Жили – были два снегиря. Его звали Юшка, а её звали Нюшка Свили они весной гнездо в ельнике. Хорошее гнездо, тёплое, уютное, просторное на высокой красивой ели, а рядом березовая роща находилась, в которой много всяких певчих птиц поселилось: и соловьи, и иволги, и дрозды, и ещё всякие печужки жизни радые.
И вывели снегири птенцов. Уж в такой любви жили маленькие снегирчики. Родители Юшка и Нюшка любили друг друга и любили своих детей, всё лучшее им отдавали: и жучков, и червячков, и букашек разных.
Дети росли в тепле, в любви, в ласке, слова горького не слышали они от папы с мамой.
Росли птенцы. Набирались сил, наращивали пух под пером, крепчали их клювы, крылья, лапки, краше и краснее становились их грудки. Пришла пора и снегирчики стали настоящими снегирями, такими, как папа и мама, только чуточку поменьше. Тесно стало в гнезде. Пришлось папе с мамой ночевать на соседней ветке. Ничего. Лишь бы деткам было хорошо. А молодые снегири, чтобы папу с мамой не теснить, попрощались и улетели из гнезда.

Наступили холода, помрачнела берёзовая роща, пожелтели листья на деревьях, почернела вода в реке, небо нахмурилось. На смену красоте весенней, летней пришла красота осенняя. Ах, какие здесь были цвета: и желтые, и оранжевые, и коричневые, и пурпурные. И подумал Юшка: «Говорят, что осень « Унылая пора «. Разве может быть унылой такая красота? «.
Стало холодать, землю прикрыл снег. Стало голодно снегирям. И полетели они в город, знают, где можно полакомиться сладко – горькими, сочными ягодами рябины.
Прилетели туда. А там…базар настоящий: и воробышки, и синички, и снегири, и дрозды. Все наперебой рассказывают друг другу о том, что улетели птенцы от Юшки и Нюшки, и не слышно от них ни одной весточки.
Горько стало снегирям Юшке и Нюшке, улетели они на то место, где гнездо у них было летом, сели на ветку и задумались.
Было так красиво вокруг, всё в снегу. Тепло. Солнечно. Тихо. И подумала Нюшка: «Хорошо прожила с Юшкой. Любит он меня, слова обидного никогда не скажет, никогда не обижается, что не такую веточку в дом принесла или не такую веточку для гнезда достала. Всегда своё крыло подставит, обнимет, чтобы не уставала, не болела, всё сам старался по дому делать.
Смотрел Юшка на свою Нюшку и любовался её пером блестящим, пухом мягким под пером, глазом чёрным и не мог он её иначе называть, как « Солнышко». Не Нюшкой он её называл, а « Солнышком».
Бегут мысли чередой. Вот и по телевизору показывали: « Дети, позвоните своим родителям». А от детей ни звонков, ни писем нет.
И вдруг разнеслось по всей округе, что дятел выстукивает телеграмму снегирям:
-Мама и папа, мы вас любим;
-Мама и папа, мы здоровы;
-Мама и папа, мы богаты.
Юшка и Нюшка посмотрели друг на друга, прижались плотнее друг к дружке и подумали: « Ах, дети! Как хорошо, что вы есть, как хорошо, что вы здоровы и богаты, как хорошо, что вы не забываете родителей».

Сказка для детей "Почему у снегиря грудка красная?

Увидели как-то зимой снегири, что солнце на небе стало совсем тусклым от мороза, и решили: замерзает солнышко, надо ему помочь. Полетим-ка мы, покормим его ягодками рябины и калины, да семенами всякими, а то оно ведь совсем угаснуть может! И что тогда делать? Без солнца ведь жизни нет: это каждая пичужка знает! Посовещались они и решили отправить к солнышку самых выносливых и сильных - путь-то предстоял неблизкий, не у всякой птицы сил хватит долететь. И вот собрались в дорогу к седьмому небу двенадцать снегирей-пап. А мамы-снегирихи их провожают, плачут:

Смотрите же, помогите солнышку и сразу домой возвращайтесь!

Хорошо-хорошо! - бодро отвечают наши герои, а у самих на душе тревожно - дело-то они затеяли небывалое!

Поднялись две стайки в небеса, день летят - не долетят. Два летят - не долетят. Совсем уж птички из сил выбились! На третий день видят - Солнышко на небе зябнет, в теплый плед кутается. А выше никак подняться не может - сил не хватает. Говорят ему бесстрашные снегири:

Здравствуй, Солнышко Красное!

Здравствуйте, пичужки малые! Зачем ко мне пожаловали? - отвечает Солнышко, а у самого глаза грустные.

Прилетели мы к тебе, Солнышко, чтобы хоть по ягодке рябиновой да по семечку травному и древесному тебе подарить, силы твои поддержать! Знаем: тяжело тебе приходится!

Да как же? - сомневаясь, покачало головой Солнце. - Ведь если вы близко ко мне приблизитесь, и я возьму от вас по ягодке, по семечку, то сгорите вы от жара моего, несмышленыши!

Отвечают тогда ему снегири:

А ты на минуту глаза закрой - и не смотри на нас. А мы за это время искорки свои тебе в твою тарелочку побросаем и улетим!

Удивилось Солнышко:

Никто меня еще не просил глаза закрыть - я ведь никогда не сплю, весь свой век с открытыми глазами живу! Но так и быть, пусть будет по-вашему! Однако, если обожжет вас мой жар, пеняйте на себя!

Смежило Солнышко веки, и стало на всей земле темно средь белого дня! Побросали снегири свои ягодки с семечками в Солнышкову тарелочку и… камнем стали падать вниз, потому что силы в этот момент совсем их оставили. И вот летят они кубарем, кувыркаются, даже перышком пошевелить не могут и думают.

Эх, прощайте снегирихи и детушки наши, наверное, как долетим до земли, разобьемся мы вдребезги - только пух от нас полетит в разные стороны!

А Солнышко скушало горсточку семечек всяких полезных от былинок, скушало несколько ягодок калиновых и рябиновых и сразу порозовело. Действительно помогли они, как больному человеку иногда таблетки, назначенные доктором, помогают - сразу ожило Солнышко, глаза открыло, взбодрилось, смогло повыше на небо взобраться, и на земле тотчас же стало теплее. Там все обрадовались, решили, что это весна пришла.

А как глянуло Солнышко вниз - там спасители его, снегири, беспомощные, летят кубарем на землю, кувыркаются. Ахнуло тогда Солнышко и давай каждого лучиками-ладошками ловить и поддерживать! Лучиков-то у него миллионы - сначала одна ладошка поддержит снегирька, затем другая, затем третья… тысячная… миллионная…

Потому что Солнышко понимало, что если одним лучиком снегирька все время поддерживать, можно его запросто сжечь, а так - если их, как горячую картошку, перебрасывать с ладошки на ладошку - глядишь, и ничего, не обожгутся птички.

Так оно и получилось: доставило их Солнышко на землю живыми и невредимыми - не разбились снегири. Силы к ним вернулись, и стали птицы даже сильнее прежнего. Вот только оперение снегирей на их грудках стало огненно-красным - обожглись все-таки некоторые перышки от горячих солнечных лучиков.

Зато зимой этих милых и красивых птичек теперь трудно не увидеть. Снегири на заснеженных деревьях - как горячие угольки или новогодние елочные игрушки. А вот самочки-снегирихи остались такими, как и прежде - большей частью серенькими.

Сидят на ветках снегири,
Сияют, словно фонари.
Их тёплый, розоватый цвет-
Как будто солнышка привет.
(Н.Томилина)

Когда наступает зима, у нас есть необыкновенная возможность увидеть на ветках деревьев этих замечательных птичек – снегирей. Снегири – настоящие снежные герои , ведь они не улетают зимой в теплые края, а остаются зимовать в снегу и морозах, смело переживают холода и украшают своим ярким оперением лес.

Наверно, каждый из нас хоть раз в жизни задумывался, а почему у них красная грудка? Поэтому сегодня я познакомлю вас с различными легендами на этот счет, а вы выберете ту, которая больше всего понравится!

1 легенда.

Все мы знаем, что самым любимым лакомством для снегирей являются ягоды рябины. В детских сказках говорится, что именно рябина стала причиной того, что грудка у снегиря в один прекрасный момент покраснела. Случилось это много-много лет назад. Было лето, умные пернатые, которые не улетали в тёплые края на зиму, делали съестные запасы. А снегирь беспечно порхал с ветки на ветку, пел песенки солнышку и бездельничал.

Когда пришла зима, чтобы выжить, ему ничего не оставалось, как питаться одной лишь рябиной. Из-за большого количества употребляемых красных ягод грудка и покраснела. А может от стыда, за то что, как говорится «лето красное пропела, оглянуться не успела…»

Снегири рябину ели

Нет вкуснее ужина!

Даже брюшки покраснели

От такого кушанья.

2 легенда.

В народе известна еще одна легенда про птичку с красной грудкой. Давным-давно, когда на Руси только установилось Христианство, как раз определялись даты праздников и всякие правила поведения в праздничные дни.

На Благовещение (праздник, когда ангел принёс Деве Марии благую весть о том, что ей суждено родить Сына Божьего), которое отмечается 7 апреля, был введён строгий запрет на любую работу. Славяне верили, что с поздней осени до Благовещения земля спит, а на праздник Бог её будит, благословляет все растения, и мешать ему нельзя, то есть никакую работу делать не разрешается. Но глупая кукушка не послушалась и однажды на праздник решила свить себе гнездо. Тогда Бог её наказал – лишил гнезда навсегда. Кукушка подумала-подумала и решила подбросить яйца в гнездо снегиря. Естественно, снегирь возражал. Он вступил в драку с самцом кукушки и в конечном итоге вышел из неё победителем. Но с тех самых пор алеет у него на грудке отчётливое пятно – следы крови поверженного мужа кукушки. А сама кукушка навсегда осталась вдовой. И продолжает подбрасывать яйца кому попало.

Оказывается, раньше грудки у снегирей были белоснежными. Но в один год случилась беда, из-за сильных вьюг и метелей Новый год никак не мог найти правильный путь. И один отважный снегирь решился полететь на Север и помочь ему.

«Я летел так быстро, а навстречу дул такой сильный ветер, что какая-то ледышка врезалась мне прямо в грудь, и на ней выступили капли крови. Я упал прямо на руки Новому году, но, обессиленный, не мог показывать ему дорогу. Путь подсказывали следы, которые я оставлял. И вот сначала Новый год шел по розовым капелькам на снегу, а потом – по звону серебряных сосулек, которые натопило мое сердце. Он нес меня в ладонях. Так мы и пришли. И у людей, зверей и птиц наступил Новый год. С тех пор у меня и у всех снегирей грудка алая».

А вот биологи не верят в сказки и легенды. И утверждают, что в районе грудки у снегирей сосредоточено максимальное число меланиновых клеток, которые отвечают за окрас перьев. А в потребляемой снегирём пище, содержится большое количество каратиноидов, являющихся природными красителями.

Не знаю, как вам, мне кажется, легенды и сказки гораздо интереснее, чем считают биологи!!!

Хорошо было в лесу. Стоял январь. Трещали морозы и гуляли вьюги. «В январе, в январе воют вьюги на дворе!»

Ух! Сколько намело сугробов и засыпало все кругом снегом… и лишь звериные следы, что протоптали лесные обитатели, можно было прочитать на узеньких тропинках и дорожках. Вот лось прошел своими огромными ножищами. Следы у него глубокие. А здесь лисица пробежала мелкими шажками. А у сосны кто-то рассыпал скорлупки лесных орешков. Видно, белка трапезничала. Птичьи следы тоже заметны, они то мельче, то крупнее, это и синички, и снегири красногрудые, и зимородки… Вороны сидят в своих гнездах, которые захватили у перелетных птиц, улетевших давно в теплые страны, и мрачно поглядывают сверху вниз. А вдруг высунет нос мышка из своей норки им на поживу? Да куда там!

Но вот вьюга и угомонилась, а мороз стал еще крепче. Солнышко проглянуло сквозь тучи, и снежные покровы сразу заблестели и засверкали, словно россыпи алмазов. Рябина гроздьями красных ягод алела на фоне снежного царства.

Снегирь, проживший здесь уже почти всю зиму, дожидался весны, когда сойдут лютые морозы. Ведь корма почти не осталось в лесу. Скоро птицы склюют все ягоды с этой последней рябинки, и снегирь представил далекие страны, куда ему надо будет лететь весной, там так хорошо и много ягод и другого корма. Скорей бы пришла весна. На следующий день мороз ударил еще сильнее.

И снегирь решил лететь в деревню. Он знал, что там люди ставят зимой кормушки для птиц.

На краю деревни стоял маленький домик. Его окружал фруктовый сад. Здесь же росли березы и клены. На самой большой березе висел скворечник. Жильцов сейчас не было, и он пустовал, ведь известно, что скворцы прилетают весной. Сразу за садом начинался лес. В этом доме жил маленький мальчик Вова с мамой. Маму звали Зина. Она была сельский доктор.

Вове должно было исполниться в марте семь лет. Он любил цветы и птиц, и лесных зверюшек и сам высаживал весной цветочную рассаду и развешивал зимой в саду кормушки для лесных птиц с семечками, хлебными крошками, сушеными рябиновыми ягодами и малюсенькими кусочками сала для синичек. Мама поощряла его романтические наклонности и любовь к природе, а он помогал маме по хозяйству.

Их хозяйство было совсем крошечным: четыре курицы несушки, один петух, который будил их по утрам, коза Вера и небольшой огород, еще в доме жил кот Василий. Кот хорошо ловил мышей. Звонко мурлыкал, когда грелся у растопленной печки, и любил спать в ногах у Вовы.

Мама с утра уходила в сельскую больничку, готовила Вове обед, а завтракали они вместе. Рано утром с криком петухов мама приносила воду из колодца, который находился у них в конце сада. И они вместе завтракали. Их куры несли прекрасные яйца и Вове они очень нравились. Поэтому Вова в отличие от городских избалованных детей, с удовольствием съедал за завтраком яйцо и манную кашу. Его не приходилось уговаривать: «Съешь ложечку за маму, ложечку за папу».

В это морозное утро Вова как всегда пошел кормить кур. В сарайчике, где жили куры, было тепло. Там стояла небольшая чугунная печка-буржуйка. Любимая Вовина белая курица с большим красным гребнем Катя, нахохлившись, сидела на насесте. А три пеструшки сразу кинулись к зернышкам, которые стал рассыпать Вова. Катя осталась сидеть на насесте. «Что с тобой, Катя? Уж не заболела ли ты? - спросил Вова. - «Надо сказать маме, подумал он, чтоб она ее полечила».

Катя была шустрая курочка и всегда верховодила и подчинялась лишь одному петуху. Петух важно подошел к зерну, отогнал кур, поел сам. А потом разрешил позавтракать и им. Петух походил на турецкого султана, как говорила мама. У него были большие острые шпоры, яркий гребень и изумрудно-золотистое оперенье с красными перьями на хвосте, хотя имя ему мама дала простое – Петя.

После курятника Вова навестил козу Веру и убедился, что еды ей достаточно и налил ей свежей водички. Теперь оставалось проверить кормушки для птиц в саду. Он пошел по тропинке и увидел, что почти все кормушки пустые. «Да, - подумал Вова, - зима морозная. Птицы совсем оголодали».

Подходя к рябине, на которой еще алели несколько гроздочек ягод, Вова увидел какое-то странное пятно под деревом. Вова подошёл ближе. На снегу лежал красногрудый снегирь, его крыло было все в крови и капли крови упали на снег. «Что же с ним случилось? - подумал Вова, - наверное, ворона на него напала, когда отгоняла его от кормушки».

Вова поднял птичку и понес ее в дом. Снегирь, было, забился в его руке, испугавшись, но потом ослаб и затих. В комнате Вова положил снегиря на лавку поближе к печке, налил водичку в блюдечко, насыпал зернышек. Но снегирь не двигался. «Скорее бы пришла мама, - подумал Вова, - она его вылечит», - решил он.

Так и просидел Вова около снегиря весь день, дожидаясь маму. Уже в сумерках пришла мама. Вот он услышал, как она топает валенками, счищает снег веником. Он обрадовался и побежал навстречу с криком: «Мама, у нас снегирь раненый!»

Вошла мама – молодая красивая женщина с темными волосами, синими глазами и красными щеками с мороза. Она обняла мальчика, сняла свой тулупчик, развязала платок. Встряхнула волосы, запорошенные снегом, и осмотрела снегиря. «Ну что ж, - сказала мама, - косточка его цела. Но он потерял много крови, и рана его для такой маленькой птички - большая».

Мама смазала рану йодом, наложила повязку с хирургической мазью, которую используют для больных после операции. Снегирь согрелся, открыл глазки, ему дали попить водички. «Пусть он живет у нас, - сказал Вова. - Ты будешь его лечить». - «Конечно, - согласилась мама, - но ты знаешь, что снегири весной улетают из наших лесов. Но посмотрим, как будет заживать его крылышко», - сказала мама и улыбнулась.

Потом они вдвоем растопили печку, зажгли керосиновую лампу и сели ужинать.

На небе высыпали звезды и мерцали, и Вове казалось, что они мигают, а серебристый месяц заглядывал им в окошко.

Вова пожелал маме спокойной ночи и загадал: "Пусть, когда наступит завтра, снегирь начнет поправляться» - и спокойно заснул.

Утро выдалось солнечным. Петушок громко пропел на рассвете и Вова проснулся. Солнце било прямо в глаза. Вова выглянул в окошко, увидел, как снег искрится от солнечных лучей, но тут он услышал какой-то странный шум, и он увидел, как кот Василий подкрадывается к раненой птичке, а снегирь в ужасе бегает от него и помогает себе одним крылом и хочет вспорхнуть на балку, но снегирю это не удается. Вова сразу же закричал: «Брысь!» и прогнал кота в сени.

Проснулась мама и спросила: «Что случилось?». - «Кот Васька хочет съесть снегиря», - сообщил Вова, - что же нам теперь делать?» - Придётся нам искать клетку, вздохнула мама. - «А где же ее взять? - спросил Вова. - Не огорчайся сынок. Я схожу в школу. Там у детишек в живом уголке убежал хомяк. Вот я и попрошу у них на время. А пока пусть Васька поживет в сенях. Я не зря его вчера отправила на ночь, да он, хитрюга, пробрался. Клетку мы повесим высоко на балку, так чтоб кот туда не смог залезть. Когда снегирь выздоровеет, откроем ему дверцу, и он будет летать».

Так все и произошло. Вечером мама принесла клетку. Они повесили ее на верхнюю балку, ближе к окну. Теперь снегирь был в безопасности. Зато кот Василий очень обиделся и всю ночь мяукал в сенях. Его пускали в комнату, только когда там были мама или Вова. Так они и зажили все вместе, мама, Вова, снегирь, кот Васька, коза Вера, четыре курицы и петух Петя.

Рана у птицы постепенно заживала. Хороший корм и тепло тоже делали свое дело. Он стал летать немного по дому, садился к ним на стол, когда они ели, и ему что-то доставалось.

Кот Василий больше не покушался на его жизнь. Понял, что это уже бесполезно, да и хозяева могут наказать - выгнать опять в холодные сени, а поскольку еды ему хватало, его кормили, и в благодарность он приносил в зубах мышек, положив их на пол перед хозяевами. Вова смеялся. А мама говорила: «Убери эту гадость!»

Постепенно снегирь настолько привык к своей новой жизни, что стал садиться на плечо к Вове, потом к маме. На столе он с любопытством заглядывал в их чашки и тарелки. Ему открыли дверцу клетки, и он свободно летал по дому, а спать любил на балке. Наверное, ему казалось, что это большое толстое дерево, которое почему-то лежит поперек.

Когда мама уходила на работу в больницу, Вова любил разговаривать со своим снегирем. Наступила весна. Растаял снег в деревне, а потом начал таять и в лесу. Появились первые почки на деревьях. Следом зазеленели листики. Прошел март…. Откапала оттепель. Наступил апрель. Вот и май на дворе. А в саду все зазеленело. Пробилась молоденькая травка, и вскоре черемуха расцвела. Яблоня покрылась белыми цветами, и сад заблагоухал.

Ждали прилета скворцов. Вова починил скворечник. Он все время думал: «Что же будет со снегирем? Сможет ли он улететь в свои дальние страны?»

Снегирю теперь часто разрешали летать по саду, и он весь день проводил там, но дальше не улетал, а к вечеру возвращался ночевать в дом.

Вова уже привык к тому, что снегирь всегда возвращался. Он уговаривал птичку остаться у них подольше: «Тебе у нас хорошо. Мы с мамой тебя любим. Ты можешь целый день летать по саду. Не спеши. Ты еще успеешь улететь в свои заморские страны».

Снегирь внимательно слушал мальчика, но ничего не мог ему ответить. Он же не знал человеческого языка и не мог сказать Вове, что крыло его давно зажило и окрепло, и он свободно летает, что он уже делал дальние перелеты в лес и на озеро, и что ему надо улетать на север. Таков закон природы.

И наступил такой день, когда однажды снегирь улетел рано утром и к вечеру не вернулся. Он не вернулся и на следующий день и еще через день. Вова ждал его и скучал, но снегирь все не возвращался. Прошла неделя. Вова все еще надеялся из последних сил и однажды вечером, когда мама вернулась с работы, она застала его горько плачущим.

«Он улетел, он улетел… и никогда больше не вернется! - причитал мальчик сквозь слезы. Мама нежно обняла Вову и сказала: «Птицы, сынок, должны жить на воле, так же как и звери, и все живые вольные твари. У них своя жизнь, совсем не такая, как у домашних животных, и как у нас, у людей. Они дети природы и природа их мать. Если они оторвутся от нее, они погибнут. Таков закон природы! И мы, люди, не можем его изменить. Мы с тобой помогли снегирю, вылечили его и спасли от гибели, и сейчас он летит в свои заморские северные страны и думает, какие хорошие люди, Вова с мамой, как они заботились обо мне и любили меня. Может быть, когда он следующей зимой прилетит сюда к нам на зимовку, он залетит навестить нас, где его так любили! Ведь у птиц тоже есть память». - Вова перестал плакать и задумался. Потом он обнял маму и сказал: «А я буду ждать его!»

Жил-был в тайге Черный Медведь. Всю зиму лапу сосал-спал. Пришла весна, и у Черного Медведя растаяла берлога. Пошел он бродить по лесу. Бродил-бродил да и вышел к Ледовитому морю. А Белый Медведь как раз из воды выходит. Увидел он Черного и рассердился, даже шерсть дыбом встала. Кричит:

Эй ты, Черный Медведь, зачем по моей земле ходишь?!

Разве это твоя земля? - удивился Черный. - Ты же на льдине плаваешь, вот и плавай! А земля моя!

И стали они бороться.

Долго боролись, даже вспотели. Рычат да покряхтывают.

Наконец совсем устали.

Уфф!.. - выдохнул Черный Медведь и сел на прибрежный камень.

Офф!.. - откликнулся Белый Медведь и опустился на другой валун.

Отдышаться не могут, так измаялись!

Наконец Черный Медведь промолвил:

Ты, Белый Медведь, сильнее меня, да я проворнее. И никогда нам не победить друг друга. Видать, мы с тобой братья.

Тут подлетела Серая Весенняя Куропатка, села поближе и говорит:

Ай-я-яй! Это называется братья! Я видела, как вы лупили друг дружку! А зря дрались - во-он сколько места! - И улетела. Черный и Белый посмотрели - и верно: кругом раздолье!

И разошлись они по-хорошему. Так и живут кому где лучше. Белый - на льдине, Черный - в лесу.

Давно это было. В ту пору рыбы еще на земле жили, как все.

Однажды Рыбка заболела. Лежит она и стонет:

О-ох! О-ох!

Слушал, слушал ее Сынок и вышел из чума - помощи искать. Вышел и видит: на суку сидит Старая Ворона. Ворона тоже увидела маленькую Рыбку и говорит:

Сынок Рыбки, почему ты такой печальный?

Мать заболела. Не знаю, что делать.

Не печалься, - говорит Ворона, - хочешь, я тебе помогу? Я вылечу мать. Только ты не заходи в чум, если мать кричать будет. Это вместе с криком начнет выходить из нее болезнь. Понятно?

Как не понять? - отвечает Рыбкин Сынок. И он остался на улице.

А Старая Ворона зашла в чум. Там, в углу, лежит Рыбка, тяжело дышит. Чешуя от жира блестит. «Вкусная!» - думает Ворона, а сама спрашивает:

Почему ты лежишь?

Да вот заболела, - отвечает Рыбка.

Хочешь, я тебя вылечу? - спрашивает Ворона.

А вот так! - И Ворона сильно клюнула Рыбку.

Рыбка испугалась да как закричит:

Сынок, где ты? Ворона меня съесть хочет!

Кинулся Сынок в чум и прогнал Ворону. Ворона рассердилась, что не смогла Сынка обмануть, Рыбку съесть, и созвала своих подруг. Стали они Рыбку с Сынком со всех сторон теснить. Метались Рыбка и Сынок туда и сюда да вдруг - плюх в воду. И не утонули. И никто их не съел. И самим еды вдоволь. С тех пор и стали рыбы жить в воде. И хорошо живут.

Жили-были Снегирь и Мышонок. Вместе собирали и копили хлебные крошки. Много собрали, устали даже. Снегирь и говорит:

Хватит, однако. Собрали столько, давай делить поровну!

Давай! - согласился Мышонок.

Стали делить.

Это мне!

Это мне!

Это тебе!

Это тебе!

Все поровну разделили. Одна только крошка осталась лишней.

Это крошка моя! - говорит Мышонок. - Я больше тебя работал!

Нет, моя! - кричит Снегирь. - Ты на месте крутился, а я далеко летал!

Я землю рыл, чтобы в чум залезть, у меня все когти болят!

А я по всему краю летал, крылья устали! Моя крошка!

Подняли они большой шум. И пока ссорились - потеряли крошку. Кинулись искать. А в это время на шум прилетела Куропатка, увидела две ровные кучки крошек да обе и склевала. Только Мышонок и Снегирь этого не заметили. И до сих пор они ту потерянную крошку ищут. Снегирь - в снегу, а Мышонок - в чуме.

Сидит в своем гнезде Сова. Прилетел Коршун и сел против нее на кочку. Говорит ей:

Сестрица Совушка, на юг лететь пора! Скоро бураны начнутся, замерзнешь в тундре.

Отвечает Сова:

На юг я не полечу. У меня только-только детишки вывелись. Как я маленьких оставлю?

А какая тебе от детишек польза? Их кормить надо, а ты сама с голоду пропадешь.

Не пропаду! Тут куропатки есть, жирные, вкусные, вот мы и сыты будем!

Ну как знаешь! - сказал Коршун и улетел.

А Куропатка недалеко сидела, все слышала. Испугалась она: «Соседка Совушка съесть меня хочет! Что делать? Надо улетать отсюда». Решила так и полетела, долго летела, совсем обессилела. И опустилась возле моря Ледовитого, океаном оно называется.

Посмотрела туда, посмотрела сюда - нигде не видно Совушки. «Здесь некого бояться. Никто меня не съест», - радостно подумала Куропатка. Идет она по берегу, грудь выставила, голову подняла гордо, весело вокруг поглядывает.

Вдруг из-под кочки Мышонок:

Кинулся он на Куропатку, да только кончик хвоста ухватил. А Куропатка и не заметила, идет себе дальше. Вдруг из-за кустов Горностай:

Куропатка, а Куропатка! Ко мне подойдешь, а от меня не уйдешь!

Прыгнул тут Горностай, да успел лишь за Мышонка ухватиться.

А Куропатка от гордости совсем глупая стала, ничего не видит и не слышит. Тут за Горностаем Песец выскочил. За Песцом - Лиса.

Наконец на Куропатку сам Белый Медведь набросился, да тоже промахнулся, в Лису вцепился.

«Что-то совсем не могу идти, такой хвост тяжелый стал!»

Оглянулась она, хвостом мотнула - и оторвался Мышонок, и все покатились по снегу. И поняла тут Куропатка, сколько у нее врагов.

«Однако тут мне еще опаснее. Полечу обратно!»

Так и живут рядом Сова и Куропатка. Беспокойно Куропатке, да лучше, чем у океана.

Вы на карту посмотрите

И Ямал на ней найдите,