Для Браславщины вовсе не удивителен тот факт, что профессия, освоенная когда-то дедами, в одной семье передавалась из поколения в поколение. Небольшое количество промышленных предприятий и организаций, сельскохозяйственные и ремесленные традиции обуславливают у нас достаточное количество трудовых династий с общим стажем в несколько веков. Одна из таких - семья Коноваловых - Миндриков - Усовых.

История сразу нескольких членов этой большой и дружной семьи тесно связана с переработкой молока. Еще в 60-х годах на Браславщине функционировал молочный завод, и как раз в эти годы свою трудовую деятельность здесь начала основательница династии Василиса Андреевна Коновалова. Осваиваться в профессии она начала в то время, когда завод был передовым предприятием, которое принимало на переработку молоко из всех районных хозяйств, а после поставляло его, а также сметану, масло и даже мороженое в магазины. Огромное количество молока в прямом смысле прошло через руки Василисы Андреевны: она и охлаждала сырье, и сепарировала, а будучи аппаратчиком молока, занималась нормализацией по содержанию жира. Когда же в 1987 году в эксплуатацию был сдан новый завод, В. Коновалова в числе первых стала осваивать оборудование и вскоре снова завоевала звание передовика производства. За 38 лет трудового стажа женщина неоднократно награждалась почетными грамотами, имеет медаль «Ветеран труда». А самое главное - В. Коновалова смогла привить любовь к профессии многим членам своей семьи.

С детства на молокозавод к Василисе Андреевне прибегал ее сын. Мальчуганом ему нравилось наблюдать за работой водителей молоковозов. Поэтому после окончания школы и получения прав особых раздумий по поводу трудоустройства не было. Уже минуло более 30 лет, как Александр Коновалов работает на предприятии, и ни разу матери не было стыдно за сына. Наоборот, ее сердце переполнялось радостью, когда он в очередной раз получал награды. Вдвойне отрадно становилось и от успехов невестки Леонгины, которая, придя на завод, одну за другой осваивала смежные профессии и сейчас уже на обновленном предприятии считается признанным мастеромыроделом. Ее умение чувствовать ход технологического процесса определило профессионализм. Именно за это Леонгина Эдуардовна несколько лет назад оказалась «Лучшей по профессии».

Не остались в стороне от семейного призвания и две племянницы Василисы Коноваловой - дочки брата и сестры. Нина Миндрик после окончания Рижского механико-технологического техникума пищевой продукции начала свою трудовую деятельность приемщицей молока, поработать пришлось и кладовщиком готовой продукции, и бухгалтером, и мастером-сыроделом. Сегодня она мастер смены цеха. Кроме того, около десятка лет здесь же слесарем-ремонтником работает ее муж Валерий.

Свое место в жизни и, что немаловажно, признание нашла в перерабатывающей промышленности дочка сестры Василисы Коноваловой - Светлана Усова. Ее трудовая биография во многом схожа с судьбами остальных членов династии. Начинала лаборантом химико-бактериального анализа, работала приемщицей молока, мастером смены, мастером производственного цеха. Сейчас Светлана Доминиковна занимает ответственную должность специалиста по продаже. Она же отвечает за идеологическую работу на предприятии. Энергичная, активная, везде успевающая - кому как не ей быть профсоюзным лидером. Вот уже не один год она доказывает, что и такой род деятельности по душе и силам.

Кстати, в минувшем году большая дружная семья по праву стала одним из главных участников республиканской профсоюзной акции «Мы - вместе!», где чествовали трудовые династии Браславщины. Безусловно, семейство, общий трудовой стаж которого перевалил за 155 лет, может служить настоящим примером преданности и любви к профессии.

Браславский цех по производству сыра УПП «Глубокский МКК» выпускает свою продукцию под слоганом «Старадаўнія традыцыі - сучасныя тэхналогіі». Эти слова в полной мере подтверждает трудовая история семьи Коноваловых - Миндриков - Усовых.

■ Вера БУЛАНОВА.

Сегодня в виде исключения я хотел бы попытаться разъяснить педа­гогические цели, которые я преследовал в данном семинаре. В следующий раз я попрошу каждого из участников кратко пред­ставиться и сказать несколько слов о своих исследованиях - при­чем я настаиваю на том, чтобы это было сказано как бы невзначай - без какой-либо специальной подготовки. И я жду не формальной презентации - т. е. оборонительного дискурса, замыкающегося на себе самом, главная цель которого (хорошо понятная) - изгнать свой страх критики. Я жду скорее простого, не претенциозного, искреннего представления проделанной работы, трудностей, с которыми пришлось столкнуться, и нерешенных проблем. Нет ничего более универсального и объединяющего, чем трудности. Каждому из нас будет довольно приятно обнаружить, что многие трудности, которые мы приписываем нашим индивидуальным особенностям или некомпетентности, универсальны; и всем будет небесполезен весьма конкретный совет, который я могу дать.

Мимоходом хотелось бы отметить, что среди всех диспозиций, с которыми я надеюсь вас познакомить, есть способность восприни­мать исследование, скорее, как рациональное усилие, нежели своего рода мистические поиски, о которых напыщенно говорят и ради са­моутверждения, и с целью преувеличения своего страха или беспо­койства. Цель такой реалистической (не циничной) установки - максимальная результативность вашего предприятия и оптимальное распределение ваших ресурсов, начиная со времени, которым вы располагаете. Я знаю, что подобное понимание научной работы в какой-то степени лишено очарования, и что я рискую подпортить имидж, который многим исследователям нравится поддерживать. Однако, возможно, это лучший и единственный способ оградить себя от гораздо более серьезных разочарований, ожидающих исследова­теля, который спускается с небес на землю после многих лет само­обмана, когда он больше энергии тратил на то, чтобы соответство­вать прославленному имиджу исследования и своему представлению об исследователе, чем на то, чтобы просто делать свое дело.

Исследовательская презентация во всех отношениях противопо­ложна демонстрации, шоу, когда вы стремитесь представить себя в выгодном свете и произвести впечатление на других. Это - дискурс, в процессе которого вы раскрываете себя, вы рискуете. (Для того что­бы наверняка ослабить ваши защитные механизмы и нейтрализовать вашу стратегию презентации, которые вам, естественно, хотелось бы использовать, я, разумеется, дам вам слово неожиданно и попрошу вас высказаться без предупреждения и подготовки.) Чем больше вы буде­те раскрываться, тем больше у вас шансов получить от обсуждения пользу и тем более конструктивными и доброжелательными, я уверен, будут критика и советы, которые вы получите. Наиболее эффектив­ный способ избавиться как от ошибок, так и от страхов, лежащих в их основе, - способность посмеяться над ними вместе с другими, что, как вы скоро обнаружите, происходит довольно часто...

У меня будет возможность - я могу сделать это в следующий раз - представить исследование, которое я сейчас провожу. И тогда вы увидите в состоянии, которое можно назвать «становлени­ем», т. е. в сыром и неясном виде, то, что обычно видят лишь в законченном виде. Homo academicus смакует результат. Подобно академическим живописцам (pompier)*, он или она любят наносить мазки кистью, чтобы скрыть следы исправлений. Временами я ис­пытываю большое беспокойство, открыв для себя, что такие худож­ники, как, например Кутюр, учитель Мане, оставили великолепные эскизы, близкие к импрессионистской живописи (которая противо­поставляла себя академической живописи), - но зачастую «порти­ли все дело» именно потому, что на эти полотна были нанесены последние мазки. Это диктовалось этикой работы, хорошо сделан­ной и хорошо отшлифованной, ее проявление можно было обнару­жить в академической эстетике 1 . Я постараюсь представить это исследование в процессе развития и взаимопроникновения состав­ляющих его элементов, в определенных рамках, конечно, так как я хорошо понимаю, что, по понятным социальным причинам, у меня меньше прав на неясности, чем у вас, и что вы будете в меньшей степени склонны признать за мной это право, чем я за вами, и в каком-то смысле это правильно (но это, повторю еще раз, лишь подразумевая тот педагогический идеал, который, безусловно, сам по себе сомнителен, идеал, который, например, приводит к тому, чтобы определять ценность, педагогическую плодотворность кур­са соответственно качеству и ясности конспектов).

* Pompier - пожарник (франц.) Art pompier - искусство пожарников - официальное искусство второй половины XIX в. Это название происходит от иронической аналогии между шлемом античного воина, изображаемого на по­лотнах художников школы классицизма, и каской пожарного. Этот термин как ироничное обозначение стал применяться не только к академическим художни­кам-классицистам, но и к преподавателям Школы изящных искусств, членам Об­щества французских художников и членам Национального общества изящных искусств. Позже, утратив иронический смысл, он стал просто определением ху­дожественного периода 1948-1914 гг. - Прим. ред.

Одна из функций такого семинара, как наш, - дать вам возмож­ность увидеть, каким образом в действительности осуществляется исследовательская работа. У вас не будет полной записи всех не­удач и промахов, всех повторений, говорящих о необходимости сде­лать последний вариант, который покончит со всеми этими ошибка­ми. Но эта ускоренная съемка, которую вы увидите, позволит вам понять, что происходит в недрах «лаборатории» или, говоря скром­нее, мастерской - в смысле мастерской артиста или художника Кват­роченто, - т. е. покажет все ошибочные первые шаги, колебания, тупики, отказ от замыслов и тому подобное. Исследователи, работа которых находится на разных этапах, представят объекты, которые они пытались сконструировать, и они должны будут подвергнуться расспросам со стороны всех, кто, подобно старым компаньонам, чле­нам цеха, как они называют себя на традиционном языке собратьев по ремеслу 2 , внес свой вклад в коллективный опыт, который они на­капливали в процессе всех прошлых испытаний и ошибок.

На мой взгляд, вершина мастерства в социальных науках за­ключается в умении быть вовлеченным в очень высокие «теорети­ческие» материи благодаря весьма определенным, а зачастую, не­сомненно, очень земным, если не ничтожным, эмпирическим объектам. Социальные ученые имеют обыкновение с легкостью допускать, что социально-политическая значимость объекта сама по себе служит достаточным основанием необходимости дискурса в отношении к нему. Возможно, этим объясняется, почему те социо­логи, которые в наибольшей степени склонны приравнивать свое положение к положению своего объекта (как поступают сегодня некоторые из них, связавшие себя с государством или властью), часто уделяют методу самое небольшое внимание. Что на самом деле имеет значение, так это строгость конструирования объекта. Сила (научного) способа мышления никогда не проявляется отчет­ливее, чем в способности превращать даже незначительные, с со­циальной точки зрения, объекты в научные объекты (что делал Гоф­ман по отношению к деталям взаимодействия лицом-к-лицу) 3 или, что то же самое, в подходе к важным, социально значимым объек­там под неожиданным углом зрения - нечто подобное я пытаюсь сейчас делать, изучая влияние государственной монополии на сред­ства легитимного символического насилия с помощью весьма по­пулярного анализа различного рода свидетельств (по болезни, по инвалидности, об образовании и т. д.). В этом смысле сегодняшний социолог оказывается, mutatis mutandis* в положении, весьма сход­ном с тем, в котором находились Мане или Флобер: чтобы в полной мере реализовать изобретенный ими способ конструирования реальности, они должны были применить его к объектам, традиционно исключаемым из сферы академического искусства (которое было свя­зано исключительно с социально значимыми людьми и вещами), - что объясняет, почему их обвиняли в «реализме». Социолог вполне мог бы сделать своим девиз Флобера: «писать хорошо о заурядном».

* Mutatis mutandis - с соответствующими изменениями (лат.). - Прим. ред.

Мы должны научиться тому, как переводить самые абстракт­ные проблемы в совершенно практические научные операции, что предполагает, как мы увидим, весьма своеобразное отношение к тому, что обычно называется «теорией» или «исследованием» (эмпи­рией). В таком деле абстрактные правила, подобные сформулирован­ным в работе «Ремесло социолога» («Le Metier de sociologue», Bourdieu, Chamboredon, and Passeron, 1973; англ. пер. 1991), пусть даже им удается заострить наше внимание, принесут нам немного пользы. Поскольку, несомненно, не существует иного способа овла­деть фундаментальными принципами практики, - и практика науч­ного исследования здесь не исключение, - кроме как практиковать эти принципы вместе с руководителем или наставником, который снимает сомнения и придает уверенность, приводит примеры и по­правляет вас, помещая правила, применяемые непосредственно к данному конкретному случаю, в определенную ситуацию.

Конечно, вполне может так случиться, что, прослушав двухчасо­вое обсуждение преподавания музыки, логики, спортивной борьбы, возникновения дотированных рынков жилья или греческой теологии, вы подумаете, а не потеряли ли вы даром время и научились ли вооб­ще хоть чему-нибудь? В конце нашего семинара у вас не будет акку­ратных конспектов по теории коммуникативного действия, теории систем или хотя бы о понятиях пространства и габитуса. Вместо того чтобы давать формальное представление о категории структуры в со­временной математике или физике или об условиях применения струк­турного способа мышления в социологии, как я это обычно делал 20 лет назад 4 (что, несомненно, было более «впечатляющим»), я буду говорить почти те же самые вещи, но в практической форме, т. е. с помощью весьма тривиальных замечаний и элементарных вопро­сов - по сути дела, настолько элементарных, что мы очень часто вообще забываем их задавать - и всякий раз погружаясь в детали каждого отдельного случая. И можно будет реально наблюдать ис­следование, так как именно это и предполагалось здесь, но только при условии его проведения по-настоящему, вместе с исследователем, который отвечает за него: это значит, что вы работаете над составле­нием опросника, чтением статистических таблиц или интерпретацией документов, что, если нужно, вы выдвигаете гипотезы и т. д. Ясно, что при таких условиях можно рассмотреть лишь очень немного исследо­вательских проектов, а тот, кто рассчитывает увидеть их в большом количестве, по сути дела, не будет делать все, что требуется.

Если то, что должно быть сообщено, составляет, в сущности, modus operandi* - способ научного производства, предполагающий определенный способ восприятия, систему принципов видения и различения, - то им нельзя овладеть иначе, как заставить увидеть его в действии или проследить, как этот научный габитус (мы мо­жем называть его и своим именем) «ведет себя» в ситуации практи­ческого выбора - типа выборки, опросника, кодирования и т. д. - не объясняя этот выбор в виде формальных правил.

Обучение профессии, ремеслу, делу или, по выражению Дюркгейма (1956. Р. 101), социальному «искусству», понимаемому как «чистая практика без теории», требует педагогики, совершенно от­личной от той, которая нужна для преподавания знания (savoirs). Как можно видеть на примере обществ, где нет всеобщей грамот­ности и школ, - но это относится и к обществам с формальным школьным обучением и даже к самим школам - некоторые спосо­бы мышления и действия, а зачастую и самые жизнеспособные из них, передаются на практике (упражнение за упражнением) по­средством всеобщего и практического способов передачи. Эти спо­собы основаны на непосредственном и продолжительном контакте между тем, кто обучает, и тем, кто учится («делай, как я») 5 . Исто­рики, философы науки, а особенно сами ученые, часто отмечали, что в значительной мере профессией ученого овладевают, исполь­зуя способы передачи знаний, которые являются вполне практиче­скими 6 . И роль, которую играет молчаливая педагогика, не тер­пящая объяснений как передаваемых схем и объяснений, так и рабочих схем в процессе самой передачи, безусловно, гораздо больше в тех науках, где содержание знания, типы мышления и действия сами по себе менее точны и менее систематизированы.

* Modus operandi - способ действий (лат.}. - Прим. ред.

Социология - гораздо более развитая наука, чем обычно пола­гают даже сами социологи. Возможно, хорошим критерием положения социального ученого в его или ее дисциплине может быть сила его представления о том, чем он должен овладеть, чтобы быть на уровне достижений его науки. Склонность развивать скромную оцен­ку ваших научных способностей будет только увеличиваться по мере того, как ваше знание последних современных достижений в облас­ти метода, техники, понятий или теорий, будет расти. Однако социо­логия еще мало систематизирована и формализована. Поэтому здесь нельзя так, как в других областях, опираться на автоматизм мышле­ния или на автоматизм, замещающий мышление (на понятийную очевидность - evidentia ex terminis, на «ослепляющую очевидность» символов, которую Лейбниц противопоставлял картезианской ясно­сти - evidence) или даже на все эти уставы должного научного по­ведения: методы, протоколы наблюдений и т. д., являющиеся законом для большинства кодифицированных научных полей. Таким образом, для того чтобы получить соответствующий опыт, следует рассчиты­вать, прежде всего, на те схемы, которые воплощает в себе габитус. Научный габитус - это правило «человека с положением» (до­бившегося успеха), реализованное правило или, лучше, - научный modus operandi, функционирующий в практической сфере в соответ­ствии с нормами науки, которые не являются при этом его экспли­цитным принципом 7: именно такого рода научное «чувство игры» (sens dujeu) заставляет нас делать то, что мы делаем в нужный мо­мент без необходимости тематизировать то, что должно быть сдела­но и, еще меньше, - знание четкого правила, позволяющего полу­чать этот соответствующий опыт. Так что у социолога, который стремится передать научный габитус, гораздо больше общего с вы­сококвалифицированным спортивным тренером, чем с профессором Сорбонны. Он или она очень мало говорят о первичных принципах и общих правилах. Конечно, он/она может излагать их, как я делал в работе «Ремесло социолога» («Le metier de sociologue»), но только если понимает, что не может остановиться на этом: в некотором смысле, нет ничего хуже эпистемологии, когда она становится пред­метом пустого разговора, очерков 8 и заменителем исследования. Та­кой социолог учит путем практических советов и в этом смысле силь­но напоминает тренера, имитирующего движение («на твоем месте, я сделал бы так...») или «исправляющего» действия по мере их со­вершения, в духе самой практики («я бы не задавала этого вопроса, по крайней мере, в такой форме»).

Предварительный просмотр:

Кот в мешке, или Типичные ошибки при выборе профессии

Сегодняшние заметки о том, какие ошибки допускают молодые люди при выборе профессии. Итак, чего делать не стоит...

Выбирать профессию, не имея о ней достоверной информации.

Большинство молодых людей, размышляющих о дальнейших образовательных планах или о трудоустройстве, вообще очень мало осведомлены о том, какие бывают профессии и чем занимаются их представители. В результате ребята оказываются в ситуации выбора кота в мешке.

Анализируя, подходит ли вам та или иная профессия, я бы порекомендовал в первую очередь найти информацию о том, как, собственно, складывается типичный рабочий день ее представителей, сколько времени на какую конкретно деятельность они тратят. Сущность ведь не в названии профессии, а в том, что именно и в каких условиях предстоит делать.

Важно задуматься и над такими вопросами. Какие требования профессия предъявляет к способностям человека и что за противопоказания имеет, какой уровень подготовки необходим для овладения ею, где ее можно получить, дает ли она перспективы карьерного роста и с чем именно они связаны, востребована ли профессия на рынке труда.

Ориентироваться только на такие признаки, как престижность и/или доходность.

Распространенное заблуждение состоит в том, чтобы рассматривать престижную профессию саму по себе как источник дохода – дескать, деньги достаются просто за то, что человек ею обладает. Тут нужно понимать следующее.

Во-первых, оплачивается ведь не профессия, а должность, то есть выполнение конкретных функций в той или иной организации. Конечно, потенциальный уровень доходности в разных областях деятельности различается, но дело здесь прежде всего не в профессии как таковой, а в месте работы человека, его статусе, уровне мастерства, балансе спроса и предложения на рынке труда.

Во-вторых, те профессии, что воспринимаются как престижные, на самом деле далеко не обязательно самые доходные. Ведь желающих заниматься ими обычно оказывается гораздо больше, чем реально требуется. Так, к примеру, средний уровень доходов квалифицированных рабочих в последние годы выше, чем экономистов или юристов, однако сравните конкурсы на обучение этим специальностям...

Кроме того, само понятие «престижность» весьма относительно: оно зависит от круга общения (в глазах разных людей престижными видятся совершенно разные виды труда) и довольно быстро меняется со временем.

Ставить знак равенства между профессией и учебным предметом.

Распространенное заблуждение школьников, а подчас и студентов состоит в том, чтобы фактически ставить знак равенства между учебным предметом и какой-то областью профессиональной деятельности, рассуждая по принципу: «нравится литература, значит, буду литератором». Но что это за профессия такая, позвольте спросить? Автор художественной литературы, что ли? Конечно, в принципе возможен и такой вариант, но куда чаще речь идет о множестве других видов профессиональной деятельности. Можно быть редактором, корректором, преподавателем русского языка и литературы, переводчиком, научным сотрудником в области филологии и т. д. Все это разные профессии, и деятельность их представителей не очень-то похожа на ту, что выполняют школьники на уроках литературы.

Это рассуждение касается и других учебных предметов. Они представляют собой не профессии, а определенные области знания, основами которых нужно овладеть, в том числе и для профессионального становления.

Переносить отношение к человеку, представителю определенной профессии, на профессию как таковую.

Если нам нравится или не нравится конкретный человек, это ни в коей мере не является характеристикой его специальности и не свидетельствует о том, что и нам стоит ею заниматься. «Хороший человек» – это не профессия. Конечно, на него хочется быть похожим, но касается это личностных качеств и общего отношения к труду, а не подменяет способности к конкретному виду деятельности.

А если, наоборот, нам повстречался кто-то неприятный, отталкивающий? Подчас это может отвратить и от его профессии: «Не хочу быть на него похожим». Но ведь, согласитесь, в тех же обстоятельствах возможен и прямо противоположный вывод: «Стану хорошим представителем этой профессии, а не таким, как он»!

Так что вывод о том, как на кого реагировать, а также ответственность за профессиональный выбор все равно остаются за нами.

Выбирать профессию «за компанию».

По сути, за этой позицией стоит уход от личной ответственности за принятие решения. Но иногда, кстати, такой выбор может оказаться успешным – ведь в компании чаще всего собираются люди, способности и интересы которых в значительной степени совпадают. Однако это именно элемент везения-невезения, а не следствие осознанного и осмысленного решения.

Подменять выбор профессии выбором уровня образования или места его получения.

Более оправданна позиция, когда человек сначала решает, чем бы он хотел заниматься, а потом рассматривает возможные варианты получения конкретной профессии, а не исходит из желания учиться в определенном месте или просто получить высшее образование как таковое, не важно по какой специальности.

Если абитуриент, желая овладеть определенной профессией, не смог поступить учиться именно туда, куда хотел изначально, логичнее сохранить верность профессии и поискать другие варианты ее получения. Например, пойти получать не высшее, а среднее специальное образование, имея в виду, что в перспективе будет возможность продолжить обучение и в вузе. Это лучше, нежели поступать на заведомо неинтересную для себя специальность, пусть даже и в престижном университете.

Игнорировать собственные способности и интересы.

Делать своей профессией целесообразно то, что нравится и что хорошо получается. Конечно, это звучит банально, однако на удивление часто упускается из виду.

Иногда люди считают это вообще не важным (дескать, буду делать что угодно, лишь бы хорошо платили). Но ведь человек не сможет достигнуть высоких результатов в той работе, которая не отвечает его индивидуальным особенностям или заниматься которой ему просто неприятно. Кроме того, вряд ли такой человек будет ощущать себя счастливым, понимая, что он «выкидывает из жизни» огромное количество времени и сил в обмен на деньги.

Еще одна причина такой ошибки – незнание собственных способностей и интересов. Невозможно сказать, понравится ли работа и будет ли она хорошо получаться, не попробовав себя в чем-то подобном. Конечно, далеко не всякие работы удастся попробовать на личном опыте, предварительно не получив соответствующее образование. Но в таких случаях можно судить о склонности к ним по косвенным признакам: интерес к конкретной сфере, желание активно получать информацию о деятельности таких специалистов, легкость осмысливания и запоминания этих сведений.

Прислушиваться к мнению людей, не компетентных в вопросах выбора профессии.

Так уж повелось, что давать советы, в том числе и по поводу вопроса «кем быть», очень любят многие наши соотечественники. Тем не менее обоснованно порекомендовать что-то в такой серьезной сфере, как профессиональное самоопределение, можно только при совпадении нескольких условий.

Это: знание специфики тех профессий, о которых идет речь, а также ситуации на рынке труда; знание индивидуально-психологических особенностей того, кто совершает выбор; понимание сути психологических проблем, возникающих на разных этапах профессионального самоопределения.

Понятно, что обоснованно рассуждать об этом может либо специально подготовленный профессионал (психолог, работник службы занятости), либо тот, кто очень хорошо знает вас и знаком на собственном опыте с определенной группой профессий.

Предварительный просмотр:

Профессии для самых прытких и для самых усидчивых

Удобно устроились

Недавно один из зарубежных сайтов, посвященных карьере, устроил ревизию двумстам профессиям по 5 параметрам (рабочая обстановка, потенциал роста доходов, прогноз занятости, физические нагрузки и стресс). В результате самыми комфортными оказались профессии математика , актуария (специалиста по страховым расчетам), статистика , биолога , инженера-программиста , аналитика компьютерных систем , историка , социолога , промышленного дизайнера и бухгалтера . А вот не выдержали критики – по тем же критериям – профессии лесоруба , фермера с молочной фермы , таксиста , моряка , фельдшера скорой помощи , кровельщика , уборщика , сварщика , подсобного рабочег о, рабочего-металлиста и строителя .

Да, представителям «проигравших» профессий некогда особо рассиживаться в кресле, попивая кофе. Но так ли это плохо? Ведь минимизация физической нагрузки успешных профессионалов на работе имеет свою оборотную сторону.

Чем опасны офисные кресла

В самом начале карьеры сидение по 8 часов в день в строгом костюме за столом воспринимается молодыми специалистами как что-то очень серьезное и привлекательное, как новый уровень солидности и ответственности. Безусловно, всё это так и было бы, если не брать в расчет вопрос здоровья.

Ученые Сиднейского университета (Австралия) доказали, что трудоголики, не покидающие офисных кресел в течение 10 часов ежедневно, на 50% больше рискуют своим здоровьем, чем те, чья работа «умеренно сидячая» и кому проводить рабочее время сидя приходится всего 4 часа в день. От того, что человек «прирос» к офисному креслу, хуже приходится его сердечно-сосудистой системе, также у него возрастает риск диабета и ожирения, нарушается холестериновый обмен в организме. Всё это гиподинамия, и она многообразна!

Впрочем, любому врачу-неврологу, даже не имеющему никакого отношения к вышеупомянутому исследовательскому коллективу, очевидно, что сидячее положение вредит прежде всего позвоночнику. Межпозвонковые диски не могут амортизировать подобную нагрузку на позвонки вечно. Со временем они усыхают и порой дают трещину. И это далеко не все сюрпризы, на которые способен остеохондроз позвоночника – болезнь настолько распространенная даже среди людей среднего возраста, что она нуждается в массовой профилактике.

Нам пора понять: когда на забавных картинках, изображающих эволюцию Homo sapiens, к ряду всё более прямоходящих субъектов пририсовывают современного человека, согнувшегося перед компьютером, это уже не смешно.

От самых прытких до самых усидчивых

В каких профессиях движения достаточно?

Подобным вопросом абитуриенты задаются крайне редко. Конечно, если вы нацелились получать профессию акробата или каскадера , актера кино или театрального артиста , фотомодели или эстрадного певца , учителя физкультуры или спортивного тренера , хореографа или психотерапевта танцевально-двигательной терапии , тогда вам приходится заранее задуматься о характере своей будущей физической активности – и о том, сколько лет вы сможете «так протанцевать» на работе. Тот факт, что, к примеру, балерины выходят на пенсию очень рано, причем будучи в прекрасной танцевальной форме (по сравнению с нетренированными людьми), заставляет всех тех, кто собирается использовать в работе искусство движения и зарабатывать этим на жизнь, серьезно отнестись к вопросам нагрузок и выносливости.

Для граждан чуть менее неугомонных предназначены профессии, получаемые чаще всего в системе среднего профессионального образования (а ранее – и начального тоже). Тут никто не заставляет вытанцовывать идеальные па, однако шевелиться приходится много, и это хорошо, но есть и очевидный минус – движения швеи , парикмахера , рабочего на заводе, кондитера на фабрике, мастера по ремонту в сервисном центре монотонные, однообразные. К тому же многим из этих профессионалов постоянно приходится работать стоя. (Зная об этом риске заранее, многие кидаются в другую крайность – и оказываются в плену сидячей работы.)

А вот сколько бы стресса ни было в работе стюардесс , педагогов , продавцов , хирургов , ветеринаров , медсестер , физическая нагрузка у них относительно сбалансирована. Но так получается случайно! При выборе профессии никто из них не думает, что приятным бонусом к основным трудовым обязанностям окажется возможность проводить рабочее время то на ногах, то сидя.

Баланс усидчивости и активности уже нарушен у тех, кто отлучается из-за офисного стола только на выездные переговоры, согласования рабочих вопросов и в командировки. Это архитекторы , инженеры , менеджеры по работе с клиентами , региональные представители компаний , а иногда и корреспонденты . Но и эти группы профессионалов не сразу замечают количество и качество таких «тренировок», обращая внимание прежде всего на погодные условия, сопутствующие той или иной поездке.

Также можно назвать отдельные профессии, активность в которых своеобразная. Например, археолог . Он и в экспедиции ездит, и в палатке там живет, и еду себе в полевых условиях готовит. Однако носиться туда-сюда по территории раскопок нельзя; ты обнаружил находку – и долго, аккуратно ее очищаешь прямо на месте, зарисовываешь, составляешь ее описание, а потом просиживаешь время в библиотеках и сравниваешь ее с уже найденными аналогичными образцами. Всё же эта профессия – для усидчивых людей. Hапротив, ремесленник-фрилансер , который изготавливает свои поделки дома, или художник-живописец , вроде бы не отходящий от мольберта, занимаются тяжелым физическим трудом.

А вот для самых усидчивых людей – профессии архивариуса , нотариуса , контент-менеджера сайта , IT-специалиста и чиновника-госслужащего . И не только эти, конечно; ведь офисная форма занятости – одна из самых распространенных.

Плясать от печки

А теперь, когда нам известны основные варианты рабочей двигательной активности, давайте плясать от печки. Иными словами, давайте сосредоточимся на моменте выбора профессии и карьерного старта!

В начале своего трудового пути не пренебрегайте возможностью поработать в разных сферах, попробовать себя в роли, скажем, курьера , промоутера , гардеробщика или официанта – эта работа, типичная для студентов младших курсов, поможет вам получить представление о разнообразной физической нагрузке в процессе трудовой деятельности.

А выбирая основное дело жизни, представляйте себе разные по физической активности варианты карьеры, которые предполагает интересующая вас профессия. Вам нравится дизайн? Сколько бы ни носились созданные гейм-дизайнером персонажи по пространству компьютерной игры, работа у их автора сидячая. А вот промышленный дизайнер имеет дело не только с чертежами объектов, но и с их тестированием в реальности, а это предполагает разъезды и встречи с производственниками и заказчиками.

Кстати, как раз промышленные дизайнеры вместе с психологами-эргономистами (эргономика изучает эффективную организацию условий труда) и рабочими-мебельщиками помогают человечеству решить проблему гиподинамии на рабочем месте. В частности, разрабатываются модели современных конторок – это столы, за которыми можно работать стоя. Среди компаний, занимающихся традиционными конторками, назовем американскую StandUpDesks и российскую «Учпрогресс». А вообще конкретно в этой области немало и более оригинальных разработок: ведь конторку реально спроектировать так, чтобы под столом был не пол, а беговая дорожка; дверь в кабинет вполне совместима с откидным столом для пинг-понга; а к офисному креслу подходят элементы тренажера.

Так что и вы можете выбрать профессию, которая позволит вам помогать человечеству беречь свое здоровье на работе – даже на традиционно сидячей.

Если же подобных побуждений у вас не предвидится и вы сознательно выбираете именно сидячую работу, стоит подготовиться к ее рискам!

Для тех, кто решил работать за столом

Итак, ваш труд будет умственным. Как позаботиться о здоровье в этих условиях? И у школьника, и у студента предостаточно ситуаций, в которых можно отрепетировать оптимальную стратегию поведения и закрепить необходимые навыки.

Сидите правильно! Горбиться перед монитором компьютера, а тем более над тетрадью, которая и вовсе лежит на столе, однозначно вредно. Строго вертикальное положение спины уместно для офисной обстановки и годится для ряда йоговских поз, но полезнее всё-таки отклонять спину на 135 градусов от горизонтали. При этом поясничный отдел позвоночника не может слишком «доверяться» спинке кресла и провисать. Спина должна быть прямой. И помните: сидеть в принципе менее естественно для человека, чем лежать, стоять, бегать и даже лазать по деревьям!

Делайте паузы в занятиях. Перерыв на обед порой становится единственным перерывом, который позволяется сотруднику в течение восьми часов рабочего дня. Пока вы можете прерывать свои занятия чаще, цените это. Решили поесть? В студенческой привычке перекусывать на ходу ничего хорошего нет; самая полезная еда – дома. Решили поговорить на переменке? Чем старше школьник, тем вальяжнее он перемещается по коридору учебного заведения, посвящая свободное время уже не «детской» беготне, а нескончаемым разговорам. Однако это тот самый случай, когда наивные маленькие дети более правы, чем умудренные жизнью подростки.

Занимайтесь спортом. Предварительно составьте программу тренировок, подходящую именно вам. В этом вам помогут квалифицированный тренер и спортивный врач. Впрочем, просто погонять во дворе в футбол – тоже очень хороший вариант. Но не рассчитывайте на то, что механическое чередование сеансов сидения за столом и перерывов на интенсивный спорт – это якобы хороший баланс. А если вы не занимались спортом никогда, пора начать это делать ради вашего же гармоничного развития.

Отдыхайте активно. Ежедневные прогулки многим сверхзагруженным старшеклассникам представляются утопией, однако гулять нужно! Скоро, лет в 18, вам может показаться, что прогулки – это детское занятие, а настоящие взрослые если и появляются на улице, то всё чаще спешат по делам, а вовсе не гуляют. Неправда: любой человек имеет право на то, чтобы прогуляться. А дома лучше ограничить пассивное времяпрепровождение: раз уж вы всё-таки решили посмотреть телевизор, выберите конкретную программу и не переключайтесь с канала на канал. Не проводите выходные на диване – каждые полчаса-час нужно менять вид активности. И, конечно, когда вы просто перемещаетесь по дому – например, делаете уборку – следите за тем, чтобы спина оставалась прямой.

Источник: www.edunews.ru

Популярность среднего профессионального образования (СПО) и качество подготовки специалистов в техникумах и колледжах за последние несколько лет заметно выросли, хотя многие абитуриенты рассматривают обучение в колледже лишь как ступеньку на пути в профильный вуз. К каким специальностям и в каких регионах семьи проявляют наибольший интерес? Ответить на эти вопросы поможет Навигатор учреждений СПО, подготовленный МИА "Россия сегодня" в рамках проекта "Социальный навигатор".

В исследование вошли данные по приему на первый курс в 2014 году учащихся 664 учреждений среднего профессионального образования из 56 регионов РФ.

Лидеры исследования

Самыми востребованными направлениями подготовки, с наибольшим конкурсом, среди абитуриентов СПО оказались "Техника и технологии наземного транспорта", "Техника и технологии строительства", "Экономика", "Юриспруденция", "Сервис и туризм", сообщил руководитель группы реализации национальных проектов "Социального навигатора" РИА Новости Иван Никитин.

"Самый высокий конкурс на бюджетные места, свыше восьми человек на место, был зафиксирован в Краснодарском гуманитарно-технологическом колледже (на специальность "сервис и туризм"), Крымском медицинском колледже ("здравоохранение") и Чебоксарском техникуме строительства и городского хозяйства ("прикладная геология", "горное дело", "нефтегазовое дело" и "геодезия"). Средний конкурс на бюджетные места по всем учреждениям СПО и направлениям подготовки составил 1,4 человека на место», - рассказал он.

Эксперт отметил, что в подавляющем большинстве техникумов и колледжей отсутствовал конкурс на платное обучение. Наиболее заметными исключениями стали Судомеханический техникум Керченского государственного морского технологического университета и Симферопольский колледж железнодорожного транспорта, в которых конкурс по отдельным направлениям превысил 10 человек на место.

При этом стоимость платного обучения может отличаться в 80 раз: она колеблется от 1 500 рублей в год (Саратовский лицей железнодорожного транспорта) до 120 000 рублей в год в нескольких столичных УСПО. Средняя стоимость обучения в рамках платного приема составляет 32 800 рублей в год.

Экономика и право

По данным навигатора, самый высокий средний балл по аттестату (4,9) набрали абитуриенты Базарнокарабулакского техникума агробизнеса из Саратовской области по направлению "Экономика и управление". За ним следует средний балл 4,8, который набрали абитуриенты Поволжского государственного колледжа из Самары (специальность "юриспруденция") и Кисловодского медицинского колледжа ("клиническая медицина").

Спрос на медиков со средним профессиональным образованием до сих пор оставался стабильно высоким, хотя в будущем на нем может отразиться текущее сокращение кадров в здравоохранении. Но насколько востребованы на рынке труда специалисты, получившие среднее специальное образование в области экономики и юриспруденции?

Спрос на этих специалистов сильно различается от региона к региону, считает главный эксперт Института образования НИУ "Высшая школа экономики" Федор Дудырев.

"К числу экономических специальностей на уровне СПО относится, например, специальность "банковское дело". Сегодня в нескольких федеральных округах работают шесть колледжей Центробанка, которые великолепно готовят специалистов для этой организации. И их выпускники имеют практически гарантированное трудоустройство на весьма перспективные рабочие места", - рассказал он РИА Новости.

С одной парты на другую

По его мнению, есть еще одна причина спроса на эти направления подготовки: многие вузы реализуют программы высшего образования, которые "состыкованы"со специальностями СПО. И достаточно много семей отдают своих детей в колледжи с тем, чтобы со временем они продолжили обучение по сходному направлению подготовки в вузе, избежав необходимости сдавать ЕГЭ.

"Поэтому, когда мы говорим о высоком спросе на экономические специальности в системе СПО, мы должны иметь в виду, что очень скоро выпускники этих программ продолжат обучение в университетах", - подчеркнул эксперт.

Результаты мониторинга Минобрнауки РФ за апрель 2015 года показывают, что 67% выпускников колледжей по специальности "экономика управления" и около 50% - по специальности "юриспруденция" продолжают обучение в вузе. При этом среднее значение доли выпускников, продолжающих обучение, по всем специальностям составляет около 20%, рассказала РИА Новости начальник отдела прогнозирования потребностей в кадрах Центра бюджетного мониторинга ПетрГУ Лариса Серова.

"Выпускники специальностей "экономика и управление" – это продавцы, кассиры, операторы диспетчерской службы. Такие специалисты востребованы на рынке труда, многие из них получают впоследствии высшее образование, но, в основном, заочно, совмещая обучение с работой", - отметила она.

Те, кто получил образование по специальности «юриспруденция», трудоустраиваются в сфере охраны общественного порядка и раскрытия преступлений. По мнению экспертов, сегодня такие специалисты с дипломом колледжа мало востребованы, поскольку качество подготовки юриста в вузе намного выше.

"Медицинские сестры, акушеры, лаборанты - выпускники специальностей "клиническая медицина" – востребованы на рынке труда, но при этом 50% из них планируют продолжать обучение в вузах, совмещая учебу с работой", - сообщила Лариса Серова.

Спрос на рынке труда

Несмотря на популярность экономических и юридических специальностей СПО среди абитуриентов, эксперты отмечают, что на рынке труда сегодня наиболее востребованы рабочие профессии. Высок спрос на маляров, электромонтажников, станочников, поваров-кондитеров и т.п.

"Заработная плата по этим специальностям зачастую выше, чем заработная плата кассира или бухгалтера, поэтому необходимо ориентировать население на более простые с точки зрения обучения, но очень востребованные профессии", - полагает Лариса Серова.

В то же время требования к качеству подготовки в СПО у работодателей сегодня выросли, отмечает эксперт. Согласно опросам, востребованные специалисты должны обладать мультидицисцилинарными компетенциями: знанием автоматизированных систем (работа оператором станком с ЧПУ), компьютерных программ, иностранных языков.
Достаточно стабильна ситуация и с трудоустройством выпускников СПО по специальностям, связанным с транспортом и строительством, считает Федор Дудырев.

"Сегодня многие родители понимают, что РЖД и другие крупные организации, которые осуществляют транспортные перевозки или поддержание транспортной инфраструктуры (а это базовая инфраструктура в большинстве регионов), как правило, достаточно устойчивы в экономическом отношении и обеспечивают хорошую перспективу и весьма достойный уровень начального заработка для выпускников", - отметил он.

Он также отметил, что рабочий, получивший строительную специальность, вряд ли останется без работы.

"Строительные профессии – массовые, они сами по себе гарантируют работников от неблагоприятных социальных последствий. Если вы радиоэлектроник или оператор по микросварке, у вас могут возникнуть трудности со сменой работы, потому что профильных предприятий в РФ раз, два и обчелся. А арматурщики и бетонщики в силу массового характера этого вида занятости работу себе всегда найдут", - подчеркнул эксперт.

По данным мониторинга Минобрнауки РФ, сегодня по строительным специальностям не трудоустраивается только 1% выпускников, сообщила Лариса Серова.
В ближайшие 5 лет произойдет переоценка ценности системы СПО со стороны населения, полагает она.

"Родители уже сегодня начинают понимать, что высшее образование нужно для получения определенного социального статуса, а для того чтобы работать, во многих случаях достаточно иметь и среднее профессиональное образование. Можно ожидать, что в ближайшие годы родители перестанут ориентировать своих детей исключительно на вузы", - резюмировала эксперт.

Сегодня в виде исключения я хотел бы попытаться разъяснить педа­гогические цели, которые я преследовал в данном семинаре. В следующий раз я попрошу каждого из участников кратко пред­ставиться и сказать несколько слов о своих исследованиях - при­чем я настаиваю на том, чтобы это было сказано как бы невзначай - без какой-либо специальной подготовки. И я жду не формальной презентации - т. е. оборонительного дискурса, замыкающегося на себе самом, главная цель которого (хорошо понятная) - изгнать свой страх критики. Я жду скорее простого, не претенциозного, искреннего представления проделанной работы, трудностей, с которыми пришлось столкнуться, и нерешенных проблем. Нет ничего более универсального и объединяющего, чем трудности. Каждому из нас будет довольно приятно обнаружить, что многие трудности, которые мы приписываем нашим индивидуальным особенностям или некомпетентности, универсальны; и всем будет небесполезен весьма конкретный совет, который я могу дать.

Мимоходом хотелось бы отметить, что среди всех диспозиций, с которыми я надеюсь вас познакомить, есть способность восприни­ мать исследование, скорее, как рациональное усилие, нежели своего рода мистические поиски, о которых напыщенно говорят и ради са­моутверждения, и с целью преувеличения своего страха или беспо­койства. Цель такой реалистической (не циничной) установки - максимальная результативность вашего предприятия и оптимальное распределение ваших ресурсов, начиная со времени, которым вы располагаете. Я знаю, что подобное понимание научной работы в какой-то степени лишено очарования, и что я рискую подпортить имидж, который многим исследователям нравится поддерживать. Однако, возможно, это лучший и единственный способ оградить себя от гораздо более серьезных разочарований, ожидающих исследова­теля, который спускается с небес на землю после многих лет само­обмана, когда он больше энергии тратил на то, чтобы соответство­вать прославленному имиджу исследования и своему представлению об исследователе, чем на то, чтобы просто делать свое дело.

Исследовательская презентация во всех отношениях противопо­ложна демонстрации, шоу, когда вы стремитесь представить себя в выгодном свете и произвести впечатление на других. Это - дискурс, в процессе которого вы раскрываете себя, вы рискуете. (Для того что­бы наверняка ослабить ваши защитные механизмы и нейтрализовать вашу стратегию презентации, которые вам, естественно, хотелось бы использовать, я, разумеется, дам вам слово неожиданно и попрошу вас высказаться без предупреждения и подготовки.) Чем больше вы буде­те раскрываться, тем больше у вас шансов получить от обсуждения пользу и тем более конструктивными и доброжелательными, я уверен, будут критика и советы, которые вы получите. Наиболее эффектив­ный способ избавиться как от ошибок, так и от страхов, лежащих в их основе, - способность посмеяться над ними вместе с другими, что, как вы скоро обнаружите, происходит довольно часто...

У меня будет возможность - я могу сделать это в следующий раз - представить исследование, которое я сейчас провожу. И тогда вы увидите в состоянии, которое можно назвать «становлени­ем», т. е. в сыром и неясном виде, то, что обычно видят лишь в законченном виде. Homo academicus смакует результат. Подобно академическим живописцам (pompier )*, он или она любят наносить мазки кистью, чтобы скрыть следы исправлений. Временами я ис­пытываю большое беспокойство, открыв для себя, что такие худож­ники, как, например Кутюр, учитель Мане, оставили великолепные эскизы, близкие к импрессионистской живописи (которая противо­поставляла себя академической живописи), - но зачастую «порти­ли все дело» именно потому, что на эти полотна были нанесены последние мазки. Это диктовалось этикой работы, хорошо сделан­ной и хорошо отшлифованной, ее проявление можно было обнару­жить в академической эстетике 1 . Я постараюсь представить это исследование в процессе развития и взаимопроникновения состав­ляющих его элементов, в определенных рамках, конечно, так как я хорошо понимаю, что, по понятным социальным причинам, у меня меньше прав на неясности, чем у вас, и что вы будете в меньшей степени склонны признать за мной это право, чем я за вами, и в каком-то смысле это правильно (но это, повторю еще раз, лишь подразумевая тот педагогический идеал, который, безусловно, сам по себе сомнителен, идеал, который, например, приводит к тому, чтобы определять ценность, педагогическую плодотворность кур­са соответственно качеству и ясности конспектов).

* Pompier - пожарник (франц.) Art pompier - искусство пожарников - официальное искусство второй половины XIX в. Это название происходит от иронической аналогии между шлемом античного воина, изображаемого на по­лотнах художников школы классицизма, и каской пожарного. Этот термин как ироничное обозначение стал применяться не только к академическим художни­кам-классицистам, но и к преподавателям Школы изящных искусств, членам Об­щества французских художников и членам Национального общества изящных искусств. Позже, утратив иронический смысл, он стал просто определением ху­дожественного периода 1948-1914 гг. - Прим. ред.

Одна из функций такого семинара, как наш, - дать вам возмож­ность увидеть, каким образом в действительности осуществляется исследовательская работа. У вас не будет полной записи всех не­удач и промахов, всех повторений, говорящих о необходимости сде­лать последний вариант, который покончит со всеми этими ошибка­ми. Но эта ускоренная съемка, которую вы увидите, позволит вам понять, что происходит в недрах «лаборатории» или, говоря скром­нее, мастерской - в смысле мастерской артиста или художника Кват­роченто, - т. е. покажет все ошибочные первые шаги, колебания, тупики, отказ от замыслов и тому подобное. Исследователи, работа которых находится на разных этапах, представят объекты, которые они пытались сконструировать, и они должны будут подвергнуться расспросам со стороны всех, кто, подобно старым компаньонам, чле­нам цеха, как они называют себя на традиционном языке собратьев по ремеслу 2 , внес свой вклад в коллективный опыт, который они на­капливали в процессе всех прошлых испытаний и ошибок.

На мой взгляд, вершина мастерства в социальных науках за­ключается в умении быть вовлеченным в очень высокие «теорети­ческие» материи благодаря весьма определенным, а зачастую, не­сомненно, очень земным, если не ничтожным, эмпирическим объектам. Социальные ученые имеют обыкновение с легкостью допускать, что социально-политическая значимость объекта сама по себе служит достаточным основанием необходимости дискурса в отношении к нему. Возможно, этим объясняется, почему те социо­логи, которые в наибольшей степени склонны приравнивать свое положение к положению своего объекта (как поступают сегодня некоторые из них, связавшие себя с государством или властью), часто уделяют методу самое небольшое внимание. Что на самом деле имеет значение, так это строгость конструирования объекта. Сила (научного) способа мышления никогда не проявляется отчет­ливее, чем в способности превращать даже незначительные, с со­циальной точки зрения, объекты в научные объекты (что делал Гоф­ман по отношению к деталям взаимодействия лицом-к-лицу) 3 или, что то же самое, в подходе к важным, социально значимым объек­там под неожиданным углом зрения - нечто подобное я пытаюсь сейчас делать, изучая влияние государственной монополии на сред­ства легитимного символического насилия с помощью весьма по­пулярного анализа различного рода свидетельств (по болезни, по инвалидности, об образовании и т. д.). В этом смысле сегодняшний социолог оказывается, mutatis mutandis * в положении, весьма сход­ном с тем, в котором находились Мане или Флобер: чтобы в полной мере реализовать изобретенный ими способ конструирования реальности, они должны были применить его к объектам, традиционно исключаемым из сферы академического искусства (которое было свя­зано исключительно с социально значимыми людьми и вещами), - что объясняет, почему их обвиняли в «реализме». Социолог вполне мог бы сделать своим девиз Флобера: «писать хорошо о заурядном».

* Mutatis mutandis - с соответствующими изменениями (лат.). - Прим. ред.

Мы должны научиться тому, как переводить самые абстракт­ ные проблемы в совершенно практические научные операции, что предполагает, как мы увидим, весьма своеобразное отношение к тому, что обычно называется «теорией» или «исследованием» (эмпи­ рией). В таком деле абстрактные правила, подобные сформулирован­ным в работе «Ремесло социолога» («Le Metier de sociologue», Bourdieu, Chamboredon, and Passeron, 1973; англ. пер. 1991), пусть даже им удается заострить наше внимание, принесут нам немного пользы. Поскольку, несомненно, не существует иного способа овла­деть фундаментальными принципами практики, - и практика науч­ного исследования здесь не исключение, - кроме как практиковать эти принципы вместе с руководителем или наставником, который снимает сомнения и придает уверенность, приводит примеры и по­правляет вас, помещая правила, применяемые непосредственно к данному конкретному случаю, в определенную ситуацию.

Конечно, вполне может так случиться, что, прослушав двухчасо­вое обсуждение преподавания музыки, логики, спортивной борьбы, возникновения дотированных рынков жилья или греческой теологии, вы подумаете, а не потеряли ли вы даром время и научились ли вооб­ще хоть чему-нибудь? В конце нашего семинара у вас не будет акку­ратных конспектов по теории коммуникативного действия, теории систем или хотя бы о понятиях пространства и габитуса. Вместо того чтобы давать формальное представление о категории структуры в со­временной математике или физике или об условиях применения струк­турного способа мышления в социологии, как я это обычно делал 20 лет назад 4 (что, несомненно, было более «впечатляющим»), я буду говорить почти те же самые вещи, но в практической форме, т. е. с помощью весьма тривиальных замечаний и элементарных вопро­сов - по сути дела, настолько элементарных, что мы очень часто вообще забываем их задавать - и всякий раз погружаясь в детали каждого отдельного случая. И можно будет реально наблюдать ис­следование, так как именно это и предполагалось здесь, но только при условии его проведения по-настоящему, вместе с исследователем,который отвечает за него: это значит, что вы работаете над составле­нием опросника, чтением статистических таблиц или интерпретацией документов, что, если нужно, вы выдвигаете гипотезы и т. д. Ясно, что при таких условиях можно рассмотреть лишь очень немного исследо­вательских проектов, а тот, кто рассчитывает увидеть их в большом количестве, по сути дела, не будет делать все, что требуется.

Если то, что должно быть сообщено, составляет, в сущности, modus operandi * - способ научного производства, предполагающий определенный способ восприятия, систему принципов видения и различения, - то им нельзя овладеть иначе, как заставить увидеть его в действии или проследить, как этот научный габитус (мы мо­жем называть его и своим именем) «ведет себя» в ситуации практи­ческого выбора - типа выборки, опросника, кодирования и т. д. - не объясняя этот выбор в виде формальных правил.

Обучение профессии, ремеслу, делу или, по выражению Дюркгейма (1956. Р. 101), социальному «искусству», понимаемому как «чистая практика без теории», требует педагогики, совершенно от­личной от той, которая нужна для преподавания знания (savoirs ). Как можно видеть на примере обществ, где нет всеобщей грамот­ности и школ, - но это относится и к обществам с формальным школьным обучением и даже к самим школам - некоторые спосо­бы мышления и действия, а зачастую и самые жизнеспособные из них, передаются на практике (упражнение за упражнением) по­средством всеобщего и практического способов передачи. Эти спо­собы основаны на непосредственном и продолжительном контакте между тем, кто обучает, и тем, кто учится («делай, как я») 5 . Исто­рики, философы науки, а особенно сами ученые, часто отмечали, что в значительной мере профессией ученого овладевают, исполь­зуя способы передачи знаний, которые являются вполне практиче­скими 6 . И роль, которую играет молчаливая педагогика, не тер­пящая объяснений как передаваемых схем и объяснений, так и рабочих схем в процессе самой передачи, безусловно, гораздо больше в тех науках, где содержание знания, типы мышления и действия сами по себе менее точны и менее систематизированы.

* Modus operandi - способ действий (лат.}. - Прим. ред.

Социология - гораздо более развитая наука, чем обычно пола­гают даже сами социологи. Возможно, хорошим критерием положения социального ученого в его или ее дисциплине может быть сила его представления о том, чем он должен овладеть, чтобы быть на уровне достижений его науки. Склонность развивать скромную оцен­ку ваших научных способностей будет только увеличиваться по мере того, как ваше знание последних современных достижений в облас­ти метода, техники, понятий или теорий, будет расти. Однако социо­логия еще мало систематизирована и формализована. Поэтому здесь нельзя так, как в других областях, опираться на автоматизм мышле­ния или на автоматизм, замещающий мышление (на понятийную очевидность - evidentia ex terminis , на «ослепляющую очевидность» символов, которую Лейбниц противопоставлял картезианской ясно­сти - evidence ) или даже на все эти уставы должного научного по­ведения: методы, протоколы наблюдений и т. д., являющиеся законом для большинства кодифицированных научных полей. Таким образом, для того чтобы получить соответствующий опыт, следует рассчиты­вать, прежде всего, на те схемы, которые воплощает в себе габитус. Научный габитус - это правило «человека с положением» (до­бившегося успеха), реализованное правило или, лучше, - научный modus operandi , функционирующий в практической сфере в соответ­ствии с нормами науки, которые не являются при этом его экспли­цитным принципом 7: именно такого рода научное «чувство игры» (sens dujeu ) заставляет нас делать то, что мы делаем в нужный мо­мент без необходимости тематизировать то, что должно быть сдела­но и, еще меньше, - знание четкого правила, позволяющего полу­чать этот соответствующий опыт. Так что у социолога, который стремится передать научный габитус, гораздо больше общего с вы­сококвалифицированным спортивным тренером, чем с профессором Сорбонны. Он или она очень мало говорят о первичных принципах и общих правилах. Конечно, он/она может излагать их, как я делал в работе «Ремесло социолога» («Le metier de sociologue»), но только если понимает, что не может остановиться на этом: в некотором смысле, нет ничего хуже эпистемологии, когда она становится пред­метом пустого разговора, очерков 8 и заменителем исследования. Та­кой социолог учит путем практических советов и в этом смысле силь­но напоминает тренера, имитирующего движение («на твоем месте, я сделал бы так...») или «исправляющего» действия по мере их со­вершения, в духе самой практики («я бы не задавала этого вопроса, по крайней мере, в такой форме»).

Каролина КОРОЛЕВА,

ученица школы №1252 с углубленным изучением испанского языка имени Сервантеса

«Может, он просто выбрал не ту профессию?» - подумаете вы.

Нет! Человек выбирает себе профессию по духу, выбирает ту сферу, в которой ему нравится делать разработки, сферу деятельности, в которой он как рыба в воде. Но нередко бывает и так, что люди выбирают свое будущее образование, основываясь на том, какая профессия будет наиболее востребована.

Так какова же она, профессия из поколения в поколение?

У каждого из нас есть свой ответ на этот вопрос. Мнение у всех разное и каждое из них верно.

Лично для меня профессия из поколения в поколения - это писатель. Этот выбор исходит из моих личных интересов, стремлений.

Почему писатель?

Следуя толковому словарю русского языка Д.Н.Ушакова, писатель - это человек, пишущий литературные произведения.

Для меня писатель - это человек пишущий. И не только литературные произведения, но и различные заметки, статьи в газеты, он берет интервью у людей со всего мира, он пишет стихи, выражая в них свои мысли и чувства, он пишет лозунги, чтобы люди присоединялись к нему, он ведет за собой народ, за ним - наше будущее.

Чехов сказал: «Я люблю родину, народ, я чувствую, что, если я писатель, то я обязан говорить о народе, о его страданиях, о его будущем».

Слово «писатель» произошло от глагола «писать». Ранее текстовые произведения писали от руки. В XX веке, с развитием науки и техники в мире, условия писательского труда изменились. Большинство писателей перешли на набор текстов на печатной машинке, а затем и на компьютере, но тем не менее слово «писатель» сохранило свое значение.

XXI век - это век высоких технологий, поэтому в связи с компьютеризацией в наше время стали очень актуальны профессии экономиста, юриста, менеджера, программиста. Они остаются популярными на протяжении последних 10 лет. Потребность в них высока, так как эти профессии стали межотраслевыми, например, быть экономистом не только престижно, но и выгодно.

А через 10 лет вырастет количество рабочих мест в сфере услуг. Вырастет спрос на специалистов, оказывающих услуги по индивидуальному заказу.

Выходит, что актуальные профессии в разные годы разные? Неужели нет стабильности в выборе работы?

Для меня профессия писателя (будь то журналист, литературный критик или же поэт) актуальна и стабильна во все времена.

Но профессия ли это - писатель?

Те люди, для кого писать - превыше всего, кто видит в этом смысл своей жизни, кто смотрит в книгу, как в свое отражение, кто пишет не только для себя, но и для всего мира, кто не мыслит себя без выражения своих мыслей на бумаге, - вот они писатели.

Профессия читателя не только интересная, но и обучающая. Мы можем перенестись в мир, полный волшебства, можем побывать в эпохе Смуты, оказавшись рядом с Василием Шуйским, или же можем оказаться в современном мире, но на другом конце Земли.

Хотя, конечно, невозможно стать писателем, если не чувствуешь пера, слога, а просто потому что ты поставил перед собой такую цель.

Необходимо быть предрасположенным к писательской деятельности с рождения.

Да, в наше время много писателей талантливых, но неизвестных. Они пишут для себя, немногие знакомы с их творчеством. Есть писатели, чье творчество не оставляет равнодушными людей разных поколений. Надеяться на удачу? Слушать свое сердце и писать!

Все это приводит меня к мысли о том, что литература и писательская деятельность продолжают свое существование, они продолжают жить, находя себе применение в разных отраслях.

Современные абитуриенты подходят к вопросу о выборе профессии очень серьезно и более чем ответственно.

И я не исключение. Передо мной стоит выбор: пойти в Литературный институт учиться на переводчика или же в другой институт учиться на журналиста? Или, возможно, на литературного критика?

Что же выбрать?

Пока что у меня еще есть немного времени, чтобы подумать над этим вопросом. Но я знаю, что «не надо давить - настоящий писатель должен слушать только голос вдохновения».