каминной полке.
В свои сорок лет Линда оставалась волнующе прекрасной. Родив единственного ребенка, она сохранила стройную привлекательную фигуру. Высокая, с загадочным блеском в зеленых русалочьих глазах, с молочно-белой кожей, она привлекала мужчин, но пренебрегала всеми - особенно своим жалким мужем, который буквально расстилался перед ней. Линда выросла в бедной многодетной семье и выскочила замуж без любви за первую более или менее подходящую партию, а теперь жалела, что дешево себя продала.
Мама, но ведь еще так рано… - Мэри удивленно округлила глаза. - Я не хочу спать. И потом я ведь обещала Элис, что…
А я сказала, отправляйся к себе! - с угрозой произнесла Линда, дрожа от возмущения. - Не то я отхожу тебя хлыстом! - И она покосилась на угол, где за дверью висел плетеный хлыст для верховой езды. - Сколько мне ждать?
Мама, но я уже не ребенок!
Не зли меня! - Глаза матери потемнели от гнева. - Думаешь, если тебе исполнилось шестнадцать, так все дозволено?! Вот возьму и выдеру тебя за милую душу!
Мэри молча вышла из гостиной, поднялась к себе и, сев на подоконник, печально всматривалась в даль, не идет ли тетя Элис.
Через какое-то время на лестнице послышались шаги и затихли прямо у ее двери. Мэри понадеялась, что мать пройдет мимо, но ручка двери начала поворачиваться. Девочка спрыгнула с подоконника, скользнула в постель, натянула одеяло по самый подбородок и сделала вид, что спит.
Линда подошла к кровати, наклонилась и с минуту пристально глядела в лицо дочери - с высокими скулами, тонкими бровями вразлет, нежными, по-детски припухлыми губами.
До чего похожа! - с горечью пробормотала мать. - Спрашиваешь, чем ты меня обидела? - усмехнулась она. - Я хотела сына, а получила тебя! Никогда тебе этого не прощу!
Она повернулась и ушла, а Мэри еще долго лежала, похолодев от ужаса. Потом встала и снова села на подоконник, пытаясь сквозь неудержимый поток слез увидеть Элис - самого близкого ей человека. Только она, сестра отца, любит ее. И будет любить всегда.
Элис Браун остановилась передохнуть. Защитив глаза ладонью, она смотрела на багровое закатное небо.
Ну почему Мэри не позволили пойти со мной? - думала она. Ее глаза затуманились. Она спешила, зная, что племянница ждет ее возвращения. Бедная девочка! Для Линды ребенок всегда был лишь обузой. И Артуру до нее дела нет…
За спиной у края поля раздался гул мотора. Элис обернулась и увидела, что машина притормозила. Когда пыль улеглась, она узнала автомобиль Тома Ричардсона. Он вылез наружу и помахал ей рукой. Элис подошла и поздоровалась.
Добрый вечер, мисс Браун! - приветливо улыбнулся он. - А мы с сыном возвращаемся с рынка. Хотите, подбросим вас до дома?
Каждый раз, встречаясь с Томом Ричардсоном, Элис поражалась, до чего же он хорош собой. Высокий, крепкого телосложения, широкоплечий… Сразу видно, что работает на земле. Закатные лучи золотили его светло-русые волосы, карие глаза искрились улыбкой.
Она с подозрением покосилась на его видавшую виды малолитражку.
А она выдюжит? - Элис заглянула в салон и кивнула Ричардсону-младшему. - Привет, Джонни!
Обижаете! - хохотнул Том. - Да мой «моррис» еще хоть куда! - И он распахнул дверцу. - Прошу!
Извините! - усмехнулась Элис, протискиваясь на заднее сиденье. - Не хотела обидеть ваше средство передвижения. Если честно, устала я изрядно… Сначала ходила по магазинам, а на обратном пути заглянула к Энн Стоун. - Она кивнула на видневшийся у края рощи коттедж. - Да и Мэри, поди, все глаза проглядела, меня поджидая.
Да уж! - вздохнула Элис и замолчала, не понимая, куда он клонит.
Мисс Браун, а вы знаете, что ваша невестка собирается повысить нам арендную плату?
В самом деле? - с трудом скрывая раздражение, отозвалась Элис. - Нет, впервые слышу.
Увы! - Том обернулся к ней, и в глазах у него сверкнул гнев. - И что теперь прикажете делать?!
Элис всегда придерживалась правила: никого не посвящать в дела семьи. К тому же Линда вряд ли сможет осуществить свою угрозу. У нее нет на это права.
Дэнис Аллен
Помни меня
Посвящается моей невестке Дэбби Форд.
С огромной благодарностью за то, что ты позаботилась о моей матери. Да не оставят тебя и твою семью ангелы-хранители.
Дарлингтон-Холл, деревня Иденбридж
Графство Суррей, Англия
Октябрь 1816 года
– Мистер Тиббл, вы хотите сказать, что это письмо после смерти моих родителей провалялось у вас в конторе целых полгода?
Адвокат смущенно теребил поля шляпы, прижимая ее к груди, и виновато поглядывал на Аманду поверх очков.
– Именно так, мисс Дарлингтон, – смиренно признался он. – Это произошло по вине одного из наших новых клерков. Письмо было вложено в папку с корреспонденцией мистера Дарлингскотта. Это наш клиент из… по-моему, из Уорвика. Или из Уорт-Хилла?
– Создается впечатление, мистер Тиббл, что в вашей конторе у всех сотрудников трудности с именами собственными.
Мистер Тиббл покаянно склонил голову, и Аманда сразу же пожалела, что так откровенно выразила свое разочарование. Ей вовсе не хотелось повергать мистера Тиббла в дрожь, но его сообщение огорчило ее чрезвычайно. В конверте, который лежал у нее на коленях – она придерживала его рукой, белоснежный на фоне ее черной шелковой юбки, – находилось письмо от родителей, которые хотели сообщить нечто важное дочери, пока еще были живы.
Ей было трудно чтить память родителей, потому что они всегда относились к ней несколько прохладно. Однако это последнее письмо почему-то убедило Аманду в том, что они при жизни все же стремились окружить ее теплом и заботой, хотя она об этом и не догадывалась.
– Скажите, когда это письмо доставили к вам в контору, мистер Тиббл? – спросила Аманда, чуть смягчив раздраженный тон.
– Судя по записям, три года назад, мисс Дарлингтон. – Мистер Тиббл осмелился наконец посмотреть ей в глаза. – Оно поступило с требованием доставить его вам не раньше, чем оба ваши родителя покинут этот свет. Независимо от того, когда это произойдет и произойдет ли это одновременно.
– Да, одновременно… – пробормотала Аманда, вспоминая ту ужасную ночь, когда ее настигло известие о несчастном случае: перевернулся экипаж, и ее родители погибли. Аманда была их единственным ребенком, поэтому организация похорон полностью легла на ее плечи, если не считать помощи двух теток, Нэн и Прис.
– Я еще раз приношу свои искренние извинения, мисс Дарлингтон. – Мистер Тиббл поднялся с места с выражением глубочайшей почтительности на лице. – Надеюсь, вы простите меня.
– Я понимаю, что это была не ваша ошибка, – вздохнула Аманда.
Мистер Тиббл натянуто улыбнулся и поклонился, продемонстрировав Аманде свою лысеющую макушку.
– Как это великодушно с вашей стороны, мисс Дарлингтон! Позвольте оставить вас наедине с этим письмом. Если, конечно, вы не хотите, чтобы я присутствовал при… – Он тактично оборвал фразу.
– В вашем присутствии нет необходимости. – Она поднялась, и рядом с ней тщедушная фигурка мистера Тиббла стала выглядеть еще неказистее. – Поскольку все детали, связанные с наследством, выяснились сразу после похорон при чтении завещания, я полагаю, это просто частное письмо.
– Да, разумеется. Прекрасно. – Мистер Тиббл снова поклонился и попятился к двери, прижимая к своей впалой груди мятую шляпу. – Я ухожу. Пришлите за мной, если я понадоблюсь.
Он сделал еще пару шажков к двери и, остановившись, добавил, храбрясь:
– «Тиббл, Бенчуорт и Кэдбери» имели честь вести дела вашего батюшки на протяжении тридцати лет, мисс Дарлингтон, и надеюсь, это досадное недоразумение не станет причиной того, что вы…
Аманда взяла его под руку, развернула в нужном направлении и решительно повела к выходу, чувствуя себя рядом с ним Гулливером в стране лилипутов.
– Не волнуйтесь, мистер Тиббл, я не собираюсь менять поверенных. Хенчпенни проводит вас. Всего доброго, мистер Тиббл.
Избавившись наконец от этого раболепного зануды, Аманда вернулась в кресло у камина, взяла со стола письмо и вскрыла его при помощи изящного ножа с гербом на рукоятке. Дрожащими пальцами она развернула лист пергамента…
Перед ней замелькали строки, написанные быстрым, уверенным почерком отца. Не прошло и пяти минут, как лист выпал из ее онемевших пальцев и плавно опустился на пол у ее ног. Аманда откинулась на высокую спинку кресла и сухими, невидящими глазами уставилась в окно, за которым бушевал красочный осенний листопад.
* * *– Дорогая, да на тебе лица нет! – воскликнула тетушка Нэн.
– Бледна, как привидение, – подтвердила тетя Прис. Обе тетки квохтали над ней, как перепуганные курицы над цыпленком. – Что случилось, Аманда Джейн?
– Дорогие тетушки, – она взяла себя руки и выпрямилась в кресле, – вам лучше сесть.
Это зловещее начало вселило ужас в трепещущие сердца двух пожилых старых дев, но побудило их незамедлительно последовать совету племянницы. Они уселись и с глубоким вниманием приготовились ждать ее объяснений.
– Сегодня поверенный принес мне письмо.
– О Боже! – схватилась за сердце Нэн. – Неужели завещание твоего отца аннулировано? Этот дом тебе больше не принадлежит?
– Да нет же, – нетерпеливо прервала ее Аманда. – Дом мой. И ферма моя. Поскольку у отца не было ни титула, ни наследника по мужской линии, он мог оставить деньги кому хотел. Я по-прежнему богата, а вы по-прежнему мои неизменные гостьи в этом доме. Нам нечего опасаться.
– Тогда что же такое в этом письме? Умоляю, расскажи скорее, – жалобно пискнула Прис, нервно теребя подол платья.
Ее руки постоянно находились в движении – это казалось настолько же неотъемлемой частью ее натуры, как и перламутровый гребень, неизменно поддерживающий ее седые волосы. Нэн же предпочитала прятать свои короткие и пушистые, как у младенца, волосы под скромным шелковым капором, завязанным бантом под пухлым подбородком. На обеих были строгие темные платья, как и приличествовало во время траура.
– Не знаю, верить ли тому, что здесь написано, – покачала головой Аманда. Она замялась на мгновение, но потом решила поскорее покончить с этим делом. – У отца есть еще собственность – дом на Торни-Айленд в западном Суссексе.
Тетки недоуменно переглянулись.
– Но это ведь хорошая новость, не так ли, Аманда Джейн? – Глаза тети Нэн стали совсем круглыми от удивления.
– Вообще-то…
– Я никогда не слышала о Торни-Айленде, – вмешалась тетушка Прис. – Но если этот дом приспособлен для жилья, то мы могли бы иногда проводить время на побережье. Мне нравится грубоватая атмосфера загородных домов, вот только отсыревшие стены нагоняют на меня тоску. А далеко отсюда Торни-Айленд? На Брайтоне в последнее время столько народу, что невозможно найти место на пляже…
– Тихо, Прис! – Нэн дернула ее за подол платья. – Аманда Джейн еще не все рассказала.
– Да, дослушайте меня до конца, и вы поймете, что незачем горевать об отсыревших стенах, тетя Прис. Дом на Торни-Айленд уже занят.
Нэн – она всегда отличалась большей проницательностью, чем сестра, – тут же предположила:
– И именно обитатель этого дома тебя и беспокоит, Аманда Джейн? Кто он? Господи, неужели у твоего отца есть какой-то сумасшедший дядя, который заперт на чердаке этого дома, или он умудрился втянуться в какой-нибудь дешевый французский романчик? Я никогда не любила его – спаси, Господи, его душу – и предупреждала Клоринду о том, что не стоит за него выходить, но разве она послушает…
– Ну, а теперь чей язык метет как помело? – насупилась Прис.
– Не ссорьтесь, пожалуйста.
Аманда вдруг поняла, что не знает, как поступить. Она устало потерла глаза и откинулась на спинку кресла.
– Я вижу, ты всерьез расстроена, Аманда Джейн, – озабоченно проговорила Нэн. Она нагнулась и положила руку на ее колено. – Расскажи нам правду, дорогая. Скажи, что случилось, а мы обещаем тебя не перебивать.
– Спасибо, тетушки. – Аманда заставила себя улыбнуться и пожала руку тетки. – Я буду вам очень благодарна за терпеливое внимание.
Потрясенные и удрученные таким прежде невиданным эмоциональным состоянием племянницы, тетки окаменели, как статуи.
– Прежде всего это письмо не от поверенного, а от моих родителей.
Аманда объяснила, как и почему затерялось письмо.
– Я должна была прочесть его сразу после похорон. В нем идет речь о другом родственнике, но не о дяде… или о ком-то другом.
– Тогда о ком же? – Тетя Прис стала выделывать руками энергичные, замысловатые кренделя, что, очевидно, призвано было продемонстрировать высшую степень ее заинтересованности.
Аманда откашлялась и посмотрела на свои руки, лежащие на коленях. Она стиснула кулаки, так что побелели костяшки пальцев.
Новинки и продолжение на сайте библиотеки https://www.litmir.me
1 глава.Переезд или как я сходила на концерт ==========
Вик, может ты всё-таки не будешь переезжать? - с грустью в глазах сказала мама, пока я складывала последние коробки в машину.
Нет, я хочу попробовать пожить отдельно, тем более пора бы уж.
Хочу представиться, меня, как вы заметили, зовут Вика. Я среднего роста, не больше 165, с карими глазами и русыми волосами. Обычная, ничем не примечательная. Фигура у меня сейчас довольно таки хорошая, особенно после того, как я похудела.
Спросите, зачем я переезжаю? Так вот, мне предложила подруга вместе с ней пожить, тем более после расставания с парнем, с которым я была вместе три с половиной года. Мне нужно что-то менять в своей жизни. Он для меня был всем. Но я думаю, что просто не готова была быть с этим человеком всю свою жизнь, ведь когда мы начали встречаться нам было по 14 лет.
Сейчас мне 18 лет и я хочу начать жизнь с нового листа и делать то, что я бы никогда не сделала, будь я в своём родном городе, где так близко он. Вот так вот. Надеюсь, переезд даст мне это.
Я буду свободна, и смогу может всё-таки открыться для друзей полностью.
Так вот я и принесла последнюю коробку на 16 этаж. И как я согласилась жить на 16 этаже? Я же боюсь лифтов и высоты. Что ещё скажешь – дура. Вот мне открывает дверь моя Ирэн. Ну я так её называю, если честно она ненавидит такое произношение её имени.
Ириш, ну показывай свои апартаменты, - с довольной улыбкой проговорила я.
Так, справа у нас с тобой кухня, если пройти по коридору, ты найдешь большую ванную, а на втором этаже 3 комнаты. Так как я одну уже заняла, ты выбирай из двух оставшийся. Остальное покажу вечером.
Ир, ты не забыла, что мы вечером идём на концерт?
Как я могу забыть про твоих MBAND? - проговорила Ириша с улыбкой в 32 зуба.
Так, если что, я ходила на твоего Крида, теперь твоя очередь идти со мной! - попутно кинув в неё подушкой, сказала я.
Ой, всё, иди раскладывай свои вещи и начинай собираться.
Поднявшист на второй этаж, я решила пройти в комнату, которая находится подальше от лестницы, всё-таки не люблю, когда мимо моей комнаты будут постоянно ходить. Открыв дверь, я увидела комнату в светло-фиолетовых тонах. Она была довольная большая и со свой гардеробной, теперь я была точно уверена, что эта комната для меня. Быстро разобрав только коробки со своими вещами, я начала собираться.
Так как на улице уже был июнь, я решила одеть юбку с завышенной талией и топом, а сверху джинсовку. В таком виде, надеюсь, на маньяков не нарвусь нигде, хотя со мной будет Ира, она сама кого хочешь и изнасилует, и убьёт.
Наверное, вам надо рассказать про Ирэн – эта девушка просто история, она очень весёлая, но и в тоже время серьёзная. Этот человек стал для меня опорой, когда мне было очень плохо. Ростом около 170, брюнетка, с зелёными глазами. Характером она больше схожа на пацана. Особые её черты буду рассказывать по ситуации.
Вот уже 17.00, мы стоим в очереди и просто в таком шоке. Каждые 15 минут девочки кричат, визжат я думала, что оглохну. Мы проходим внутрь. Мы с Ирэн пробираемся через толпу, поближе к сцене не зря же мы отстояли такую очередь, чтобы стоять в 20 метрах от сцены, ну уж нет. Вот они вышли, девушки опять завизжали. MBAND уже спели порядком пяти песен, как ко мне подходит Рамм и протягивает руку, мол пошли на сцену. Будь это полгода назад я бы никогда не решилась, а так как я меняю жизнь, то я протягиваю ему руку.
Я вылезаю на сцену и Рамм начинает танцевать, но я не растерялась и начинаю тоже. Боже, это вообще я? Я поворачиваю голову и моему взору попадается Никита. Он, кажется, ко мне хочет подойти, интересно, зачем?
Детка, может со мной потанцуешь? – с ухмылкой произнес Киоссе. У меня в голове задался только один вопрос, как он меня сейчас назвал? Я ему не какая-то там бешеная фанатка, такого я не потерплю. Но я всё же начала с ним танцевать, когда мне ещё выпадет такая возможность? Я повернулась к нему спиной и начала больше двигать телом, особенно попой, и сократила расстояние между нами. Вот мы танцуем под песню “Ещё подождем”, как я почувствовала его руку на уровне свой попы. Делал он это той рукой, которая была не очень видна зрителям. Что он сейчас сделал, ущипнул меня за попу? Он что, смерти своей захотел? Вот только я хотела ему сказать, что он кретин, как песня остановилась.
Так как же вас зовут, леди? – улыбаясь, произнес Толик
Виктория, –в ответку ему улыбаясь, произнесла я.
Давай сделаем фото, Вик? Такого фото не будет у нас, но зато будет радовать тебя, – Рамм что попытался пошутить? Не очень у него вышло.
Мы все встали. Пока нас фотографировали, Ник всё ко мне пытался приклеиться. Ему что, девушек мало? Я не могу понять. Пусть лезет к другим.
Может, оставишь свой номерок? - с ухмылкой прошептал мне, чтобы в зале не было слышно, а то его разорвут просто.
И не мечтай, малыш. Если оно тебе надо, то найдешь сам, - подмигнув, произнесла я ему прям около уха.
Ой, детка, поверь мне, если я захочу, ты станешь моей и я найду тебя, – с ещё более ухмылкой произнес он. Я только хотела ему ответить как меня прервали.
Ладно, я тебя провожу к выходу в зал, – сказал Рамм.
Хорошо, - с немного печалью сказала я, так как большая вероятность, что мы больше не встретимся.
Слушай, может номер свой оставишь? А то я смотрю, ты очень впечатлила нашего Кису, - с надеждой произнес Влад. Хм, может я ему понравилась, а он побоялся просто так спросить?
Отлично, на, держи. Только при одном условии: ты не говоришь вашему Киоссе, что я дала тебе номер, хорошо? – спокойно сказала ему я.
Окей, так что до встречи, Виктория, – с улыбкой в глазах произнес он.
Вот я нашла Иришку возле бара. Так как мы сегодня без машины, то решили, что можно и выпить.
Викусь, ты точно уверена, что готова первый раз выпить? - смеясь, говорила она.
Да, да, я была как раз из тех девушек, которые весь подростковый возраст провела дома. Я ни разу не пила и не курила, чем горжусь. Но я подумала, что живём один раз.
Ир, пусть хоть что-то будет с тобой в первый раз, - сказала я, зная, что Ира умилится. Ведь она это 3 года ждала, когда я наконец сдамся её уговорам.
Ну что, за нас? – сказали мы хором. Я попробовала какой-то коктейль, потом второй, но после 5 я уже не считала. Концерт уже закончился, наверное, минут 20 назад, если быть точнее.
Ирусь, я в туалет. Не теряй меня и не пропадай сама.
Я подхожу к туалету, как в меня врезается дверь и я падаю.
Какой придурок так дверь открывает? Му…- не успеваю я договорить, как поднимаю голову и вижу этого Киоссе. Так, надеюсь, это не судьба.
Ей, детка зачем так грубо со мной разговаривать? Я с тобой пытаюсь познакомиться поближе, а ты меня материшь. Некрасиво, - притягивая меня, проговорил Ник. Господи, он что, тоже не трезв? Он же только 20 минут назад был на сцене. Так, СТОП! Его руки на моей попе? Да чего же он к моему заду пристал?
Киоссе, руки убрал! Если тебе полапать кого-то захотелось или потрахаться, иди найми проститутку что ли, - холодно произнесла я. Ударив по его рукам, я высвободилась.
Лесли Пирс
Помни меня
Джону Роберту, моему личному Босвеллу.
Одни лишь слова не могут полностью выразить моей благодарности тебе
Благодарность
Пэм Квик в Сиднее, Новый Южный Уэльс, не только за всю информацию, книги и фотографии о первой флотилии, которые Вы мне передали, но еще и за то, что Вы есть. Без Вашего живого интереса, без времени, которого Вы на меня не жалели, без Вашей постоянной помощи и поддержки я бы никогда не закончила этой книги. Когда я вернусь в Сидней, то обязательно угощу Вас шикарным обедом. Благослови Вас Бог.
Я прочла десятки книг в процессе работы над книгой «Помни меня», и вот самые выдающиеся из них:
Джудит Кук. «Вызов любой опасности». Правда часто бывает более странной и героической, чем литературный вымысел, а основанная на серьезных исследованиях книга о Мэри Брайант из Фоуэя автора Джудит Кук очень вдохновляет, и ее должен прочитать каждый, кто живо интересуется историей.
Роберт Хагс. «Роковой берег». Пленительная, потрясающая книга о первых годах в истории Австралии.
Питер Тейлор. «Первые двенадцать лет». Удивительно информативная книга, при этом не сухая и не скучная. А также с хорошими фотографиями.
Роберт Холден. «Сироты истории». Достаточно трогательная история о забытых детях первой флотилии.
Шон Риис. «Плавучий бордель». История высланных женщин, которые плыли на «Джулиане». Шокирующе информативная.
Адам Сисман. «Самонадеянная задача Босвелла». Удивительная книга о Джеймсе Босвелле.
Лиза Пикар. «Лондон доктора Джонсона». Удивительно легко читается, невероятно живой образ Лондона XVIII века.
Рой Портер. «Английское общество XVIII века».
Предисловие
История о Мэри Броуд основана на реальных событиях, и, хотя я добавила немного фантазии в описании ее характера, ее друзей и многих невзгод, которые она так стойко преодолела, я придерживалась исторических фактов в отношении ее и других основных персонажей.
К несчастью, мы ничего не знаем о том, что произошло с Мэри после ее возвращения домой в Фоуэй. Все же известно, что она забирала свою годовую ренту у преподобного Джона Бэрона и этот джентльмен также написал Джеймсу Босвеллу по просьбе Мэри, чтобы поблагодарить его за его доброту, и отметил ее пристойное поведение. Но в архивах отсутствуют записи о браках, рождениях и даже смерти, доказывающих, что она обосновалась в Фоуэе.
Я думаю, что такая умная и отважная женщина не захотела бы оставаться надолго в месте, где о ней ходят слухи. Если отчет Босвелла о наследстве ее семьи - правда, а сомневаться в этом нет никаких причин, я думаю, что Мэри, вероятно, переехала, и не исключено даже, что за границу.
Кроме того, я искренне верю, что женщина, которую любили и которой восхищались все мужчины, находившиеся рядом с ней, снова вышла замуж. Мне очень хочется надеяться, что она нашла достойного мужа и у них родились дети.
Мне приятно думать, что все хорошие люди с первой флотилии, будь то каторжники, офицеры или морские пехотинцы, были бы горды и довольны, увидев, какой чудесной страной стала сейчас Австралия.
Кто знает, может быть, Мэри снова проскользнула туда под другим именем и ее потомки все еще живут там, такие же смелые и изобретательные, как она.
Глава первая
Мэри вцепилась в скамью подсудимых, когда судья вернулся в зал суда. Маленькие и грязные окна пропускали лишь скудный свет, но было невозможно спутать ни с чем эту черную шляпу на желтоватом парике. В зале застыло выжидающее молчание.
Мэри Броуд. Вас перевезут из этого места обратно туда, откуда вас привезли, и там вы будете казнены через повешение, - проговорил он речитативом, даже не взглянув на нее. - Да спасет Господь вашу душу.
У Мэри сжалось сердце и подкосились ноги. Она слишком хорошо знала, что повешение было обычным наказанием за дорожный разбой, но в глубине души надеялась на снисхождение судьи к ее юному возрасту. Но надо отвечать за свои поступки.
На календаре было двадцатое марта 1786 года, и оставалось лишь несколько недель до двадцатилетия Мэри. Она казалась обычной девушкой во всех отношениях: не особенно высокая, но и не низенькая, не красавица, но и не дурнушка. Единственное, что отличало ее от остальных людей, присутствовавших в тот день в суде присяжных Лентен, - это ее деревенский вид. У нее был свежий цвет лица, который сохранился даже после нескольких недель заключения в замке Эксетер. Темные вьющиеся волосы она аккуратно завязала сзади лентой, а серое шерстяное платье, испачканное в тюрьме, было простым, повседневным.
Казалось, зал суда в Эксетере набит битком, и Мэри слышала вокруг себя гул голосов. Некоторые из присутствующих являлись друзьями и родственниками других заключенных, которых судили в тот же день, но большинство были просто зеваками.
И все же в шуме не было сочувствия, не было возмущения таким строгим решением суда. Во всем зале не нашлось ни одного союзника Мэри. Море грязных лиц повернулось к ней, глаза горели зловещим ликованием, и малейшее движение толпы доносило до Мэри запах немытых тел. Они ждали ее реакции, хоть какой-то - слез, или гнева, или мольбы о помиловании.
Она хотела кричать, просить о снисхождении, но тот же дух противоречия, который когда-то толкнул ее на кражу, заставил ее теперь сохранять достоинство - единственное, что у нее осталось.
Рука охранника сжала ее плечо. Теперь Мэри могла только молиться.
Она почти не помнила, как ее везли на повозке в замок Эксетер - тюрьму, в которую ее после ареста привезли из Плимута. Мэри почти не обращала внимания на лязг железных кандалов, соединенных с еще одним тяжелым кольцом вокруг ее талии, на семерых арестантов в повозке и на насмешки толпы на улице. Она думала о том, что в следующий раз она сможет увидеть небо над головой только в день казни, когда ее поведут на виселицу.
Мэри подняла лицо навстречу слабому послеполуденному солнцу. Этим утром, когда ее везли в суд присяжных, весеннее солнце чуть не ослепило ее после тьмы тюремных камер. Она жадно впитывала все