Как и у всех тётенек, у неё был свой дяденька, который говорил ей, что любит её, что хочет всегда быть с нею. Но как и все дяденьки, её дяденька тоже ужасно боялся всего на свете. И что полюбит свою тётеньку слишком сильно, и что не сможет жить без неё, если она вдруг уйдёт, и ответственности боялся - за семью, за детей, за любимую. Бедная тётенька так устала от этой безрадостной жизни, что взмолилась однажды: «Господи, хочу быть девочкой! Озорной, весёлой, нежной, красивой, любящей и любимой!»
И Господь услышал её мольбу. ОНА СНОВА СТАЛА ДЕВОЧКОЙ!
Рано утром девочка просыпалась с улыбкой, потому что ещё один день начался! Оттого что небо ясное, и солнце светит, и облачка лёгкие на сердечки похожи! Она бежала на работу, как на праздник, и от этого у неё всё получалось так здорово, что все её хвалили, и удивлялись, как замечательно она всё делает! А она работала как играла - вдохновенно, радостно, просто творила, а не работала!
И коллеги, и начальство всё больше и больше любили девочку. Как только она появлялась, все улыбались, оживлялись и сами ощущали себя детьми. Всем хотелось сделать девочке что-то приятное, порадовать её, помочь. Ведь детей все любят - ни за что, просто так, оттого что они такие открытые, добрые, оттого что всем доверяют, и людям, и жизни, оттого что в них страхов нет.
Особенно начальник старался - то премию выдаст, то зарплату повысит, то работу интересную даст, то новую должность предложит. В общем, нарадоваться на неё не мог. А она на него. И на свою работу.
И с молодым человеком девочке очень повезло. Как только он понял, что его тётенька совсем не тётенька, а девчонка, сам мальчишкой сразу стал! Влюблённым, нежным, бесстрашным, сильным! То и дело на руках свою девочку носил, подвиги ради неё совершал, на лодке катал, на американских горках! Она в него уткнётся, и не страшно ей с ним! А радостно, весело, чудесно!
Потом у них детки появились - гармоничные, способные, удивительные, любящие, настоящие солнышки!
И девочка просто купалась в счастье - каждый день, каждую минуту, каждое мгновение! О страхах своих даже не вспоминала! Ну какие могут быть страхи, когда жить так радостно, так интересно! Когда каждый день приносит всё новые и новые чудеса! А если по старой памяти она снова в тётеньку превращалась и бояться начинала, стоило ей выйти на улицу, посмотреть на цветок, деревце, звёзды, она тут же становилась девочкой - открытой Миру, доверчивой, сильной.
И снова вспоминала о том, что Жизнь бережёт нас, заботится о нас. Что все, все, все наши "беды" начинаются тогда, когда мы забываем о том, что мы дети, когда мы становимся унылыми и озабоченными дяденьками и тётеньками.
Зла жена худо с мужем жила, ничего мужа не слушала. Велит муж ране встать, так она трои сутки спит; велит муж спать, а она нисколько не спит. Велит муж блины печи, а она говорит:
Не стоишь, вор, блинов!
Муж говорит:
Не пеки, жена, блинов, коли не стою; - она выпечет кринку в два ведра и говорит:
Ешь, вор, чтоб съедено было!
Ну, - говорит, - жена, не стряпай и на сенокос не ходи; мне тебя жаль!
А она говорит:
Нет, вор, я пойду, и ты ступай за мною!
Только он побился с ней, помаялся, пошёл с горя в лес по ягоды, и нашёл куст смородины, и увидел в этом кусту бездонную яму; поглазел он и смекнул: «Что я живу со злой женой, маюся? Не могу ли я её в эту яму засадить, не могу ли я её проучить?» Пришёл в избу и говорит:
Не ходи, жена, в лес за ягодами!
Нет, шишморник , пойду!
Я нашёл куст смородины, не бери!
Нет, сама пойду, оберу, тебе не дам смородины!
Муж пошёл, жена с ним; пришёл к кусту к смородине, а жена вскочила в куст и матом кричит:
Не ходи, вор, в куст, убью! - и сама полезла в средину, да в яму-то и хлоп бездонную!
Муж с радостей в избу пошёл и прожил трои сутки, на четвёртые пошёл проведывать; взял бечеву длинную, пустил в ямищу и вытащил оттуда чертёнка; испугавшись, и хочет чертёнка в яму опустить. Закричал тот матом, замолился и говорит:
Крестьянин, не обрати назад, пусти на свет! Пришла злая жена, всех нас приела, прикусала, прищипала - тошно нам! Я тебе добро сделаю!
Крестьянин отпустил его на божью волю - на святую Русь. Чертёнок и говорит:
Ну, крестьянин, пойдём со мною во град Вологду; я стану людей морить, а ты - лечить.
Ну вот пошёл чертёнок по купеческим жёнам и по купеческим дочерям; стал он в них входить, стали они дуреть, стали они болеть. Вот этот крестьянин - где заболеют - придёт в дом, а неприятель-то вон, в дому благодать будет, и смекают все, что этот крестьянин - лекарь, деньги дают, да и пирогами кормят. И набрал крестьянин денег несметную сумму себе. Вот чертёнок и говорит:
Полно, крестьянин, с тебя, доволен ли ты? Теперь я пойду в боярскую дочь; мотри не ходи её лечить; не то съем я тебя!
Боярышня заболела и так задурела, что требует людей ести.
Приказал боярин крестьянина найти - такого-то лекаря отыскать. Он приходит в хоромы и велит боярину, чтоб все горожане и кареты с кучерами стояли в этой улице противу дому боярского; потом даёт приказ, чтоб все кучера щелкали в арапельники и матом кричали: «Злая жена пришла, злая жена пришла!» - и сам пошёл в комнаты. Пришёл он в комнаты: чертёнок возлился на него и говорит:
Что ты, русский, зачем пришёл? Я тебя съем!
Он говорит:
Что ты! Я пришёл тебя не выживать, а пришёл, тебя жалея, сказать: зла-то жена сюда пришла!
Чёрт на окошко вскочил, вытаращил зенки , да и чует : все одним матом орут: «Злая жена!»
Крестьянин, - взговорил чёрт, - мне-то куды деваться?
Ступай опять в ямищу: она туды больше не пойдёт.
Черт туды и ушёл к злой жене. За это боярин пожаловал милость, дочку (за крестьянина) замуж отдал, пол-именья подарил, а злая жена и теперь в яме сидит в тартарары .
— Бранное слово, шишимора.
— Смотри.
— Арапники.
— Зенки - глаза.
— Слышит.
— Это слово часто встречается в заговорах: «Так бы чёрная немочь бежала в тартарары, во тьму кромешную»
Предлагаем вам прослушать онлайн без регистрации русскую народную сказку «Баба-яга»
Жили-были муж с женой, и была у них дочка. Заболела жена и умерла. Погоревал-погоревал мужик да и женился на другой.
Невзлюбила злая баба девочку, била ее, ругала, только и думала, как бы совсем извести, погубить. Вот раз уехал отец куда-то, а мачеха и говорит девочке:
Пойди к моей сестре, твоей тетке, попроси у нее иголку да нитку - тебе рубашку сшить.
А тетка эта была баба-яга, костяная нога. Не посмела девочка отказаться, пошла, да прежде зашла к своей родной тетке.
Здравствуй, тетушка!
Здравствуй, родимая! Зачем пришла?
Послала меня мачеха к своей сестре попросить иголку и нитку - хочет мне рубашку сшить.
Хорошо, племянница, что ты прежде ко мне зашла, - говорит тетка. - Вот тебе ленточка, масло, хлебец да мяса кусок. Будет там тебя березка в глаза стегать - ты ее ленточкой перевяжи; будут ворота скрипеть да хлопать, тебя удерживать - ты подлей им под пяточки маслица; будут тебя собаки рвать - ты им хлебца брось; будет тебе кот глаза драть - ты ему мясца дай.
Поблагодарила девочка свою тетку и пошла. Шла она, шла и пришла в лес. Стоит в лесу за высоким тыном избушка на курьих ножках, на бараньих рожках, а в избушке сидит баба-яга, костяная нога - холст ткет.
Здравствуй, тетушка!
Здравствуй, племянница! - говорит баба-яга. - Что тебе надобно?
Меня мачеха послала попросить у тебя иголочку и ниточку - мне рубашку сшить.
Хорошо, племяннушка, дам тебе иголочку да ниточку, а ты садись покуда поработай!
Вот девочка села у окна и стала ткать. А баба-яга вышла из избушки и говорит своей работнице:
Я сейчас спать лягу, а ты ступай, истопи баню и вымой племянницу. Да смотри, хорошенько вымой: проснусь - съем ее!
Девочка услыхала эти слова - сидит ни жива, ни мертва. Как ушла баба-яга, она стала просить работницу:
Родимая моя, ты не столько дрова в печи поджигай, сколько водой заливай, а воду решетом носи! - И ей подарила платочек.
Работница баню топит, а баба-яга проснулась, подошла к окошку и спрашивает:
Ткешь ли ты племяннушка, ткешь ли, милая?
Тку, тетушка, тку, милая!
Баба-яга опять спать легла, а девочка дала коту мясца и спрашивает:
Котик-братик, научи, как мне убежать отсюда.
Кот говорит:
Вон на столе лежит полотенце да гребешок, возьми их и беги поскорее: не то баба-яга съест! Будет за тобой гнаться баба-яга - ты приложи ухо к земле. Как услышишь, что она близко, брось гребешок - вырастет густой дремучий лес. Пока она будет сквозь лес продираться, ты далеко убежишь. А опять услышишь погоню - брось полотенце: разольется широкая да глубокая река.
Спасибо тебе, котик-братик! - говорит девочка.
Поблагодарила она кота, взяла полотенце и гребешок и побежала.
Бросились на нее собаки, хотели ее рвать, кусать, - она им хлеба дала. Собаки ее и пропустили. Ворота заскрипели, хотели захлопнуться - а девочка подлила им под пяточки маслица. Они ее и пропустили.
Березка зашумела, хотела ей глаза выстегать, - девочка ее ленточкой перевязала. Березка ее и пропустила. Выбежала девочка и побежала что было мочи. Бежит и не оглядывается.
А кот тем временем сел у окна и принялся ткать. Не столько ткет, сколько путает!
Проснулась баба-яга и спрашивает:
Ткешь ли, племяннушка, ткешь ли, милая?
А кот ей в ответ:
Тку, тетка, тку, милая.
Бросилась баба-яга в избушку и видит - девочки нету, а кот сидит, ткет.
Принялась баба-яга бить да ругать кота:
Ах ты, старый плут! Ах ты, злодей! Зачем выпустил девчонку? Почему глаза ей не выдрал? Почему лицо не поцарапал?..
А кот ей в ответ:
Я тебе столько лет служу, ты мне косточки обглоданной не бросила, а она мне мясца дала!
Выбежала баба-яга из избушки, накинулась на собак:
Почему девчонку не рвали, почему не кусали?..
Собаки ей говорят:
Мы тебе столько лет служим, ты нам горелой корочки не бросила, а она нам хлебца дала!
Побежала баба-яга к воротам:
Почему не скрипели, почему не хлопали? Зачем девчонку со двора выпустили?..
Ворота говорят:
Мы тебе столько лет служим, ты нам и водицы под пяточки не подлила, а она нам маслица не пожалела!
Подскочила баба-яга к березке:
Почему девчонке глаза не выстегала?
Березка ей отвечает:
Я тебе столько лет служу, ты меня ниточкой не перевязала, а она мне ленточку подарила!
Стала баба-яга ругать работницу:
Что же ты, такая-сякая, меня не разбудила, не позвала? Почему ее выпустила?..
Работница говорит:
Я тебе столько лет служу - никогда слова доброго от тебя не слыхала, а она платочек мне подарила, хорошо да ласково со мной разговаривала!
Покричала баба-яга, пошумела, потом села в ступу и помчалась в погоню. Пестом погоняет, помелом след заметает…
А девочка бежала-бежала, остановилась, приложила ухо к земле и слышит: земля дрожит, трясется - баба-яга гонится, и уж совсем близко…
Достала девочка гребень и бросила через правое плечо. Вырос тут лес, дремучий да высокий: корни у деревьев на три сажени под землю уходят, вершины облака подпирают.
Примчалась баба-яга, стала грызть да ломать лес. Она грызет да ломает, а девочка дальше бежит. Много ли, мало ли времени прошло, приложила девочка ухо к земле и слышит: земля дрожит, трясется - баба-яга гонится, и уж совсем близко.
Взяла девочка полотенце и бросила через правое плечо. В тот же миг разлилась река - широкая-преширокая, глубокая-преглубокая!
Подскочила баба-яга к реке, от злости зубами заскрипела - не может через реку перебраться. Воротилась она домой, собрала своих быков и погнала к реке:
Пейте, мои быки! Выпейте всю реку до дна!
Стали быки пить, а вода в реке не убывает. Рассердилась баба-яга, легла на берег, сама стала воду пить. Пила, пила, пила, пила, до тех пила, пока не лопнула.
А девочка тем временем знай бежит да бежит. Вечером вернулся домой отец и спрашивает: у жены:
А где же моя дочка?
Баба говорит:
Она к тетушке пошла - иголочку да ниточку попросить, да вот задержалась что-то.
Забеспокоился отец, хотел было идти дочку искать, а дочка домой прибежала, запыхалась, отдышаться не может.
Где ты была, дочка? - спрашивает отец.
Ах, батюшка! - отвечает девочка. - Меня мачеха послала к своей сестре, а сестра ее - баба-яга, костяная нога. Она меня съесть хотела. Насилу я от нее убежала!
Как узнал все это отец, рассердился он на злую бабу и выгнал ее грязным помелом вон из дому. И стал он жить вдвоем с дочкой, дружно да хорошо.
Тут и сказке конец.
Жил-был крестьянин, и жена у него умерла, а хозяйством и всем в доме заведовала дочь. Вдруг на старости лет вздумал крестьянин жениться; сколько дочь его ни просила и сколько соседи ни отговаривали - нет-таки, не послушался, женился. Да и женился-то еще на злой вдове, у которой была такая же злая дочь. Скоро увидел старик, что новая жена его и падчерица были и глупые и злые. Крестьянину и его дочери житья не стало, сколько бедная Аннушка ни работала, не могла угодить мачехе.
Недалеко от деревни был лес, о котором рассказывали множество страшных рассказов, и крестьяне боялись рубить в нем дрова и без крайней надобности даже и не ходили туда. Раз как-то крестьянин Пахом похвастался, что он нарубит в лесу дров. Вот поехал за дровами, нарубил воз дров и уж хотел ехать домой, как вдруг откуда ни возьмись - старик, старый-престарый, борода седая до колен, глаза так и светятся, как угли, и закричал на Пахома: «Как ты смел рубить дрова в моем заповедном лесу?» Бедный Пахом испугался, упал старику в ноги, стал просить прощенья и кое-как умилостивил его. «Так и быть,- сказал старик,- на первый раз тебя прощаю, а вперед смотри! Скажи всем мужикам, что если кто осмелится заехать ко мне рубить дрова, то я до тех пор молодца не отпущу, пока не сроет он - вон, видишь? - этой горы и не засыплет оврага, что под горой; а землю будет он возить на волках и на медведях. Ведь в моем лесу их довольно, они получше ваших кляч. Поезжай домой да не забудь, что я говорил».
Пахом ударил по лошаденке да без оглядки из лесу погоняет, и уж только когда подъехал к деревне, оглянулся посмотреть: не гонится ли за ним старик? Добравшись до дому, забился он на печь и со страху трои сутки пролежал на печи. Как рассказал он потом мужикам - полно с тех пор ездить в лес за дровами, а бабы перестали ходить за грибами и за ягодами в лес: все боялись, что старик заставит копать гору да возить землю на волках и медведях, а может - еще и самих будет запрягать. Другие говорили, будто старик лесной с рогами, а на пальцах у него когти. Молодые ребята не верили и смеялись, а все-таки в лес не ходили.
Мачеха осердилась однажды на Аннушку и говорит мужу: «Федот! Отвези ее в лес, а уж я с ней более жить не хочу!» Федот прикрикнул на жену, но та схватила помело, а падчерица кочергу, и бросились на него. Он испугался и согласился отвезти в лес Аннушку. Она и сама сказала отцу: «Отвези меня, батюшка! Здесь житье мое такое горькое, что уж и в лесу будет мне лучше!»
Поплакал старик, запряг лошаденку, посадил дочь в телегу и повез в лес. На дорогу Аннушке мачеха дала краюшку хлеба.
Приехавши в лес, Федот простился с дочерью, благословил ее и сказал: «Ну, дитятко, оставайся с богом! Может, тебе здесь будет лучше и ты будешь жива и здорова, а через три дня я тебя проведаю!»
Старик сел в тележку и поехал домой, а Аннушка пошла по тропинке, в лес, стала брать ягоды, долго ходила по лесу и видит - стоит избушка. Аннушка подошла к дверям, постучалась - нет ни ответа, ни привета. Благословись, отворила она дверь и вошла в избушку. Вошедши в избушку, осмотрелась она - нет никого. В одном углу стоял стол и кругом лавки, а в другом углу стояла самопрялка и лежала куча льна. Аннушка села на лавку. На дворе уже смеркалось; поела она хлебца, легла - не спится бедняжке; и вот она засветила лучину и сидит, подгорюнясь.
В полночь дверь отворилась, и в избушку вошел старик - седенький, старенький, опирается на костыль - и сказал Аннушке: «Здравствуй, красная девица!» - «Здравствуй, дедушка!» - отвечала Аннушка. «Как ты зашла сюда, волею или неволею?» Аннушка рассказала ему, что мачеха велела ее отвезти в лес. «Ну, красная девица, дам я тебе работу. Вот видишь кучу льна? Так напряди мне ниток, вытки холст и сшей рубашку, а завтра я к тебе приду. Если рубашка не будет готова, так тебе будет худо, а теперь прощай».
Старик ушел.
Залилась Аннушка горькими слезами и думает: «Где мне в одни сутки напрясть ниток, выткать холст и сшить рубашку! Посмотрю, однако ж, пусть, по крайней мере, старик увидит, что я не ленилась».
Вот Аннушка взяла самопрялку, навязала льна и начала прясть. Веретенцы так и вертятся, только-то успевай нитки поправлять. К утру Аннушка испряла весь лен и задумалась: как ей ткать холст, у нее нет станка? Подумала-подумала - ну, что будет, то будет - и задремала.
Когда Аннушка проснулась, солнышко было уже высоко, перед ней на столе стояло разное кушанье, а возле окошка стояли стан и кросна совсем готовые - садись да тки.
Аннушка пошла сначала к ручейку, который протекал близ избушки, умылась, помолилась богу, отобедала, собрала со стола и села ткать. Вот челнок у нее так и прыгает взад и вперед, и к вечеру холст был готов. Соткала она холст, скроила рубашку и принялась шить. Аннушка шьет, а время идет, ночь уж давно наступила, и вот она того и ждет, что дверь отворится и старик войдет в избушку.
Только что Аннушка успела закрепить последний стежок, старик вошел. «Ну, что? Сшила рубашку?» - спросил старик. Аннушка подала ему рубашку. «Спасибо, красная девица, а за твою службу хочу я тебя наградить. Ты говорила мне, что у тебя мачеха злая? Хочешь ли, пошлю я своих волков и медведей, они съедят ее и с дочерью?» - «Нет, дедушка, не трогай их, а когда батюшка приедет проведать меня, то я попрошу его отпустить меня жить в люди: ведь я умею все делать, служить буду хорошо, и мне житье будет хорошее».- «Если так, пусть будет по-твоему. Завтра ты получишь от меня подарки - возьми их и будь всегда рукодельна да добра, как была до сих пор, а теперь прощай!» Старик ушел.
Аннушка была так весела! Взошло солнышко. Она пошла гулять в лес и вышла посмотреть на дорогу: не едет ли отец проведать ее, а вечером легла она на лавочку и уснула спокойно.
Проснувшись, видит Аннушка, что стоят на столе три ларчика - один другого меньше, и при каждом ларчике по серебряному ключу. Аннушка отперла большой ларчик - в нем были разные уборы; отперла другой ларчик - он был полон серебряных денег; отперла третий - полон золотых денег.
Прошло три дня, как старик отвез Аннушку в лес. Мачеха и говорит ему: «Поезжай, проведай дочь!» Старик горюет и думает: «Где уж ей живой быть - верно, ее давно волки съели!» Старик запряг лошадь и поехал, а мачеха с дочерью смеются и говорят: «Привезет домой косточки! Где ей живой быть! Надобно пиво варить да поминки справить» .
У Аннушки была собачка, и когда старик уехал в лес дочь проведать, она начала бегать по двору и радоваться. Вдруг как залаяла: «Тяв-тяв-тяв! Хозяин едет, золото да серебро стучит да гремит!» - «Что ты, негодная,- вот я тебя! Какое там золото и серебро,- сказала мачеха,- косточки в лукошечке стучат да гремят!» - и сама с дочерью все поглядывает в окошко.
Вот дочь ее кричит: «Матушка, матушка! Вотчим едет, да, кажись, и Анна-то с ним!» Мачеха подбежала к окну, смотрит - едет старик и дочь везет! «Видишь, какое зелье! - говорит мачеха.- Нескоро избудешь!»
Въехали на двор Федот с Аннушкой, идут в избу, несут ларцы, а как Аннушка их отперла, так мачеха с дочерью не надивуются. Мачеха притворилась, будто она рада, что Аннушка возвратилась жива и здорова. «Я тебе говорила, дитятко, что ты будешь жива и здорова»,- сказала она Аннушке.
Прошло несколько дней, вот мачеха и говорит Федоту:
«Муж! Отвези-ка ты теперь мою дочь в лес». Федот заложил лошадь, посадил на телегу падчерицу и повез, а сам думает: «Давно бы пора отвезти тебя, злую и упрямую девку!» Падчерица не хотела было ехать, да мать насильно ее послала, говорит: «Ты навезешь золота и серебра, так тебя богатый жених возьмет».
Федот привез падчерицу прямо к избушке и спустил с телеги. Мать навязала ей узел пирогов и ватрушек - такой, что в неделю не съешь. Наелась падчерица и проспала до самой ночи, только поворачивается с боку на бок. Потом зажгла она лучину и сидит.
В полночь пришел старик и говорит ей: «Здравствуй, красная девица!» Падчерица молчит. «Какая ты сердитая! - сказал старик.- Вот тебе работа: напряди шерсти, свяжи мне чулки и варяги да вытки кушак, а завтра в такую же пору я приду - смотри, чтобы все было готово, а не то тебе худо будет!»
Старик ушел.
«Видишь какой! - сказала падчерица.- Что еще выдумал, старый хрыч! Нашел себе работницу, да я и на себя-то у матушки не работаю, а стану я вязать ему варяги да чулки - и так проходит!» Наелась падчерица пирогов и легла спать, а на другой день встала и опять ничего не делала.
Пришла полночь. Дверь в избушку отворилась. Вошел старик. «Что, готова ли моя работа?» Падчерица отворотилась и молчит. «А, когда так, если ты не послушалась меня, не хотела связать мне чулки да варяги - убирайся вон из моей избушки!»
Старик выгнал падчерицу, и она пошла бродить по лесу; и вот напали на нее волки и съели ее, косточки в кучу сложили.
Прошло три дня. Аннушкина мачеха говорит мужу: «Поезжай, старик, и привези мою дочь». Старик поехал, а жена его то и дело подбегает к окну да смотрит: не везет ли старик дочь ее?
И вот затопила она печь - стряпать пироги и печь блины. Собачонка бегает и лает: «Тяв-тяв-тяв! Хозяин едет, косточки в лукошке стучат да гремят!» Мачеха Аннушкина начала собачонку бить сковородником: «Что ты брешешь, негодная! Говори: золото и серебро стучит да гремит!»
Въехал Федот на двор, и жена его выскочила встречать дочь свою. «Где же моя дочка?» - спрашивает она у старика. «Да вот, привез я только ее косточки - волки съели».
Аннушка вышла замуж за богатого крестьянина, взяла к себе отца и жила достаточно, а старик нянчил своих внучат. Мачеха Аннушкина горевала да горевала о своей дочери, да так и умерла, и никто не пожалел об ней.
В одном царстве-государстве жила-была маленькая девочка. Девочка была злая-презлая. Она не отличалась красотой, да и умом-разумом особо не блистала, но очень ей хотелось быть самой-самой. Сверстники и сверстницы постоянно смеялись над ее кривыми ногами, косящим глазом и заячьей губой. Правда, смеялись они очень осторожно и только тогда, когда считали, что девочка не может этого услышать. Все потому, что у девочки был очень вредный и мстительный характер. Своих обидчиков она не прощала и виртуозно устраивала им различные пакости.
Дети не любили девочку, боялись ее и отказывались с ней играть. Девочка плакала и злилась, а потом снова злилась и плакала.
Единственными людьми на всем белом свете, кто любил девочку – были ее мама и папа. Но что понимают взрослые? Родители постоянно были заняты на работе и видели дочку только по утрам и вечерам. Иногда, по выходным и праздникам, мама и папа гуляли с девочкой по парку, ходили в цирк или в кино. Эти дни были самыми счастливыми. Девочка смеялась и улыбалась. Только вот, такие дни были так редки… Девочка очень любила маму и папу – ведь для них она была самой-самой. Поэтому она никогда не рассказывала родителям о своих несчастьях, чтобы не огорчать их.
Единственным человеком, кому девочка могла бы пожаловаться, была няня. Только няне было все равно. Няня не была доброй и не была злой – она была никакой. Каждое утро няня кормила девочку, одевала и провожала, в школу. Потом встречала, отводила домой, кормила, помогала делать уроки и следила за девочкой до возвращения родителей. Няня никогда не обижала девочку, а просто честно выполняла свою работу. Девочка была ей безразлична. Если бы няне поручили ухаживать за собачкой – ничего бы не изменилось.
Все изменилось одним летом. Няня ушла в отпуск, и родители отправили девочку в деревню к бабушке.
Бабушкина деревня была очень далеко, за полями, за реками и дремучими лесами. В деревне было замечательно - солнце, ласковая речка, добрый лес с грибами и ягодами и много всего интересного. А главное, никто не смеялся над девочкой. Может быть, потому что других детей в деревне не было, а, может быть, потому что бабушка была ведьмой… Самой, что ни на есть, взаправдашней ведьмой, как в сказках.
Целыми днями они с бабушкой гуляли по лесу, собирая грибы, ягоды и разные травы. Ходили на речку и в поля. Бабушка учила девочку разговаривать со зверями и птицами, насылать дождь и разгонять облака. А вечерами, бабушка раскрывала древние книги с пожелтевшими страницами, и учила внучку колдовскому ремеслу.
Бабушка души не чаяла в своей внучке. После мамы и папы, бабушка стала третьим человеком во всем мире, кто искренне любил девочку, для кого она была самой-самой.
Бабушка поила внучку колдовскими отварами и скоро ее заячья губа стала почти незаметной, а глаз косил только тогда, когда девочка сильно огорчалась и начинала нервничать. Девочка искренне привязалась к бабушке и с удовольствием училась у нее. Особенно хорошо у девочки получалось рисовать и делать куклы. Если рисунок или кукла очень похожи на человека, то можно проткнуть их заговоренными иглами и навести порчу и болезни, а можно окурить дымом волшебных трав и вылечить почти любой недуг.
Лето закончилось, и девочка вернулась домой к маме и папе. Утром няня повела девочку в школу.
Пусть теперь хоть кто-нибудь посмеет смеяться надо мной – превращу в крысу или в мерзкую жабу, - решила девочка. От этих мыслей, глаз девочки пронзила короткая боль.
- А! Вот и наша Косоглазка пришла! – громко сказал, нескладный белобрысый мальчишка из ее класса.
Дети обидно засмеялись.
- Ну, посмотрим, как ты сейчас поквакаешь! – злорадно подумала девочка, доставая заранее приготовленную куклу обидчика и сушеную лягушачью лапку. При этом глаз ее снова заболел и начал слегка косить.
- Ой, какая замечательная кукла! Ты ее сама сделала? – спросила девочку соседка по парте.
- Да, сама... – ответила девочка, незаметно убирая колдовскую лягушачью лапку.
- А можешь и меня научить?
С этого все и началось. После уроков девочка пошла в гости к своей соседке по парте и стала учить ее тому, что лучше всего у нее получалось – делать кукол и рисовать. Через какое-то время, к ним присоединились и другие девочки. Они вместе делали кукол и играли с ними. У девочки появилось много подруг, которые искренне восхищались ее мастерством и с радостью учились у нее.
Однажды, учительница рисования увидела одну из кукол. Учительница пришла в восторг и отправила куклу на выставку. Через некоторое время, с выставки девочке прислали большую золотую медаль, потому что ее кукла оказалась самой-самой лучшей.
Как-то незаметно, у девочки прошла заячья губа и совсем перестал косить глаз. В школе девочку больше не дразнили. У нее появилось много друзей и подруг. Среди друзей был и тот белобрысый мальчишка. Со временем, нескладный белобрысый мальчишка стал красивым юношей. Он влюбился в девочку, и они поженились. Ведь девочка тоже выросла и стала красавицей. Никакого колдовства в этом не было. Ну, почти…
Как хорошо, что я не превратила его в лягушку! – думала повзрослевшая девочка. – Ведь тогда бы он так никогда и не понял, что я самая-самая!