Николай Иванович Новиков - русский журналист, издатель, просветитель, философ - родился 8 мая (27 апреля по ст. ст.) 1744 г. в Московской губернии, родовом имении Тихвинское-Авдотьино, находившемся неподалеку от с. Бронницы, в семье дворянина средней руки. В детские годы он проходил обучение у местного дьяка, на протяжении 1755-1760 гг. получал образование в Московской университетской дворянской гимназии при университете, но его оттуда исключили за отсутствия рвения к учебе.

Поступив на службу в Измайловский полк в начале 1762 г., Новиков вскоре становится унтер-офицером. Уже тогда проявились наклонности к книгоизданию и увлечение словесностью: Новиков опубликовал две переведенные с французского повести и сонет.

В 1767 г. молодого человека избирают в комиссию депутатов, которые должны были составить проект императорского «Нового Уложения». Пропустив через свои руки сотню документов, он приобрел немало познаний о русских реалиях, что существенно повлияло на формирование его взглядов как просветителя.

Уйдя в отставку, в 1769 г. Новиков приступает к выпуску сатирического журнала «Трутень», публикуя обличительные материалы и вступая в полемику с журналом «Всякая всячина», который издавала сама Екатерина II. В итоге он вынужден был в апреле 1770 г. закрыть «Трутень». Но уже в 1772 г. под его началом выходит сатирический журнал «Живописец», который удостоился звания лучшего периодического издания XVIII ст.

Еще одним важным направлением деятельности Новикова было отстаивание национальных основ культуры, противостояние слепому поклонению дворян перед всем иностранным. Поэтому параллельно с журналами он выпускал исторические издания. Так, в 1772 г. выходит его «Опыт исторического словаря о российских писателях», на протяжении 1773-1775 гг. – 10-томный свод исторических документов «Древняя российская Вивлиофика». На протяжении 1777 г. Новиков издает 22 номера еженедельника «Санкт-Петербургские ученые ведомости», которые считаются первым русским журналом критической библиографии. После его закрытия в сентябре 1777 г. Новиков приступает к изданию первого в стране философского журнала «Утренний свет». Издание было благотворительным, прибыль с него шла на создание и содержание первоначальных народных училищ в Санкт-Петербурге.

В 1779 г. в биографии Новикова начинается новый этап, связанный с его переездом в Москву. Здесь куратор Московского университета Херасков предложил ему арендовать типографию (посодействовало этому то обстоятельство, что оба они были членами масонского ордена). При Новикове типография заметно увеличилась, за три неполных года в ней было напечатано изданий больше, чем за все 24 года существования. Николай Иванович публиковал журналы и книги, учебники, труды Руссо, Лессинга и других авторов в переводе. За счет прибыли в Москве им были открыты читальня, две школы, аптека, он оказывал большую помощь беднейшим горожанам и крестьянам.

В самом расцвете издательской деятельности Новикову пришлось ее оборвать. Тучи над ним начали сгущаться еще в 1784 г., когда ему предъявили претензии за перепечатку ряда учебников, которую он предпринял по приказу Московского главнокомандующего для пополнения резерва недорогой учебной литературы. В 1785 г. издания Новикова были включены в опись, их рассматривал на предмет благонадежности архиепископ.

Назначенный главнокомандующим Москвы в 1790 г. князь Прозоровский написал на Новикова немало доносов, по его же приказу издателя арестовали. Следствие еще не было закончено, когда 10 мая 1792 г. Екатерина II издала указ отправить Н.И. Новикова в Шлиссельбургскую крепость, а в августе ею был подписан указ о его заключении там на 15 лет. Обвинения, предъявленные Новикову, с тем же успехом могли бы быть предъявлены очень многим, поэтому на самом деле, скорее всего, он пострадал за слишком ретивую и самостоятельную общественную деятельность.

Николаю Ивановичу довелось провести в крепости 4,5 года, претерпевая огромные лишения. В первый же день восшествия на престол император Павел I дал Новикову волю с условием, что он не будет заниматься прежней деятельностью. Несколько лет заточения превратили энергичного мужчину в морально и физически сломленного. Перестав заниматься какой-либо общественной деятельностью, он до 12 августа (31 июля по ст. ст.) 1818 г., т.е. до самой смерти, жил в своем поместье.

Биография из Википедии

Никола́й Ива́нович Новико́в (27 апреля (8 мая) 1744, Тихвинское-Авдотьино, Московская губерния - 31 июля (12 августа) 1818, там же) - российский журналист, издатель и общественный деятель, масон, одна из крупнейших фигур Русского Просвещения.

Юность

Родился 27 апреля (8 мая) 1744 года в родовом имении Тихвинское-Авдотьино, близ села (ныне города) Бронницы Московской губернии. Отец - Иван Васильевич Новиков (1699-1763) - из дворян Петровской выучки, сын полковника, во флоте дослужился до капитан-полковника, вышел в отставку при Анне Ивановне, затем 10 лет был воеводой в Алатыре, где женился на Анне Ивановне Павловой. В детстве Николаша учился у деревенского дьячка, затем, в возрасте 11-16 лет, в Московской университетской дворянской гимназии при Московском университете (1755-1760), откуда был исключён «за леность и нехождение в классы».

В начале 1762 года поступил на службу в лейб-гвардии Измайловский полк (куда был записан еще ребенком) и, как часовой у подъёмного моста измайловских казарм в день переворота Екатерины II, был произведен в унтер-офицеры. Уже во время службы в полку Новиков обнаруживал «вкус к словесным наукам» и склонность к книжному делу: издал две переводные французские повести и сонет (1768). В 1766 осуществил первый издательский опыт: напечатал в Академической типографии «Реестр российским книгам, продаваемым в Большой Морской, в Кнутсоновом доме»

В 1767 году Новиков был в числе молодых людей, которым было поручено ведение протоколов в комиссии депутатов для сочинения проекта «Нового Уложения». Императрица считала это поручение делом высокой важности и предписала «к держанию протокола определить особливых дворян со способностями». Новиков работал в малой Комиссии о среднем роде людей и в Большой комиссии. Участие в работах комиссии ознакомило Новикова со многими важными вопросами, выдвинутыми русской жизнью, и с условиями русской действительности, стала важным этапом в формировании его просветительских взглядов. При докладах о работах комиссии Новиков стал лично известен Екатерине. 1 января 1768 года именным указом был выпущен из гвардии в армию поручиком с назначением в Муромский пехотный полк Севской дивизии, однако продолжал служить при Комиссии.

Начало журналистской деятельности

В 1769 году после завершения работы Комиссии Новиков вышел в отставку и стал издавать еженедельный сатирический журнал «Трутень».Этот журнал (1769-1770) проводил мысль о несправедливости крепостного права, протестовал против злоупотреблений помещичьей властью, бичевал неправосудие, взяточничество и т. п., выступая с обличениями против очень влиятельных сфер, например, против придворных. По вопросу о содержании сатиры «Трутень» вступил в полемику со «Всякой Всячиной», органом самой императрицы Екатерины II. В полемике принимали участие и другие журналы, разделившиеся на два лагеря. «Всякая Всячина» проповедовала умеренность, снисходительность к слабостям, «улыбательную сатиру», осуждая «всякое задевание особ». «Трутень» стоял за смелые, открытые обличения. Борьба, однако, была неравная: «Трутень» сначала должен был умерить тон, совершенно отказаться от обсуждения крестьянского вопроса, а затем Новиков, получив намёк о возможном закрытии журнала, в апреле 1770 года перестает его издавать.Попытка продолжить сатирическую линию в новом журнале «Пустомеля» (июнь-июль 1770), к сожалению, прервались на втором номере.

В 1772 году Новиков выступил с новым сатирическим журналом - «Живописцем», лучшим периодическим изданием XVIII века. «Живописец» проводил те же идеи, что и «Трутень»: в ряде статей, из которых одни принадлежали И. П. Тургеневу, другие приписывались А. Н. Радищеву, он сильно и горячо ратовал против крепостного права.В 1775 Новиков издал книгу «Живописец», в которой собрал лучшие статьи из одноименного журнала и «Трутня» в переработанном виде.

Издание памятников истории

Одной из важнейших задач Новиков считал борьбу против преклонения дворянства перед иностранщиной, за национальные основы русской культуры. Одновременно с сатирическими журналами он выпустил ряд исторических изданий. Среди них книга «Опыт исторического словаря о российских писателях» (1772), а также «Древняя Российская Вивлиофика…» - издававшиеся ежемесячно памятники русской истории (1773-1776), «Древняя Российская Идрография» (т. I, 1773 - описание московского государства, составленное при Фёдоре Алексеевиче), и другие издания исторических материалов. Он первым издал «Скифскую историю » А. И. Лызлова.

Новиков сознавал необходимость в издании исторических памятников палеографической точности, свода разноречий, составления алфавитных указателей и т. п., иногда прилагал эти приёмы при пользовании несколькими списками (например, в «Идрографии»). Материал для своих изданий памятников старины Новиков черпал из древлехранилищ частных, церковных, а также государственных, доступ к которым был разрешён ему императрицей в 1773 году. Новиков сам составил себе собрание рукописей исторического содержания. Много материалов доставляли ему Миллер, князь Щербатов, Бантыш-Каменский и другие, также Екатерина II, поддержавшая издание «Вивлиофики» щедрыми субсидиями.

В 1787 году «Бархатная книга» была издана Н. И. Новиковым под названием «Родословная книга князей и дворян российских и выезжих» и является ценным документом для генеалогических исследований.

Масонство

В своих взглядах на русскую старину Новиков не всегда отличался устойчивостью. Древние российские государи, по его словам, «якобы предчувствовали, что введением в Россию наук и художеств наидрагоценнейшее российское сокровище - нравы - погубятся безвозвратно» ; но вместе с тем он - ревностный приверженец просвещения, почитатель Петра Великого и тех людей, труды которых на пользу русского просвещения он любовно заносил в свой «Опыт исторического словаря о российских писателях» (1772 год). Исход этих колебаний и противоречий Новиков нашёл в масонстве.

Первые связи Новикова с масонством начались в Петербурге. Друзья ещё в 1775 году зазывали его в масонство, но он долго колебался, не желая связывать себя клятвой, предмет которой ему был неизвестен. Масоны, очевидно, очень дорожили вступлением Новикова, так как, вопреки своим правилам, сообщили ему содержание первых трёх степеней до вступления его в ложу. Новиков, однако, не был удовлетворён елагинской системой, в которую он вступил, и только позже он нашёл «истинное» масонство в системе Рейхеля, в которой «было все обращено на нравственность и самопознание ».

Журналы, издававшиеся Новиковым

• Сатирические журналы:
  • Трутень (1769-1770) - о злоупотреблениях помещиков, о неправосудиях и взяточничестве;
  • Пустомеля (июнь и июль 1770);
  • Живописец (1772-1773) - обличения врагов просвещения, критика правительственной администрации и судебной власти, насмешки над дворянскими нравами;
  • Кошелёк (1774) - уважение к русской старине и осуждение галломании.

• «Санкт-Петербургские учёные ведомости» (1777) - первый русский журнал с критико-библиографическим содержанием. В 1777 году Новиков выпустил 22 номера «Санкт-Петербургских учёных ведомостей», выходивших еженедельно и относившихся ещё к первому периоду его деятельности. Это был журнал учёной и литературной критики, ставивший целью, с одной стороны, сблизить русскую литературу и науку с учёным миром Запада, с другой - показать заслуги отечественных писателей, особенно историков.

• «Утренний свет» (1777-1780) - первый в России философский журнал. Нравоучительный элемент в «Учёных ведомостях» был ещё слаб, но он стал господствующим в «Утреннем свете». Этот ежемесячный журнал Новиков стал издавать, прекратив «Ведомости», с сентября 1777 сначала в Петербурге, а с апреля 1779 - в Москве. В нём были опубликованы «Ночи (нощи)» Юнга, «Мнения» Паскаля, но главным образом переводы из немецких писателей, моралистов, пиетистов и мистиков. «Утренний свет» издавался при содействии целого кружка единомышленников, в числе которых были М. Н. Муравьёв и И. П. Тургенев, и притом с целями благотворительными: весь доход с издания предназначался на устройство и содержание в Петербурге первых народных училищ. В этом сказались уже две основные черты позднейшей деятельности Новикова: умение организовать общественную самодеятельность и стремление работать на пользу просвещения. Обращение к подписчикам журнала, с приглашением содействовать образованию училищ, вызвало обильный приток пожертвований.

• «Модное ежемесячное издание, или Библиотека для дамского туалета» (1779) - первый отечественный женский журнал. Первый номер «Модного ежемесячного издания» вышел в январе в Петербурге, с пятого номера из-за переезда Н. И. Новикова журнал стал выходить в Москве. Журнал издавался год, был закрыт издателем вследствие его занятости и отсутствия читателей (так, в одном из номеров издания был опубликован список подписчиков, в котором было всего 58 фамилий) Журнал был литературным, включал прозаические и поэтические произведения. Слово «модный» в его названии, по мнению исследователей истории прессы, использовалось с целью привлечения внимания женской аудитории и актуализации на его современной для данного периода типологической концепции журнала - это была первая попытка создания периодического издания для женщин.

Училища, основанные Новиковым в Петербурге

В ноябре 1777 Новиковым было открыто Училище (впоследствии названное Екатерининским) при церкви Владимирской иконы Божией Матери, на 30 или 40 человек, с пансионерами и приходящими учениками, платными и даровыми. В следующем году было открыто второе училище (Александровское, при церкви Благовещения на Васильевском острове). Оба эти училища существовали ещё в 1782 году. Дальнейшая судьба основанных Новиковым училищ неизвестна.

Москва

В 1779 Херасков, который был куратором Московского университета и также масоном, предложил Новикову взять в аренду университетскую типографию и издание «Московских Ведомостей». Новиков переехал в Москву, и здесь начинается третий и наиболее блестящий период его деятельности. Быстро приведя в порядок и значительно расширив университетскую типографию, Новиков менее чем в три года напечатал в ней больше книг, чем сколько вышло из неё в 24 года её существования до поступления в руки Новикова. В том числе - первое Полное собрание сочинений А. П. Сумарокова (в 10 томах), «Русские сказки» Левшина (в 10 томах) и др.

Наряду с издательством книг, Новиков поднял и значение «Московских ведомостей», к которым стал прилагать прибавления разнообразного содержания; число подписчиков увеличилось всемеро (с 600 до 4000). В 1781 Новиков издавал продолжение «Утреннего Света», под названием «Московского ежемесячного издания». Затем следовали периодическое издание «Городская и деревенская библиотека» (1782-1786), в 1782 «Вечерняя Заря», в 1784-1785 «Покоящийся Трудолюбец», в котором Новиков возобновил свою борьбу с крепостным правом, первый русский детский журнал «Детское чтение для сердца и разума» (1785-1789), научный журнал «Магазин натуральной истории, физики и химии» (1788-1790). Своей издательской деятельностью он хотел создать достаточно обильный и легко доступный запас полезного и занимательного чтения для обширного круга читателей, вовсе не ограничиваясь пропагандой своих воззрений.

С целью удешевления книг Новиков вступил в сношения со всеми существовавшими тогда книжными лавками, заводил комиссионеров, отпускал книгопродавцам на льготных условиях товар в кредит, иногда десятками тысяч экземпляров, устраивал книжную торговлю не только в провинциальных городах, но и в деревнях. В Москве, где до тех пор существовали только две книжных лавки, с оборотом в 10 000 рублей, при Новикове и под его влиянием число их возросло до двадцати. Они продавали ежегодно двести тысяч книг; в частности, М. И. Глазуновым был создан издательский дом просуществовавший вплоть до Октябрьской революции 1917 года. Также Новиков учредил в Москве первую библиотеку для чтения.

В обществе, где даже звание писателя считалось постыдным, надо было иметь немалую долю решимости, чтобы стать типографщиком и книжным торговцем и видеть в этих занятиях своё патриотическое призвание. Люди, близкие к тому времени к Новикову, утверждали, что он не распространил, а создал у нас любовь к наукам и охоту к чтению. Сквозь вызванную им усиленную работу переводчиков, сочинителей, типографий, книжных лавок, книг, журналов и возбужденные ими толки стало, по замечанию В. О. Ключевского, пробиваться то, с чем ещё не был знакомо русское просвещенное общество: общественное мнение.

В 1781 году Новиков женился на племяннице князя Трубецкого - Александре Егоровне Римской-Корсаковой (умерла 12 апреля 1791 г).

В 1782 основал Дружеское ученое общество из сторонников идей Просвещения, которое в 1784 учредило книгоиздательство Типографическая компания (князья Юрий и Николай Трубецкие, Иван и Петр Лопухины, В. В. Чулков, И.Тургенев, А.Кутузов, А.Ладыженский, Шредер, А. И. Новиков).

Преследования

Деятельность Новикова была в расцвете, когда над ним собиралась уже гроза. Прежде всего заявила к нему претензии (в 1784) комиссия народных училищ за перепечатку некоторых учебников, ею изданных. Новиков делал это по распоряжению московского главнокомандующего Чернышёва и не для прибыли, а для того, чтобы в продаже было достаточно дешёвых учебных книг. Но Чернышёв тем временем умер, и Новикову пришлось выдать комиссии вознаграждение.

В 1785 году было повелено составить изданиям Новикова опись и передать их на рассмотрение московского архиепископа Платона, который должен был также испытать в вере самого Новикова. В своём донесении Платон разделил издания Новикова на три разряда: одни он считал весьма полезными при бедности нашей литературы; других, мистических, он, по его словам, не понимал; третьи, составленные французскими энциклопедистами, он считал зловредными. О вере Новикова Платон писал: «Молю всещедрого Бога, чтобы во всем мире были христиане таковые, как Новиков». Из 460 изданий лишь 23 были признаны «могущими служить к разным вольным мудрованиям». 6 из них как масонские были запечатаны, а 17 запретили продавать.

Церковь в Авдотьине, в которой похоронен Н. И. Новиков

В 1787 году во время неурожая и возникшего вследствие этого массового голода Новиков начал оказывать филантропическую помощь крестьянам своего имения Авдотьино, а затем и соседним деревням. Израсходовав на сие свыше 50 00 рублей (при поддержке Г. М. Походяшина), он спас от голодной смерти мужиков из 100 селений. Не стерпев такой дерзости, императрица Екатерина подписала указ «о запрещении в продажу всех книг, до святости касающихся». Было изъято из лавок и сожжено свыше 330 изданий, большая часть из которых вышла в типографиях Новикова.

По приказу императрицы от 17.10.1788 Новикову было отказано в продление аренды Университетской типографии. Тяжело заболев, в июне 1789 он удалился из Москвы в Авдотьино. В 1791 Типографическая компания официально самоликвидировалась, передав все имущество и долги персонально Новикову.

В 1790 году в Москву назначен был главнокомандующим князь Прозоровский, человек невежественный, подозрительный, жестокий, выдвигавшийся угодничеством. Он посылал на Новикова доносы, вызвавшие отправление в Москву графа Безбородко для производства негласного дознания; но Безбородко не нашёл никаких поводов к преследованию Новикова.

13 апреля 1792 года Прозоровскому послан был указ расследовать, не печатает ли Новиков, в противность закону, книг церковной печати. 22 апреля В спальню Новикова ворвались гусары и учинили обыск невзирая на то, что хозяин был болен. Императрица Екатерина повелела искать книги, письма - хоть что-нибудь, что может показаться подозрительным, но придраться юридически было не к чему. Гусары перевернули дом вверх дном и ничего не нашли. В ходе обысков книжных лавок и библиотек, было обнаружено некоторое число ранее запрещённых книг. Несмотря на это, Новикова вытащили из постели, посадили в кресло и перенесли в карету. Во время этой сцены дети Новикова забились в припадке, у них открылась падучая.

Услышав об аресте Новикова, князь Разумовский возмутился: «Больного старикашку взяли под караул, а расхвастались, как будто город захватили ». Николаю Иановичу предстояли допросы в Москве и пытки в Петербурге.

Ещё до окончания следствия императрица указом от 10 мая 1792 года повелела тайно перевезти Новикова в Шлиссельбургскую крепость, где новые допросы делал ему сам Шешковский.

Однако следствие смогло предъявить обвинения, основанные лишь на подозрениях, которые были столь неубедительными, что суд устраивать было просто неприлично. Наконец, 1 августа 1792 года императрица подписала указ о заключении Новикова без суда в Шлиссельбургскую крепость на 15 лет. Новиков обвинялся в «гнусном расколе», в корыстных обманах, в деятельности масонской (что не было запрещено ни раньше, ни после), в сношениях с герцогом брауншвейгским и другими иностранцами (сношения эти касались исключительно масонства и никакого политического значения не имели). Указ Екатерины гласил: «…хотя Новиков и не открыл сокровенных своих замыслов, но непризнанные им преступления столь важны, что Мы повелели запереть его в Шлиссельбургскую крепость ».

Все эти обвинения указ относит не к одному Новикову, а ко всем его соучастникам-масонам; пострадал же один только Новиков, хотя он даже не считался главой московских масонов. Даже князь Прозоровский был поражён исходом дела Новикова: «Я не понимаю конца сего дела , - писал он Шешковскому, - как ближайшие сообщники, если он преступник, то и они преступники ».

Ещё Карамзин, выразивший сочувствие к судьбе Новикова в своей «Оде к Милости», искал причины осуждения Новикова не в официально выставленных против него обвинениях и на первом месте поставил раздачу Новиковым хлеба голодающим, которая казалась подозрительной, так как не знали источника затраченных им при этом средств. Всего вероятнее, что Новиков пострадал за свою слишком, по тогдашним понятиям, самостоятельную общественную деятельность. Четыре с половиной года провел Новиков в крепости, терпя крайнюю нужду в самом необходимом, даже в лекарствах, хотя заключение его самоотверженно разделял доктор Багрянский. В тюрьме ему отвели камеру № 9, в которой ранее содержался бывший император Иван Антонович.

Из 15 лет Новиков просидел только 4 года - императрица умерла, а новый император Павел Первый в первый же день своего царствования приказал освободить Новикова за отсутствием вины. Однако, Новиков был заключён в крепость ещё в полном развитии его сил и энергии, а вышел оттуда «дряхл, стар, согбен».

Но на свободе ждала страшная новость -– пока он сидел в Шлиссельбурге, всё его имущество было продано с аукциона, в том числе и имение Авдотьино. Однако, Новиков смог добиться возвращения усадьбы, но при этом его финансовое положение было таким плачевным, что пришлось заложить имение. На вырученные деньги Николай Иванович планировал снова отремонтировать усадебные постройки, но оказалось, что будет дешевле всё построить заново.

Новиков построил для крестьян четырёхквартирные кирпичные дома, которые называл «домами связи». Такое название было дано, потому что Новиков считал, что цивилизация разрушила былую естественную связь между людьми. Люди разъединились, отгородились друг от друга. Эту стену между людьми и должны были сломать «дома связи». Это, фактически, была первая коммуна в России.

Также, Николай Иванович мечтал возродить связь человека с природой. Он занимался садоводством, разбил в имении фруктовый сад, много времени проводил в парке. Друзья слали ему семена различных культур (цветов, клевера), черенки вишен, груш, яблонь.

Он вынужден был отказаться от всякой общественной деятельности и до самой своей смерти 31 июля (12 августа 1818) прожил почти безвыездно в своём Авдотьине, заботясь лишь о нуждах своих крестьян, об их просвещении и т. п.

Новиков буквально выбивался из сил, чтобы поправить свои дела. Но дети были плохими помощниками, т. к. они страдали эпилепсией, начавшейся в день его ареста. В декабре Новикова каждый год охватывала паника - нужно было где-то доставать средства для очередного взноса по закладной, ведь, если этого не сделать, то всё имущество могло пойти «с молотка». В 1817 году Новикову пришлось особенно трудно, он едва смог в последний момент собрать деньги. Сразу после этого у него случился инсульт и он потерял память и вскоре умер.

После его смерти Николай Михайлович Карамзин подвл императору Александру Первому прошение, в котором значилось: «Новиков, не уличённый ни в каком государственном преступлении, был жертвою подозрения, извинительного, но несправедливого. Бедность и несчастье его детей подает случай государю милосердному вознаградить в них усопшего страдальца ». Но император не внял просьбе, и заложенное имение было продано с публичного торга за долги.

Несмотря на это, в Авдотьине сохранилась благодарная память о Николае Ивановиче.

Память

Мемориальная доска на доме Н. И. Новикова в Авдотьине (нынешнее состояние)

• Ещё до революции 1917 года в бывшем имении Авдотьино на здании сохранившегося на тот момент флигеля усадьбы была установлена мемориальная доска, которую ещё можно видеть и сейчас, надпись на которой гласит: «Здҍсь жилъ и умеръ Николай Ивановичъ Новиковъ ревнитель русскаго прсвещенія ». Однако, в настоящий момент состояние флигеля близко к полному разрушению, особенно после случившегося осенью 2006 года пожара. .
• Именем Николая Ивановича Новикова названа первая масонская ложа, учреждённая 30 августа 1991 года в Москве под эгидой Великой ложи Франции - Достопочтенная ложа «Николай Новиков» № 1330 (ссылка на сайт ложи). В конце августа 2011 года ложа «Николай Новиков» отметила своё 20-летие.
• В Москве с 15 по 17 октября 2012 года состоялась международная научная конференция «Россия и гнозис: Судьбы религиозно-философских исканий Николая Новикова и его круга», которая проходила в здании ВГБИЛ им. М. И. Рудомино.
• 17 октября 2012 года в атриуме Всероссийской государственной библиотеки иностранной литературы имени М. И. Рудомино (ВГБИЛ) состоялось торжественное открытие бюста Н. И. Новикова работы скульптора, заслуженного художника России, Ивана Коржева. Бюст был передан в дар библиотеке фондами «Собрание» и «Дельфис» к 90-летию ВГБИЛ.

Введение

Николай Иванович Новиков сыграл огромную роль в истории русского просвещения, которую нельзя оставить без внимания: "Новиков был одной из тех великих личностей в истории, которые творят чудеса на сцене, по необходимости погруженной во тьму, - одним из тех проводников тайных идей, чей подвиг становится известным лишь в минуту торжества этих идей" (Герцен, 1956). Этот человек стал легендой еще при жизни: его хвалили и ругали, ему подражали и писали на него доносы, он был обласкан властью и заключен в Шлиссельбургскую крепость, его называли героем и незаслуженно наказанным, одни считали и считают Н.И. Новикова убежденным масоном, другие решительно отвергают его преданность масонским идеям. "Всякий образованный человек знал его", он был человеком, в котором "жило страстное стремление к добру и свету, и в характере которого лежал запас такой энергии, какая редко встречается". Новиков верил в абсолютную "божественную истину" и считал человека "истинным и великим орудием" милосердия Бога. Он старался при помощи образования и науки, издания книг и журналов улучшить нравственное состояние общества, этой цели служила и его благотворительная деятельность - "бесплатная аптека, раздача хлеба крестьянам, денежная помощь неимущим", он ставил превыше всего "общественное дело", которое ведет "к истинному благу отечества", никогда не действовал в одиночку, а всегда окружал себя близкими по духу друзьями

Краткая биография Н.И. Новикова

Николай Иванович Новиков родился 27 апреля 1744 года в родовом поместье отца своего, отставного статского советника Ивана Васильевича, в селе Авдотьине Коломенского уезда Московской губернии. Отец Новикова служил при императоре Петре I во флоте, а затем, при Анне Иоанновне, в чине капитана перешел в статскую службу; при императрице Елизавете Петровне он вышел в отставку статским советником. У Ивана Васильевича было порядочное состояние: 700 душ крестьян, частью в Калужской, частью в Московской губерниях, и деревянный дом в Москве у Серпуховских ворот. После его смерти состояние это перешло к жене, а от нее к детям, которых у Ивана Васильевича, кроме сына Николая, было еще трое: сын Алексей, моложе Николая Ивановича, и две дочери.

О детских годах Николая Ивановича имеется немного сведений. Известно только, что он рос в благочестивой семье и сам был религиозен с раннего возраста; известно также и о том, что грамоте учил его сельский дьячок, который, конечно, не мог передать ему никаких сведений, кроме уменья читать, да, может быть, с грехом пополам писать. Однако родители Новикова сознавали потребность в большем образовании для своего сына и в 1758 году отвезли его в Москву, где с 12 января 1755 года существовал уже университет, а совместно и одновременно с ним была основана дворянская гимназия. В эту-то гимназию, во французский класс, как значится по спискам, и отдан был Николай Иванович. Пробыл он там три года. Преподавание в этой гимназии велось в то время крайне плохо. Учился он, по-видимому, плохо, потому что после трехлетнего пребывания в гимназии был исключен из нее "за леность" и "нехождение в классы", как значится в "Московских ведомостях" того времени. О плохих успехах Новикова свидетельствует также и то, что после трехлетнего пребывания во французском классе он совершенно не усвоил себе этого языка и впоследствии говорил о себе как о человеке, совершенно невежественном в иностранных языках.

Итак, в 16 лет Новиков поневоле окончил курс образования и поступил, по обычаю большинства молодых дворян, на военную службу. Отец его за два года перед тем умер. Новиков вступил на службу в лейб-гвардии Измайловский полк в январе 1762 года, как раз при воцарении Петра III. Служба при этом государе была тяжелой, и Новикову пришлось волей-неволей посвящать все свое время трудным и непривычным для него занятиям.

Однако обстоятельства изменяются скоро в благоприятную для него сторону. 28 июня 1762 года произошел государственный переворот. Екатерина была провозглашена императрицей. Измайловскому полку, начальник которого, граф Разумовский, многие офицеры и даже две роты солдат были посвящены в заговор, - суждено было сыграть видную роль в этом перевороте. Новиков стоял на часах у подъемного моста, перекинутого через ров, окружавший казармы, когда туда приехала Екатерина в сопровождении Алексея Григорьевича Орлова. Измайловцы первые приняли присягу Екатерине и получили за это много наград. Новиков был произведен в унтер-офицеры.

В 1767 году, когда начали отправлять в Москву молодых гвардейцев для занятия письмоводством в комиссии депутатов для составления нового Уложения, Новиков был взят в числе прочих как человек, выделявшийся образованностью среди своих товарищей. В комиссии он вел дневные записки по 7-му ее отделению и журналы общего собрания депутатов. Последние Новиков читал при докладах самой императрице, которая таким образом лично его узнала.

Участие Новикова в занятиях комиссии имело, вероятно, большое влияние на его последующую деятельность. Тут перед ним открывались разнообразные вопросы русской жизни, высказывались различные мнения участников комиссии; он знакомился с русским судоустройством, с положением и бесправием крестьян; словом, перед ним развернулась полная картина русской жизни, со всеми ее темными сторонами и невежеством не только низших, но и высших классов. Мысль его невольно должна была сосредоточиться на двух вещах: на необходимости просвещения и борьбы с дикостью и невежеством средствами сатиры, для которой русское общество давало обильный материал.

Окончив работать в комиссии, Новиков вернулся в Петербург. К этому времени в нем уже, вероятно, созрело решение посвятить свои силы литературе и отечественному просвещению. В 1768 году, будучи произведен в прапорщики лейб-гвардии Измайловского полка, он вышел в отставку поручиком армии.

Еще раньше, по достижении совершеннолетия, Николаю Ивановичу и брату его Алексею, за выделом матери и сестер, досталось около 400 душ: 250 в Мещовском уезде Калужской губернии, небольшая деревня в Дмитровском уезде Московской губернии и 130 душ в Коломенском, а вместе с тем Авдотьино и дом в Москве.

Можно, условно разделить просветительскую деятельность на два периода: первый продолжался от 1769 до 1779 года. В течение его Новиков занимается изданием в Петербурге сатирических журналов, а также собиранием и изданием материалов по отечественной истории и литературе. К этому же периоду относится начало издания журнала "Утренний свет", религиозно-нравственное направление которого свидетельствует о вступлении Новикова на путь масонства.

Ко второму периоду, длившемуся от 1779 до 1791 года, относится типографская и издательская деятельность его в Москве .

Николай Иванович Новиков (родился 1744 г., умер в 1818 г.) - российский журналист, общественный деятель, лучший соратник Антоновского Михаила.

Юность

По старому стилю 27 апреля 1744 года (8 мая) родился этот деятель литературы в Тихвинском-Авдотьино, неподалеку от Бронницы, что в Московской губернии. Отец, Новиков Иван Васильевич, родился в 1699, умер в 1763 г.

Биография Николая Ивановича Новикова яркая и насыщенная. Его семья происходила от дворянского рода. В детском возрасте получил образование, учился у деревенского дьяка, позже в возрасте 11-16 лет поступил в Московскую университетскую дворянскую гимназию при этом же университете. Из нее его исключили, так как он не хотел учиться.

В 1762 году Николай поступает на службу в Измаилский полк. В день коронации императрицы Екатерины II он получил почетное звание унтер-офицера. Находясь на службе, он ощутил вкус слова и начал заниматься написанием произведений. В это же время он издает переведенные с французского языка две повести и один сонет.

В 1767 Новиков пополняет ряды молодежи, которая выполняла поручения, связанные с ведением протоколов в депутатской комиссии для того, чтобы сочинять новый проект под названием «Новое Уложение». Как считала Императрица, данное поручение было очень важным, и выдала предписание, в котором говорилось о том, чтобы «данное поручение выполняли дворяне, имеющие способности». Новиков принимал активное участие в деятельности комиссии, благодаря этому смог найти ответы на волнующие его вопросы, что, в свою очередь, поспособствовало быстрому формированию взглядов просветительского характера. Во время докладов о деятельности комиссии его заприметила сама Екатерина.

Карьера журналиста

В 1769 году Николай выходит в отставку и издает сатирический журнал, выходящий каждый месяц, название которого Трутень». В нем была указана мысль о том, что крепостное право, в свою очередь, является несправедливым, автор выдвигал протесты против несправедливого отношения власти к крестьянам, поносил взяточничество, разоблачал придворных. В скором времени «Трутень» вступает в полемику с журналом «Всякая Всячина», издаваемым самой Екатериной II. В данной полемике участвовали и много иных журналов, которые начали разделяться на 2 лагеря.

«Всякая Всячина» занималась проповедованием умеренности, смешливой сатиры непомерно осуждала то, что задеваются особы. «Трутень» же в свою очередь старался обличить и очернить высоких особ. Но стоит учесть, сто между ними однозначно велась совершенно неравная борьба. «Трутень» был предупрежден о том, что ему необходимо немного «поубавить обороты» и после того как ему прямо сказали что журнал закроют, в 1770 году решил перестать его издавать.

В 1772 году Николай показывает новинку - журнал сатирического направления под названием «Живописец», который считался исключительным изданием XVIII века. «Живописец» занимался проповедованием точно таких же идей, что и «Трутень»: в большинстве статей, которые принадлежали перу И. П. Тургенева и, А. Н. Радищева, он говорил о несправедливости крепостного права.

Масонство

Новиков имел свои, особенные взгляды на Россию и они были явно неустойчивыми. Как он говорили государи, жившие в прошлые века, словно предчувствовали «что благодаря нововведению в Россию художеств и наук нравы могут безвозвратно порубиться». Но одновременно с этим он был достаточно ревнивым приверженцем просвещения, почитал Петра Великого и всех тех личностей, работы которых он с любезностью записывал в «Исторический словарь о писателях России» (1772 год). Эти колебания и недомолвки нашли свое продолжение в масонской деятельности.

Впервые Новиков связался с масонами в Петербурге. Еще в 1775 году многие друзья приглашали его занять почетное место среди них, но он начинал колебаться, не хотел отягощать себя клятвами, особенно когда не знал предмета этого действия. Однозначно, масонам было дорого вступление Новикова в их ряды. Что интересно и подтверждает данный факт: они сообщили ему суть трех первых степеней до того момента, пока он еще не вступил в их ложу. Но, несмотря на это, Николая Новикова не удовлетворяла елагинская система. Немного позднее он смог отыскать «истинное» масонство Рейхеля, ведь в ней происходило «нравственное и самоопознанное обращение».

Преследования

Новиков находился на пике славы, но над ним начала собираться гроза. Изначально ему начала предъявлять массу претензий, так называемая, комиссия училищ - за то, что он занимался перепечатыванием большинства изданных ею учебников. А Новиков занимался этой деятельностью не для того, чтобы обогатиться, а для издания доступных и недорогих книг. Но в то время, Чернышева не стало, и писатель обязан был дать комиссии денежное вознаграждение.

В 1785 вышел указ о том, чтобы Новиков составил опись всех своих изданий и передал эти документы в адрес московского архиепископа по имени Платон. В донесении архиепископ указал на то, что произведения писателя подразделяются на 3 разряда: одна часть произведений была полезна обществу, вторая, мистического характера, не понятна ему, а третья же выступала в качестве зловредной. Платон записал о веровании Новикова: «Молю Бога нашего о том, чтобы в мире больше было праведных христиан, похожих на Новикова».

В 1790 в качестве главнокомандующего в Москву попадает князь Прозоровский. Это была невежественная, подозрительная, жестокая личность. Он занимался отсыланием на Новикова доносов, которые спровоцировали вызов в Москву Безбородко для того, чтобы проводить негласное дознание, но к счастью у Безбородька не было оснований преследовать Новикова. В 1792 году Прозоровский получил указ, в котором говорилось о том, чтобы он занялся расследованием, не занимается ли Новиков печатанием запрещенных законом книг и прочего. Прозорский отдал приказ арестовать Новикова.

Еще в полной мере не окончив следствие, императрица выдала указ о том, чтобы Новикова тайно перевели в Шлиссельбургскую крепость, где допросами бы занимался сам Шешковский. В скором времени, а именно 01.08.1792 г. императрица выдала указ, в котором говорилось о том, что Николай Новиков осуждается к тюремному заключению сроком на пятнадцать лет. Его обвиняли в расколе, в обманах корыстного плана, в сотрудничестве с масонами, хотя это не запрещалось, а также в том, что он сотрудничает со многими иностранцами. Обвинения были отнесены не лично к Новикову, а к иным масонам-соучастникам, но заключен был только Николай, хотя в свою очередь он не был главой масонов. Исход дела писателя поразил даже самого Прозоровского: «Мне сложно понять окончание данного дела, акцентировал он внимание Шешковского, - а как же и куда делись сообщники, почему же они не наказаны?»

Кроме этого Карамзин, выразил сочувствие к Новикову в «Оде к Милости», старался отыскать настоящую причину, которая бы осуждала Новикова в обвинениях неофициального характера, и первоочередно решил отметить, раздаваемый голодающим хлеб, и это показалось ему достаточно подозрительным, так как не было информации, подтверждающей факт законно полученных средств на эту деятельность. Вероятнее всего писатель в то время пострадал за деятельность самостоятельного характера. На протяжении 4 лет Новиков находился в заточении, страдал от недостатка питания и лекарственных средств, но заключение было разделено вместе с д-р Багрянским.

Павел I, новый император, сразу же после того как взошел на престол освободил Новикова из заточения. Новиков попал в тюрьму в молодом возрасте, а вышел уже дряхлым и больным стариком. Он отказывается от всевозможной деятельности общественного характера до самой кончины, а именно до 31. 07. (12 .08.1818 года) он безвыездно находился в родном Авдотьине, заботился о своих крестьянах и их нуждах. В родном селении о нем отзывались только добром и правдой.

Обращаем Ваше внимание, что в биографии Новикова Николая Ивановича представлены самые основные моменты из жизни. В данной биографии могут быть упущены некоторые незначительные жизненные события.

Новиков Николай Иванович - знаменитый деятель русского просвещения. Его вклад в просветительскую деятельность огромен. Самодержавие, крепостной режим и все его порождения были Новикову отвратительны. Но выход из произвола и деспотизма он видел в просвещении. Главное средство для решения социальных вопросов и человеческих заблуждений кроется в знании, был уверен Николай Новиков.

Биография

Журналист и просветитель Николай Иванович Новиков (1744-1818) родился в родовом имении близ села Бронницы. Некоторое время проучился в гимназии при Московском университете, откуда вскоре был исключен за лень и пропуски занятий. Вместе с ним из гимназии с такой же формулировкой отчислили и будущего фаворита императрицы - Григория Потемкина.

Оставив учебу, Новиков идет на военную службу в Измайловский гвардейский полк. Тот самый, при поддержке которого Екатерина II пришла к власти. Императрица не забыла заслуг верного полка и щедро раздавала награды и чины. Новиков получает первое повышение и тут же выходит в отставку в чине поручика. Больше на государственную службу Новиков не идет.

Журналистская деятельность

Основным занятием Новикова становится журналистика. Новиков издает сатирические журналы, в которых горячо обличает взяточничество и злоупотребление помещичьей властью. Но критика не касается действий императрицы. Журналы имели небывалый успех. Они казались глотком свободы и верхом смелости.

«Трутень», «Кошелек», «Живописец», «Пустомеля» - издания выходили один за другим, сменяя друг друга. Куратором и редактором был Николай Новиков (биография и фото выше). Но от авторства отказался по причине своей малообразованности, в чем не стеснялся открыто признаваться. Говорил, к сочинительству он не способен и может принести пользу, лишь издавая чужие сочинения.

Журнальное дело Новикова процветало, в них смело иронизировали по поводу необразованности, высмеивали нравы общества и щегольство. Платой за смелую критику служили щедрые комплименты в адрес Екатерины. Успех сатирических журналов ушел вместе с окончанием войны. Екатерина, потеряв всяческий интерес к острословам, разом закрыла все сатирические журналы.

Исторические документы

После запрета на издание сатирических журналов, Николай Новиков издает первую литературную российскую энциклопедию - «Опыт исторического словаря о российских писателях». Книга эта наделала много шума. Ее восприняли как литературную критику и попытку расставить писателей по «чину». Многие почувствовали себя обойденными.

В это же время Новиков издает исторические материалы. Его опыт был замечен императрицей, и она распорядилась, чтобы все государственные учреждения предоставляли ему беспрепятственно исторические документы. Его предприятие приобрело официальный статус. В результате этого проекта появилась «Древняя российская вифлиофика» (библиотека).

Таким образом, Новиков положил начало трем направлениям издательского дела - энциклопедическим словарям, публикациям исторических источников и сатирической периодике.

Университетская типография

В 1777 году Николай Иванович Новиков (фото выше) начинает выпуск ежемесячного журнала «Утренний свет», доходы от которого идут на поддержание училищ для детей-сирот и детей из бедных семей. В это же время Новиков сблизился с масонами, они-то и были основателями Александровского и Екатерининского училищ.

Журнал публиковал подробные отчеты о пожертвованиях, которые сам же и пропагандировал. В одном из номеров содержится статья о том, как дети добровольно отказались от завтраков и ужинов в течение месяца для того, чтобы передать сэкономленные средства более нуждающимся. Масонские связи помогли Новикову совместить благотворительность и журналистику.

Николай Новиков переселяется в Москву в 1779 году. Арендует университетскую типографию, а заодно и «Московские ведомости». Извлечение прибыли не было самоцелью Новикова, для него важно было воспитание деятельных и образованных людей. Именно для этого Новиков основал «ученое сообщество» и занялся книгоизданием. Они переводили иностранные издания и оплачивали обучение в университете талантливой молодежи.

Николай Новиков распространял свои издания в огромных количествах и создал читающую публику. Их издания отличались большим разнообразием - от немецкой грамматики до христианской литературы. Стараниями новиковского окружения свет увидели сочинения отцов Церкви на русском языке.

К 1784 году «ученое сообщество» во главе с Новиковым открыло еще две типографии в Москве. Целью этих людей было воспитать поколение людей, которые смогут в будущем преобразить страну. Николай Новиков собрал вокруг себя единомышленников и спонсоров, так незаметно сформировалось неформальное дружеское сообщество.

Наказание за просвещение

Деятельность, развернутая Новиковым, привлекла немало завистников. Императрице время от времени жаловались по поводу того или иного происшествия в отношении типографии. Она стала относиться к этому проекту с растущим подозрением. Прежде всего, Екатерина презирала масонов. Во-вторых, ее стала раздражать какая-то новая общественная жизнь, которая явно отличается от того, что было прежде.

Первая общественная организация казалась Екатерине подозрительной. Императрица лишилась покоя и жаловалась градоначальнику, что знает, как справиться со шведами или турками, но ума не приложит, что делать с поручиком. И хотя никакой политической подоплеки в деятельности Новикова не было, его просветительская деятельность и масонство навлекли на него подозрения в вольнодумстве.

В 1792 году над ним и его друзьями было произведено судебное следствие, которое ничего не обнаружило. Однако Новикова приговорили к пятнадцати годам и заключили в Шлиссельбургской крепости. Его современники были в ужасе от расправы, учиненной над книгоиздателем, в его заговорщицкую деятельность никто не верил.

Новикова освободил сменивший Екатерину Павел I. Из заключения вышел совершенно разбитым Николай Новиков, биография этого благородного человека сложилась таким образом, что больше он не занимался общественной деятельностью. Двадцать два года провел в своем поместье и избегал контактов с представителями власти.

Новиков уделял много внимания и проблемам образования. Он считал, что обучение должно вестись таким образом, чтобы в результате дети были счастливы, образованы и полезны. Он подчеркивал важность всестороннего развития ребенка. Не ограничиваясь только книгопечатанием, Новиков открыл бесплатную библиотеку и две школы.

В своей статье о воспитании детей Новиков обращает внимание, что нельзя заглушать любопытство ребенка. Необходимо передавать детям только проверенные, хорошо зарекомендовавшие себя знания. Предметы обучения подбирать по возрасту ребенка, только те, которые он сможет понять.

Подводя итог, без преувеличения можно сказать, что деятельность Николая Новикова сыграла важную роль в становлении российской педагогики, в образовании и издательском деле.

Новиков, Николай Иванович

Знаменитый общественный деятель прошлого века; род. 26 апреля 1744 г. в селе Авдотьине (Бронницкого уезда Московской губернии) в семье достаточного помещика, несколько лет обучался в Москве в университетской гимназии, но в 1760 г. "за леность и нехождение в класс" исключен был из "французского класса". В начале 1762 г. Н. поступил на службу в Измайловский полк и, как часовой у подъемного моста измайловских казарм в день воцарения Екатерины II, был произведет в унтер-офицеры. Уже во время службы своей в полку Н. обнаруживал "вкус к словесным наукам" и склонность к книжному делу: издал две переводные французские повести и сонет (1768). В 1767 г. Н. был в числе молодых людей, которым в комиссии депутатов для сочинения проекта нового уложения поручено было ведение протоколов; поручение это императрица считала делом высокой важности и предписала "к держанию протокола определить особливых дворян со способностями". Н. работал в малой комиссии о среднем роде людей, а также и в большой комиссии. Участие в работах комиссии несомненно ознакомило Н. со многими важными вопросами, выдвинутыми русской жизнью, и с условиями русской действительности. При докладах о работах комиссии Н. сделался лично известен Екатерине. В 1768 г. Н. вышел в отставку и вслед за тем стал издавать еженедельный сатирический журнал "Трутень" (1769-70; 3-е изд. П. А. Ефремова, СПб., 1865). Он вступил в борьбу с господствовавшей тогда в русском обществе галломанией, которая из всей франц. просветительной философии XVIII в. усвоила один лишь вольтеровский смех, превратив его в безразборчивое зубоскальство. Журналы Н. дают яркие изображения львов и львиц тогдашнего большого света, щеголей и щеголих, петиметров и кокеток. "Трутень" проводил мысль о несправедливости крепостного права, вооружался против злоупотреблений помещичьей властью, бичевал неправосудие, взяточничество и т. п., выступая с обличениями против очень влиятельных сфер, напр. против придворных. По вопросу о содержании сатиры "Трутень" вступил в полемику со "Всякой Всячиной" (см. соотв. статью), органом самой императрицы; в полемике этой принимали участие и др. журналы, разделившиеся на два лагеря. "Всякая Всячина" проповедовала умеренность, снисходительность к слабостям, осуждая "всякое задевание особ". "Трутень" стоял за смелые, открытые обличения. Борьба, однако, была неравная, "Трутень" сначала должен был умерить тон, совершенно отказаться от обсуждения крестьянского вопроса, а затем и совсем прекратился, не по воле издателя. В 1772 г. Н. выступил с новым сатирическим журналом - "Живописцем", лучшим периодическим изданием прошлого века (семь изданий, в том числе два в текущем столетии; последнее издание П. А. Ефремова, СПб., 1864). Такой успех журнала сам Н. объяснял тем, что он пришелся по вкусу мещан, ибо, - добавлял он, - у нас те только книги четвертыми и пятыми изданиями печатаются, которые этим простосердечным людям, по незнанию ими чужестранных языков, нравятся. "Живописец" проводил те же идеи, что и "Трутень": в ряде статей, из которых одни принадлежали И. П. Тургеневу, другие приписывались Радищеву, он сильно и горячо ратовал против крепостного права. Скоро "Живописец" вынужден был изменить тон, заменив живую сатиру на современные нравы серьезными статьями отвлеченного содержания, а затем и совершенно прекратился (1773). Новая попытка в том же направлении была сделана Н. по более узкой программе: в 1774 г. он стал издавать "Кошелек" (переиздан А. Н. Афанасьевым в 1856 г.), журнал, специально направленный против галломании. Его нападки против нравов светского общества возбудили сильное неудовольствие в придворных сферах, и журнал прекратился на девятом номере, причем издатель, как гласит предание, подвергся и личным преследованиям. Противовес модному франц. воспитанию Н. пытался найти в добродетелях предков, в нравственной высоте и силе старых русских начал. Вот почему Н. одновременно с сатирическими журналами выпустил целый ряд исторических изданий, которые должны были содействовать укреплению национального самосознания и дать "начертание нравов и обычаев наших предков", чтобы мы познали "великость духа их, украшенного простотою". Таковы: "Древняя Российская Вивлиофика, или собрание разных древних сочинений, яко то: Российские посольства в другие государства, редкие грамоты, описания свадебных обрядов и других исторических и географических достопамятностей и многие сочинения древних Российских стихотворцев" (издание ежемесячное, 1773-75; 2 изд., 1788-91; нов. изд. Мышкин, 1894); "Древняя Российская Идрография" (т. I, 1773; описание моск. государства, составленное при Федоре Алексеевиче); "Повествователь древностей Российских, или собрание достопамятных записок по Истории и Географии Российской" (ч. 1, 1776; материалы из него вошли потом во 2-е изд. Вивлиофики); "История о невинном заточении боярина А. С. Матвеева" (М., 1776; 2-е изд., 1795); "Скифская история из разных иностранных историков, паче же из Российских верных историй и повестей, от Андрея Лызлова прилежными трудами сложенная и написанная лета 1692" (1776; 2-е изд, М., 1787; как и "Идрография", издана с целью "обличения несправедливого мнения тех людей, котооые думали и писали, что до времени Петра Россия не имела никаких книг, кроме церковных"), Н. знал о необходимости в издании исторических памятников палеографической точности, свода разноречий, составления алфавитных указателей и т. п., иногда прилагал эти приемы при пользовании несколькими списками (напр. Идрографии); но его издание актов и летописей, напеч. в "Вивлиофике", и в свое время признавалось неисправным. Это, однако, не умаляет исторического значения "Вивлиофики", поныне представляющего значительный научный интерес. Материал для своих изданий памятников старины Н. черпал из древлехранилищ частных, церковных, а также государственных, доступ к которым разрешен Н. императрицей в 1773 г. Н. и сам составил себе собрание рукописей исторического содержания. Много материалов доставляли ему Миллер, кн. Щербатов, Бантыш-Каменский и др., а равно и Екатерина II, поддержавшая издание "Вивлиофики" щедрыми субсидиями. Отношения императрицы к Н. за этот период его деятельности, несомненно, отличались благосклонностью. Но мнению А. И. Незеленова, на Н. подействовала мысль "Всякой Всячины", что лучше исправлять нравы изображением добрых примеров, чем сатирой, - отсюда его исторические издания; императрица, в свою очередь, в своих комедиях начала бичевать (хотя и слабее "Трутня") галломанию и жестокое обращение с крепостными и, до известной степени, прониклась любовью к русской старине. В своих взглядах на русскую старину Н. не всегда отличался устойчивостью. Древние российские государи, по его словам, "яко бы предчувствовали, что введением в Россию наук и художеств наидрагоценнейшее российское сокровище - нравы - погубятся безвозвратно"; но вместе с тем он - ревностный приверженец просвещения, почитатель Петра Вел. и тех людей, именно писателей, труды которых на пользу русского просвещения он любовно заносит в свой "Опыт исторического словаря о российских писателях", появившийся в 1772 г. (см. Библиография). Исход из этих колебаний и противоречий Н. нашел в масонстве. Первые связи Н. с масонством начались в Петербурге. Друзья еще в 1775 г. зазывали его в масонство, но Н. долго колебался, не желая связывать себя клятвой, предмет которой ему был неизвестен. Масоны, очевидно, очень дорожили вступлением Н., так как, вопреки своим правилам, сообщили ему содержание первых трех "степеней" до вступления его в ложу. Н., однако, не был удовлетворен елагинской системой, в которую он вступил, и только позже он нашел "истинное" масонство в системе Рейхеля, в которой "было все обращено на нравственность и самопознание". В 1777 г. Н. выпустил 22 №№ "Санкт-Петербургских Ученых Ведомостей" (2 изд. А. Н. Неустроева, СПб., 1873), выходивших еженедельно и примыкавших еще к первому периоду его деятельности. Это был журнал ученой и литературной критики, поставивший себе целью, с одной стороны, сблизить русскую литературу и науку с ученым миром Запада, с другой - выставлять заслуги отечественных писателей, особенно исторических. Нравоучительный элемент в "Ведомостях" весьма слаб, но он становится господствующим в "Утреннем Свете" (1777-80), ежемесячном журнале, который Н., прекратив "Ведомости", стал издавать с сентября 1777 г., сначала в Петербурге, а с апреля 1779 г. - в Москве. Здесь явились "Нощи" Юнга, "Мнения" Паскаля, но главным образом переводы из немецких писателей, моралистов, пиэтистов и мистиков. "Утренний Свет" издавался Н. при содействии целого кружка единомышленников, в числе которых были М. Н. Муравьев и И. П. Тургенев, и притом с целями благотворительными: весь доход с издания предназначался на устройство и содержание в Петербурге первоначальных народных училищ. В этом сказались уже две основные черты позднейшей деятельности Н.: уменье организовать общественную самодеятельность и стремление работать на пользу просвещения. Обращение к подписчикам журнала, с приглашением содействовать образованию училищ, вызвало обильный приток пожертвований. Уже в ноябре 1777 года Н. открыто было Училище при црк. Владимирской Божией Матери на 30 или 40 чел., с пансионерами и приходящими учениками, платными и даровыми, впоследствии названное Екатерининским. В следующем году было открыто второе училище (Александровское, при црк. Благовещения на Васильевском острове). Оба эти училища существовали еще в 1782 г. (в пользу их издавались следовавшие за "Утренним Светом" "Московское Издание" и "Вечерняя Заря"); дальнейшая судьба их неизвестна. В 1779 г. Херасков, который был куратором Моск. унив. и также масоном, предложил Н. взять в аренду университетскую типографию и издание "Московских Ведомостей". Н. переехал в Москву, и здесь начинается третий и наиболее блестящий период его деятельности. В Москве Н. встретил кружок масонов, людей, преданных тем же интересам нравственности и самопознания (В. И. Лопухин, С. И. Гамалея, И. Е. Шварц, кн. Трубецкой и Черкасский, И. П. Тургенев, несколько профессоров университета, княгиня В. А. Трубецкая). В этом кружке теоретическая мысль Н. окончательно окунулась в масонство, не остановившись и перед розенкрейцерством с его алхимическими бреднями. Но этот мистический туман не остановил и не помешал просветительной деятельности Н., нашедшей большую опору в И. Е. Шварце (см.), с которым Н. "сделался на всю жизнь, до самой смерти Шварца, неразлучным". Быстро приведя в порядок и значительно расширив университетскую типографию, Н. менее чем в три года напечатал в ней больше книг, чем сколько вышло из нее в 24 года ее существования до поступления в руки Н. Наряду с издательством книг, Н. поднял и значение "Московских Ведомостей" (см. соотв. статью), к которым стал прилагать прибавления разнообразного содержания; число подписчиков увеличилось всемеро (с 600 до 4000). В 1781 г. Н. издавал продолжение "Утреннего Света", под названием "Московского ежемесячного издания" (см. соотв. статью); затем следовали в 1782 г. "Вечерняя Заря" (см. соотв. статью), в 1784-85 гг. "Покоящийся Трудолюбец", в котором Н. возобновил свою борьбу с крепостным правом. Своей издательской деятельностью он хотел создать достаточно обильный и легко доступный запас полезного и занимательного чтения для обширного круга читателей, вовсе не ограничиваясь пропагандой своих мистических воззрений. На 448 названий книг, изданных Н., насчитывается 290 книг светского содержания, и затем значительное число книг духовного содержания, не касающихся масонства. Считая книгопечатание "наивеличайшим из всех изобретений" и общественную самодеятельность надежнейшим орудием к распространению просвещения, Н. еще в "Живописце" 1773 г. высказал мысль об учреждении "Общества, старающегося о напечатании книг". Мысль эта, восполненная идеей Шварца о подготовлении, при посредстве университетских сил, надежных учителей, была осуществлена в "Дружеском Ученом О6ществе" (см. соотв. статью), которое затем слилось с Типографической компанией, учрежденной в 1784 г. со складочным капиталом в 57500 р. и с поступившим от Н. запасом книг на 320000 р. по продажной цене. Ежегодный доход Компании превышал 40000 р., достигая в иные годы 80000 р.; после закрытая Компании в 1791 г., несмотря на обширный сбыт изданных ею книг, их оставалось еще без малого на 700000 р., не считая 16856 книг сожженных (как зловредные) и 7158 книг, переданных в университет и Заиконоспасскую акад. С целью удешевления книг Н. вступил в сношения со всеми существовавшими тогда книжными лавками, заводил комиссионеррв, отпускал книгопродавцам на льготных условиях товар в кредит, иногда десятками тысяч экземпляров, устраивал книжную торговлю не только в провинциальных городах, но даже и в деревнях. В Москве, где до тех пор существовали только две книжных лавки, с оборотом в 10000 р., при Н. и под его влиянием число их возросло до 20, и книг продавали они ежегодно тысяч на двести. Он же учредил в Москве первую библиотеку для чтения. В обществе, где даже звание писателя считалось постыдным, надобно было иметь немалую долю решимости, чтобы стать типографщиком и книжным торговцем и видеть в этих занятиях свое патриотическое призвание. Люди, близкие к тому времени и к самому Н., утверждали, что он не распространил, а создал у нас любовь к наукам и охоту к чтению. Сквозь вызванную им усиленную работу переводчиков, сочинителей, типографий, книжных лавок, книг, журналов и возбужденные ими толки стало, по замечанию В. О. Ключевского, пробиваться то, с чем еще не знакомо было русское просвещенное общество: общественное мнение. Наряду с книгоиздательскими предприятиями Н. шла и педагогическо-благотворительная деятельность его кружка. Последняя достигла наибольшего развития в голодный 1787 г., когда Н. в широких размерах оказывал помощь голодающим. Средства к этому доставил гвардейский офицер Григорий Максимович Походяшин, сын верхотурского ямщика и уральского горнозаводчика, который отдал в распоряжение Н. все свое громадное состояние и, умирая в бедности, услаждал свои последние минуты тем, что с умилением смотрел на портрет Н., указавшего ему истинный путь жизни. Стремясь и умея соединять людей для совместного труда, Н. пробудил самостоятельность русского общества. В этом был источник его успеха, но в этом же, по условиям времени, была и причина его гибели.

Деятельность Н. была в полном расцвете, когда над ним собиралась уже гроза. Прежде всего заявила к нему претензии (в 1784 г.) комиссия народных училищ за перепечатку некоторых учебников, ею изданных. Н. делал это по распоряжению московского главнокомандующего Чернышева и не для прибыли, а для того, чтобы в продаже было достаточно учебных книг по дешевой цене; но Чернышев тем временем умер, и Н. пришлось выдать комиссии вознаграждение. Напечатанная Н. "ругательная" история иезуитов, которым покровительствовала императрица, была запрещена. В 1785 г. было повелено составить изданиям Н. опись и передать их на рассмотрение московского архиеп. Платона, который должен был также испытать в вере самого Н. В своем донесении (янв. 1786 г.) архиеп. Платон разделил издания Н. на три разряда: одни он считал весьма полезными при бедности нашей литературы; других, мистических, он, по его словам, не понимал; третьи, составленные франц. энциклопедистами, он считал зловредными. О вере Н. Платон писал: "Молю всещедрого Бога, чтобы во всем мире были христиане таковые, как H." В марте 1786 г. Н. была вновь разрешена торговля книгами, но часть их была опечатана. Отзыв Платона не рассеял недоверия Екатерины к Н. Еще задолго до истечения срока контракта Н. на аренду университетской типографии императрица не один раз повторяла распоряжение, чтобы типографию больше Н. не отдавать. Потеря университетской типографии (1789) была для Н. весьма чувствительна, хотя в распоряжении его и остались типографии Компании. В 1790 г. в Москву назначен был главнокомандующим кн. Прозоровский, человек невежественный, подозрительный, жестокий, выдвигавшийся угодничеством. Он посылал на Н. доносы, вызвавшие отправление в Москву гр. Безбородко для производства негласного дознания; но Безбородко не нашел никаких поводов к преследованию Н. В 1791 г. Н. должен был, однако, прекратить существование Типографической компании. В апреле 1792 г. Прозоровскому послан был указ расследовать, не печатает ли Н., в противность закону, книг церковной печати. Прозоровский послал для ареста Н., который серьезно больной жил в Авдотьине, гусарскую команду, так перепугавшую детей Н., что они всю жизнь после того страдали нервными припадками. Не находя доказательств против Н., Прозоровский просил о присылке знаменитого следователя того времени Шешковского и представлял о неудобствах передачи дела Н. обыкновенному суду. Еще до окончания следствия императрица указом от 10 мая 1792 г. повелела тайно перевезти Н. в Шлиссельбургскую крепость, где новые допросы делал ему Шешковский. Наконец, 1 августа 1792 г. императрица подписала указ о заключении Н. в Шлиссельбургскую крепость на 15 лет. В указе говорилось, что и это решение было смягчением "нещадной" казни (т. е. смертной), которой он подлежал бы по силе законов за свои "обнаруженные и собственно им признанные преступления", "хотя он и не открыл еще сокровенных своих замыслов". Из напеч. во II т. "Сборника Историч. Общества" вопросных пунктов, какие поставлены были Н., и его ответов видно, что Н. обвинялся в "гнусном расколе", в корыстных обманах, в деятельности масонской (что не было запрещено ни раньше, ни после), в сношениях с герц. брауншвейгским и др. иностранцами (сношения эти касались исключительно масонства и никакого политического значения не имели), в сношениях с вел. кн. Павлом Петровичем (сношения масонов с великим князем ограничились поднесением ему нескольких книг, которые он сам пожелал иметь). Все эти обвинения указ 1 августа относит не к одному Н., а ко всем его соучастникам-масонам; пострадал же один только Н., хотя он даже не считался главой московских масонов. Собственно против одного Н. выставлено было обвинение в нарушении данной им в 1786 г. подписки не торговать книгами, признанными зловредными; но в этом не было "государственного" преступления, да и не менее виноваты были книгопродавцы, знавшие, что берут у Н. запрещенные книги и даже сами их у него выпрашивавшие. Даже кн. Прозоровский был поражен исходом дела Н.: "Я не понимаю конца сего дела, - писал он Шешковскому, - как ближайшие сообщники, если он преступник, то и они преступники". Еще Карамзин, выразивший сочувствие к судьбе Н. в своей оде к Милости, искал причины осуждения Н. не в официально выставленных против него обвинениях и, между прочим, на первом месте поставил раздачу Н. хлеба голодающим, которая казалась подозрительной, так как не знали источника затраченных им при этом средств. Всего вероятнее, что Н. пострадал за всю свою, слишком, по тогдашним понятиям, самостоятельную общественную деятельность. Четыре с половиной года провел Н. в крепости, терпя крайнюю нужду в самом необходимом, даже в лекарствах, хотя заключение его самоотверженно разделял д-р Багрянский (см. соотв. статью). Имп. Павел I в первый же день своего царствования освободил Н. Н. был взят в крепость еще в полном развитии его сил и энергии, а вышел оттуда "дряхл, стар, согбен". Он вынужден был отказаться от всякой общественной деятельности и до самой своей смерти (31 июля 1818) прожил почти безвыездно в своем Авдотьине, заботясь лишь о нуждах своих крестьян, об их просвещении и т. п. В Авдотьине до сих пор сохранилась благодарная о нем память (ср. об этом ст. Ярцева в "Историч. Вестн.", 1894 г., № 11).

Ср. Лонгинов, "Н. и московские мартинисты" (М., 1867); Незеленов, "Ник. Ив. Н., издатель журналов 1769-85 гг." (СПб., 1875); его же, "Н. в Шлиссельбургской крепости" ("Историч. Вестн.", 1882 г., № 12); ст. Якушкина в сборнике общества любителей российской словесности "Почин" на 1895 г. (М., 1895); Ключевский, "Воспоминание о Н. и его времени" ("Русская Мысль", 1895 г., № 1); Пыпин, "Времена Екатерины II" ("Вестн. Европы", 1895 г., № 7); В. Н. Сторожев в "Книговедении".

{Брокгауз}

Новиков, Николай Иванович

автор и издатель журналов, основатель типографской компании в Москве, развивший до чрезвычайных размеров торговлю книгами при Екат. II, масон; политический деятель. Род. 27 апреля 1744 г., † 1818 г. 31 июля.

{Половцов}

Новиков, Николай Иванович

Книгоиздатель и публицист XVIII в. Родом из дворянской семьи среднего достатка. Учился у деревенского дьячка, затем в Московской дворянской гимназии, откуда был исключен "за леность и нехождение в классы". С 1762 служил в гвардии. В 1767 был прикомандирован в качестве секретаря к комиссии по составлению проекта нового Уложения.

Систематическая работа Н. как литератора-профессионала началась с 1769 изданием сатирического журнала "Трутень" , за которым последовали сатирические же издания - "Пустомеля" , "Живописец" и "Кошелек" . В 1772 выпустил "Опыт исторического словаря о российских писателях". В 1773 приступил, при поддержке Екатерины, к изданию памятников ("Древняя Российская Вивлиофика" и др.). Переехав в Москву и взяв в аренду Московскую университетскую типографию, Н. начал издавать газ. "Московские ведомости" с разнообразными "прибавлениями", ряд журналов, напечатал огромное количество книг (всего Н. было издано около 1 000 названий), придал небывалый размах книжной торговле, вовлекая в нее провинцию (см. "Литературные издательства "), завязывая отношения с иностранными комиссионерами. В Москве окрепли связи Н. с масонами (в масонскую ложу он вступил еще в 1775) и через проф. Шварца, сделавшегося его ближайшим сотрудником, - с "братством златорозового креста" - розенкрейцерами. В 1784 возникла знаменитая "Типографическая компания" - крупнейшее по тому времени издательское и торговое дело на паях, с большим количеством подсобных учреждений, солидным капиталом и доходами. Со второй половины 80-х гг. XVIII в. деятельность розенкрейцеров начала вызывать подозрительность правительства, усугублявшуюся под влиянием событий Великой французской революции. Ряд притеснений, чинимых Н. по предписаниям Екатерины, закончился арестом его в 1792 и разгромом всех его предприятий (сожжение ряда изданий и т. п.). Сам Н. был приговорен к "нещадной (т. е. смертной) казни", замененной ему 15 годами заключения в Шлиссельбургской крепости, где он оставался до конца царствования Екатерины. Литературно-общественная работа его была прервана навсегда.

В своей издательской деятельности Н. делал сознательную установку на "читателей из мещанства и купечества". Огромный успех своих сатирических журналов ("Живописец" при жизни Н. выдержал 5 изданий) сам он объяснял тем, что "у нас те только книги четвертым и пятым изданием печатаются", которые приходятся "во вкус мещан". Особенно ярко выраженной буржуазной идеологией проникнуты сатирические журналы H. (H. являлся не только издателем журналов, но в значительной степени их автором; однако установить точный объем его авторства не представляется возможным в виду анонимности всего помещавшегося материала). Главной мишенью сатиры в журналах Н. служит высшее дворянское общество - "большие бояре", "придворная знать", "титлоносные", "случайные" люди. Сатирик беспощадно бичевал их пороки: чванство "пятисотлетней породы", лень, невежество, легкость нравов, модную поверхностную "французскую" образованность. С большим сочувствием относился он к "наукой подкрепленному" рядовому дворянству. Но идеалом Н. оказался "мещанин" - "человек подлый, по наречию некоторых глупых дворян", на самом же деле "муж совершенный", носитель всех возможных добродетелей. Дворянским персонажам, наделяемым характерными именами - "Недоум", "Худосмысл", "Забыл-честь", - он противопоставлял "мещанина" "Чистосердова" и свое alter ego - выразителя всех основных мыслей издателя - некоего "Правдолюбова". Сатира Н. до известной степени отвечала намерениям самой Екатерины, опасавшейся в первое десятилетие своего царствования дворянской оппозиции и стремившейся опереться против нее на "людей среднего рода", "создание" которых в России она считала своей прямой задачей. Сама она стояла во главе первого сатирического журнала "Всякая всячина", вызвавшего к жизни все остальные, в том числе и сатирические издания Н. Но критикуя дворянство, орган екатерининского самодержавия, целиком державшегося на дворянских же крепостнических корнях, оставался на позициях внутриклассовой борьбы. Н. в своей сатире сошел с этих позиций, атакуя дворянство с точки зрения другого класса - растущей буржуазии. Не ограничиваясь нападками на "порочных" людей, Новиков нападал на "порочность" социальных порядков - феодально-дворянских основ екатерининской России. Одной из центральных тем сатиры Н. являлось резко отрицательное изображение "рабства" - крепостничества, - в частности в "Живописце" напечатан замечательный "Отрывок из путешествия ***И. Т.", по мнению новейших исследователей принадлежащий Радищеву (см. ) и во всяком случае явившийся прообразом знаменитого "Путешествия из Петербурга в Москву". По представлению "Всякой всячины" сатира должна быть лишена "меланхолии", т. е. мрачного изображения действительности, должна вестись в "улыбательном тоне", памятуя, что ее задача - "увеселять знатных людей". Резко оспаривая исходные позиции "Всякой всячины", называя проповедуемое ею "человеколюбие" "пороколюбием", "Трутень" Н. устами Правдолюбова объявлял целью сатиры "исправление пороков", а не "потакание оным", требовал от сатирика конкретного адреса - "критики на лицо". Полемика "Трутня" и "Всякой всячины", естественно, не могла оставаться только на лит-ой почве: орган Екатерины скоро заговорил на языке, "самовластью свойственном", грозя "уничтожить" своего противника. Н. вынужден был пойти на уступки - ослабить остроту сатиры, торжественно изгнать с листов "Трутня" Правдолюбова за допущенные им "ругательства" против "Всякой всячины", а через некоторое время и вовсе "против желания" прекратить журнал.

Приблизительно та же судьба постигла и все остальные сатирические журналы Н. От издания к изданию сатира их становилась все менее "когтистой", все более бедной социальным содержанием. Если в "Живописце", к сотрудничеству в котором удалось привлечь самое Екатерину, мы еще находим ряд смелых выпадов против крепостного права, хотя скоро и прекратившихся (обещанное продолжение "Отрывка из путешествия ***И. Т." так и не смогло появиться), то в последнем его сатирическом журн. "Кошелек" сатирическая тематика ограничивается исключительно нападками на французоманию и вообще пристрастие русского дворянства к иностранцам. Нападки на культурный импорт из Европы стояли в прямой связи с нападками на импорт промышленный (см. в 6-м листе "Трутня", "Ведомость из Кронштадта" и мн. др.), с ориентацией Н. на "отечественную" промышленность. При крайней отсталости русских экономических форм того времени и обусловленных ими "национальных" идеологий это сообщало безусловно прогрессивной по своим основным тенденциям деятельности Новикова-сатирика выраженно-реакционный привкус (боевой патриотизм, преклонение перед "добродетелями предков" и вообще "здоровыми" началами русской действительности - религиозностью и т. п., - противопоставляемыми "французской заразе" - философии Вольтера и энциклопедистов).

Важной социально-общественной роли сатирических журналов Новикова соответствовало их выдающееся историко-литературное значение; из галереи сатирических зарисовок Новикова черпала впоследствии сатира Грибоедова ("французик из Бордо"), Пушкина (светский модник - прообраз Евгения Онегина) и др.

Библиография: I. Сатирические журналы Новикова "Трутень", "Живописец", "Кошелек" переизданы А. С. Сувориным ("Дешевая библиотека", №№ 326а, 326б, 327, 328 и 329).

II. Тихонpавов Н., Новиков, Сочин., т. III, ч. 1-2, М., 1898; Пыпин А. Н., История русской литературы, т. IV, изд. 4-е, СПб, 1909; Боголюбов В., Новиков и его время, М., 1916; Ключевский В. О., Воспоминания о Новикове и его времени, "Очерки и речи", 2-й сб. статей, П., 1918; Семенников В. П., Книгоиздательская деятельность Новикова и Типографической компании, П., 1921; Плеханов Г. В., История русской общественной мысли, т. III, изд. 2-е, дополн., М. - Л., 1925.

III. Лонгинов М. Н., Сочин., т. I, М., 1915 (стр. 582-586 - главнейшая литератуpa о Н.); Пиксанов Н. К., Два века русской литературы, изд. 2-е, М., 1924 (стр. 42-44 - разработка темы "Н. И. Новиков в свете новых материалов и исследований"); Владиславлев И. В., Русские писатели, изд. 4-е, Москва, 1924.

Д. Благой.

{Лит. энц.}

Новиков, Николай Иванович

Просветитель, издатель и журналист, один из известных деятелей отеч. масонства. Род. в с. Тихвинское Моск. губ., в бедной и незнатной дворянской семье. Учился в гимназии при Моск. ун-те. Не закончив ее, поступил на военную службу. В чине унтер-офицера участвовал в дворцовом перевороте Екатерины П. В те же годы активно занимался самообразованием и работой в Комиссии депутатов, созданной для сост. новых законов. Выйдя в отставку, посвятил себя изд. сатирических ж. "Трутень", "Пустомеля", "Живописец", "Кошелек" (1969-1774), на страницах к-рых обличались обществ. пороки, невежество, галломания, произвол чиновников, крепостное право. Влияние идей западноевроп. Просвещения не только не привело Н. в лагерь рус. "вольтерьянцев", но стимулировало его религ. искания. В 1775 он вступает в масонскую ложу "Астрея". Масонство Елагина, Рейхеля, шведская система не могли удовлетворить Н., т. к. "работы" в них велись формально и на уровне низших степеней посвящения. Жажда "света истины" и нравств. идеала, в конечном счете привели Н. к сближению с И.Г.Шварцем и розенкрейцерством - как ему казалось, наиболее глубоким и теоретичным учением. Одновременно Н. публикует сотни кн. по многим отраслям знания, переводы соч. древних и совр. философов, учреждает "Типографическую компанию", издает ж., газ. Организует в Москве избу-читальню и школу для детей разночинцев. В результате придворных интриг и недовольства Екатерины II деятельностью моск. масонов в 1792 Н. был заключен в Шлиссельбургскую крепость. После смерти императрицы освобожден. Остаток дней проводит в бедности в своем небольшом имении Авдотьино. Мировоззрение Н. носит религ.-антропоцентрический характер. Религия, филос., искусство, науки должны иметь нравств.-практич. смысл и служить делу познания и улучшения человеч. природы. "Ежели ученый все свои познания не устремит к совершенному разрешению одной загадки: на какой конец человек родится, живет и умирает, то он достоин сожаления и со всеми своими знаниями есть сущий невежда, вредный самому себе, ближнему и целому об-ву" (Избр. соч. М.-Л., 1951. С.406). Самопознание человека как совершеннейшего творения есть кратчайший путь к богопознанию. Законы природы, открытые человеком, произведения искусств и ремесел - все должно служить приобщению его к "царству духовного". Оно невозможно без веры в Бога, бессмертие души, без помощи свыше. В деле нравств. возрождения человека многое также зависит от разумного направления его свободной воли и обществ. установлений. Полит. деспотизм, как и быстрая "перемена в управлении", революции и войны приводят к упадку "наук и художеств", порождают невежество и разврат, а, следовательно, богопротивны. По мнению Н., обретению человеком смысла своего существования благоприятствуют: полит. стабильность, относительная свобода в об-ве и материальный достаток.