Новый спектакль петербургского "Зазеркалья" появился в афише почти одновременно с премьерой "Царской невесты" в Мариинке-2. Новыми "Царскими" оба театра и открыли свои сезоны. Но в отличие от нарядной, "приглаженной" "Царской" в Мариинке режиссер Александр Петров и дирижер Павел Бубельников представили в "Зазеркалье" жесткий и мрачный спектакль-трагедию, которая становится реальностью в любые времена, когда жизнь подчиняется идолу власти.
На компактной "зазеркальной" сцене развернулось действие, символом которого стал жуткий муляж - всадник с черепом вместо лица, с мерцающими неясным огнем глазами, в шапке Мономаха, верхом на остове коня: "скелет в шкафу" не только российской истории. Именно этот мертвый всадник - нечеловеческий, инфернальный, с вращающимся черепом, которого опричники почтительно катили по сцене, создавал атмосферу хоррора в спектакле. Здесь историю двигал не царь Иван Грозный, а общий ужас и преклонение.
Режиссер Александр Петров поставил спектакль как притчу о власти, о хаосе времени, о духовных конфликтах и гибели культуры от агрессивных идеологических манипуляций. Причем поставил наглядно, обостряя зрительный ряд почти до плакатной прямолинейности: два яруса действия, разделенных движущимся помостом, где верх и низ - это мир Марфы, грез, невест в венках и в противовес ему - кроваво-черное пространство с пирами опричников, пытками, темными страстями (сценограф Владимир Фирер). Как в старом вертепном театре, здесь наглядны и отрубленные головы-муляжи, мучения Грязного на дыбе, свистящие хлысты опричников, обряженных в черные монашеские рясы с квадратными крестами на рукавах. Поразительно, но режиссер не боится работать в ключе архаичной театральной эстетики: с тряпичными занавесами и живописной бутафорией - топорами, человечьими головами, иконами и парсунами с изображением Ивана Грозного. И этот прием не закрывает глубины партитуры, понятно и образно раскрывает ее смыслы, даже в тех случаях, когда режиссер радикально меняет драматургию действия.
Именно с такого режиссерского "скачка" и начинается спектакль: со сцены пытки и казни Грязного - вымышленного пролога, где вместо увертюры к "Царской невесте" звучит ария Грязного "С ума нейдет красавица!". Грязного пытают, отрубают ему голову (аудитория 18+), и под воронье карканье Малюта Скуратов натыкает ее окровавленный муляж на кол.
Одновременный удар колокола и топора, вбитого в плаху (коллизия в духе Ивана Грозного), звучит как точка отсчета этой мрачной драмы, раскручивающей в спектакле ретроспективно, как прошлое казненного Грязного. В этой "Царской" нет конкретных исторических реалий, нет интерьеров горниц, улиц, кремлевских палат. Петров говорит на языке аллюзий и образов. Отравитель Бомелий с елейным голосом (Дмитрий Каляка) - клирик в сутане и шляпе сатурно. Грязной (Виктор Коротич) - не опричник с кровавыми руками, а греховный, фанатичный неврастеник из романов Достоевскогоо. Ваня Лыков (Денис Снигирев) - романтик "Ленский" во фраке и цилиндре, вернувшийся из заморских стран с бумагами и чертежами, которые рвут и топчут опричники. Этому романтику выжить ни в одном времени не дано. Так же, как и Марфе (Татьяна Закирова) - барышне, поющей о любви и прекрасных садах и выросшей при читающей книги няне Сабуровой. Парадоксальные режиссерские стыковки персонажей и наполняют спектакль подтекстами и ментальной фактурой, переводя в абсолютно другое, символическое измерение мрачную трагедию из времен Ивана Грозного.
В этой "Царской невесте" нет конкретных исторических реалий, нет интерьеров горниц, улиц, кремлевских палат. Александр Петров говорит на языке аллюзий и образов
Но аутентичный римско-корсаковский тон хранит в спектакле дирижер Павел Бубельников, с первых же нот погружающий в накаленную звуковую материю партитуры. Мрачные накаты тутти, перезвоны колоколов, тяжелые волны струнных, зияющая тишина над пронзительно красивой песней Любаши (Анна Смирнова) "Снаряжай скорей, матушка родимая" и огромное напряжение оркестрового звука, раскручивающего маховик трагического действия, массового безумия, развязкой которого будут смерти и казни. В финале умирающая Марфа будет подниматься по ступеням на высокий помост, а пространство вокруг нее - постепенно окрашивается ярким зеленым цветом: цветом весны - метафора надежды на то, что любовь еще может изменить что-то к лучшему в этом мире.
Иван – царевич и серый волк
Жил-был царь Берендей, у него было три сына, младшего звали Иваном.
И был у царя сад великолепный; росла в том саду яблоня с золотыми яблоками.
Стал кто-то царский сад посещать, золотые яблоки воровать. Царю жалко стало свой сад. Посылает он туда караулы. Никакие караулы не могут уследить похитника.
Царь перестал и пить, и есть, затосковал. Сыновья отца утешают:
Дорогой наш батюшка, не печалься, мы сами станем сад караулить.
Старший сын говорит:
Сегодня моя очередь, пойду стеречь сад от похитника.
Отправился старший сын. Сколько ни ходил с вечеру, никого не уследил, припал на мягкую траву и уснул. Утром царь его спрашивает:
Ну-ка, не обрадуешь ли меня: не видал ли ты похитника?
Нет, родимый батюшка, всю ночь не спал, глаз не смыкал, а никого не видал.
На другую ночь пошел средний сын караулить и тоже проспал всю ночь, а наутро сказал, что не видал похитника.
Наступило время младшего брата идти стеречь. Пошел Иван-царевич стеречь отцов сад и даже присесть боится, не то что прилечь. Как его сон задолит, он росой с травы умоется, сон и прочь с глаз.
Половина ночи прошла, ему и чудится: в саду свет. Светлее и светлее. Весь сад осветило. Он видит - на яблоню села Жар-птица и клюет золотые яблоки.
Иван-царевич тихонько подполз к яблоне и поймал птицу за хвост. Жар-птица встрепенулась и улетела, осталось у него в руке одно перо от ее хвоста.
Наутро приходит Иван-царевич к отцу.
Ну что, дорогой мой Ваня, не видал ли ты похитника?
Дорогой батюшка, поймать не поймал, а проследил, кто наш сад разоряет. Вот от похитника память вам принес. Это, батюшка. Жар-птица.
Царь взял это перо и с той поры стал пить, и есть, и печали не знать. Вот в одно прекрасное время ему и раздумалось об этой об Жар-птице.
Позвал он сыновей и говорит им:
Дорогие мои дети, оседлали бы вы добрых коней, поездили бы по белу свету, места познавали, не напали бы где на Жар-птицу.
Дети отцу поклонились, оседлали добрых коней и отправились в путь-дорогу: старший в одну сторону, средний в другую, а Иван-царевич в третью сторону.
Ехал Иван-царевич долго ли, коротко ли. День был летний. Приустал Иван-царевич, слез с коня, спутал его, а сам свалился спать.
Много ли, мало ли времени прошло, пробудился Иван-царевич, видит - коня нет. Пошел его искать, ходил, ходил и нашел своего коня - одни кости обглоданные.
Запечалился Иван-царевич: куда без коня идти в такую даль?
"Ну что же, думает, взялся - делать нечего".
И пошел пеший. Шел, шел, устал до смерточки. Сел на мягкую траву и пригорюнился, сидит. Откуда ни возьмись бежит к нему серый волк:
Что, Иван-царевич, сидишь пригорюнился, голову повесил?
Как же мне не печалиться, серый волк? Остался я без доброго коня.
Это я, Иван-царевич, твоего коня съел... Жалко мне тебя! Расскажи, зачем в даль поехал, куда путь держишь?
Послал меня батюшка поездить по белу свету, найти Жар-птицу.
Фу, фу, тебе на своем добром коне в три года не доехать до Жар-птицы. Я один знаю, где она живет. Так и быть - коня твоего съел, буду тебе служить верой-правдой. Садись на меня да держись крепче.
Сел Иван-царевич на него верхом, серый волк и поскакал - синие леса мимо глаз пропускает, озера хвостом заметает. Долго ли, коротко ли, добегают они до высокой крепости. Серый волк и говорит:
Слушай меня, Иван-царевич, запоминай: полезай через стену, не бойся - час удачный, все сторожа спят. Увидишь в тереме окошко, на окошке стоит золотая клетка, а в клетке сидит Жар-птица. Ты птицу возьми, за пазуху положи, да смотри клетки не трогай!
Иван-царевич через стену перелез, увидел этот терем - на окошке стоит золотая клетка, в клетке сидит Жар-птица. Он птицу взял, за пазуху положил, да засмотрелся на клетку. Сердце его и разгорелось: "Ах, какая - золотая, драгоценная! Как такую не взять!" И забыл, что волк ему наказывал. Только дотронулся до клетки, пошел по крепости звук: трубы затрубили, барабаны забили, сторожа пробудились, схватили Ивана-царевича и повели его к царю Афрону.
Царь Афрон разгневался и спрашивает:
Чей ты, откуда?
Я царя Берендея сын, Иван-царевич.
Ай, срам какой! Царский сын да пошел воровать.
А что же, когда ваша птица летала, наш сад разоряла?
А ты бы пришел ко мне, по совести попросил, я бы ее так отдал, из уважения к твоему родителю, царю Берендею. А теперь по всем городам пущу нехорошую славу про вас... Ну, да ладно, сослужишь мне службу, я тебя прощу. В таком-то царстве у царя Кусмана есть конь златогривый. Приведи его ко мне, тогда отдам тебе Жар-птицу с клеткой.
Загорюнился Иван-царевич, идет к серому волку. А волк ему:
Я же тебе говорил, не шевели клетку! Почему не слушал мой наказ?
Ну, прости же ты меня, прости, серый волк.
То-то, прости... Ладно, садись на меня. Взялся за гуж, не говори, что не дюж.
Опять поскакал серый волк с Иваном-царевичем. Долго ли, коротко ли, добегают они до той крепости, где стоит конь златогривый.
Полезай, Иван-царевич, через стену, сторожа спят, иди на конюшню, бери коня, да смотри уздечку не трогай!
Иван-царевич перелез в крепость, там все сторожа спят, зашел на конюшню, поймал коня златогривого, да позарился на уздечку - она золотом, дорогими камнями убрана; в ней златогривому коню только и гулять.
Иван-царевич дотронулся до уздечки, пошел звук по всей крепости: трубы затрубили, барабаны забили, сторожа проснулись, схватили Иван-царевича и повели к царю Кусману.
Чей ты, откуда?
Я Иван-царевич.
Эка, за какие глупости взялся - коня воровать! На это простой мужик не согласится. Ну ладно, прощу тебя, Иван-царевич, если сослужишь мне службу. У царя Далмата есть дочь Елена Прекрасная. Похить ее, привези ко мне, подарю тебе златогривого коня с уздечкой.
Еще пуще пригорюнился Иван-царевич, пошел к серому волку.
Говорил я тебе, Иван-царевич, не трогай уздечку! Не послушал ты моего наказа.
Ну, прости же меня, прости, серый волк.
То-то прости... Да уж ладно, садись мне на спину.
Опять поскакал серый волк с Иваном-царевичем. Добегают они до царя Далмата. У него в крепости в саду гуляет Елена Прекрасная с мамушками, нянюшками. Серый волк говорит:
В этот раз я тебя не пущу, сам пойду. А ты ступай обратно путем-дорогой, я тебя скоро нагоню.
Иван-царевич пошел обратно путем-дорогой, а серый волк перемахнул через стену - да в сад. Засел за куст и глядит: Елена Прекрасная вышла со своими мамушками, нянюшками. Гуляла, гуляла и только приотстала от мамушек и нянюшек, серый волк ухватил Елену Прекрасную, перекинул через спину - и наутек.
Иван-царевич идет путем-дорогой, вдруг настигает его серый волк, на нем сидит Елена Прекрасная. Обрадовался Иван-царевич, а серый волк ему:
Садись на меня скорей, как бы за нами погони не было.
Помчался серый волк с Иваном-царевичем, с Еленой Прекрасной обратной дорогой - синие леса мимо глаз пропускает, реки, озера хвостом заметает. Долго ли, коротко ли, добегают они до царя Кусмана. Серый волк спрашивает:
Что, Иван-царевич, приумолк, пригорюнился?
Да как же мне, серый волк, не печалиться? Как расстанусь с такой красотой? Как Елену Прекрасную на коня буду менять?
Серый волк отвечает:
Не разлучу я тебя с такой красотой - спрячем ее где-нибудь, а я обернусь Еленой Прекрасной, ты и веди меня к царю.
Тут они Елену Прекрасную спрятали в лесной избушке. Серый волк перевернулся через голову и сделался точь-в-точь Еленой Прекрасной. Повел его Иван-царевич к царю Кусману. Царь обрадовался, стал его благодарить:
Спасибо тебе, Иван-царевич, что достал мне невесту. Получай златогривого коня с уздечкой.
Иван-царевич сел на этого коня и поехал за Еленой Прекрасной. Взял ее, посадил на коня, и едут они путем-дорогой.
А царь Кусман устроил свадьбу, пировал весь день до вечера, а как надо было спать ложиться, повел он Елену Прекрасную в спальню, да только лег с ней на кровать, глядит - волчья морда вместо молодой жены? Царь со страху свалился с кровати, а волк удрал прочь.
Нагоняет серый волк Ивана-царевича и спрашивает:
О чем задумался, Иван-царевич?
Как же мне не думать? Жалко расставаться с таким сокровищем - конем златогривым, менять его на Жар-птицу.
Не печалься, я тебе помогу.
Вот доезжают они до царя Афрона. Волк и говорит:
Этого коня и Елену Прекрасную ты спрячь, а я обернусь конем златогривым, ты меня и веди к царю Афрону.
Спрятали они Елену Прекрасную и златогривого коня в лесу. Серый волк перекинулся через спину, обернулся златогривым конем. Иван-царевич повел его к царю Афрону. Царь обрадовался и отдал ему Жар-птицу с золотой клеткой.
Иван-царевич вернулся пеший в лес, посадил Елену Прекрасную на златогривого коня, взял золотую клетку с Жар-птицей и поехал путем-дорогой в родную сторону.
А царь Афрон велел подвести к себе дареного коня и только хотел сесть на него - конь обернулся серым волком. Царь, со страху, где стоял, там и упал, а серый волк пустился наутек и скоро догнал Ивана-царевича.
Иван-царевич слез с коня и три раза поклонился до земли, с уважением отблагодарил серого волка. А тот говорит:
Не навек прощайся со мной, я еще тебе пригожусь.
Иван-царевич думает: "Куда же ты еще пригодишься? Все желанья мои исполнены". Сел на златогривого коня, и опять поехали они с Еленой Прекрасной, с Жар-птицей. Доехал он до своих краев, вздумалось ему пополдневать. Было у него с собой немного хлебушка. Ну, они поели, ключевой воды попили и легли отдыхать.
Только Иван-царевич заснул, наезжают на него его братья. Ездили они по другим землям, искали Жар-птицу, вернулись с пустыми руками. Наехали и видят - у Ивана-царевича все добыто. Вот они и сговорились:
Давай убьем брата, добыча вся будет наша.
Решились и убили Ивана-царевича. Сели на златогривого коня, взяли Жар-птицу, посадили на коня Елену Прекрасную и устрашили ее:
Дома не сказывай ничего!
Лежит Иван-царевич мертвый, над ним уж вороны летают. Откуда ни возьмись прибежал серый волк и схватил ворона с вороненком.
Ты лети-ка, ворон, за живой и мертвой водой. Принесешь мне живой и мертвой воды, тогда отпущу твоего вороненка.
Ворон, делать нечего, полетел, а волк держит его вороненка. Долго ли ворон летал, коротко ли, принес он живой и мертвой воды. Серый волк спрыснул мертвой водой раны Ивану-царевичу, раны зажили; спрыснул его живой водой - Иван-царевич ожил.
Ох, крепко же я спал!..
Крепко ты спал, - говорит серый волк. - Кабы не я, совсем бы не проснулся. Родные братья тебя убили и всю добычу твою увезли. Садись на меня скорей.
Поскакали они в погоню и настигли обоих братьев. Тут их серый волк растерзал и клочки по полю разметал.
Иван-царевич поклонился серому волку и простился с ним навечно. Вернулся Иван-царевич домой на коне златогривом, привез отцу своему Жар-птицу, а себе - невесту, Елену Прекрасную.
Царь Берендей обрадовался, стал сына спрашивать. Стал Иван-царевич рассказывать, как помог ему серый волк достать добычу, да как братья убили его сонного, да как серый волк их растерзал.
Погоревал царь Берендей и скоро утешился. А Иван-царевич женился на Елене Прекрасной, и стали они жить-поживать да горя не знать.
Где была казнена царская семья, сравняли с землей. Сегодня решение советских властей воспринимается весьма неоднозначно. Неужели это историческое здание кому-то мешало?
Дом с непростой судьбой
Снесенный дом находился на углу улиц Карла Либнехта и Клары Цеткин (до революции пересечение Вознесенского проспекта и Вознесенского переулка). Он был построен в конце 1880-х годов и выкуплен инженером-строителем Николаем Ипатьевым в 1908 году. В апреле 1918 года особняк реквизировали большевики для содержания доставленной в Екатеринбург из Тобольска царской семьи и ее приближенных.
Сразу после расстрела Романовых, произошедшего в ночь с 16 на 17 июля 1918 года, дом вернули Ипатьеву. Через пять дней в город вошли белые части. Правительство Александра Колчака решило выкупить особняк в государственную собственность и даже выплатило собравшемуся в эмиграцию Ипатьеву аванс. Однако полностью рассчитаться с инженером не успели: власть снова перешла к большевикам.
С 1922 года в доме Ипатьева размещалось общежитие студентов университета и квартиры советских служащих. Какое-то время здесь даже находился детский сад, причем в подвальном помещении, где казнили царскую семью, оборудовали детскую душевую. В 1927 году в здании решено было открыть Музей Революции, а в подвале восстановить стену, возле которой произошел расстрел, так как подлинную разобрали и увезли с собой отступающие белогвардейцы.
В 1938 году в доме разместились экспозиции Антирелигиозного и культурно-просветительского музея, одновременно тут находились конторы разных ведомств. С начала 1970-х сюда перенесли филиал Челябинского института культуры: в расстрельном подвале студенты даже ставили спектакли, о чем свидетельствуют сохранившиеся фотографии.
Болезненный интерес
26 июля 1975 года стало переломным в судьбе Ипатьевского дома. В этот день из КГБ в Политбюро ЦК КПСС ушла секретная записка №2004-А «О сносе особняка Ипатьева в городе Свердловске». Есть смысл привести этот документ полностью: «Антисоветскими кругами на Западе периодически инспирируются различного рода пропагандистские кампании вокруг царской семьи Романовых, и в этой связи нередко упоминается бывший особняк купца Ипатьева в г. Свердловске. Дом Ипатьева продолжает стоять в центре города. В нем размещается учебный пункт областного Управления культуры. Архитектурной и иной ценности особняк не представляет, к нему проявляет интерес лишь незначительная часть горожан и туристов. В последнее время Свердловск начали посещать зарубежные специалисты. В дальнейшем круг иностранцев может значительно расшириться, и дом Ипатьева станет объектом их серьезного внимания. В связи с этим представляется целесообразным поручить Свердловскому обкому КПСС решить вопрос о сносе особняка в порядке плановой реконструкции города. Проект Постановления ЦК КПСС прилагается. Просим рассмотреть». Под документом стояла подпись председателя Комитета госбезопасности Юрия Андропова .
Следователь Генеральной прокуратуры Владимир Соловьев , занимавшийся в 1990-х годах расследованием убийства царской семьи, рассказывал, что до КГБ дошли сведения, как каждый год в день гибели Романовых некие люди приходят к дому Ипатьева, крестятся и ставят свечки. Все это власти называли «болезненным интересом» и квалифицировали как «антисоветские демонстрации». Паломничества партийные боссы допустить не могли.
30 июля 1975 года в Политбюро рассмотрели записку и почти всем составом (за исключением тех, кто находился в отпуске, командировке или отсутствовал по болезни) проголосовали за. Директор музея, как только узнал о готовящемся сносе, дал команду спасать все, что можно унести.
Сопротивляться невозможно
Ликвидация Ипатьевского дома была поручена местным властям. Распоряжение исполнил Первый секретарь Свердловского обкома КПСС Борис Ельцин . «Сопротивляться было невозможно, отметит потом Борис Николаевич, не выполнить Постановление Политбюро? Собрали технику и за одну ночь разрушили. В случае отказа я остался бы без работы, а новый секретарь обкома все равно бы выполнил приказ», - резюмировал Ельцин.
Любопытно, что по плану реконструкции, которой официально был объяснен снос Ипатьевского дома, разрушению подлежал целый квартал, представлявший собой архитектурно-историческую ценность как образец типичной купеческой застройки Екатеринбурга конца XIX - начала XX века. Эксперты отмечают, что уничтожив весь квартал, власти значительно затруднили поиски точного места, где находился дом Ипатьева. Видимо, «генеральная реконструкция» и была на это рассчитана.
Всего 75 фото
В очередной раз прогулялись по Коломенскому, когда сады начали плодоносить, было интересно посмотреть такой старый сад.
Главным источником, на котором основаны практически все сведения о Коломенских садах является «Перепись дворцовых садов 1701 года», в которой, как пишет А.Э.Регель, «до подробностей обозначены все части и весь штат огромного царского садового хозяйства.» Утилитарный характер царских садов сказывался и в удобной, геометрически правильной планировке, и в ассортименте растений: яблони, груши, сливы, вишни, кусты шиповника, малины, крыжовника и смородины.
Шестью садами, обозначенными на сохранившихся старинных планах были:
Новый сад, «против государева двора». Он был самым большим и имел 300 саженей в длину;
Сад «Красный» на государевом дворе по соседству с Новым, был небольшим и отличался разнообразием посадок;
Старый большой сад, в котором росли не только плодовые деревья, но и дубы, вязы, кедры. В переписи значилась и одна пихта.
Дьяковский сад, у села Дьякова, крестьяне этого села выращивали «слетье» (плоды) на продажу;
Казанский сад, за Казанской церковью, помимо преобладавших во всех садах яблонь, имел груши и даже два дерева грецкого ореха. Плоды этого сада полностью шли к царскому столу.
Вознесенский сад, начинающийся от церкви Вознесения, включал в себя небольшой аптекарский огород.
Одновременно с хозяйственной функцией, сады играли немалую эстетическую роль. Аллеи плодовых садов располагались на холме, хорошо просматривались и использовались для прогулок. На пересечениях аллей имелись декоративные островки, на видных местах ставились беседки. Интересно, что почву под деревьями засеивали злаками. Причем порой русские мастера-садовники составляли живой ковер из оттенков овса, пшеницы, ячменя и проса.
Из шести садов до наших дней сохранились три сада: Казанский, Дьяковский и Вознесенский, и поныне располагающиеся на своих исторических местах.
В Вознесенском саду радует глаз изумрудный ковер старинного яблоневого сада и многоцветье восстановленного аптекарского огорода. Просторные поляны вдоль аллей, ведущих вниз к реке, украшены островками декоративных кустарников в спокойных тонах.
Множество цветников украшают территорию, отданную под развлечения для народа. Тут такое разнообразие, словно несколько садовников соревновались в своем искусстве. И можно присмотреть для себя неожиданно интересное сочетание.
02
Казанская церковь.
03
Казанский сад- «позади церкви Казанской против государевых хором». В середине XVIII в. при строительстве в Коломенском дворца императрицы Екатерины II Казанский сад был распланирован как прогулочный. Среди рядов яблонь в направлении с запада на восток к Екатерининскому дворцу была проложена центральная дорога «першпектива», обсаженная грушевыми деревьями.
Территория разбита на квадраты гравийными дорожками. В пересечении их устроены цветочные клумбы, где летом высаживались разнообразные растения, подсаживались молодые яблони и вишни вместо больных и отживших деревьев. Такая же планировка сада была восстановлена в 1997-99 г.г. по чертежам 1767 г. Как и в старину, здесь много декоративных растений: астры, пионы, кусты барбариса и шиповника и многих других. Они обильно цветут и плодоносят, создавая вместе с архитектурным ансамблем неповторимый образ старинной русской усадьбы. Среди плодовых растений в XVIII- XIX вв. здесь можно было встретить кедры, пихты и другие экзотические для Средней полосы России растения. Новый, Вознесенский, Большой и Дьяковский сады занимали значительно большую площадь, чем Красный и Казанский.
04
05
06
07
08
09
10
11
13
14
Храм Вознесения поражает!
Николо-Перервинский монастырь. Пойма Москва- реки
16
Перервинский гидроузел
А мы проходим мимо домика Петра Ι.
Снова полюбовались столетними дубами - дубовая роща - часть старинного Вознесенского сада
19
20
Прервемся, и перенесемся в май месяц, чтобы вспомнить как цвели сады
Вознесенский яблоневый сад.
«Коломенское» хорошо известно многим жителям столицы. Немаловажную роль в этом сыграло то, что здесь можно не только полюбоваться на интереснейшие архитектурные памятники, но и прогуляться по роскошным садам, которые, к слову сказать, занимают довольно внушительную часть музея-заповедника.
В былые времена практически во всех садах Коломенского росли разнообразные овощи и фрукты, подаваемые к столу членам царской семьи. В шести садах произрастало великое множество разнообразнейших растений, многие из которых были завезены в Россию из стран ближнего и дальнего зарубежья. Кроме этого здесь по указу царя был разбит специальный огород, предназначенный для выращивания целебных трав.
Знаменитый Вознесенский яблоневый сад — один из самых старых городских садов, расположенных в пределах столицы. Этот сад, общая площадь которого превышает 21 гектар, является неотъемлемой частью, так называемого Большого государева сада, носившего название «Старый». Но чем же знаменито это место? Все очень просто! В Вознесенском саду множество диковинных растений, завезенных из разных климатических зон, удачно соседствуют с вековыми пихтами, массивными кедрами и рядом других деревьев, характерных для средней полосы России.Кроме этого яблоневый сад в «Коломенском» славится своей древнейшей дубовой рощей. Средний возраст деревьев составляет не менее четырех сотен лет! Во многих преданиях эти дубы величают не иначе, как «Петровскими». Ведь если верить легендам, то именно под сенью дубравы молодой царевич Петр постигал основы грамоты.По состоянию на сегодняшний день Вознесенский сад является естественным «зеленым барьером» заповедника. В период с 1999 по 2000 гг. сад существенно облагородили. Здесь проложили гравийные дорожки, установили фонари освещения и разбили красивые газоны. В теплое время года Вознесенский сад превращается в излюбленное место для семейных прогулок. Ведь кроме всего прочего в непосредственной близости от сада есть действующая пасека и аптекарский огород с разнообразными лекарственными травами.
21
22
23
24
25
26
А сейчас перенесемся в Дьяков сад, пройдя через Голосов овраг
27
28
29
30
Церковь Усекновения главы Иоанна Предтечи
31
Проходим через врата Храма
32
Полюбуемся ольховой рощей. Пойма Москва-реки
34
35
А вот и Дьяков сад.
Дьяковский, благодаря внушительным для XVII в. размерам, имел промысловое значение. Урожай садов шел на продажу и частично вывозился в Петербург, ко двору - для изготовления разных напитков для царского семейства и его ближних людей. Сады обслуживались и обрабатывались крепостными садовниками, проживавшими в Садовой слободе (территория современного с. Садовники).
36
37
38
39
40
41
42
43
44
А сейчас посмотрим, как цветет сакура у дворца царя Алексея Михайловича.
45
46
47
48
49
50
51
52
Вот и Елизавета Петровна!
Копия скульптуры царице Елизавете Петровне, дочери Петра I. В 2003 году конный памятник был установлен скульптором Г. Франгуляном на самой крайней северо-западной точке нашей страны - в Балтийске. Елизавета как бы парит, повернув лицо к Европе, жестом руки указывая на Россию. Автору представилась уникальная возможность сделать первый такой памятник в мире - императрица верхом на коне! Известно, что Елизавета часто ездила в мужских одеяниях, но когда возраст уже не позволял этого, для нее была придумана особая одежда - сочетания мужского мундира с платьем.
53
Дворей царя Алексея Михайловича
54
Снова переносимся в осень
Посетили уголок молодоженов
Исторический променад в Музее-усадьбе Коломенское с давних времен является излюбленным местом влюбленных, молодоженов и семейных пар и в народе издревле зовется Аллея Любви. И неспроста: на Аллее Любви стоит могучий старинный дуб, возле которого назначали свидания молодые влюбленные еще XVII в. Согласно древнему преданию, желание, загаданное у станинного дуба в Коломенском, обязательно сбывается. Ходят слухи, что первым свое желание у дуба загадал сам царь Алексей Михайлович, который в течение трех десятков лет каждое лето проводил в усадьбе Коломенское. С тех пор сотни лет влюбленные, взявшись за руки, загадывали желание у старинного дуба, которое, как и в царские времена, непременно сбывалось. Сегодня у старинного дуба можно встретить как молодоженов, которые приезжают в Коломенское в самый важный день, так и влюбленных молодых людей, которые признаются друг другу в сокровенных чувствах в тени пышной листвы.
56
57
58
Ответ оставил Гость
Жил-был царь Берендей, у него было три сына, младшего звали Иваном.И был у царя сад великолепный; росла в том саду яблоня с золотыми яблоками.Стал кто-то царский сад посещать, золотые яблоки воровать. Царю жалко стало свой сад. Посылает он туда караулы. Никакие караулы не могут уследить похитника.Царь перестал и пить и есть, затосковал. Сыновья отца утешают:- Дорогой наш батюшка, не печалься, мы сами станем сад караулить.Старший сын говорит:- Сегодня моя очередь, пойду стеречь сад от похитника.Отправился старший сын. Сколько ни ходил с вечеру, никого не уследил, припал на мягкую траву и уснул.Утром царь его спрашивает:- Ну-ка, не обрадуешь ли меня: не видал ли ты похитника?- Нет, родимый батюшка, всю ночь не спал, глаз не смыкал, а никого не видал.На другую ночь пошел средний сын караулить и тоже проспал всю ночь, а наутро сказал, что не видал похитника.Наступило время младшего брата идти стеречь. Пошел Иван-царевич стеречь отцов сад и даже присесть боится, не то что прилечь. Как его сон задолит, он росой с травы умоется, сон и прочь с глаз.Половина ночи прошла, ему и чудится: в саду свет. Светлее и светлее. Весь сад осветило. Он видит - на яблоню села Жар-птица и клюет золотые яблоки.Иван-царевич тихонько подполз к яблоне и поймал птицу за хвост. Жар-птица встрепенулась и улетела, осталось у него в руке одно перо от ее хвоста.Наутро приходит Иван-царевич к отцу.- Ну что, дорогой мой Ваня, не видал ли ты похитника?- Дорогой батюшка, поймать не поймал, а проследил, кто наш сад разоряет. Вот от похитника память вам принес. Это, батюшка, Жар-птица.Царь взял это перо и с той поры стал пить, и есть, и печали не знать. Вот в одно прекрасное время ему и раздумалось об этой об Жар-птице.Позвал он сыновей и говорит им:- Дорогие мои дети, оседлали бы вы добрых коней, поездили бы по белу свету, места познавали, не напали бы где на Жар-птицу.Дети отцу поклонились, оседлали добрых коней и отправились в путь-дорогу: старший в одну сторону, средний в другую, а Иван-царевич в третью сторону.Ехал Иван-царевич долго ли, коротко ли. День был летний. Приустал Иван-царевич, слез с коня, спутал его, а сам свалился спать.Много ли, мало ли времени прошло, пробудился Иван-царевич, видит - коня нет. Пошел его искать, ходил, ходил и нашел своего коня - одни кости обглоданные.Запечалился Иван-царевич: куда без коня идти в такую даль?Ну что же, - думает, - взялся - делать нечего. И пошел пеший.Шел, шел, устал до смерточки.Сел на мягкую траву и пригорюнился, сидит.Откуда ни возьмись, бежит к нему серый волк:- Что, Иван-царевич, сидишь пригорюнился, голову повесил?- Как же мне не печалиться, серый волк? Остался я без доброго коня.- Это я, Иван-царевич, твоего коня съел... Жалко мне тебя! Расскажи, зачем в даль поехал, куда путь держишь?- Послал меня батюшка поездить по белу свету, найти Жар-птицу.- Фу, фу, тебе на своем добром коне в три года не доехать до Жар-птицы. Я один знаю, где она живет. Так и быть - коня твоего съел, буду тебе служить верой-правдой. Садись на меня да держись крепче.Сел Иван-царевич на него верхом, серый волк и поскакал - синие леса мимо глаз пропускает, озера хвостом заметает. Долго ли, коротко ли, добегают они до высокой крепости. Серый волк и говорит:- Слушай меня, Иван-царевич, запоминай: полезай через стену, не бойся - час удачный, все сторожа спят. Увидишь в тереме окошко, на окошке стоит золотая клетка, а в клетке сидит Жар-птица. Ты птицу возьми, за пазуху положи, да смотри клетки не трогай!Иван-царевич через стену перелез, увидел этот терем - на окошке стоит золотая клетка, в клетке сидит Жар-птица. Он птицу взял, за пазуху положил, да засмотрелся на клетку. Сердце его и разгорелось: Ах, какая - золотая, драгоценная! Как такую не взять! И забыл, что волк ему наказывал. Только дотронулся до клетки, пошел по крепости звук: трубы затрубили, барабаны забили, сторожа пробудились, схватили Ивана-царевича и повели его к царю Афрону. Царь Афрон разгневался и спрашивает:- Чей ты, откуда?- Я царя Берендея сын, Иван-царевич.- Ай, срам какой! Царский сын да пошел воровать.- А что же, когда ваша птица летала, наш сад разоряла?- А ты бы пришел ко мне, по совести попросил, я бы ее так отдал, из уважения к твоему родителю, царю Берендею. А теперь по всем городам пущу нехорошую славу про вас... Ну да ладно, сослужишь мне службу, я тебя прощу. В таком-то царстве у царя Кусмана есть конь златогривый. Приведи его ко мне, тогда отдам тебе Жар-птицу с клеткой.Загорюнился Иван-царевич, идет к серому волку. А волк ему:- Я же тебе говорил, не шевели клетку!