Год издания и номер журнала:

В общем и целом в психоаналитической литературе этиологическая разница между мазохистским расстройством характера и мазохистской перверсией считается невыясненной. Взаимосвязи между мазохистским расстройством характера и мазохистским сексуальным возбуждением имеет сложную природу. Вообще же, психоаналитических исследований возбуждения, сексуального или иного, проведено совсем немного. Недостаточное внимания уделено и тому факту, что садомазохистские разыгрывания, как очевидно, так и неявно сексуальные, имеют возбуждающий, зачастую крайне возбуждающий характер. Задача данной работы состоит в изучении мазохистского возбуждения, как сексуального, так и несексуального. Вслед за Баком (Bak, 1974) мы строго определяем перверсию как укрепившееся в ходе подросткового развития психопатологическое образование взрослого человека, обязательное для его сексуального функционирования (Coen, 1985).

Столлер (Stoller, 1976) предположил, что сексуальное и несексуальное возбуждение включает в себя быстрое раскачивание между фантазируемой опасностью, повторением предшествующей травмы и фантазируемыми триумфом и местью. Он особенно подчеркивал, что возбуждение является защитой от тревоги. Шапиро (Shapiro, 1981) предположил, что возбуждающим моментом для сексуального садомазохиста является отыгрывание капитуляции перед фантазиями о доминировании и подчинении. Однако это совершенно не объясняет, в чем разница между моральным мазохистом и мазохистом-первертом. И для нас остается неясным, почему не все моральные мазохисты являются первертами, в то время как у всех у них имеется конфликт относительно доминирования-подчинения.

Полезно вспомнить раннее предположение Фрейда (Freud, 1905) о том, что садизм и мазохизм являются эротическим выражением агрессии. То есть, сосредоточив наше внимание на эротической стороне садомазохизма, мы приблизимся к пониманию возбуждения. Садомазохистские объектные отношения представляют собой способ любви (и ненависти) по отношению к другим и самому себе. Это особенно касается интенсивных способов вовлечения других людей для ослабления опасности, каковой являются отделение (separateness), утрата, одиночество, обида, разрушение и вина. Для достижения этой цели - тесной связи с другим человеком - используются агрессия и сексуальность. Таким образом обслуживаются множественные защитные и адаптивные функции. Схематически садомазохистские объектные отношения можно рассматривать как сложную систему защит, работающую против разрушения и потери, при том, что внутри этой системы отношения постоянно подталкиваются к краю, и вновь обретается уверенность в том, что отношения (по крайней мере, некие воображаемые родительско-детские отношения) будут длиться вечно.

Садомазохистское возбуждение обычно покрывают слои тревоги, защит и вины. По моему опыту, пациенты с садомазохистским расстройством характера имеют садомазохистски искаженную сексуальность, однако, как правило, без структурированной перверсии. Как и возбуждение в более широком смысле, это сексуальное искажение не так очевидно; оно обнаруживается только в ходе психоанализа.

Существует определенное сходство между защитами и способами адаптации при садомазохистских объектных отношениях и садомазохистской перверсии. Содержание возбуждения и получаемая от него динамическая выгода похожи в первом и во втором случае. Садомазохистское возбуждение связано с участием в том, что обычно является опасным и запретным: в инцестуозном, эксплуататорском, неприемлемом, болезненном, инфантильном, регрессивном. Возбуждающие, сильные чувства и переживания подменяют истинную любовь и заботу; они защищают от негативных чувств, как своих собственных, так и чужих. Это является основой эротизированных повторений. Между сексуальным соблазнением, сексуализацией и садомазохизмом существуют генетические и динамические связи, особенно в том, что касается защиты против враждебной агрессии. Отмечено сходство (перверсное злоупотребление другими людьми) между объектными отношениями у определенных пациентов с садомазохистским расстройством характера и у садомазохистских первертов.

Пациенты с садомазохистским расстройством характера относительно способны выражать конфликт в фантазии, справляться с ним внутрипсихически. Мазохистские перверты отличаются тем, что они вынуждены разыгрывать бессознательные фантазии в реальности, с тем, чтобы придать им силу и сделать их правдоподобными. Они не могут выполнить эту задачу внутрипсихически; у них нарушена способность к символизации и разрешению конфликта в фантазии.

Эротизированное повторение

Современные психоаналитики склонны чрезмерно десексуализировать мазохизм (Maleson, 1984; Grossman, 1986). Безусловно, важно то, что было проведено различие между моральным мазохизмом и мазохистской перверсией. Полезно также следовать взглядам Фрейда на садизм и мазохизм как на составные (component) инстинкты. Кроме того, многофункциональный подход к мазохизму, несомненно, должен обращать наше внимание на множество несексуальных смыслов, содержащихся в клинических описаниях. Однако это направление имеет тенденцию преуменьшать значение мотивационного давления и компульсивного возбуждения в садомазохизме. Защитное сексуализированное повторение остается важной перспективой, призмой для рассмотрения клинических примеров садомазохизма. Свой важный вклад в садомазохизм вносит сексуализация враждебной агрессии. Сексуализация как защита обычно рассматривается в ее связи с болезненными аффектами, враждебной агрессией и нарциссическими потребностями. Конечно, не во всех примерах садомазохистского поведения можно продемонстрировать наличие защитных сексуализированных повторений. Однако я убежден в том, что моральный мазохизм и защитные сексуализированные повторения неразрывно связаны друг с другом. Там, где сексуализация является основной формой защиты, и при садомазохистской патологии характера существуют похожие генетические и динамические моменты. Отделение, утрата, беспомощность и разрушение являются главными опасностями, от которых защищаются с помощью сексуализации и морального мазохизма. Сексуализация и садомазохизм - два особенно подходящих способа совладания с ужасающей деструктивностью.

Возбуждающей является способность вызывать в другом сильные аффективные реакции, преодолевать создаваемые другим барьеры; чувствовать, что обладаешь контролем и властвуешь над другим, что можешь заставить другого почувствовать себя плохим, виноватым, слабым, низшим, неполноценным. Захватывающее занятие - держать другого на ладони, доводить его до состояния потери контроля, нападая, оставляя, а затем вновь убеждаться, что этого не произойдет. Игра скрывает под собой более серьезную деструктивность - разрушение автономии другого человека и его свободы выбора. Мазохист может одновременно бросать других и цепляться за них. Очень возбуждающе повторять то, что делал с тобой родитель (мать). И действительно, возбужденное эротизированное повторение служит для защиты от кошмара деструктивности, материнской или своей собственной. Эротизация смиряет деструктивность; человек может притворяться, что это своего рода любовная связь, возбуждающая игра, желанная для обоих участников. Это совсем другое дело, чем признать, что один человек ненавидит, завидует и разочаровывается из-за того, что у другого есть своя собственная жизнь, что он отделен и независим, и тогда первый хочет все это разрушить (сравни отношения Ванды и Северина) (Sacher-Masoch, 1870). Опасность слияния в виде пассивной мазохистской капитуляции преодолевается посредством иллюзии всемогущего контроля, способности сделать другого беспомощным.

Генетические предпосылки: эротизированный садомазохизм

Общей генетической предпосылкой для сексуализации (в случаях, где она широко используется) и садомазохизма являются отношения со сравнительно недоступной, депрессивной матерью, которая временами бывает неуместно и чрезмерно соблазнительной, но большей частью нечуткой и неэмпатичной. Экстрактивность на службе довлеющих потребностей матери соединяется с материнскими сексуализированными защитами против собственной деструктивности и отвержением ребенка. Это обычно выражается в садомазохистских отношениях между матерью и ребенком. Ужасу утраты и разрушения должна противодействовать иллюзия того, что мать и ребенок навсегда останутся тесно связанными друг с другом. Такие матери не выносят тягот заботы о ребенке. Они хотят, чтобы заботились о них самих. Они завидуют ребенку с его новыми жизненными возможностями, его автономией, способностями, силой, молодостью, привлекательностью, фаллосом. Из зависти и ненависти мать бессознательно желает разрушить эти отличительные качества ребенка. Она уродует ребенка, навечно привязывая его к себе, и меняется с ним ролями. Идеализация притворной любви (реактивное образование) и соблазняющая сверхстимуляция подчеркнуто дают понять, что отношения между матерью и ребенком - добрые и полные любви, а не эксплуататорские и разрушительные. Ребенок идентифицируется с защитной доминирующей позицией матери и взаимодействует с ней комплиментарным образом. Это поощряет сексуализацию и садомазохизм в качестве защитных и адаптивных феноменов, призванных контейнировать и смягчать непереносимые аффекты.

Садомазохистское провоцирующее поведение по отношению к ребенку может привести к чрезмерной стимуляции сексуальности и агрессии, переполнению ребенка аффектами возбуждения, ярости, обиды и унижения. Будучи объектом столь интенсивного внимания со стороны родителя, проявляемого сексуально соблазнительными или садомазохистскими способами, ребенок испытывает чувство собственной необыкновенности и исключительности. Эти чувства сменяются ощущением заброшенности и одиночества, вины за свои грехи (сексуальные или садомазохистские), чрезмерной стимуляции, ярости и беспомощности перед использованием и пренебрежением. Защитная идентификация и эротическое или садомазохистское повторение имеют целью совладание с переполняющими негативными аффектами, а также повторение идеализированного удовольствия. Быть ребенком родителей-садомазохистов значит переживать постоянную травму напряжения, когда особенно сильно ребенка затапливают гнев и сексуальное возбуждение, и при этом он лишен адекватной родительской защиты, помогающей модулировать эти аффекты. Как мы увидим далее в случае В., могут отсутствовать четкие границы между членами семьи. Автономия не соблюдается, а разрушается ради обслуживания интенсивной потребности. Члены семьи не должны быть отдельными и разными, когда каждый сам отвечает за то, как он переносит и разрешает собственные трудности. Следует иметь в виду, что мазохизм не обязательно имеет эту конкретную генетическую основу; наличие садомазохистских родителей не обязательно. Здесь же я делаю особое ударение на последствиях садомазохистского воспитания, когда таковое действительно имело место.

Психодинамика эротизированного садомазохизма

Ребенок стремится получать и удерживать материнскую заботу в ситуациях, которые в противном случае были бы для него очень трудными. Ярость, обида, унижение, ощущения использования, пренебрежения и предательства требуют сильных регрессивных защит. Сексуализация и садомазохизм особенно хорошо поддерживают иллюзию того, что деструктивность есть забота. Ребенок идеализирует сильные чувства и переживания и защитным образом фокусируется на них. Здесь мы обнаруживаем важное динамическое сходство между садомазохистским характером, сексуализацией и перверсией. Возбуждение от смешения интенсивной враждебной агрессии и сексуальности позволяет пациентам, как и первертам, на время справиться с яростью и другими негативными аффектами. В процессе как фантазируемых, так и разыгрываемых соблазняющих и провокативных взаимодействий, происходит временная защитная трансформация негативно окрашенных и пропитанных агрессией образов себя и другого (других) в позитивные, удовлетворяющие. В других работах (Coen, 1981, 1985; Bradlow & Coen, 1984) я описал, как сексуальное возбуждение, мастурбация и разыгрывание соблазнительной фантазии помогают человеку на время отодвинуть от себя негативные аспекты своего Я и присвоить себе опасные аспекты объекта. Сексуальная откликаемость, в фантазии или в реальном разыгрывании, защищает от страха утраты или разрушения объекта и самого себя. Также можно говорить об "агрессивизации" объектных отношений при садомазохизме; множественные производные агрессивных влечений просачиваются в либидинозные объектные отношения, в результате чего возникают интенсивная связь, зависимость и доминирование.

Садомазохистские объектные отношения и сексуальное соблазнение сходны в том, что объект не может быть оставлен один за пределами поля зрения индивида. Пара не может комфортно существовать ни вместе, ни врозь. Ненависть подталкивает пару к разрыву; страх отделения и одиночества удерживает их вместе. Контроль, доминирование, подчинение и возбуждение сильных аффектов посредством всемогущей манипуляции удерживают их рядом. Отрицание и проективная идентификация имеют целью вложить в другого то, что невозможно переносить в самом себе. Другой оказывается "плохим" и должен искать прощения и любящей снисходительности. Тогда "плохость" уже не важна. Она волшебным образом превращается в "хорошесть". Четко определенные, ясные моральные стандарты имеют мало силы. Важно лишь то, чтобы другой тебя принимал, каким бы способом это ни достигалось. Во время сексуализированного воссоединения каждый партнер чувствует себя принятым, прощенным и хорошим. "Плохость" каждого магическим образом отброшена. Теперь оба партнера являются хорошими; это другие плохи.

Клинические примеры

Случай А.

А. жаловалась на депрессию и говорила, что не надеется на то, что у нее когда-нибудь сложатся удовлетворяющие любовные отношения. Она опять рассталась с Х., хотя считала, что отношения с ним были самыми лучшими из всех, какие у нее когда-либо были. Х. постоянно говорил ей, что он не выдержит ее провокативных схваток. Они только что возобновили отношения после очередного "конца". На Рождество А. подарила Х. несколько подарков. Накануне она жаловалась по телефону, что Х. ничего ей не подарил. Он приехал с красивым букетом цветов. Пока Х. разворачивал подарки, которые подарила ему А., А. приходила все в большую ярость из-за того, что он не подарил ей ничего, кроме цветов. Она старалась не обращать внимания на свои чувства, но внутри у нее все закипало, ей хотелось наброситься на Х. Под конец она уже не могла сопротивляться. Она стала обвинять Х. в том, что он недостаточно щедрый, доведя себя и его до бешенства. Он попытался успокоить ее и на время увлек ее сексом, но А. уже ничто не могло остановить. Х. ушел, вновь объявив, что отношения закончены. А. несколько раз звонила ему домой, а потом проделала немалый путь на такси до его дома. Она оставила ему записку и многочисленные послания на автоответчике, в которых она извинялась и говорила, что хочет снова его увидеть. Это был повторяющийся паттерн. Когда она чувствовала себя заброшенной и покинутой, она набрасывалась на другого человека; она пыталась спровоцировать его на ссору и заставить его почувствовать вину и ответственность за нее. Теперь она хорошо осознавала, как это возбуждает ее, и как трудно ей удержаться от соблазна и не втягивать других в эти сражения. Мы не будем рассматривать здесь множество других факторов, которые портили ее любовные отношения.

Случай Б.

На первом свидании с В., привлекательной одаренной женщиной, Б. тревожился и чувствовал себя неловко. Его особенно тревожило то, что она физически "полностью его превосходит". Он думал о том, что есть какое-то несоответствие между ее очевидной силой и тем, что она так быстро в него влюбилась. Тревога Б. была отчасти связана с его собственным желанием сексуально контролировать В. Ему было очень некомфортно из-за своего собственного желания, чтобы В. так возбудилась, что он мог бы делать с ней все, что захочет. Она бы совершенно обезумела от желания, так, что Б. мог бы водить ее по кругу, держа за гениталии. Он будет наслаждаться ее унижением и позором, а она будет жалкой в своем желании получить от него удовлетворение. Он будет холодным, равнодушным, могущественным, сильным. Тогда Б. не нужно будет бояться, что В. может унизить или обидеть его.

Мать Б. была инфантильной, алкоголичкой, ревнителем строгой дисциплины, которая тиранила всю семью словесными оскорблениями и злыми насмешками, касающимися неполноценности, слабости и уязвимости, а также физическими нападками. Б. родился с заболеванием брюшной полости, которое было диагностировано только в возрасте 6 лет; из-за болезни он чувствовал себя еще более уязвимым и неполноценным. Временами мать бывала к нему снисходительной, при этом садистски терзая остальных членов семьи, например, готовя для всей семьи только то, что можно было есть больному.

С желанием доминировать над В. Б. связал недавнее воспоминание, относящееся к подростковому возрасту. Когда ему было 16 лет, мать устроила одну из своих обычных ссор со всей семьей, особенно издеваясь над отцом, говоря, что он не мужчина, что он "голубой". Сняв с себя блузку и бюстгальтер, она стояла с обнаженной грудью перед домом, игнорируя попытки пациента и его отца остановить ее, и призывая к сексуальному нападению "любого, кто достаточно мужествен для того, чтобы справиться с ней". Б. вспомнил, и теперь мог позволить себе почувствовать с ненавистью и вожделением (и со слезами), как сильно он хотел в этот момент наброситься на мать. Он хотел преподать ей урок, заставить ее вести себя прилично; ей следовало вести себя так, как подобает нормальной матери, которая не будет атаковать и унижать его отца и его самого. Ему также хотелось обладать этим диким сексуальным животным, которым была его мать. Б. мог теперь связать свои мастурбационные фантазии о том, как он душит женщин, сдавливая руками их шеи, и свое желание "заткнуть" свою мать. Тогда она перестала бы говорить все эти ужасные вещи. Он хотел разрушить мать (женщин), в то же время наслаждаясь ее телом так, как ему нравится. Сила его сексуального садизма пугала его. Он быстро возвращался в защитную позицию, испытывая чувства тревоги, незащищенности, уязвимости; его агрессия вновь проецировалась на других.

Случай В.

В., маленький ребенок, наблюдала очередную садомазохистскую ссору между родителями. Мать выкрикивала отцу нецензурные оскорбления, пытаясь вцепиться в него ногтями; казалось, она себя не контролирует. Отец, разгневанный и беспомощный, держал ее за руки и орал, чтобы она прекратила драться. Будучи Свидетельницей этого В. почувствовала себя возбужденной. Это была чрезмерная стимуляция, чувства переполняли ее. Она тоже начала визжать: "Заткнись, … сука!", пытаясь вцепиться в мать. Отец был в шоке: вид у В. был точно такой же, как у его жены - она становилась маленькой садомазохисткой! В. очень много позволялось, родители сознательно пытались уберечь ее от переживания фрустрации. У нее был неограниченный доступ в постель родителей, в том числе к телу матери; мать чрезмерно идентифицировалась с фрустрированным ребенком и плохо различала, где ребенок, а где - она сама. Родители удовлетворяли потребности В., не ставя каких-либо разумных ограничений, и не обеспечивали ей умеренного опыта фрустрации. И то и другое было бы необходимо для развития толерантности и терпения и для обретения навыков самоутешения и самоуспокоения. В. были созданы условия для идентификации с родительской настойчивой требовательностью и желанием того, чтобы не было никакой фрустрации и (разумного) отделения. Родители и ребенок вновь и вновь воссоздавали возбуждающую и дозволенную первичную сцену, в которой должны были участвовать все трое. В. также могла получать любое телесное удовольствие, какое только желала. Во время ссор маленькому ребенку приходилось иметь дело с родителями, находящимися в состоянии потери контроля, разгневанными и деструктивными. Происходила временная утрата защищающего родителя, который мог бы помогать В. модулировать ее собственные аффекты.

Краткий отрывок из книги Л.Фон Захер-Мазоха (1870) "Венера в мехах"

Северин: Я хочу, чтобы твоя власть надо мной стала законом; тогда жизнь моя будет в твоих руках, и я буду беззащитен перед тобой. Ах, какое наслаждение - полностью зависеть от твоих прихотей, неизменно и всецело быть в твоем распоряжении! И потом - какое блаженство! - когда богиня проявит снисходительность, раб получит разрешение поцеловать ее губы, от которых зависят его жизнь и смерть (р.163).

Ванда Северину: "… ты больше не мой любовник, и потому у меня нет по отношению к тебе никаких обязанностей или обязательств; ты должен считать мое расположение чистейшим благодеянием. Ты не можешь больше требовать никаких прав, и моя власть над тобой безгранична. Считай, что ты чуточку лучше, чем собака или неодушевленный предмет; ты моя вещь, игрушка, которую я могу сломать, после того, как она доставит мне минутное удовольствие. Ты ничто, я - все; ты понимаешь?" (р.164).

Контракт между ними: "Миссис фон Дунаев может не только наказать своего раба за малейшую небрежность или дурное поведение таким способом и тогда, как и когда она пожелает, но она также имеет право плохо с ним обращаться по своему настроению или даже просто забавы ради; она также вправе убить его, если ей того захочется; короче говоря, он становится ее абсолютной собственностью" (отрывок, p.184).

На пути к перверсному отыгрыванию

Интенсивность возбуждения и взаимной связанности при сексуальном соблазнении и в садомазохистских объектных отношениях cхожи. Интенсивность подменяет истинную любовь и заботу. Чем больше приходится отрицать существование негативных чувств в себе и в другом, тем больше потребность вновь и вновь возбуждать другого и возбуждаться самому. Эротизированное повторение - это не только выражение удовольствия инфантильной любви, но и попытка активного совладания с враждебностью, утратой, нарциссической раной и гомосексуальностью (Blum, 1973).

И сексуальное соблазнение, и садомазохизм между родителем и ребенком приводят к попыткам идеализации чрезвычайно возбуждающих взаимодействий. Особенностью пары родитель-ребенок является интенсивная возбуждающая связь. Они делают то, чего другие делать не смеют. Психология исключительности используется не только как защита против чувства вины за этот грех, но и более широко - как защита от враждебной агрессии (Coen, в печати). Отрицание родителем и ребенком своего соучастия в этих соблазнительных и садомазохистских нарушениях способствует разложению Супер-Эго (Blum, 1973). Чувство собственной исключительности, дозволенности, способность соблазнять и возбуждать других - все это используется для защиты от критики со стороны Супер-Эго в отношении собственной деструктивности. У таких пациентов задача интеграции Супер-Эго в общем и целом не выполнена; они остаются с грубыми, персонифицированными, слабо интегрированными предшественниками Супер-Эго. В их детские годы обычные правила и ожидания не работали. Родитель порой мог сделать так, как он(а) хотел(а), не считаясь с тем, какие последствия это будет иметь для ребенка. Ребенок не получал от родителя обоснованной оценки реальности и разъяснений по поводу того, что есть реальность. Реальность была такой, какой этот нуждающийся родитель ее видел. Таким детям приходилось как-то выживать между периодами большой снисходительности и повышенного внимания с сексуальным и садомазохистским возбуждением и периодами небрежения и заброшенности со стороны родителя, который не мог поддерживать должного эмоционального участия в своем ребенке. Конечно, такие дети будут стремиться заново вовлечь родителя в эмоциональный контакт любым действенным способом (сексуальным соблазнением или садомазохистскими провокациями). У них мало оснований для того, чтобы оценивать себя реально. Они будут стремиться подстраиваться под родителя, разделяя c ним эту нарциссическую необыкновенность, выражаемую в особой снисходительности, стимуляции, возбуждении и даже в особой общей вине. Это также позволяет им чувствовать себя грандиозными, а не никчемными. Эротизированное или садомазохистское повторение стремится возродить это чувство особенности.

Один из аспектов возбуждающего - это соприкосновение с тем, что обычно запрещено, с тем, чего не должно быть, что переходит границы: инцестуозным, эксплуататорским, неприемлемым, болезненным, инфантильным, регрессивным. Само по себе возбуждение, а также возбуждающее повторение служат для защиты от чувства вины, возникающего вслед за осознанием того, что ты делаешь нечто, чего делать не должен. Окунаясь в возбуждение и идеализацию запретного и вредоносного поведения, индивид отвлекается от более реалистичной, виноватой оценки собственных действий. Садомазохистское возбуждение, как и сексуальное соблазнение, подразумевает вхождение на опасную и запретную территорию. Мазохистский пациент сдается перед регрессивным желанием потерять автономию, вовлекшись вместе с другим человеком во враждебно агрессивный эротический контакт. В этом действе смешивается и запутывается, кто есть кто в возбуждающей и всепоглощающей капитуляции. Знание о том, что такое поведение вредно, деструктивно по отношению к себе и другому, а также инфантильно и регрессивно, усиливает возбуждение. Пациент отказывается отвечать за свое поведение. Он играет в садомазохистскую игру с аналитиком, который пытается остановить его либо испытывает такую фрустрацию, злость, безнадежность и собственное поражение, что оказывается неспособен помочь пациенту. Диссоциируются в данном случае трудности, которые пациент испытывает с автономией и саморегуляцией, а также осознание серьезной деструктивности, заложенной в таких садомазохистских играх. Возбуждение от игры отрицает серьезность намеренной деструктивности.

Когда защиты от такого осознания бывают проинтерпретированы, у неперверсных мазохистских пациентов сексуальное соблазнение и садомазохизм обычно объединяются в одно целое. Тогда пациент начинает испытывать возбуждение, делая другого человека уязвимым или сам становясь уязвимым по отношению к контролю, доминированию, эксплуатации и унижению через сексуальное возбуждение. Способность возбуждать и контролировать другого через его или ее собственное интенсивное сексуальное возбуждение дает пациенту возможность почувствовать себя властным, неотразимым соблазнителем. Негативные качества объекта и самого себя отвергаются с помощью акцента на собственной магической способности вызывать другого к жизни с помощью сексуальности. В этот момент все остальное как будто теряет всякое значение. Это также может быть повторением детских паттернов соблазнения в садомазохистских отношениях с родителем. Защитой против эксплуатации, злоупотребления и унижения того, кто уязвим, а также связанных с ними яростью, обидой и ощущением предательства, становится возбужденное сексуализированное повторение. Совершая такой переход от пассивного к активному, инициируя такие сцены, пациент цепляется за регрессивные и деструктивные родительско-детские отношения. Возбужденное повторение откладывает на потом отказ от родительско-детских отношений и необходимость отвечать за собственные аффекты.

В этом смысле садомазохизм представляет собой сложную регрессивную защиту против различных опасностей, связанных с автономией. Это своего рода стремление вернуться к тому, что безопасно и знакомо. Один человек вновь и вновь избивает и наказывает другого, для того чтобы контейнировать и загладить то "плохое", что есть у него внутри. Пациент бежит прочь от того, что пугает его изнутри, бежит со страстным желанием найти защиту против этих опасностей. Он будет искать регрессивных защит в той степени, в какой его пугает автономия (и ответственность за собственные желания и аффекты).

В данном контексте мы рассматривали сексуальность только как возбуждающее садомазохистское завоевание или капитуляцию в отношении другого человека. Однако мы все еще не ступили на территорию перверсии. Пациенты действительно могут испытывать желание возбуждать, соблазнять и покорять другого с целью садомазохистской эксплуатации, привязывания и доминирования. Если это не является обязательным атрибутом взрослого сексуального функционирования, то речь не идет о структурной перверсии. Потребность разыгрывать соблазняющие фантазии с другим человеком, при этом заставляя его соответствовать этим фантазиям, говорит о наличии перверсии.

Садомазохистская перверсия

Сексуальные фантазии (садомазохистского) перверта, в противоположность фантазиям невротика, обычно ригидны и бедны по содержанию. У него есть только один способ сексуального возбуждения. В отличие от невротика, перверт в целом неспособен разрешить конфликт исключительно в фантазии. Следовательно, фантазия пациента должна разыгрываться вновь и вновь, для того, чтобы валидизировать необходимые ему иллюзии. Мы можем схематически, эвристически разделить первертов на высший и низший типы (Coen, 1985). Садомазохистский перверт высокого уровня использует перверсное поведение прежде всего для того, чтобы сделать возможными сексуальное функционирование и оргазм, в качестве защиты против кастрационной тревоги и эдиповой вины. Своим актом он пытается утвердить свою бессознательную фантазию (о фаллической женщине: означающей, что кастрации нет), для того чтобы защититься от сильной кастрационной тревоги и быть способным к сексуальному функционированию. На более низком уровне главная цель состоит не в возможности сексуального функционирования, а в приспособлении секса к другим, более ранним, более довлеющим потребностям. Здесь сексуализация состоит на службе у нарциссизма, близости, удовлетворения потребностей, защит, восстановления, адаптации и сохранения психического равновесия и структуры. Конечно, перверту низкого уровня перверсия также дает и возможность сексуально функционировать.

Объектные отношения садомазохистских первертов высокого уровня могут напоминать объектные отношениями невротиков; исключение составляет фокальная область собственно перверсных защит против кастрационной тревоги и эдиповой вины. Объектные отношения первертов низкого уровня чрезвычайно нарушены. Как правило, имеет место незавершенность дифференциации Я и объекта, при этом широко используется проективная идентификация . Внешний объект используется прежде всего для удовлетворения потребностей перверта, который слабо отдает себе отчет в том, что другой - это отдельная личность, имеющая право на удовлетворение собственных потребностей.

Садомазохистская перверсия включает в себя некоторое унижение или страдание, обычно не очень сильную физическую боль. Например, мужчина может терпеть оскорбления и унижение от женщины, будучи связанным или с завязанными глазами, она может мочиться на него или символически господствовать над ним. На самом высоком уровне страдание или унижение репрезентируют символизирующее и одновременно предотвращающее кастрацию наказание за инцестуозные желания и реальное сексуальное функционирование. Участвуя в перверсии вместе с мужчиной, женщина убеждает его в том, что кастрации не будет, и становится добровольной сообщницей его инцестуозных желаний. С помощью своего участия и символического "наказания", осуществляемого под абсолютным контролем и режиссурой пациента, она аннулирует опасность того, что может на самом деле его кастрировать. Соблазнение кастрирующего, как вариант термина "соблазнение агрессора" (Loewenstein, 1957) - подходящий способ описания этой попытки изменить агрессивный и угрожающий образ женщины на принимающий и сотрудничающий. Для того, чтобы еще более противодействовать кастрационной тревоге, женщина обычно одевается в "фаллические" одежды. Опасные качества в другом и в самом себе можно изменить, легким и волшебным образом, с помощью одежды, жестов и внешнего вида. Это театр. Говоря словами Кана (Khan, 1979, p.24), перверсные разыгрывания - это в какой-то степени "аутоэротизм на двоих". Перверсные ритуалы можно считать формой инсценированного разыгрывания мастурбационных фантазий. Другие люди играют отведенные им роли, для того чтобы перверт мог удостовериться в собственном Я, в своих фантазиях и защитных превращениях.

"Актриса" должна уважать пациента как контролирующую силу и постановщика этого действа. Если женщина отходит от предписанной ей роли, игра испорчена; например, если она бьет слишком сильно, получает слишком большое удовольствие от своей роли или действует слишком автономно.

Мазохистский перверт, в большей степени, чем мазохист-невротик, эксплуатирует эротизацию и действие и цепляется за них. Для перверта действие обладает магическим защитным свойством (игра "превращает это в действительность"), так как в ней многократно разыгрывается соблазняющий детский опыт. Магическое качество, которое имеет для перверта игра, может быть отчасти детерминировано фактом пережитого в детстве соблазнения или опыта, подобного соблазнению. Это поддерживает иллюзию того, что детские желания магтческим образом осуществились. Тогда "магические представления" могут использоваться для обращения с фрустрацией и болезненными аффектами. Путаница между реальностью и фантазией обычно касается того, что уже произошло, и что только еще может произойти. Это смешение защищает против негативных аффектов и пугающих ощущений, связанных с пережитой в детстве сексуальной сверхстимуляцией (Shengold, 1963, 1967, 1971, 1974; Blum, 1973). Мастурбация и соблазнение других становятся средством демонстрации собственной магической силы, с помощью которой можно воздействовать на других и на самого себя. Такие иллюзии о магических способностях защищают от чувства беспомощности и неадекватности, которое обычно присутствует в детском переживании соблазнения. Эта концепция магии действия дополняет точку зрения о том, что повторение соблазнительных удовольствий является желаемым, а также представляет собой попытку преодоления и репарации связанных с соблазнением травматических аффектов чрезмерной стимуляции, ярости и беспомощности.

Мы делаем акцент на том, как детский опыт соблазнения эротизируется и повторяется с целью защиты и репарации. Большинство психоаналитических авторов (но не все) сходятся во мнении относительно той роли, которую играет материнское соблазнение в формировании перверсии. Обычно депрессивная мать пытается защититься от депрессии, так что ни мать, ни ребенок сознательно не осознают депрессии. Мать и ребенок вступают в сговор, защищаясь от материнской патологии. Мать ведет себя с ребенком сексуально соблазнительно. Ребенок "либидинизирует" тело, в том числе гениталии, в ответ на дефицит материнской заботы. Поскольку такие матери обычно переживаются как вторгающиеся, ребенок склонен рассматривать свой собственный телесный и фантазийный опыт как нечто неприкосновенное. Подобным же образом, в ходе анализа проявляемое аналитиком преждевременное давление при вскрытии перверсных фантазий усиливает защиты и отчуждение. Детские мастурбационные фантазии будущего перверта имеют целью идеализировать и сохранить позитивные аспекты отношений "мать-ребенок" отдельно от его гнева на мать. Эти фантазии помогают сохранить часть собственного Я отдельно от матери и ее настроений, перед которым индивид не капитулирует полностью. Это более автономное Я утверждается в мастурбационных фантазиях.

Эта модель развития сексуализированных защит при перверсии имеет три главных составляющих: (1) интенсивные чувственные переживания в раннем детстве, гораздо более интенсивные чем это обычно бывает; (2) сексуализированная защита в отношениях между матерью и ребенком; и (3) использование сексуализированной защиты для совладания с враждебной агрессией. Генетическая модель, которую мы здесь рассмотрели (и которая, конечно, является лишь одним из возможных вариантов) состоит в соблазняющей сверхстимуляции со стороны матери, связанной с ее относительным пренебрежением эмоциональными потребностями ребенка. Эта ситуация создает внутрипсихическую установку, при которой давление сексуальных влечений и попытки Эго совладать с ними начинают использоваться и в дальнейшем, когда Эго пытается выражать и разрешать другие конфликты. Ребенок использует наиболее доступный способ отношений с матерью, чтобы компенсировать ее относительную эмоциональную недоступность, и надеясь оживить ее слабеющий интерес к нему. Возможно, ребенок сам уже в очень раннем возрасте научился обращаться к сексуальной стимуляции для того, чтобы справиться с травмой и пренебрежением (Greenacre, 1960). Идентификация с материнской защитной сексуализацией объединяется с потребностью ребенка в защите. Потребность в совладании с чрезмерной сексуальной стимуляцией с помощью активного повторения и воссоздания ведет к формированию модели, которая может одновременно обслуживать и другие защитные функции. Преобладающие производные влечений, аффекты, ранние защитные паттерны и идентификации привлекаются для удовлетворения жизненно важных защитных и адаптивных нужд. Справляться нужно не только с сексуальностью, но и с необычайно большим количеством агрессии, являющейся ответом на раннюю фрустрацию, депривацию и надоедливую чрезмерную стимуляцию.

Мать и ребенок становятся заговорщиками, испытывая совместное удовольствие от соблазнительной телесной близости, и защитным образом фокусируясь на ней, противопоставляя ее другим формам отношений. Обычно мать бывает депрессивной (или еще каким-либо образом дистанцированной и обособленной), ее способность относиться к ребенку как к уникальному, независимому существу, нарушена. Депрессивную мать возвращает к жизни только соблазняющая телесная стимуляция, которую она хочет получить от ребенка. Сексуальное соблазнение в конечном итоге становится для ребенка главным способом отношений с другими людьми и выражения своего интенсивного объектного голода. На протяжении детства будущего перверта сексуализированные защиты детально разрабатываются в мастурбации и мастурбационной фантазии. В своем мастурбационном мире ребенок пытается успокоить и утешить себя, отдельно и обособленно от недостаточно доступной и отзывчивой матери. Он идеализирует свое мастурбационное наслаждение и свои самодостаточность и всемогущество, с которыми он сам создает это наслаждение. Мастурбация вносит свой вклад в магию действия. Иллюзии всемогущества усиливается с помощью магических манипуляций с собственными гениталиями.

Мы сделали акцент на сексуализированной защите против гнева, беспомощности, депрессии и чрезмерной стимуляции. Представьте себе, что мастурбационная фантазия разыгрывается на своего рода сцене, на которую проецируются разыгрываемые образы себя и объекта (объектов). По мере того, как мастурбирующий переживает и наблюдает свои собственные сексуальные ощущения и растущее возбуждение, посредством непрерывного изменения образа тела, ощущений и состояния сознания усиливается роль иллюзии. Фантазируемые отношения между Я и другими становятся более живыми, более реальными (см. Nydes, 1950). Проживая и созерцая свою драму, мастурбирующий может отрицать негативные, опасные аспекты себя и своего объекта, или защитным образом взаимозаменять собственные аспекты и аспекты объекта. Страстная отзывчивость объекта смягчает страх утраты и разрушения. Компоненты Супер-Эго также вводятся в мастурбационную игру, делая возможной временную иллюзорную трансформацию. В финале сцены измененные образы Я и объекта заново интроецируются с помощью зрения и прикосновения. Фантазийная церемония, ритуализированная мастурбационная игра маскирует и облегчает опасную агрессивную конфронтацию между Я и другим. Это подготавливает почву для перверсного соблазняющего отыгрывания. Перверт, будучи не в состоянии совладать с конфликтами внутрипсихически, будет вынужден отыгрывать свою сексуализированную фантазию. Пациент с мазохистским расстройством характера сравнительно более способен справляться с конфликтом внутрипсихически. В этом состоит смысл перверсии как разыгрывания мастурбационной фантазии.

Перверт колеблется, представляя свою деятельность то как буквальную, реальную, настоящую, то как притворство, всего лишь игру, разыгрывание спектакля. Фантазийная церемония, ритуализированная мастурбационная игра маскирует и смягчает опасную агрессивную конфронтацию между Я и другим. Ритуализированное повторение может иметь целью совладание со специфической сильной детской травмой с помощью конкретных образов и интроекции (зрительным, тактильным и обонятельным способами). Потребность перверта в действии также предполагает тяжелую внутрипсихическую дефицит с потребностью в магической инкорпорации; в защите от садизма и агрессии, четко демонстрирующей, что ничто не разрушено; в определении телесных границ с помощью фаллического интегрирующего посредника. У первертов низкого уровня всемогущий контроль над внешним объектом направлен на предотвращение фрустрации или чувства вины, когда на перверта совершается садистическое нападение. Перверт низкого уровня сохраняет контроль над партнером, заставляет его сдаться, а затем испытывает чувства партнера, идентифицируясь с ним. Чем выше опасность садистического разрушения или пассивной капитуляции, тем большая ритуализация или дистанцированность от живых человеческих существ может требоваться. Вместо подлинной человеческой связанности, достигаемой через сексуальное переживание, главным становится возбуждение и его интенсивность. Партнер используется для того, чтобы претворить в жизнь собственные фантазии, сделать их более реальными, менее иллюзорными. И, тем не менее, эти игры остаются иллюзорными, потому что сколько бы перверт ни трансформировал свой объект в свои бессознательные образы, он не психотик; дифференциация между другим и предписанной ему ролью сохраняется.

Перверсность объектных отношений при садомазохизме

Обратите внимание на то, как похожи объектные отношения первертов низкого уровня и пациентов, объектные отношения которых явно садомазохистичны. Другой человек, в определенной степени, используется для удовлетворения настоятельных потребностей пациента; частичное отрицание его отдельной идентичности делает возможной его иллюзорную трансформацию в требуемый фантазийный объект. Дегуманизация, понижение до статуса частичного объекта, проективная идентификация, всемогущая манипуляция и эксплуатация имеют место и в том, и в другом случае. Другой человек должен находиться под контролем внутри собственного субъективного мира, при этом отрицаются его отдельность и автономия. Безусловно, и это показано на протяжении всей этой книги, мазохизм можно увидеть на любом уровне психической интеграции и объектных отношений. Пациенты, для которых садомазохистское возбуждение становится непреодолимым, похожи на первертов в том, чего они хотят от своих партнеров, своими иллюзорными играми и своим в общем и целом довольно извращенным обращением с другими людьми. Сексуальное, садомазохистское и перверсное возбуждение сходны в том, что они сулят партнеру. Пациента манит к себе что-то запретное, что-то, что не должно происходить, что-то опасное, притягательное, ведущее назад. Он возвращается к волнующим, необыкновенным играм прошлого; он вновь вовлечен в опасные, деструктивные отношения с соблазняющим, эксплуатирующим родителем. Если он может вновь и вновь испытывать манящее его возбуждение, ему не нужно сталкиваться с теми ужасами, участником которых он себя сделал. Возбуждающее, бесконечное повторение помогает не замечать правду злоупотребления, пренебрежения, дурного обращения и эксплуатации - деструктивность родителя и собственные деструктивность и соучастие.

Резюме

Вырисовывается определенное сходство между механизмами защиты и адаптации при садомазохистских объектных отношениях и садомазохистской перверсии. Обычное для того и другого возбуждение связано со способностью вызывать у другого человека сильные аффективные реакции против его воли; с ощущением контроля, доминирования, способности заставить другого почувствовать себя плохо. Садомазохистское возбуждение предполагает погружение в то, что обычно является опасным и запрещенным: инцестуозное, эксплуататорское, неуместное, болезненное, инфантильное, регрессивное. Возбуждение усиливается осознанием того, что это плохо и разрушительно, и в отношении себя, и в отношении другого - отдаваться регрессивным желаниям для того, чтобы избежать автономии, вовлекшись во враждебный эротический контакт с другим человеком. Возбуждающие, сильные чувства и переживания подменяют подлинную любовь и заботу и защищают от негативных чувств, своих собственных и чужих. Это является основой эротизированных повторений.

Я предположил, что когда защиты против осознания всего этого оказываются проинтерпретированными, в сексуальности пациентов с мазохистским расстройством характера обнаруживается садомазохистская фильтрация. Сексуальное соблазнение, сексуализация и садомазохизм обычно генетически и динамически связаны, особенно в том, что касается защит против враждебной агрессии. Обнаруживается сходство в объектных отношениях некоторых пациентов с садомазохистским расстройством характера и при садомазохистских перверсиях. Имеет место перверсное злоупотребление другими; частичное отрицание отдельной идентичности другого делает возможной его иллюзорную трансформацию в требуемый фантазийный объект.

Литература:

1. Bak, R. (1974), Distortions of the concept of fetishism. The Psychoanalytic Study of the Child, 29: 191-214. New Haven: Yale University Press.
2. Blum, H. (1973), The concept of erotized transference. J. Amer. Psychoanal. Assn., 21: 61-76.
3. Bradlow, P. A., & Coen, S.J. (1984), Mirror masturbation. Psychoanal. Quart., 43: 267-285.
4. Coen, S.J. (1981), Sexualization as a predominant mode of defense. ]. Amer. Psychoanal Assn., 29: 893-920.
5. Coen, S.J. (1985), Perversion as a solution to intrapsychic conflict. J. Amer. Psychoanal. Assn., 33 (Supp.): 17-57.
6. Coen, S.J. (in press). Superego aspects of entitlement (in rigid characters). J. Amer. Psychoanal. Assn.
7. Freud, S. (1905), Three essays on the theory of sexuality. Standard Edition, 7: 135-243. London: Hogarth Press, 1953.
8. Greenacre, P. (1960), Emotional Growth, Vol. 1. New York: International Universities Press, 1971.
9. Grossman, W. I. (1986), Notes on masochism: A discussion of the history and development of a psychoanalytic concept. Psychoanal. Quart., 55: 379-413.
10. Khan, M.M.R. (1979), Alienation in Perversions. New York: International Universities Press.
11. Loewenstein, R. M. (1957), A contribution to the psychoanalytic theory of masochism. J. Amer. Psychoanal. Assn., 5: 197-234.
12. Maleson, F. G. (1984), The multiple meanings of masochism in psychoanalytic dis-course. J. Amer. Psychoanal. Assn., 32: 325-356.
13. Nydes, J. (1950), The magical experience of the masturbation fantasy. Amer. J. Psychother., 4: 303-310.
14. Sacher-Masoch, L. von , Sacher-Masoch, An Interpretation by Gilles Deleuze, together with the entire text of "Venus in Furs," trans. J. M. McNeil. London: Faber & Faber, 1971.
15. Shapiro, D. (1981), Autonomy and Rigid Character. New York: Basic Books.
16. Shengold, L. (1963), The parent as sphinx. Amer. Psychoan. Assn., 11: 725-741.
17. Shengold, L. (1967), The effects of overstimulation: Rat people. Internat. J. Psycho-Anal., 48: 403-415.
18. Shengold, L. (1971), More about rats and rat people. Internat. J. Psycho-Anal., 52: 277-288.
19. Shengold, L. (1974). The metaphor of the mirror. J. Amer. Psychoan. Assn., 22: 97-115. Stoller, R. J. (1976), Sexual excitement. Arch. Gen. Psychiat., 33: 899-909.

Елена Гордина специально для сайт

Вконтакте

Одноклассники

Что такое унижение? И почему мы так часто в современном мире чувствуем себя униженными? Когда шеф на вас орет - это унижение или условия работы? Когда муж приходит домой утром и с запахом чужой постели - это унижение или суровая реальность, под названием семья? Когда соседка выливает помои на коврик у двери - это унижение или просто отношения между соседями? А унижение - просить милостыню на улице? И чем тогда оно отличается от просьбы повысить вам заработную плату у шефа?

Некоторые считают унижением попросить о помощи даже друзей, а зато другие не считают унижением приставать ко всем знакомым и не знакомым с просьбами о помощи.

Унижение ли, жить с нелюбимым человеком и терпеть с ним секс, из-за …ну, например, из-за иллюзии под названием «семья для детей»? А унижение ли встречаться с женатым, но зато с любимым мужчиной?

История первая. Реальная. Имена изменены.

Катя работает в приличной компании и с вполне приличной заработной платой. У Кати есть хозяйка бизнеса, «барыня», которая может наорать просто так, ну потому что ПМС или каблук у сто первых сапожек отвалился. Катя считает, что нет ничего такого, в том, что на нее время от времени «барыня» срывает лайку и чувствует себя вполне комфортно. Когда на нее орут, она виновато прячет глаза, принимая правила игры.
А вот Ольга работать в подобной компании не стала. После первого же истеричного выпада директрисы, Ольга написала заявление об увольнение со словами «Я человек и не позволю меня так унижать не за какие деньги».
«от автора статьи » …на меня тоже недавно орали просто так, вот сижу и думаю, унижение это или нормальная рабочая ситуация? И тогда до какого предела можно терпеть «нормальную рабочую ситуацию» - до плевка в лицо? До вылизывания сапог?

История вторая. Реальная. Имена изменены.

Антон любил Галю. Галя любила Антона. Они жили вместе счастливо, но не долго, потому что Галя узнала, что Антон кроме нее еще любит и Ларису. И выгнала Антона на все четыре стороны. Потом она долго переживала и плакала и до сих пор не счастлива в личной жизни.
А вот Маша знает, что ее Сергей иногда похаживает «на сторону», но унижением это не считает. Маша счастлива и любима и не плачет ночами.
«от автора статьи» …в свое время я такого гуляку выгнала, а может, и не надо было? Разве это унижение, когда твой любимый мужчина любит еще одну (или несколько) женщин?

История третья. Реальная. Имена изменены.

Купи мне шубку! Ну, купи мне шубку! И шапку! И трусики! - Люда выпрашивает для себя обновки у мужа буквально на коленях. А когда он ей что-нибудь покупает, то она довольная бежит и хвастается подругам « а мне муж вот что купил!»
А вот Алиса вообще ничего у мужа не просит, так как считает, что просить для себя подарки унизительно. Алиса сама покупает себе все, что хочет или, на что хватает денег.
«от автора статьи» …однажды я попросила любимого мужчину купить мне цветы, и мне это показалось унижением. И когда он их так и не купил, я почувствовала себя еще более униженной и с тех пор покупаю их себе сама.

Так что же такое унижение? Получается, что унижение- это только ВАША РЕАКЦИЯ на происходящее вокруг. Получается, что человека с чувством собственного достоинства унизить невозможно, потому что он этого просто не допустит?! Или потому что ему УЖЕ просто пофиг?!

Ну, а унижение, получается - это растоптанная гордыня, или я не права?

Комментарии:

Я сейчас читаю книгу Анатолия Некрасова «Живые мысли». Правда только начала, поэтому еще не совсем сильна в этом вопросе. Сейчас просвещаюсь по поводу наших страданий. Человек в принципе не должен страдать!!! Все эти слова, что страдания в нашей жизни неизбежны, придумали люди, вернее кто-то их придумал для нас, чтобы мы были послушными и просящими. Я думаю, наполненный настоящей любовью и мудростью человек не привлечет в свою жизнь неприятные ситуации. Муж нагло изменяет - значит это не твой человек, в шею гнать такого, хотя во многом женщины сами виноваты. Если вся жизнь наполнена унижениями и страданиями, значит нужно пересмотреть свою жизнь. Изменить образ жизни, мышление, сознание - и счастье придет. Лично я работаю над этим!

Человек в принципе не должен страдать!!! Все эти слова, что страдания в нашей жизни неизбежны, придумали люди, вернее кто-то их придумал для нас, чтобы мы были послушными и просящими

Sveto4ka, я думаю, что тут Вы вместе с Анатолием Некрасовым ошибаетесь. Если бы неприятную ситуацию можно было бы просто не привлекать, то, поверьте, ее бы никто не привлекал, потому что неприятные ситуации никому не нужны. Оглянитесь вокруг: сколько агрессии в нашей жизни, войны, болезни наших близких. Не страдать, это значит не замечать всего этого, быть равнодушным, жить только своими маленькими радостями в своем закрытом мирке. Но люди, которые так живут, это овощи, а не люди. Страдания в нашей жизни действительно неизбежны. Но страдание страданию рознь. Можно страдать за себя, а можно и за ближнего. И если вы наполнены настоящей любовью, вы обязательно будете страдать. Вот тут я согласна с мыслью Достоевского, что счастье надо выстрадать. Светом солнца и красотой мира больше насладится тот человек, который полжизни был слеп, а потом прозрел, нежели тот который от рождения был зрячим.

Что касается статьи, тема интересная. Но мне кажется, что тут все просто. Все зависит от того, насколько человек считает для себя возможным приспособиться к той или иной ситуации. Сможет ли он перебороть обстоятельства или же обстоятельства ломают его. У каждого своя планка. Здесь никак нельзя никого осудить, потому что у каждого в жизни свои приоритеты. А навязывать их не стоит никому, выбор всегда должен быть свободным.

Соглашусь с позицией Natali_99, все мы разные, для одного одна ситуация покажется вполне нормальной, переступит и дальше пойдет, а для другого это крах.

Каждый человек должен для себя сам понять, что такое унижение.

Ну я тоже не могу не согласиться с тем, что у каждого своя планка, но знаете… Я вот для себя иногда не могу ее определить, «нет плохих и хороших вещей, есть наше отношение к ним». Вот и я иногда по-разному пытаюсь на ситуацию посмотреть. С одной стороны ситуация абсурдная, а я ее понять могу и для меня это уже унижением не кажется.

Расскажу на своем же примере.

Есть у меня друг детства, который вечно в каких-то стерв влюбляется и встречается, а когда его пассия очередной раз что-нибудь вымочит - идет ко мне поплакаться. У нас очень хорошие отношения секса никогда не было, он говорит, что у него самые теплые ко мне отношения и раз было такое, что он меня уговорил начать с ним встречаться. Мы провстречались неделю, все вроде хорошо, но я не чувствовала к нему ничего особенного и это меня беспокоило… а потом он пропал на пару дней, не звонил, не писал… я сама решила позвонить и спросить его в чем же дело. Нормально начался разговор, а потом я его прямо спросила: «Ты с бывшей помирился?» Он мне прямо ответил: «Да» неприятно, конечно было, но я его поняла правильно и даже не обиделась на него, у нас по прежнему хорошие отношения и он ко мне так же приходит поболтать, поплакаться, когда нужно… я очень самолюбивый и обидчивый человек, но я это унижением не посчитала, я не захотела терять друга, а попыталась его понять.

Унижаясь, мы становимся мудрее.[Эдмунд Бёрк].

Тема «униженных и оскорбленных», маленького человека давно интересует психологов, писателей… Хорошо, что вспомнили Достоевского. Ведь именно он пытался вывести человека из «подполья».

А если набрать «унижение» в яндексе…

Унижение женщин, мужчин, в школе, в детстве - не буду перечислять, что комп мне выдал.

Наверное, важно отношение человека к ситуации… если унижение произошло. Надо забыть, не думать, отвлечься, развеяться. Если постоянно держать в голове, пытаться анализировать - можно с ума сойти. Опять-таки в Википедии пишут, что унижения приводят к неврозам и другим психическим заболеваниям.

Cчитаю, что унижение - это когда ты чувствуешь себя выше кого-то, и не скрывая, демонстрируешь это. Вот это унижение. И когда муж тебе изменяет, но ты об этом не знаешь, то это не унижение. Значит он считает ТЕБЯ выше себя, и уж тем более лучше той, с которой он(по-любому)тебя сравнивал в постели. А если изменяет в открытую- само собой это демонстрация унижения к тебе как к женщине, любимой, дорогой, единственной. Те, кто идут на расследование измен супруга сами себя унижают - заранее считая себя ниже…

униж ение сам корень слова говорит, НИЗость«поставить в низкое положение» «оказаться в низком положении». Но кто оказался «НИЖЕ»...? Тот. кто унижает, или кто принимает… Да и все зависит от ситуации. Когда стоит терпеть, а когда стоит дать сдачи, как-то ответить. Или же оказаться ВЫШЕ хама и подлеца. Ведь психическое давление для этого и существует- мучить, затронуть больное, ощутить свою власть, получить удовольствие от гадости. Таких людей называют еще «энергитическим вампирами».

У меня сегодня радость-

Человеку сделал гадость.

Только сделаю добро-

Изнывает все нутро.

И еще. по поводу гулящих мужей: кто ЧТО считает унижением. Некоторые женщины находят тысячи причин, оправданий, чтобы терпеть. Самое смешное, нет окончательного ответа, правы они или нет. А мужскую точку зрения озвучил один мой знакомый:" Баб может быть много, а жена должна быть одна- как Родина!"

Каждый человек находится в своих рамках поведенческих отношений: на работе, дома, на улице. Одному чувство унижения невыносимо, другому подобная ситуация кажется закономерной и даже правильной.

Т.е. и получается, что чувство унижения, действительно зависит от вашей реакции на ситуацию

Отступы вокруг формы

Гордыня и униженность - два полярных проявления глубинного , основная причина которого кроется в неадекватной и нестабильной самооценке. Когда человек не может принять себя таким как есть, то есть, хочет состоять только из одних достоинств и ненавидит себя за недостатки, его личность расщепляется надвое, а самооценка становится неустойчивой и начинает зависеть не от самого человека, а от отношения окружающих людей и от обстоятельств. Теряя контроль над собственной самооценкой, личность становится крайне тщеславной, уязвимой и болезненно самолюбивой, и все свои усилия направляет на то, чтобы заслужить уважение окружающих и, одновременно, над ними возвыситься. Безусловно, всем нам в какой-то степени присущ соревновательный дух, и никто из нас не хочет оказаться хуже других. Но при этом следует учитывать, что мотивация к успеху бывает разной. Здоровая мотивация к успеху базируется на самоуважении и на естественном желании раскрыть потенциал собственной личности. А патологическая мотивация к успеху исходит из желания потешить своё самолюбие, доказав окружающим своё над ними превосходство. Поясним на примере: талантливый художник с нормальной самооценкой рисует картины потому, что ему доставляет моральное и эстетическое удовольствие сам процесс рисования, а художник, которым руководят тщеславие и гордыня, рисует потому, что хочет прославиться и доказать всем на свете свою непревзойдённость и гениальность. Первый художник будет счастлив уже потому, что занимается любимым делом, а второй художник сможет ощутить себя счастливым, только если достигнет мировой славы и попадёт в категорию избранных. Чувствуете разницу?
Одним словом, тщеславие и гордыня лишают человека душевного спокойствия, делают его завистливым и вечно всем недовольным, приводят к нравственной и душевной деградации, и, в конце концов, оборачиваются своей обратной стороной - униженностью и ничтожностью. Можно сказать, тщеславное ничтожество - это униженный гордец.

Тщеславное ничтожество
Тщеславие - это болезненное стремление к превосходству над окружающими. Обратной стороной тщеславия выступает самоунижение, когда человек топчет и ненавидит себя за свои недостатки. Тщеславный человек - сам себе враг, так как он не прощает себе ни слабости, ни ошибок, ни поражений.
Все мы несовершенны, а поэтому можем проявлять моральную и физическую слабость, можем нуждаться в помощи, сочувствии и поддержке, и нет причин этого стыдиться. Но гордыня и тщеславие не позволяют человеку обнажать свои слабости перед окружающими. Гордец, как бы плачевно не обстояли его дела на самом деле, любыми способами будет стремиться сохранить своё реноме и ради этого пойдёт на всё - будет врать, хвастаться, юлить и пускать пыль в глаза. Лишь бы никто не заподозрил, что дела его обстоят не столь блестяще, как хотелось бы. Меньше всего гордец хочет, чтобы его жалели, а поэтому тот, кто станет ему сочувствовать, получит от него не благодарность, а ненависть и презрение. Наверное поэтому гордые и тщеславные люди часто бывают жестокими и неспособными на сочувствие. Они с удовольствием пнут упавшего и возвысятся на его фоне, вместо того, чтобы оказать помощь и содействие. Тогда как по-настоящему сильный и достойный человек, никогда не унизит и не обидит тех, кто слабее.

Всем нам периодически приходится сталкиваться с ситуациями когда нас пытаются унизить и оскорбить. И тут всё зависит от нас самих, от нашей реакции на происходящее. Причём, наша эмоциональная реакция даже важнее внешней. Если в тот момент, когда нас унизили, наша душа наполнилась злостью и отчаянием - мы проиграли, даже если сумели сохранить на лице маску безразличия. Человека, который в любой ситуации сохраняет внешнее достоинство и внутреннее спокойствие, просто невозможно унизить. Никто нас не в силах унизить, пока мы сами себя не унизим! А унижаем мы себя трусостью, подхалимажем, угодничеством, завистью, ревностью, ненавистью, обидчивостью.

Гордыня и тщеславие медленно, но неумолимо приводят личность к нравственной и душевной деградации. Стремясь удовлетворить ненасытное тщеславие, мы сами не замечаем, как теряем свои лучшие человеческие качества - доброту, сострадательность, лояльность, оптимизм, доброжелательность. Мы становимся мелочно обидчивыми, злорадными, мстительными, хвастливыми, завистливыми и готовыми на всё, лишь бы хоть на мгновение почувствовать себя лучше других.
Злорадство - одно из самых омерзительных проявлений гордыни и тщеславия. Радуясь чужой боли и получая удовольствие от неудач и поражений других людей, гордец по сути дела становится самым настоящим «энергетическим вампиром».
Довольно часто на почве гордыни и тщеславия развиваются самые настоящие психологические и поведенческие отклонения. Одно из таких отклонений - так называемый демонстративный психоз , который выражается в болезненном стремлении любой ценой привлечь к себе внимание окружающих. При этом, личность, страдающая демонстративным психозом, может использовать для привлечения всеобщего внимания самые деструктивные методы - скандалить, драться, грубо и вульгарно себя вести, истерить, угрожать суицидом.

Пережитые унижения никогда не проходят бесследно, они всегда оставляют глубокий след в нашей душе. Когда морально слабый человек с заниженной самооценкой долгое время подвергается унижению, он может сломаться и всю оставшуюся жизнь прожить с психологической травмой. Полученная психологическая травма оказывает своё негативное воздействие как на характер человека, так и на его поведение. Болезненная стеснительность, робость, нерешительность, пассивность, замкнутость, озлобленность, недоверчивость, пессимизм - все эти черты характера могут быть приобретёнными последствиями психотравмы, полученной в результате унижения. Причём, чем в более раннем возрасте подвергается человек унижениям, тем хуже бывают последствия. Взрослый человек, если у него были нормальные детство и юность, как правило, имеет более-менее устойчивую самооценку, а поэтому может быстро восстановиться после перенесённого унижения. Если же унижениям длительное время подвергается ребёнок, то это почти стопроцентная гарантия того, что во взрослом возрасте он будет иметь проблемы с социализацией и вряд ли добьётся сколько-нибудь выдающихся жизненных успехов.

Человек, чья самооценка была подорвана в результате перенесённых унижений, становится крайне чувствительным и уязвимым. Такого человека очень легко задеть за живое и обидеть, так как он всё воспринимает на свой счёт и даже в самых безобидных словах, сказанных окружающими в его адрес, может услышать насмешку и издевательство. Любую свою неудачу униженный человек воспринимает слишком болезненно и раздувает до невероятных размеров, с упоением предаваясь при этом самоуничижению и самобичеванию.
Задетое самолюбие заставляет униженного человека всё время доказывать самому себе, что он ничем не хуже остальных. А поэтому он часто делается болезненно хвастливым, и порой прибегает к самой откровенной лжи, лишь бы выставить себя перед окружающими в наиболее выгодном свете. Даже объективная критика в свой адрес воспринимается таким человеком совершенно неадекватно и вызывает бурную негативную реакцию.

От последствий психотравмы, полученной на почве унижения, очень нелегко избавиться. Как известно, все острые негативные переживания вытесняются в подсознание, а затем оказывают незаметное, но крайне разрушительное воздействие на наш характер и судьбу. Поэтому даже нам самим порой бывает сложно проследить, откуда берутся наши страхи, фобии, комплексы и неврозы.
Один из способов исцеления от психотравмы - выявление, а затем обесценивание пережитой травмирующей ситуации. То есть, человек (при помощи психолога или самостоятельно) должен вспомнить и заново пережить неприятные жизненные моменты, но при этом постараться посмотреть на них совершенно другими глазами - спокойно, без эмоций и без излишней драматизации. (Налицо явное противоречие со статьёй «Воспитание воина».)

Заниженная самооценка - наша ахиллесова пята, делающая нас беззащитными перед окружающим миром. Если мы имеем низкую самооценку, нас очень легко унизить и оскорбить. К сожалению не все понимают, что защищаться от унижений и оскорблений нужно не столько внешне, сколько внутренне. Не при помощи кулаков и бранных слов, а при помощи спокойствия, самоуважения и юмора.
Чем более человек горделив и тщеславен, тем легче его унизить. Любой щелчок по самолюбию заставляет гордеца переживать неописуемые душевные мучения и страдания, от которых не спасают ни самовозвеличивание, ни маска надменности и равнодушия. А всё дело в том, что любой гордец, как это не парадоксально, крайне зависим от общественного мнения и от отношения окружающих людей. Изображая самодовольство и равнодушие к общественному мнению, гордец на самом деле тщательно прислушивается ко всему, что о нём говорят, жаждет похвалы, боится порицания, и всё делает для того, чтобы не уронить себя в глазах окружающих. А тот, кто позволяет другим людям влиять на свою самооценку, тем самым унижает сам себя и подготавливает почву для своего реального унижения в будущем. Так что, как видим, от гордыни до унижения - один шаг.

Любовь тщеславного ничтожества
Человек, который привык метаться от гордыни к ничтожности, всегда имеет проблемы при построении личных отношений, потому что его так же лишена цельности, как и его личность. Особенности поведения влюблённого тщеславного ничтожества во многом зависят от того, что на момент влюблённости в нём преобладает - ощущение собственного величия или ощущение собственной ничтожности.

Один полюс любви тщеславного ничтожества - унижение и преклонение перед объектом влюблённости. Как правило, человек, который имеет низкую самооценку и ощущает себя ничтожеством, в любовных отношениях ведёт себя приниженно и зависимо - унижается перед партнёром, угодничает, заискивает, устраивает сцены ревности, угрожает покончить с собой в случае расставания. И что самое интересное: такой человек как будто бы получает какое-то мазохистское удовольствие от своего унижения - чем хуже партнёр к нему относится, тем сильнее он в него влюбляется. Скорее всего это объясняется подсознательным желанием униженного человека проецировать на партнёра все свои перенесённые унижения, чтобы потом его за них возненавидеть. Про такие отношения обычно говорят: «От любви до ненависти один шаг».

Второй полюс любви тщеславного ничтожества - унижение партнёра и возвышение над ним. Если в человеке на момент завязывания отношений преобладают гордыня и завышенная самооценка, он, как правило, склонен унижать и подчинять своего партнёра, чтобы за его счёт ещё больше возвеличиться и самоутвердиться. Кстати, ничтожества (под ничтожеством подразумевается человек, который сам себя унижает) и гордецы часто образуют очень прочные и устойчивые парочки, в которых гордец всё время унижает ничтожество, а ничтожество позволяет себя унижать. Это ещё раз подтверждает правоту утверждения, что подобное тянется к подобному. Такие отношения никак нельзя назвать здоровыми, поэтому уважающий себя человек с нормальной самооценкой никогда не станет участником подобного «союза».

Тщеславие цивилизации
К сожалению, вся наша цивилизация пропитана идеями и утверждениями, которые дают пищу для расщепления личности и для формирования тщеславного ничтожества.
Мы с детства привыкли восхищаться гордыми и непобедимыми героями сказок и фильмов, которые тешат своё тщеславие, унизив и раздавив всех своих врагов и соперников. Объектами наших симпатий всегда становились только те герои, кого можно было назвать «самыми-самыми» - самыми красивыми, самыми умными, самыми смелыми, самыми ловкими, самыми находчивыми и так далее. Наши мальчишки восхищаются сильными и непобедимыми Терминатором и Рембо, а девчонки хотят походить на идеально красивую Барби. Вот когда мы приобретаем наши первые комплексы - когда в детстве у нас не получается походить на наших любимых выдуманных героев!

Хороший пример, до чего может довести болезненное тщеславие - сказка Пушкина «Белоснежка и семь гномов». Завистливая царица не смогла пережить, что падчерица оказалась красивее её, и сначала решила обречь несчастную на голодную смерть в лесу, а затем попыталась отравить.
Сказка «Конёк Горбунок» - мечта любого тщеславного и горделивого лентяя. Оказывается, чтобы разбогатеть, добиться почестей и жениться на царевне, вовсе не нужно вкалывать с утра до вечера, а достаточно просто подружиться с Коньком Горбунком и заставить его на себя поработать.
Сказка «Золушка» способна распалить тщеславные мечты любой представительницы слабого пола. Какая бы девушка из бедной (и не из очень бедной) семьи отказалась бы выйти замуж за наследного принца, если для этого только и нужно, что один раз блеснуть красотой и нарядами на званом балу?
Популярность красавицы Барби не уменьшается вот уже сколько лет. Наивным девчонкам так и кажется, что достаточно иметь стройную фигуру, кукольное личико и копну золотых волос, чтобы покорить мир и выйти замуж за олигарха. Вот и истязают себя наивные представительницы слабого пола диетами и пластическими операциями.
Но даже когда мы, казалось бы, перестаём гоняться за материальными благами и устремляемся к духовному и нравственному совершенству, и тут мы не застрахованы от гордыни и тщеславия! Не всем дано достичь вершин мудрости и духовности и при этом не возгордиться. Если мы начинаем ощущать себя умнее, чище, добрее и совершеннее других людей - значит мы опять падаем в бездну гордыни.

Тщеславие и унижение
Пережить опыт унижения собственной гордыни для сильной и гармоничной личности - не смертельно. Если изначально наша самооценка достаточно высока, то все пережитые унижения и поражения нас закаляют и делают ещё сильнее. Если же наша самооценка подорвана неправильным воспитанием, если мы сами себя не любим и не уважаем, то даже минимальное унижение может нас сломать и, образно говоря, размазать по стенке.

Особенно чувствительными и уязвимыми мы бываем в юности. Поэтому первые жизненные успехи и первые пережитые неудачи надолго остаются в нашей памяти. С годами мы все становимся мудрее и учимся не принимать близко к сердцу как победы, так и поражения. Мы познаём простую истину: в мире нет ничего постоянного, а жизнь похожа на зебру - то белая полоса, то чёрная. Потерпев несколько болезненных поражений, мы обрастаем бронёй из равнодушия и безразличия, которая помогает нам смягчать удары судьбы. Повзрослев, мы уже знаем себе цену, оцениваем себя более-менее объективно, а поэтому не покупаемся на комплименты и спокойно реагируем на чужую критику. Так мы постепенно становимся зрелыми личностями.
Приведём распространённый пример их жизни: начальник постоянно унижает подчинённого, срывает на нём злость, за каждую провинность угрожает увольнением. Что делать в такой ситуации подчинённому, чтобы не слететь с катушек? Есть три варианта. Первый вариант: написать заявление об увольнении, а потом найти худшую работу и ещё более злого начальника. Второй вариант: внешне делать вид, что всё нормально, но в душе ненавидеть начальника и желать ему провалиться, а спустя какое-то время заработать инсульт или инфаркт на нервной почве. И третий вариант: относиться к ситуации философски, мол, злые начальники есть у всех, и в момент, когда начальник мечет громы и молнии, думать о чём-то приятном, например, о предстоящем любовном свидании. Как вы считаете, какой подход к ситуации наиболее правильный и говорит о высокой самооценке?

И так в любой ситуации: важнее всего не то, что происходит, а наша субъективная реакция на происходящее. Как известно, стакан может быть наполовину пустым, а может быть наполовину полным. Всё зависит от того, позитивное у нас мышление или негативное. Если позитивное, то мы сможем разглядеть хорошие стороны в любой ситуации, и это нам поможет обернуть её в свою пользу. Если же наше мышление негативное, то из-за своего пессимизма мы обязательно провороним даже самые блестящие шансы.
Когда нас поносят и унижают, нам должно быть безразлично, что происходит а голове у того, кто позволяет себе так с нами себя вести. Мы должны внимательно прослеживать собственную реакцию на происходящее и не позволять себе впадать в уныние или в депрессию из-за того, что мы кому-то, видите ли, не понравились. Если человек грубиян и невоспитанный хам, то это его проблема, а не наша! Нам нужно запомнить раз и навсегда: если мы сами себя не унизим плохими мыслями в свой адрес и сомнениями в себе, то нас никто и не при каких обстоятельствах не сможет унизить. Человек может нас унизить только в одном случае - если своим отношением к нам ему удаётся понизить нашу самооценку!

Чтобы навсегда обезопасить себя от унижения, мы должны выработать правильный условный рефлекс на любое хамство и необъективную критику в свой адрес - полнейшее, искреннее безразличие. Не даром говорят: «Привычка - вторая натура». Когда мы сами постоянно себя за что-то ругаем, когда мы всё время недовольны собой, когда мы заискиваем и раболепствуем перед окружающими, когда из кожи вон лезем, чтобы заслужить чью-то симпатию - этим мы сами себя унижаем и приобретаем привычку унижаться. А потом удивляемся, что не можем правильно и достойно себя вести в острых конфликтных ситуациях. Самоуважение никому не даётся просто так, его надо в себе развить, воспитать.
Лучшая защита от унижения - высокая самооценка. А высокая самооценка напрямую связана с самоуважением. Хорошо, если родители с детства научили ребёнка любить и уважать себя. А если не научили? Никогда не поздно переломить себя и научиться самоуважению. Но это будет не просто и не быстро. Главное, работать над собой и не сворачивая идти в правильном направлении - и тогда первые положительные результаты не заставят себя долго ждать!

Сознательное унижение
Некоторые люди склонны сами себя унижать. Они сознательно выбирают тактику самоунижения при построении отношений в семье и на работе. Имеется ввиду чисто внешнее унижение, которое не обязательно сопровождается унижением внутренним (понижением самооценки). Возможно, таким образом эти люди стараются избежать конфликтов с окружающими, а может быть они считают такое поведение признаком хорошего воспитания.
Иногда сознательное самоунижение является своего рода экстримом или вызовом обществу. Когда человек демонстрирует, что ему плевать на то, как он выглядит со стороны, и на то, что о нём подумают другие люди. Для примера можно привести феномен, когда подросток из приличной и богатой семьи убегает из дома, прибивается к компании беспризорников и с ним бродяжничает, лазит по помойкам, питается объедками…

Очень ярко сознательное самоунижение проявляется в любовных отношениях. Есть люди, и их немало, которые получают острое моральное и физическое удовольствие, когда партнёр их унижает, грубо с ними обращается. Это так называемые отношения «садо-мазо». Причём в такие игры часто играют люди вполне успешные, которые имеют завышенную самооценку и высокий социальный статус. Всё дело в том что если человек склонен к садизму (доминированию) то он склонен и к мазахизму (унижению), это две стороны одной медали.

Очень часто подчинённые открыто раболепствуют и унижаются перед начальниками. Но не потому, что чувствуют превосходство начальника, а потому, что таким образом хотят подняться по карьерной лестнице. А для достижения цели, как известно, чего только не сделаешь…
Иногда самоунижение является хитрой манипуляцией, с целью вызвать к себе жалость и получить за это какие-то льготы или привилегии. Например, один из членов семьи вполне может разыгрывать из себя слабого и немощного, чтобы свалить с себя на других скучные обязанности по дому.
Только в одном случае самоунижение может быть достойно похвалы - когда человек сознательно отказывается от жизненных благ, чтобы победить собственную гордыню и тщеславие. Но таких примеров мы знаем немного…

В большинстве случаев сознательное самоунижение - это признание собственной слабости и ничтожности, это боязнь ответственности и желание обезопасить себя от малейших жизненных проблем. Если человек готов унижаться только ради того, чтобы не покидать привычную зону комфорта, его можно только пожалеть. Какими бы «уважительными» причинами не было вызвано самоунижение, оно всегда остаётся самоунижением и непременно увеличивает внутренний раскол в человеке, отражаясь на его самооценке самым плачевным образом.

Для того, чтобы предотвратить раскол собственной личности и приобрести внутреннюю цельность, нужно бороться как с собственной гордыней, так и с самоунижением. А для того, чтобы сделать первые решительные шаги в направлении по исцелению себя от болезней гордыни, тщеславия и самоунижения, нужно понять, что никакие жизненные блага не стоят того, чтобы ради них унижать своё человеческое достоинство и терять самого себя!

Осознать собственный внутренний раскол - это уже огромное достижение, которое говорит о том, что ещё не всё потеряно. Когда внутренний раскол человека достигает огромных размеров, тогда гордыня обретает полную власть над личностью человека и над его умом, и человек перестаёт осознавать, что с ним что-то не так. Тот, кто считает себя идеальным, кто убеждён, что ему не над чем работать - у того гордыня заслонила здравый смысл.

Наша сила не во внешних знаках отличия, не в славе, не в деньгах и не в преимуществах над окружающими. Любые прерогативы, которых мы достигаем во внешнем мире, временны. Наша сила в нашем внутреннем самоуважении, в высокой самооценке, в цельности нашей души - всё это позволяет нам жить в гармонии с самими собой и с окружающим миром. И если мы этого достигнем, то нашу силу у нас уже никто и никогда не отнимет! Отступы вокруг формы

Во все времена мужчина считался главным и позиционировал себя как завоеватель, вождь и добытчик. Исторически сложилось так, что женщине присваивалась второстепенная роль хранительницы очага. Именно поэтому женщина во все времена подчинялась мужчине, что порой приводило к угнетению ее достоинства и прав. Но, к счастью, в современном мире равноправие, за исключением исламских стран, и у всех одинаковые права и возможности. Но, порой, очень важно знать все тонкости подчинения мужчине. Давайте узнаем о них подробнее.

Мужчина, склонный к подчинению

Как принято, мужчина – глава семейства, но сейчас можно найти очень много экземпляров, которые готовы «прогибаться» под женщину. Обычно, это происходит потому, что мужчина слаб характером и над ним начинает доминировать женщина, что не свойственно ей. Очень часто такие отношения заканчиваются тем, что пара просто распадается, ведь женщина, по своей натуре, слабая и нуждается в поддержке, ей тяжело быть опорой. Если женщина начинает доминировать, то она всякими способами будет стараться унизить мужчину, проверить на прочность и силу характера. Такое приводит только к ссорам, скандалам и разрыву.

Мужчина, склонный к подчинению, никогда не сможет реализовать свои планы и идеи, поэтому если женщина сама по себе сильная натура и у нее темперамент командира, то подкаблучник как раз для нее. Его можно воспитывать, манипулировать и переделывать под себя или свои желания, но, в конце концов, все закончится плачевно, ведь все женщины подсознательно хотят чувствовать сильное плечо и каменную спину, за которой можно спрятаться от всех проблем.

Рассказы о подчинении мужчине

Анна, 34 года

«Когда мне было 21 я вышла замуж за мужчину, который был из Египта. Соответственно, говорить о вере не стоит. Я не имела права голоса, права заниматься тем, чем я хотела бы. Мне было страшно даже сказать ему, что я хочу встретиться с подругами. Одно время я была покорной женой: готовила, исполняла все прихоти, но это быстро надоело. Чувствовать себя птицей в клетке и повиноваться каждому слову очень тяжело. Через 2 года такой жизни я оказалась в больнице с нервным срывом, а в последствии был развод».

Маргарита, 27 лет

«Со своим мужем я познакомилась еще в 18 лет в институте. Тогда он мне показался просто милым мальчиком, возможно бесхарактерным. Но потом я убедилась, что если советоваться с человеком, учитывать его мысли, решения, в некоторых случаях уступать, то он ответит тебе тем же. Как женщина, советую всем быть немного мудрее, лучше где-то уступить, и этим же дать мужчине понять, что его уважают».

Полное подчинение мужчине

Если говорить о полном подчинении мужчине, то лучше всего спрашивать это у женщин Востока. Все знаю о суровых законах Корана для женщин. Для современных девушек эти законы кажутся совершенно непонятными и даже рабовладельческими, но если поговорить со многими, то можно убедиться в том, что самые крепкие браки как раз у пар на Востоке. «Если женщина уважает и подчиняется мужчине, то ее уважает весь мир» - это изречение из Корана. Полное подчинение мужчине предусматривает полный контроль действий с его стороны. Так же, мужчина в таком случае, сам принимает все решения, не ставя женщину в известность.

Для многих это может показаться дикостью, но факт остается фактом. В любом случае, каждая пара сама вправе выбирать свою роль друг перед другом.

Мужчина и женщина — женские манипуляции: видео

В целях простого описания такого человека можно называть нарциссическим. Однако, если его рассматривать с точки зрения движущих сил, данный термин вводит в заблуждение, потому что, хотя такой человек полностью поглощен возвышением своего Эго, он делает это главным образом не ради любви к себе, а ради защиты себя от чувства собственной незначительности и унижения или, в положительном смысле, ради восстановления разрушенного самоуважения.

Чем более далекими являются его отношения с другими, тем в большей степени его поиск престижа может перейти внутрь; он проявляется тогда в виде потребности быть непогрешимым и прекрасным в собственных глазах. Всякий недостаток, осознается ли он как таковой или лишь смутно ощущается, воспринимается как унижение.

Стремление к обладанию, собственности также может служить в нашей культуре защитой от беспомощности и чувства собственной незначительности или унижения, поскольку богатство дает и власть, и престиж. Иррациональное стремление стать собственником столь широко распространено в нашей культуре, что лишь посредством сравнения с другими культурами осознаешь, что такое стремление (в форме ли инстинкта приобретательства либо в форме сублимации биологических по своей природе влечений) не является общечеловеческим инстинктом. Даже в нашей культуре навязчивые собственнические стремления исчезают, как только порождающая их тревожность ослабевает или устраняется.

Особый вид страха, защитой от которого служит владение состоянием, - это страх обнищания, лишения, зависимости от других. Страх обнищания может стать кнутом, толкающим человека к непрерывной работе и к тому, чтобы никогда не упускать шанс заработать деньги. Защитный характер этого стремления проявляется в его неспособности использовать свои деньги ради удовольствия. Стремление к обладанию не обязательно должно быть направлено лишь на деньги или материальные ценности, но может проявляться в виде собственнического отношения к другим людям и служить в качестве защиты от потери любви. Поскольку феномен обладания хорошо известен, в особенности по тому, как он проявляется в браках, где закон предоставляет правовую основу для такого рода претензий, и поскольку его характеристики во многом аналогичны описанным выше, я не буду приводить здесь специальных примеров. Описанные мною три вида стремлен и служат, как я уже говорила, не только успокоениюот тревожности, но также в качестве средства - ослабления враждебности. В зависимости оттого, какое ст емление является преобладающим, эта враждебность может принимать форму тенденции доминировать, тенденции унижать или тенденции ущемлять интересы других.

Доминирование, характерное для невротического стремления к власти, не обязательно открыто предстает как враждебность к другим. Оно может быть скрыто в социально значимых или дружеских формах, проявляясь, например, как склонность давать советы, стремление направлять дела других людей, в виде инициативности или лидерства. Но если за такими отношениями скрывается враждебность, другие люди - дети, супруги, подчиненные - будут ощущать ее и реагировать либо подчинением, либо сопротивлением. Сам невротик обычно не осознает привнесенной сюда враждебности. Даже если он приходит в состояние бешенства, когда дела идут не так, как он хочет, он все равно продолжает думать, что он по своей сути является нежной душой, впадающей в дурное расположение духа лишь потому, что люди ведут себя столь неблагоразумно, пытаясь противостоять ему. Однако в действительности здесь происходит вот что: враждебность невротика облекается в цивилизованные формы и прорывается наружу, когда ему не удается добиться своего. Поводом для его раздражения может стать то, что другие люди не воспринимают как оппозицию простое расхождение во мнениях или невозможность последовать его совету. Однако такие пустяки могут вызывать значительный гнев. Можно рассматривать отношение доминирования в качестве предохранительного клапана, через который разряжается определенное количество враждебности неразрушительным образом Так как доминирование само по себе является ослабленным выражением враждебности, оно является средством сдерживания собственно разрушительных побуждений.

Гнев, возникающий вследствие противостояния, может быть вытеснен, и, как мы уже видели, вытесненная враждебность в результате может приводить к новой тревожности. Она может проявляться в депрессии или усталости. Так как события, вызывающие эти реакции, столь незначительны, что ускользают от внимания, и так как невротик не осознает своих собственных реакций, может казаться, что такие депрессии или состояния тревожности не связаны с какими-либо внешними воздействиями. Лишь тщательное наблюдение может постепенно открыть связь между событиями, играющими роль стимулов, и последующими реакциями.

Дополнительной особенностью, возникающей в результате навязчивого желания доминировать, является неспособность человека устанавливать равные отношения. Если он не становится лидером, то чувствует себя полностью потерянным, зависимым и беспомощным. Он настолько властен, что все, выходящее за пределы его власти, воспринимается им как собственное подчинение Вытеснение гнева может привести его к чувству подавленности, уныния и усталости. Однако то, что ощущается как беспомощность, может быть лишь попыткой обходным путем достичь доминирования или выразить враждебность из-за своей неспособности лидировать. Например, супруги решили отправиться в поездку по незнакомым местам Жена заранее изучила карту и взяла на себя лидерство. Но в пути они отклонились от заданного маршрута, свернув на дорогу, ведущую к незнакомому городу Здесь женщина почувствовала себя неуверенно и полностью уступила руководство поездкой своему мужу До этого она была веселой и активной, но внезапно почувствовала усталость и с трудом могла передвигать ноги.

Большинство из нас знает об отношениях между супругами, братьями и сестрами в семье, друзьями, в которых страдающий неврозом партнер действует как надсмотрщик над рабами, используя свою беспомощность в качестве кнута для того, чтобы принудить других выполнять его волю, чтобы требовать бесконечной помощи и внимания. Для этих ситуаций характерно, что невротик никогда не удовлетворяется затраченными ради него усилиями, а реагирует лишь все новыми и новыми жалобами и требованиями или, того хуже, обвинениями, что им пренебрегают и жестоко с ним обращаются.