Бей своих чужие будут бояться. См. ССОРА БРАНЬ ДРАКА …
У нас и нет, да есть. Нет, нет, а все есть. Кто первее, тот правее. Чья старее, та и правее. Кто перебьет, тот и ведет (в танцах). Добыча ловца не ждет (прибавка: а ловец ее поджидает). Одно дело делай, другого не порть! Не гляди на ватолу, а… … В.И. Даль. Пословицы русского народа
СВОЙ, своя, свое; мн. свои, вост. свое; мест., притяж. взамен или для усиленья мой, твой, его, наш; одинаково относится ко всем лицам и числам; собственный. Я живу в своем доме, а он в своем. Держи свой табак, а на чужой не надейся. Всяк свое… … Толковый словарь Даля
- (иноск.) щадить (церемониться) Ср. Смотри ей в зубы то! Я очень тихим то не верю. Знаешь пословицу: в тихом омуте... Островский. Сердце не камень. 1, 2. Ср. Чего ты им в зубы глядишь? Бей своих, чужие бояться будут. Какие это свои?.. В.И. Даль.… … Большой толково-фразеологический словарь Михельсона
Держись друга старого, а дома нового! Изба ильинским тесом крыта (т. е. соломой). Кучи хоромину житую, а шубу шитую! Купил дом и с домовыми. Дом домом, а домовой даром. Наживи хлевину, а там и скотину! Что воскресенье, то новоселье (т. е.… … В.И. Даль. Пословицы русского народа
Чем ругаться, лучше собраться да подраться. Полно браниться, пора подраться. Что за шум, а драки нет? Бабы бранятся, так платки с голов валятся. Горлом не возьмешь, бранью не выпросишь. Не все горлом, ино и руками (т. е. дракой). В схватке… … В.И. Даль. Пословицы русского народа
Князь Михаил Илларионович Кутузов (Голенищев Кутузов Смоленский), 40 й генерал фельдмаршал. Князь Михаил Илларионович Голенищев Кутузов [Голенищевы Кутузовы произошли от выехавшего в Россию к великому князю Александру Невскому из Германии… … Большая биографическая энциклопедия
Разработчик 2K Boston/2K Australia (Windows), 2K Marin (PS3), Feral Interactive (версия для Mac OS X) Издатели 2K Games … Википедия
В наконец-то завершившемся непростом сезоне журналисты, а особенно титулованные и, казалось бы, авторитетные деятели российского фигурного катания показали себя настоящими эталонами культуры и уважительного отношения к своим спортсменам. Давайте на минутку представим, что нечто похожее происходило бы в других станах.
В отсутствии и присутствии: призрак бродит по арене, призрак неприехавших
В субботу французские СМИ вышли с заголовками: «В отсутствие Вирчу/Мойр чемпионат мира по фигурному катанию выиграли Пападакис/Сизерон».
Американским же СМИ пришлось констатировать, что успех Нейтана Чена на чемпионате мира стал возможным в отсутствие одного из лучших фигуристов планеты, двукратного олимпийского чемпиона Юдзуру Ханю, который не выступил в Милане из-за травмы.
Трагедией для японских болельщиков завершился чемпионат мира в женском одиночном катании
Великий японский фигурист и тренер Нобуо Сато (среди его бывших учеников – Мао Асада, Фумиэ Сугури и Мики Андо) прокомментировал выступления бронзового призера чемпионата мира Сатоко Мияхары и серебряного призера Вакабы Хигучи: «Справедлив ли результат? Я плакал, я не мог даже комментировать. Тяжело, потому что Сатоко Мияхара – великая. Она сегодня каталась на разрыв аорты, ей могли второй оценкой перекрыть первую. Если бы у нее не было этой травмы, она бы... [рыдания]». Напомним, что отрыв Хигучи от Мияхары составил ничтожные 0,82 балла.
«Холодный душ трезвости» для Шома Уно
Не легче пришлось великому Нобуо Сато и во время трансляции мужского турнира. Пока Шома Уно в напряжении ожидал оценок в КиКе и приходил в себя после трех падений в произвольной программе, великий тренер не смог справиться с эмоциями, не стал дожидаться выставления оценок, а тем более окончания турнира, и воскликнул: «Юдзуру, давай поправляйся! Юдзуру, Юдзуру, наш дорогой, поправляйся! Лечи свою ногу, возвращайся!». Подобные сердечные призывы и восторженные отзывы о Ханю японские телезрители уже имели честь слышать во время выступлений Уно в финале Гран-При и во время его победы на национальном чемпионате Японии.
После окончания чемпионата Нобуо Сато, а также легендарные фигуристы Шидзука Аракава и Дайсукэ Такахаси сошлись во мнении, что отсутствие Ханю могло психологически повлиять на Уно. Такахаси предположил, что «Шома и Юдзуру шли весь сезон в некоем спарринге. Шома был прикрыт Юдзуру по всем фронтам, в том числе и с точки зрения мотивации. Юдзуру рассекал воздух, а Шома двигался за ним. В Милане Юдзуру не было, и у Шомы случилась ситуация внутренней растерянности».
Новости CNN: лещ от Лайсачека опозорившемуся Чену
Олимпийский чемпион по фигурному катанию Эван Лайсачек раскритиковал выступление фигуриста Нэйтана Чена в рамках командного турнира на Олимпиаде в Пхенчхане: «Выходить и так кататься на Олимпийских играх – это не лучший вариант. После его выступления я сказал, что слава богу, что не выступаю на этом командном турнире. Если бы я его в раздевалке увидел, дал бы леща».
«Бей своих, чтобы чужие боялись»
Партизаны понимали, что немцы постоянно засылают к ним лазутчиков. Поэтому обеспечению безопасности своих лагерей и секретности планируемых операций придавали особое значение. В специальной инструкции, разработанной Центральным штабом партизанского движения, говорилось:
«Конспирация расположения отряда и партизанских действий достигается: а) знанием каждым только того, что ему необходимо для выполнения повседневных партизанских обязанностей, и ничего лишнего; б) строгим соблюдением в тайне связей партизанского отряда с местным населением и теми людьми, которые постоянно оказывают помощь партизанскому отряду. На связь ходят специально выделенные лица; они встречаются со связниками вне расположения партизанского отряда; в) установлением секретных слов и пароля; г) строгой проверкой лиц, вступающих в партизанские отряды; преданность Родине этих лиц проверяется выполнением ими боевых заданий; д) строгим учетом всего личного состава; без личного разрешения командира и комиссара ни один партизан не имеет права выйти за пределы расположения отряда; е) объявлением исполнителям боевых заданий или поручений только тогда, когда это требуется обстановкой (перед началом действий с учетом необходимого времени на подготовку); ж) установлением кличек для тех партизан, которые по роду своей деятельности вынуждены встречаться с лицами, не состоящими в отряде; запрещением доставлять пленных в район отряда; при необходимости доставить пленного в район отряда последний приводится с завязанными глазами». 10 августа 1943 года командир Осиповичского партизанского соединения Королев докладывал в Москву: «В последнее время гестапо использует евреев в целях шпионажа. Так, при Минском и Борисовском гестапо были открыты 9-месячные курсы для евреев. Шпионы рассылались по квартирам в городе и засылались в партизанские отряды, последние снабжались отравляющими веществами для отравления партизан и командиров. В Минской зоне был разоблачен целый ряд таких шпионов».
Особыми отделами овладела какая-то мания – в каждом еврее-перебежчике видеть немецкого шпиона. А если это был польский еврей, да еще служивший у немцев, его положение становилось почти безнадежным.
18 марта 1943 года к партизанам бригады Алексея Донукалова, действовавшей в районе Минска, перешел Генрих Максимилианович Чаплинский, 1890 года рождения. Польский еврей, профессор Краковской и Львовской консерваторий, Чаплинский много гастролировал по миру, жил в Лондоне, Париже, Антверпене, посещал Бразилию, Канаду и США В 1940 году НКВД арестовало его «за нелегальный переход границы в районе Малкина». Чаплинский семь месяцев провел в тюрьме города Белостока. С началом советско-германской войны во время бомбардировки бежал из колонны эвакуируемых заключенных. Сам он на допросе в партизанском отряде утверждал, что в районе Червень его отпустил конвой. В дальнейшем
Чаплинский служил переводчиком в немецких авиационных частях и штабах в Минске, Витебске, Могилеве и других белорусских городах. Выручило знание языков – Чаплинский владел польским, русским, немецким, английским, французским, испанским и чешским. Но с точки зрения советских органов безопасности, «безродный космополит» Чаплинский, объездивший чуть ли не весь мир, выглядел матерым шпионом. Пономаренко и нарком госбезопасности Белоруссии Лаврентий Фомич Цанава 15 мая 1943 года сообщили Сталину основные этапы биографии профессора консерватории и сделали неутешительный для него вывод: «Предварительный опрос Чаплинского дает полное основание полагать, что он является агентом немецкой разведки, специально подосланным в партизанский отряд Донукалова для проникновения в советский тыл. Причем есть основания полагать, что он является старым агентом немецкой разведки, работавшим в ряде стран по ее заданию. Чаплинский передан в Главное управление «СМЕРШ» т. Абакумову». До этого Пономаренко утверждал также, без каких-либо доказательств, что Чаплинский «немцами использовался в качестве переводчика по серьезным делам». Что это были за серьезные дела, Пантелеймон Кондратьевич не уточнил. Может быть, намекал на какие-то допросы советских агентов? Но люфтваффе ведь никакими полицейскими функциями не обладали, и вряд ли Генрих Максимилианович занимался чем-либо иным, кроме переговоров с местными властями насчет расквартирования и снабжения авиационных частей всем необходимым.
А вот еще одно, по всей видимости, сфабрикованное дело – о немецких агентах, будто бы засланных в партизанскую бригаду «дяди Васи» в Белоруссии для проведения диверсионной и террористической деятельности. Начальник состоявшей при бригаде спецгруппы НКВД Бэр и начальник Особого отдела бригады Иванов в докладной записке в Центральный штаб партизанского движения утверждали:
«14 марта 1943 года партизан отряда им. Суворова Лисогор Иван Максимович (прибыл в партизанский отряд 6.3.43 из 46 украинского батальона), будучи в деревне Янушковичи Логойского района Минской области в доме крестьянина Богушевича, в присутствии партизанки Левиной и семьи Богушевича в пьяном виде проболтался о своей враждебности к советской власти, высказывая контрреволюционную клевету по адресу вождей партии и избил партизанку из соединения «дяди Димы» за то, что она пыталась прекратить его контрреволюционные выпады.
29 марта 1943 года Особым отделом Лисогор был арестован, признался в своих контрреволюционных выпадах и клевете по адресу вождей партии и советской власти в силу своей враждебности к ним. Следствие было направлено на то, чтобы выяснить, не является ли Лисогор агентом гестапо, засланным со специальным заданием германской разведкой в партизанский отряд. Следствием это было установлено».
Интересно, а каким образом следователи установили, что Иван Лисогор был германским шпионом? Только на основе его собственных признательных показаний. Несомненно, беднягу сильно били, и ему пришлось не только на себя возвести напраслину, но и оговорить своих товарищей по 46-му украинскому полицейскому батальону – Брейтмана-Петренко, Климова, Токмана и некоторых других, вместе с ним бежавших к партизанам.
Вся пикантность ситуации заключалась в том, что Михаил Иосифович Брейтман, в батальоне служивший под фамилией Петренко, был самым настоящим евреем. Чекистам пришлось придумать, что, разоблаченный во время медосмотра как еврей, Брейтман под угрозой расстрела был завербован в качестве агента командиром батальона. Затем он будто бы был направлен в концлагерь для евреев в местечке Малый Тростянец под видом рабочего, но фактически являлся курсантом специальной «школы гестапо» для агентов-евреев. Михаил Иосифович подробно рассказал (или подписал то, что ему продиктовали следователи) о многочисленных ядах, которые ему демонстрировали инструкторы-немцы, упомянул, в частности, какую-то розовую жидкость, но вот беда: при аресте у Брейтмана никаких ядов, взрывчатки или иных орудий «диверсионно-террористической деятельности» не обнаружили. Да и товарищи, которых он оговорил, в качестве вербовщика указали на командира батальона, но больше никого из сотрудников немецкой разведки назвать не смогли. Когда же речь зашла об их сослуживце Балакине, «засланном со шпионским заданием в другой партизанский отряд», то арестованные заговорили о вещах и вовсе фантастических. Будто бы начальник штаба батальона офицер-эстонец Мельдерс неоднократно собирал их вместе и, вопреки всем правилам конспирации, ставил в пример Балакина, якобы добывающего ценную информацию.
Несчастному Брейтману вместе с другими бойцами украинского батальона пришлось охранять лагерь смерти Тростянец под Минском, где уничтожали евреев. Написав 13 апреля 1943 года под диктовку осо-биста Иванова вымышленные признания о своей вербовке и обучении в школе гестапо, он оставил нам также собственноручное показание о тех ужасах, которые ему довелось видеть в Тростянце. В искренности этого свидетельства Брейтмана-Петренко трудно усомниться:
«Я хочу в этих строках рассказать всю правду о «немецкой справедливости», о тех, кто во всеуслышанье кричит о цивилизации и культуре на словах, а на деле совсем противоположно. Я хочу рассказать всю правду как очевидец о так называемых «строителях Новой Европы». Если меня кто-либо спрашивает, что такое цивилизация, я всегда переспрашиваю, какую цивилизацию думаете – немецкую или человеческую, ибо разница между ними очень большая…
Это было при первом массовом расстреле евреев в ноябре 1941 года, 7-го числа, когда выводили евреев за город, где было вырыто 14 ям. Загоняли людей в ямы и стреляли их, а на трупы этих людей заставляли других становиться и которым последовала участь первых. При таком массовом расстреле, когда раздаются предсмертные крики, когда кровь льется рекой, эти кровожадные убийцы преспокойно объявляют перерыв и около ямы кушают и пьют, мучения недобитых представляют им удовольствие.
Одна женщина подошла со своим ребенком к одному украинцу, который стоял на посту, и обратилась со следующими словами: «Слушайте, я вас прошу, спасите моего ребенка, он у меня русский». Ребенок же уцепился за шею матери и говорит сквозь слезы: «Нет, мама, никуда я не пойду, я хочу быть с тобой вместе». Ребенку этому не больше 4-5 лет. Стоявший поблизости немец из СС спросил – о чем она говорит. Ему перевели, что говорил ребенок и что говорила она.
Тогда он велел этой женщине рыть яму, потом положил туда ребенка и велел матери засыпать его. Мать не могла этого делать, тогда он облил ребенка бензином и живым запалил его. Мать там же сошла с ума, голой она бегала по всему полю, и немцы смеялись и стреляли из винтовок и автоматов – кто первый попадет.
Надо отметить, что эти кровожадные звери перед расстрелом раздевали всех и увозили себе. Это отдавали им в подарок от вождя, от обер-убийцы Адольфа Гитлера…
Каждый четверг строили всех евреев и отбирали людей, которые уже приустали в работе. Из них уже выжали все, что можно, это освобождает место для тех, кто должен был прибыть завтра. После такого отбора в бараке, где жили евреи, можно было слышать стоны, прощальные стоны и возгласы, песни, полные слез. Открытые проклятия на голову поработителей тех, кто с ума сошел, а таких случаев было очень много. Эти отобранные люди служили для такой цели, о которой никто не подумает.
Часто приезжали из г. Минска гестаповцы для тренировки в стрельбе и вот брали этих людей, выводили в тир их и по ним, по живым мишеням, тренировались в стрельбе. Привозили своих жен, и они принимали равную участь в этом кровавом деле. При каждом таком кровавом развлечении в промежутке между стонами раненых, выстрелами убийц можно было слышать смех данных зверей в образе женщин…
Недалеко от лагеря в лесу находится кладбище для немцев. Однажды привезли несколько убитых немцев хоронить, гробы стояли. Проходя мимо их, один из заключенных, который рыл ямы, не снял шапку. Об этом от стражи узнал комендант и после похорон на первом дереве около дороги он был повешен крюком за ребра. Целую ночь по всему лагерю раздавались душераздирающие крики. Жизнь не хотела так быстро покинуть молодое здоровое тело. К утру эта страшная жертва скончалась. А подлые псы-рыцари, вы, гитлеровские собаки, будете прокляты всем миром. Ваши гнусные кровожадные поступки не пройдут даром. Отомстим. Красная Армия громила, громит и будет громить. Запомните, что русский народ никогда не был под игом иноземцев и никогда не будет. Запомните еще вот что:
За глаз мы оба выбьем,
А за зуб всю челюсть свернем».
В отличие от этого эмоционального и очень конкретного рассказа о страданиях евреев, показания Брейтмана «о пребывании в школе гестапо № 12» даны в общих словах и лишены деталей. Единственный запоминающийся эпизод – случай, когда гестаповцы загнали несколько евреев в мусорную яму, затем бросили туда гранату и наблюдали за мучениями несчастных, чтобы определить, сколько проживут люди после таких ранений. Это требовалось якобы еще и для того, чтобы курсанты «школы гестапо» «научились при любых условиях быть спокойными и хладнокровными, чтобы наши сердца были нечувствительны к мукам других».
Но тот же самый эпизод есть и в показаниях Брейтмана о страданиях евреев, и там он никак не связан с разведшколой. Она, по уверению подследственного, «находилась за городом, в том месте, где находились концлагеря (по Могилевскому шоссе на 12 км)». По утверждению Брейтмана, «школа состояла исключительно из людей, которые зависели от немецкого гестапо, и уголовных преступников. К примеру, я обвинялся в том, что еврей, политрук. Я дал свое согласие попасть в эту школу под угрозой смерти, при предварительной обработке». Воля ваша, но создается впечатление, что минское СД состояло из сплошных идиотов. Ведь как раз уголовники и агенты, которые согласились сотрудничать под страхом смерти, представляют собой самые ненадежные кадры. Это прекрасно известно всем службам разведки и контрразведки мира.
По словам Брейтмана, курсанты будто бы ничем не отличались по внешнему виду от заключенных. Бросается в глаза, что в «признании» Михаила Иосифовича указаны только те места в Минске, где дислоцировались бойцы украинского полицейского батальона. Других он просто не знал, а допрашивавший Брейтмана тоже не сумел придумать, где бы «расположить» школу гестапо, которую все же вряд ли разместили бы на территории концлагеря. Всех курсантов, по уверению Брейтмана, предназначали исключительно для борьбы с партизанским движением. Однако учили их вещам довольно странным. Например, «из видов диверсий нам показали следующие: как отравлять пишу, как выводить из строя машины, как уничтожать мосты, палить лес… сжигать деревни… Допустим, пишу отравлять не тогда, когда она варится в котле, а стараться отравить продукты еще раньше, ибо за ними не так смотрят. Выводить машины из строя путем бросания в бензобак сахара, соли. Мосты уничтожать не путем собственноручного поджигания, а путем слуха, что приближаются немцы, и заставить жителей близлежащей деревни лично уничтожить мосты, а в тот момент, когда население уходит в лес, воспользоваться этим и подпалить деревни».
Ядов, повторю, у Брейтмана и его товарищей по несчастью так и не нашли. Непонятно также, почему мосты следовало уничтожать непременно руками местного населения. Вероятно, ни Брейтман, ни Иванов просто не представляли, как именно поджигают мосты, и поэтому пошли по такому сложному пути. И совсем уж неясно, зачем агенту, засылаемому к партизанам, надо знать, как выводить из строя автомобили. Можно подумать, что народные мстители разъезжали сплошь на «мерседесах» и «оппель-адмиралах».
Брейтман писал, что гестаповцы рекомендовали ему пробраться в партизанскую разведку, а там «никакой работы не проводить в пользу немцев до тех пор, пока не создашь себе славу бесстрашного разведчика и чекиста». Эта версия позволяла объяснить, почему Брейтман ничего предосудительного в партизанском отряде так и не совершил. Правда, непонятно, зачем было партизанам посылать в разведку евреев, которых оккупанты в любой момент могли арестовать за одну только расовую принадлежность.
В докладной записке Бэр и Иванов вынуждены были признать, что «практической деятельности все эти агенты гестапо в широких размерах осуществить не смогли, за исключением доносов гестаповцам за время пребывания в украинском батальоне на солдат». Не придумывать же, в конце концов, несостоявшиеся диверсии и убийства.
О том, что немцы никогда не рискнут выпустить за линию фронта или к партизанам агента, которому абсолютно не верят, чекисты предпочитали не задумываться. А еврею Брейтману они никогда бы не поверили из-за одной только расовой принадлежности, делавшей для агента не только бессмысленным, но и заведомо опасным возвращение на германскую сторону. Заложников в виде семьи у Брейтмана не имелось, да и в случае с евреями этот метод не был слишком действенным. Несчастные знали, что нацисты все равно постараются истребить их близких. Не говоря уже о том, что Михаил Иосифович был непосредственным свидетелем расстрелов евреев, и одно это делало рискованным засылку его к партизанам. Сам Брейтман оставил яркое описание страшной смерти тех, кто пытался разгласить тайну «окончательного решения еврейского вопроса»: «Один из евреев, который сам из Германии, отец его немец, мать еврейка, когда вывозили его маму из Гамбурга, он не хотел там остаться и вместе с ней поехал. По приезде в Тростянецкие концлагери он увидел истинное лицо немцев. Пользуясь некоторыми привилегиями, он часто ездил на мотоцикле в Минск. Через своих знакомых ему удалось передать письмо для отправки своему отцу в Германию с описанием всех «прелестей» их жизни. Это письмо, проходя цензуру, было направлено в гестапо. На второй же день, 17 ноября 1942 года, в дневное время было объявлено общее построение евреев и заключенных русских, которые там имелись, после чего, ничем не объявляя причину, выводили из строя каждого десятого и на месте расстреливали, после чего на дверях барака была заброшена петля, после вызвали того самого, который писал письмо, и велели ему стать на подставку. Взглядом он простился со всеми окружающими, но, видимо, подлые головорезы не хотели так быстро кончить свое удовольствие. Он постоял на этой подставке минут 15, после чего он сам одел на себя петлю, подошла одна из немок, которые приехали с «героями» в борьбе с безоружной толпой, и толкнула столик, тело повисло, только петля нехорошо затянулась, и дыхательные органы не полностью были пережаты, он дергался, жизнь в нем еще не погасла. Многие стоявшие не могли выдержать вида этой ужасной картины, попадали в обморок, слезы, истерические крики раздавались кругом, сердце разрывалось.
Один из немцев-гестаповцев приказал двум из охраны подержать его, чтобы он перестал мучиться, чтобы скорей умертвить его. Те подошли к висельнику, чтобы выполнить его приказание, но одна из немок с глазами, полными налитой кровью, лицом, перекошенным звериной улыбкой, с тросточкой подбежала к ним и отогнала их, говоря, что она хочет своими глазами видеть, как от него жизнь уходит, она от этого имеет удовольствие. Ее желание было исполнено. Этот труп висел 24 часа у входа в барак».
Лисогор, Брейтман-Петренко, Климов и Токман были расстреляны. Вот чем закончилась пьяная ссора бойца-украинца с партизанкой Левиной. Вероятно, из ревности или просто спьяну Иван Михайлович действительно ударил Левину. Может, заодно прошелся и по кому-то из партийных вождей. Но не исключено, что его «контрреволюционные разговоры» целиком и полностью выдумала Левина, чтобы придать доносу большую весомость. А дальше – арест, побои, продиктованные следователями признания и скорый расстрел. Невозможно допустить, что в ситуации, когда против них не было никаких улик, несчастные вдруг в одночасье одумались и признались, что являются германскими агентами, подписав себе тем самым смертный приговор.
Общее место в донесениях партизанских особис-тов – «сведения» о том, что немецкие агенты снабжены ядами для убийства командиров и комиссаров отрядов. Но ни в одном донесении мне не довелось читать о том, чтобы хоть кто-нибудь из партизан был отравлен неприятельскими лазутчиками. Да и в немецких документах нет никаких упоминаний о подобном методе борьбы с партизанами.
Вот партизаны, вернее, подпольщики действительно к нему прибегали. Об этом свидетельствуют многочисленные немецкие и советские документы, да и приказы Сталина недвусмысленно рекомендовали партизанам именно этот способ уничтожения неприятеля. Например, в уже цитировавшемся отчете К. Ю. Мэттэ о деятельности могилевского подполья отмечалось, что «в нескольких случаях довольно удачно были использованы отравляющие яды (на продовольственном немецком складе, в немецких лазаретах, кухнях и т. д.). В самом городе было отмечено несколько десятков случаев отравления немецких солдат и офицеров. Большая часть отравленных продуктов была вывезена на фронт или в части, размещенные вне города».
Городским подпольщикам не составляло особого труда раздобыть яды через своих товарищей, работавших в аптеках и больницах, а потом хранить их в собственных квартирах до подходящего момента. В партизанском же отряде немецкий агент постоянно жил в землянке с несколькими партизанами, от которых почти невозможно было надежно спрятать яд.
Да и сохранить его в полевых условиях так, чтобы он не потерял своих свойств, очень трудно. Кроме того, в небольшом замкнутом коллективе, какой представлял из себя партизанский отряд, весьма непросто было подобраться к котлам, чтобы всыпать туда отраву. Все это немцы хорошо понимали и потому, даже засылая агента-террориста с заданием уничтожить партизанских командиров, предполагали, что он использует для этой цели табельное огнестрельное или холодное оружие, которое будет иметь наряду с другими бойцами отряда. Чаще же для ликвидации партизанских командиров устраивали засады, в одну из которых, как мы помним, угодил комбриг А. К. Флегонтов.
Немцам, по крайней мере в городах, было значительно легче выявить партизанских агентов и подпольщиков. Здесь всегда хватало провокаторов. Недостаток опыта конспиративной деятельности приводил к частым провалам советских подпольных групп. Так, в начале октября 1943 года в Витебске 703-я группа тайной полевой полиции захватила более 60 подпольщиков. Сотрудник полиции унтер-офицер Печёнкин выдавал себя за руководителя группы агентов, занимающейся диверсиями. Большинство подпольщиков расстреляли. Те же из них, кто согласился пойти к партизанам в результате провокации Печёнкина и его товарищей, были отправлены в концлагерь. Туда попали и те, кто решил присоединиться к партизанам только под угрозой репрессий с их стороны. Трех человек вообще освободили из-за недоказанности вины. Одна же из 63 арестованных была перевербована в агента ГФП и также освобождена. 38 человек расстреляли, а 21 отправили в концлагерь.
Партизанам же практически невозможно было обнаружить засланных к ним вражеских агентов. Ведь такой лазутчик внешне ничем не отличался от обычных новобранцев из числа местных жителей, окруженцев или бежавших пленных. Да и биографию его не проверишь. Не будешь же о каждом новом партизане запрашивать Москву! В отличие от агентов, отправляемых за линию фронта, в тыл Красной Армии, тех, кого засылали к партизанам, никогда не снабжали рацией. Ведь ее нельзя было пронести в партизанский лагерь, а тем более использовать. Так же как и обусловить какие-то явки и места встреч. Партизанские отряды постоянно находились в движении, меняли места дислокации, и ни агент, ни его хозяева просто не могли знать, где он окажется завтра. Поэтому все немецкие агенты действовали примерно по такой схеме. Внедрившись в отряд, они оставались там на время от нескольких недель до двух-трех месяцев, затем дезертировали и сообщали в ближайшую немецкую комендатуру или полицейский гарнизон все, что узнали о численности, вооружении, руководстве отряда, о расположении партизанских лагерей и продовольственных баз. В реальности партизаны могли задержать лазутчиков лишь в тот момент, когда они пытались покинуть лагерь. Но и в этом случае были не в состоянии отличить немецкого агента от обыкновенного дезертира. Впрочем, и тех и других все равно расстреливали.
Партизаны прекрасно знали, что немцы и коллаборационисты засылают к ним свою агентуру, и в результате не доверяли друг другу. Людей, вызвавших по какой-либо причине подозрение, могли арестовать, побоями и угрозами вынудить к признанию в шпионаже, а затем расстрелять. Порой так сводили счеты, наказывали строптивых партизан или тех, в ком командиры видели угрозу своему авторитету. В большинстве случаев, к несчастью, жертвами обвинений в работе на немецкую разведку становились невиновные. Настоящие же агенты нередко благополучно уходили к своим. В результате немецкое командование, опираясь также на показания пленных и перебежчиков, имело достаточно точное представление о численности, вооружении и командном составе партизанских отрядов и бригад, об основных местах их дислокации. Другое дело, что донесения эти поступали не слишком оперативно, с большими перерывами и немцы далеко не всегда знали, где именно в данный момент времени находится тот или иной отряд или какой гарнизон партизаны собираются атаковать в ближайшие дни.
Без помощи коллаборационистов борьба с подпольщиками и партизанами для немцев была бы до крайности затруднена. К. Ю. Мэттэ признавал:
«Самым опасным врагом организации и вообще советских патриотов за весь период оккупации явилась русская полиция, руководимая немцами, и ее помощники среди населения. Если бы не эти русские сволочи, борьба только с немецкими захватчиками была бы в несколько раз легче. Русская полиция хорошо знает местные условия, людей и имеет глубокие корни среди населения. Нужно отметить, что наряду с бывшими политическими осужденными очень рьяными помощниками немцев проявили себя многие, имеющие судимость за грабежи, кражи, хулиганство, растрату и другие преступления. Немцы сразу призвали их в полицию, карательные отряды, тайную агентуру и т. д., и они до сих пор являются их верными псами».
В составленной в 1942 году начальником Разведывательного управления Центрального штаба партизанского движения Аргуновым «Справке о провокационных методах борьбы с партизанами», в частности, говорилось:
«Одним из основных видов борьбы с партизанами немецкое командование считает провокационную работу. Характерен такой факт по Озерецкому району Черниговской области: немцами был издан приказ о том, что все партизаны, коммунисты, комсомольцы и советский актив, имеющие оружие, должны немедленно сдать его в комендатуру. Лиц, добровольно сдавших оружие, немецкая власть не тронет. Эта провокация в некоторой степени подействовала на отдельных неустойчивых партизан и даже коммунистов.
Бывший секретарь Озерецкого райкома по кадрам добровольно явился в комендатуру и сдал оружие. Жены партизан, узнав об этом факте, стали разыскивать своих мужей и уговаривать их явиться в комендатуру. Этому примеру из числа неустойчивых последовало еще несколько человек. Но немцы дали им пару дней быть на свободе, затем, в том числе и секретаря, арестовали и расстреляли…
Власти вызвали женщин, мужья которых, по их предположению, находятся в партизанских отрядах, и предложили им немедленно отправиться в лес, найти своего мужа и вместе с ним явиться в комендатуру. В случае отказа или невыполнения задания предупреждают женщину, что ее дети будут расстреляны, а дом сожжен».
Там же приводился ряд примеров успешного разоблачения «агентов гестапо»:
«В феврале 1942 года командиром партизанского отряда тов. Копёнкиным в селе Большая Обуховка Миргородского района Полтавской области были арестованы и расстреляны 5 агентов гестапо, которые по заданию гестапо прибыли в расположение отряда из тыла с целью поступить в отряд, затем информировать гестапо о расположении отряда, численности, вооружении и другим вопросам. Все завербованные были в возрасте от 14 до 19 лет. Имели справки на немецком языке об освобождении из-под стражи (партизанское командование создало целую теорию о том, что немцы снабжают своих агентов справками об освобождении из тюрьмы или лагеря; нередко наличие таких справок автоматически влекло за собой обвинение в шпионаже и расстрел. Между тем они действительно выдавались всем освобождаемым из лагеря, и лишь немногие из них становились агентами. – Б. С).
Гестапо для засылки агентуры в партизанский отряд посылает под видом закупки продовольствия. В марте месяце командиром партизанского отряда тов. Копёнкиным (настоящим ударником на ниве борьбы с вражескими шпионами! – Б. С.) были задержаны шпионы, которые прибытие свое объяснили целью покупки продуктов для семей, проживающих в г. Харькове. Следствием было установлено, что они являются агентами гестапо г. Харькова и прибыли в расположение отряда с целью вступления в таковой по заданию гестапо».
Следователей-чекистов почему-то не смутила явная несообразность: зачем людям, решившим вступить в отряд, понадобилась такая маскировка? Скорее всего, несчастные заготовители случайно оказались в расположении партизан, а уже потом, видимо после побоев, признались, что намеревались вступить в партизанский отряд по заданию гестапо. А в рапорте герой Копёнкин решил совместить оба мотива.
В «Справке» приводились и другие не менее сомнительные примеры «разоблачения агентов гестапо»:
«В отряд тов. Русакова пробралась в качестве санитарки немецкая шпионка, имевшая несколько фамилий, – Иткина, Дынкина, Озер. Она вошла в доверие к комиссару отряда Филиповскому и с его помощью устроила в качестве заместителя командира отряда другого немецкого шпиона – Шишко. Ими в одном из боев убиты командир отряда Русаков, оперативный работник Емельянов и лучший разведчик отряда – Боец. Шпионы были разоблачены и расстреляны».
Бросается в глаза, что все подлинные или мнимые фамилии «немецкой шпионки» – еврейские, а вся история с гибелью командира и «лучших людей» отряда больше смахивает на какие-то внутригрупповые разборки. Да и как сегодня точно установишь, убили ли Русакова и его товарищей немцы и полицейские или Шишко с Иткиной? Скорее всего, мы имеем дело еще с одним случаем юдофобии среди партизан.
В той же «Справке» приводились и примеры настоящих вражеских агентов:
«Немецкое командование в июле 1942 года в партизанские отряды, действующие в районах Демидов – Пречистое – Велиж Калининской области, заслало двух провокаторов, которые проникли в партизанский отряд бригады т. Апретова с целью организации провокационной работы. Эти два агента гестапо организовывали грабеж мирного населения, забирали одежду, продукты, скот и склоняли на это других партизан.
В результате этого в некоторых селах перестали идти в партизанские отряды и оказывать материальную помощь. Немцы умело использовали это и начали активно вовлекать население в полицию с целью «охраны» своего имущества от «партизан», и это частично им удалось.
В июле месяце с. г. была окружена наша 39-я армия: часть бойцов и командиров пыталась самостоятельно выйти из окружения и разошлась по лесам. В это время немцы сформировали несколько групп из предателей; часть из них одели в красноармейскую форму, другую – в гражданское платье. Эти группы под видом красноармейцев грабили мирное население. В результате этого часть населения стала отказывать в помощи красноармейцам, находящимся в окружении, и партизанам, а отдельные лица начали доносить немцам о появлении групп красноармейцев и партизан.
Гестапо принимает и такие методы борьбы, как использование наших агентов-разведчиков в борьбе с партизанами. Был такой факт: во второй бригаде т. Васильева была агентка Маша, которая по заданию командования ходила в местечко Дедовичи к своей матери и оттуда приносила разведывательные сведения. Зимою немцами была поймана и завербована. От гестапо получила задачу отравить командование бригады, для чего получила порошки с ядом. Шпионка была разоблачена и расстреляна».
Вряд ли мы когда-нибудь точно узнаем, являлась ли Маша агентом гестапо или пала жертвой излишней подозрительности «особистов». Упоминание яда позволяет предположить, что дело ее все же было липовым и расстреляли разведчицу зря.
Иногда немцы забрасывали к партизанам агентов под видом парашютистов, снабженных рациями и фальшивыми документами. Но эта комбинация могла пройти только с относительно небольшими и изолированными отрядами, не имевшими связи с Большой землей. В противном случае неизбежный запрос в Москву очень скоро привел бы к разоблачению мнимых парашютистов.
Не вызывают доверия и данные о немецких агентах, пойманных в 161-й бригаде имени Котовского, действовавшей в Осиповичском и сопредельных районах Могилевской и Минской областей. Вот что говорится об этом в итоговом отчете командования бригады:
«В деревню Каменка Стародорожского района из Дорогановского немецко-полицейского гарнизона по заданию гестапо был направлен на постоянное местожительство немецкий агент – лесник Пузик, у которого были обширные родственные связи в этой же деревне. Из числа его родственников немцами были завербованы жители Зайко, который являлся резидентом, Кривицкий и Мирончик Елизавета. Целью этой группы шпионов было – путем спаивания партизан, особенно командного состава, «выуживать» от них всевозможные данные о партизанских отрядах. Партизанские агенты, проживавшие в этой же деревне, своевременно разоблачили шпионов, которые были преданы партизанскому суду».
Поскольку в отчете ничего не сказано об уликах, резонно предположить: несчастные могли стать жертвами оговора и банального сведения счетов, что не редкость между не расположенными друг к другу соседями едва ли ни в каждой деревне. А возможный факт самогоноварения сразу же превратили в коварный заговор – умышленное спаивание партизанских командиров с целью получения от них секретных сведений.
«Для изучения личного состава бригады в каждом отряде имелись осведомители, которым поручалось следить за чистотой партизанских рядов, разоблачать засланных гестапо агентов и шпионов, террористов и диверсантов. В 1942 году, например, в партизанский отряд имени Челюскинцев были засланы по заданию гестапо отец и дочь Долгие – жители деревни Тарасовичи (сын Долгого работал следователем в полиции в городе Осиповичи и руководил работой по шпионажу). За Долгим и его дочерью было установлено наблюдение. Вскоре агентура перехватила переписку дочери Долгого с Осиповичской полицией. При допросе отец и дочь Долгие признались в своей принадлежности к шпионской организации и были расстреляны».
Несомненно, сексоты особых отделов существовали не только в 161-й, но и практически во всех бригадах и отрядах, подчинявшихся Центральному штабу партизанского движения. Очевидно, им приходилось постоянно доказывать, что они недаром едят чекистский хлеб, и разоблачать ежемесячно определенное число вражеских агентов и антисоветски настроенных партизан. Поводом к доносу могла послужить и личная ссора, и сведения о том, что кто-то из родственников партизана работает в полиции. Случай же с Долгими вообще выглядит загадкой. Если сын-следователь искренне любил отца и сестру и ему отвечали взаимностью, зачем бы, спрашивается, он отправил их со смертельно опасной миссией к партизанам? Если же между ними, напротив, существовали натянутые или вовсе неприязненные отношения, то делать отца и сестру своими агентами следователь никогда бы не рискнул. Интересно также, каким образом дочь Долгого могла отправлять из партизанского отряда письма в полицию Осиповичей? По всей вероятности, отец и дочь стали жертвами оговора, а поводом для репрессий послужила информация о том, что их сын и брат служит полицейским следователем.
В уже цитировавшейся «Справке» 1942 года утверждается:
«Немецкие власти пользуются также провокационными средствами для вылавливания наших разведчиков. Об этом свидетельствует следующее сообщение (имеется в виду объявление оккупационных властей для населения. – Б. С): «В последние недели в различных местах Восточной Украины большевики сбросили с парашютами или перебросили через линию фронта ряд групп саботажников и снабженных рациями шпионов. Многие из этих шпионов и саботажников выловлены благодаря прекрасной помощи населения. Несмотря на это, есть основание предполагать, что некоторые группы продолжают еще нелегально существовать…
Немецкая армия знает, что часть этих большевистских агентов не имеет намерения выполнять порученных заданий и прячется от нас только из боязни наказания. Эта боязнь необоснованна.
Каждому, кто в течение 8 дней после опубликования данного сообщения добровольно явится в одно из военных учреждений, украинскую милицию или городскую управу и сдаст данные ему рации или оружие, боеприпасы или взрывчатые вещества, ему гарантируется безнаказанность. Эта гарантия действует и на будущее для тех агентов, которых большевики засылали, при условии, если они будут немедленно добровольно заявлять об этом в указанные учреждения. Группы, которые, несмотря на эту гарантированную безнаказанность, будут продолжать свое нелегальное существование, должны быть уничтожены любыми мерами. Для оказания действенной помощи военным учреждениям в розыске саботажников и шпионов следует привлекать население. Всякая помощь будет вознаграждена участком земли или денежной премией до 1000 рублей.
Те, кто окажет большевистским агентам помощь едой, убежищем или иным образом, будут приговорены к смертной казни.
Командующий наземными силами (возможно, имелся в виду командующий армией или группой армий. – Б. С.)».
Очень много разведчиков партизанских отрядов, попавших в гестапо и разоблаченных, немцы перевербовывают и заставляют работать на них. Для достижения этой цели немецкая разведка применяет метод ареста и содержания таких людей в тюрьмах, аресты их семей, а затем предлагают перейти на работу в гестапо. При согласии работать в гестапо и выполнять задания немецкого командования таких людей и членов их семей освобождают, отобрав у арестованных подписку. Члены семьи завербованного остаются под наблюдением, и если он не выполняет задание, то его семью расстреливают. Большое внимание немцы уделяют вербовке среди военнопленных красноармейцев и командиров. В первую очередь для этой цели используются лица неустойчивые.
Для лиц, которых немецкое командование намечает для использования на разведывательной работе, в лагерях создаются для них особо благоприятные условия. Особо старательно немцы влияют на тех военнопленных, семьи которых проживают на территории действия партизанских отрядов, отпускают их домой, поставив задачу вступить в партизанский отряд и проводить там подрывную, террористическую и разведывательную работу.
Для забрасывания в партизанские отряды в качестве разведчиков немцы используют евреев, надеясь на то, что партизаны, зная, что немцы евреев жестоко преследуют, будут оказывать им больше доверия…
Немецкая разведка… особо красивых женщин и девушек снабжает ядовитыми веществами с задачей влиться в отряд, войти в доверие командного состава и потом производить отравление».
Подобные представления были широко распространены почти во всех партизанских отрядах. В результате нередко плохо приходилось евреям и красивым девушкам. При первом же подозрении их легко могли расстрелять как «германских шпионов».
| |
На уходящей неделе вновь последовали обвинения в адрес Москвы. Великобритания и США заявили о том, что Россия причастна к масштабному заражению компьютеров в июне 2017 году вирусом NotPetya. Позже подключилась и Австралия: данные их разведки показали, что в цифровом коллапсе виновата Москва. «Шторм» разобрался, действительно ли Россия могла быть замешана в одной из крупнейших вирусных атак.
Ущерб России
Летом 2017 года вирус NotPetya смог нанести ущерб более 60 странам. Потери исчислялись миллионами долларов. Одна только датская логистическая компании Moller-Maersk из-за атаки потеряла около 200-300 миллионов. При этом среди пострадавших были и российские компании.
Так, мишенью хакеров стали крупнейшие корпорации РФ. Под удар попали компьютеры металлургической компании ЕВРАЗ. Была затронута информационная сеть. Досталось и Банку Хоум Кредит, однако, по сообщениям представителей организации, их защита сработала, а опыт хакерской атаки был учтен. Банк внес коррективы в систему безопасности.
Но самой крупной мишенью стала нефтяная корпорация — «Роснефть» и ее дочерняя компания «Башнефть».
По словам пресс-секретаря «Роснефти» Михаила Леонтьева, атака была сильной, но ключевые секторы компании затронуты не были. Система безопасности справилась с угрозой.
«Мы успели вовремя локализовать угрозу. В финансовом секторе, главных офисах, а также на добыче нефти атака никак не сказалась. Пострадали только кассовые аппараты на заправках компании, но их быстро восстановили», — рассказал Михаил Леонтьев «Шторму».
Сколько зарабатывают Petya и его друзья
Как разбогатеть на вирусных атаках, разбираемся в материале Daily Storm 6 июля 2017Украинский вопрос
Все началось с Украины. Первая новость о вирусе появилась утром 27 июня 2017 года. Group-IB сообщает, что тогда под удар попали крупные энергетические, финансовые компании, а также объекты социальной инфраструктуры: аэропорт Борисполь, магазины «Ашан», украинские операторы связи.
Изначально вирус проник через популярную на Украине систему бухгалтерского учета M.Е.Doc. После этого распространился по сетям — как локальной, так и интернету, путем рассылки фишинговых (мошеннических) писем.
Вирус получал права администратора, после чего шифровал данные на компьютере. На экране монитора появлялось красное уведомление с предложением приобрести ключ доступа за 300 долларов в биткойнах. В основе вируса — эксплойты (коды) АНБ, которые были слиты в Сеть весной 2017-го Wikileaks.
ОПГ «русские хакеры»
О мировой борьбе за киберпространство 27 ноября 2017Кто за ней стоит
По мнению Group-IB, за NotPetya стоит группировка, атаковавшая в октябре того же года российские и украинские компании шифровальщиком Bad Rabbit. На это указывают совпадения в кодах вирусов. Более того, в ходе анализа специалисты пришли к выводу, что Bad Rabbit просто является модернизированной версией NotPetya.
Шифровальщик действовал по такому же принципу, что и NotPetya. Блокировал доступ к данным и требовал выкуп в размере 0,05 биткойна. При этом распространялся через код, размещенный на взломанных сайтах. В России жертвами Bad Rabbit стали СМИ, а именно «Фонтанка» и «Интерфакс».
Кроме этого, «Лаборатория Касперского» опубликовала отчет о том, что вирус NotPetya имеет сходства с кибератакой Black Energy. В 2016 году она поразила ключевые финансовые, транспортные и энергетические системы Украины. Тогда спикер по вопросам АТО Андрей Лысенко назвал это диверсией со стороны России, не предоставив конкретных доказательств.
По такому же пути идут и западные спецслужбы, обвиняя в распространении вируса российское Министерство обороны. В качестве аргументов выступают «данные исследований» спецслужб, однако в открытом доступе этих исследований нет.
В ходе кампании на региональных выборах активно раскручивается тезис о том, что борьба с коррупцией используется на местах для расправы с политическими соперниками партии власти среди региональных чиновников, а членство в «Единой России» делает казнокрада неприкасаемым. Действительно ли члены правящей партии выведены из-под удара?
Последний вопрос, заданный Владимиру Путину во время его недавнего разговора с молодежью в лагере «Селигер», звучал так: что вам больше всего не нравится? Сказав о том, что есть много проблем, решением которых он недоволен, президент особо выделил одну тему: «Первый вопрос и первая проблема - это борьба с коррупцией, которая разъедает наше общество и нашу государственную систему». В этом Путин един с народом - все хотят, чтобы власть формировалась из честных людей, а казнокрады были вычищены и посажены.
Ставшая в постсоветский период даже не болезнью, а одним из важнейших принципов формирования элиты коррупция действительно уже превратилась в основную помеху не только развитию страны, но и эффективному управлению всей вертикалью власти. А как постоянная причина роста социального недовольства стала и главной угрозой сохранению единства и стабильности России. Уже по этим причинам понятно, что глава государства - первый, кто заинтересован в очищении власти от казнокрадов.
«На самом деле от коррупции в первую очередь страдает сама власть, - говорит заместитель декана факультета прикладной политологии НИУ-ВШЭ Леонид Поляков. - Управление такой огромной страной, при этом еще и качественно различной по географии, этноконфессиональному составу, уровню социального и экономического развития, является очень тяжелой задачей. И если отдельные детали управленческого механизма работают на себя, то дискредитируется вся власть. Поэтому борьба с коррупцией в первую очередь в интересах самой власти».
В последние годы антикоррупционное законодательство было ужесточено. Хотя в массовую практику еще не вошли кратные штрафы и конфискации, сам процесс ужесточения и уточнения антикоррупционного законодательства еще не закончен - в УК до сих пор отсутствует понятие «коррупционного преступления», кроме того, некоторые депутаты предложили приравнять коррупцию к измене Родине.
Сложно спорить с тем, что после возвращения Путина в Кремль борьба с коррупцией наконец-то перешла в стадию массовых и реальных дел. Под следствием оказались высокопоставленные чиновники из множества федеральных ведомств: Минобороны, Минрегиона, Минсельхоза, Минздрава; сотни крупных чиновников в региональных подразделениях федеральных ведомств, губернской и муниципальной власти.
Причем основная часть этих дел еще не дошла до суда, особенно такие громкие, как дело Оборонсервиса или о хищениях во время подготовки к саммиту АТЭС (по которому проходит бывший замминистра регионального развития Роман Панов). Причина вовсе не в отсутствии политической воли, как порой любят объяснять это некоторые «кремленологи» (хотя понятно, что глава государства должен учитывать сопротивление большой части элиты и, продавливая свою линию, стараться при этом не вызвать бунта на корабле), а в том, что в подобных делах необходимо распутывать множество эпизодов и схем - и как раз ради действительной, а не показушной борьбы с коррупцией необходимо тщательно исследовать всю паутину.
«Понятно, что нельзя говорить о том, что коррупция будет побеждена в течение одного-двух лет, - говорит генеральный директор Института приоритетных региональных проектов Николай Миронов. - Потому что нельзя же посадить всех, а потом уже разбираться, кто виноват и в чем. Сейчас множество дел уже возбуждено, но еще не доведено до суда. Через год-два уже будут серьезные результаты».
В Италии или США, опыт которых так любят ставить на вид нашим властям, расследование подобных дел занимает многие годы. А у нас каждую выборную кампанию - как и сейчас, по мере приближения 8 сентября, когда во многих регионах будут избирать губернаторов, мэров и депутатов, - коррупционную тему начинают раскручивать в чисто пропагандистских интересах.
«В арсенале любого оппозиционного политика присутствует стратегия интерпретации любого действия власти как коварного замысла, направленного на то, чтобы убрать конкурентов, - говорит Леонид Поляков. - Так происходит и в отношении борьбы с коррупцией».
Но если раньше оппозиция упрекала власти и правящую партию в том, что они вообще ничего не делают для борьбы с казнокрадством, потому что сами только этим и занимаются, то теперь так просто этим лозунгом уже не помашешь.
Действительно, в 2012 году единый день голосования прошел еще до возбуждения многих резонансных дел, в том числе и по Оборонсервису, и до увольнения министра обороны Сердюкова. «После этого уже нельзя говорить о том, что своих власть не трогает. Дело Оборонсервиса показало, что взяли одного из самых крупных представителей власти, - говорит Леонид Поляков. - Взяли, что называется, своего из своих».
Но если сейчас уже сложно сказать, что власть никого не сажает, то можно ведь просто поменять акценты. Поэтому теперь в ходу тезис, что сажают, но не тех и не за то. Упрекают в том, что обвинения в коррупции власть использует для расправы с политическими оппонентами на местах, а своих как не трогала, так и не трогает. Так как на федеральном уровне этот тезис доказать вообще невозможно, то он активно раскручивается сейчас на уровне региональном, имея при этом совершенно прикладное, выборное значение.
Самой яркой иллюстрацией такой выборочной политики Кремля является, по мнению критиков власти, дело ярославского мэра Урлашова, собравшегося баллотироваться в региональное заксобрание от «Гражданской платформы», но оказавшегося под следствием из-за подозрения во взяточничестве.
«Новости о событиях, связанных с арестом Урлашова, целенаправленно раскручиваются, комментируются, - говорит политолог Николай Миронов. - Ведется работа в соцсетях для того, чтобы представить это как расправу с политическим противником. Но если говорить о том же Урлашове, пришедшем в оппозицию из «Единой России», то не очень-то понятно, в чем же его оппозиционность, если, конечно, не брать в расчет тот бренд, который он на себя примерил. По сути, не было видно, чем он принципиально отличается от тех же фигур из партии власти, которых он так критиковал. Пока еще идет следствие, но и до ареста местные наблюдатели говорили, что его деятельность на посту мэра не отличалась особенной честностью».
По большому счету, если говорить о партийности, об идеологии, то какое отношение Урлашов, бывший член ЕР, имеет к «Гражданской платформе»? Примерно такое же, как и другой мэр - Саид Амиров, если бы он успел вступить в нее за пару месяцев до ареста....
Но одного Урлашова для тенденции мало - приходится заниматься жонглированием.
Бей своих, чтобы чужие боялись
Для подкрепления этого утверждения берется статистика по мэрам за последние 10 лет. «Почти все отстраненные и посаженные мэры - оппозиционеры», - пугает политолог Михаил Тульский. Он сразу же возражает и на возможные упреки: «Когда говорят, что сажают и единороссов, я всегда отвечаю: эти единороссы - бывшие члены оппозиционных партий, которых до этого вынудили вступить в ЕР. Случаи же посадок в тюрьму мэров-единороссов, пользующихся поддержкой губернатора и федеральной ЕР, практически отсутствуют».
Понятно, что, исходя из логики Тульского, воруют все, а сажают только неугодных. С этим тезисом частично согласен директор Института политики и государственного права Виталий Иванов - вот только политическую составляющую он из него напрочь исключает:
«Нельзя говорить о том, что борьба с коррупцией используется для расправы с оппозиционерами, с представителями оппозиционных партий, просто потому, что у нас в регионах нет никакой политической, в классическом смысле этого слова, оппозиции. Там есть различные группировки, которые участвуют в постоянном переделе сфер влияния. И периодически кто-то, не будучи допущенным к разделу или будучи оттесненным от него, рядится в тогу оппозиционера. Сколько было историй, когда кандидаты шли на выборы под флагами ЛДПР, «Справедливой России» или КПРФ, произносили грозные оппозиционные речи, а потом переходили в «Единую Россию» и становились вернейшими слугами «царя и Отечества».
Иванов уверен, что борьба с коррупцией на региональном уровне - всего лишь один из псевдонимов внутриэлитной конкуренции: «Как правило, крупный чиновник попадает под борьбу с коррупцией только потому, что проиграл в аппаратной схватке, хотя это не отменяет того, что он и в самом деле мог быть коррупционером. Как и того, что силовикам нужно показывать результаты, выслуживать звездочки».
А политолог Николай Миронов считает, что оппозиция вообще мало попадает под борьбу с коррупцией по той простой причине, что «ее представителей гораздо меньше у власти - и не потому, что им уж так сильно мешают выиграть выборы, а из-за того, что они не предлагают конкретных программ, а лишь обвиняют власть во всех грехах». А там, где оппозиционные кандидаты все же попадают во власть, по словам Миронова, они часто оказываются вовлечены в коррупционные скандалы, «потому что человек шел во власть на волне популярности и лозунгов, а когда столкнулся с тем, что реально работать во власти сложно, тут же наломал дров».
Но если отбросить единичные случаи, которые затрагивают чиновников-оппозиционеров, говорит Миронов, то мы увидим, что антикоррупционная кампания идет своим чередом.
Сухие факты
Не будем сейчас разбирать вторую половину нулевых с ее статистикой «массовых репрессий против оппозиционных мэров» - тогда и партийная борьба шла по другим правилам, и за политические технологии во власти отвечали другие люди, и борьба с коррупцией не стала приоритетом государственной политики. А что происходит сейчас? Неужели казнокрадов из «Единой России» по-прежнему не трогают? Тогда каких же это региональных чиновников у нас чуть ли не каждый день привлекают к уголовной ответственности, учитывая, что «Единая Россия» имеет большинство в законодательных собраниях и участвует в формировании исполнительной власти практически во всех субъектах Федерации? Неужели Следственный комитет вынужден выискивать еще не вымерших представителей нерушимого некогда блока «коммунистов и беспартийных»? Ну хотя бы среди мэров и губернаторов...
19 сентября 2011 года по подозрению в мошенничестве был задержан глава администрации Смоленска Константин Лазарев. Которому буквально за неделю до этого торжественно вручили билет члена «Единой России», а в качестве сторонника партии он к тому времени уже три месяца входил в ее региональный политсовет. Суд по делу Лазарева продолжается.
В феврале 2012 года по подозрению во взяточничестве арестовали главу администрации Ставрополя Игоря Бестужего, члена политсовета Ставропольского регионального отделения ЕР. Сейчас еще идет судебное разбирательство.
В июле прошлого года было возбуждено уголовное дело по превышению должностных полномочий (это не коррупция, но часто ее синоним) против мэра Нальчика Залимгери Хагасова, секретаря (то есть руководителя) политического совета городской организации «Единой России», одного из ближайших соратников главы Кабардино-Балкарии Канокова. Того самого Канокова, у которого за две недели до этого арестовали главу администрации. В этом году дело по Хагасову закрыли - и он продолжает руководить городом.
В апреле 2013 года в Великом Новгороде прогремело «дорожное дело» - по подозрению в мошенничестве был заключен под стражу первый заместитель губернатора области Арнольд Шалмуев, член политического совета регионального отделения «Единой России».
1 июня 2013 года был арестован Саид Амиров, мэр Махачкалы и секретарь политсовета городской организации ЕР. Хотя задержали Амирова по подозрению в организации убийства, без сомнения, со временем ему будут предъявлены и обвинения в организации целой системы коррупционной вертикали.
В июне же объявлен в розыск Роман Зенищев, бывший глава администрации Сыктывкара и руководитель партийной организации ЕР в Республике Коми.
В июле этого года бывший тульский губернатор и член регионального политсовета «Единой России» Вячеслав Дудка был приговорен к 9,5 годам тюрьмы за взяточничество.
12 августа ожидается приговор по делу бывшего главы администрации Саратова Алексея Прокопенко, члена партии «Единая Россия», обвиняемого в неисполнении решения суда.
Это лишь отдельные, самые заметные примеры отсутствия «неприкосновенности» единороссов - и только по мэрам и губернаторам, и только за последние пару лет. Во множестве регионов есть другие дела, а еще больше дел сейчас наверняка в той стадии, о которой знают только ведущие их следователи.
Как-то сложно списать все эти случаи на внутриэлитные региональные конфликты, на борьбу за власть на местах. При этом понятно, что применение силового административного ресурса - явление, увы, обычное. И губернаторы в противостоянии с мэрами любят прибегать к обвинениям в коррупции, прикрывая этим банальную борьбу за власть, ресурсы и сферы влияния. Только это не имеет никакого отношения ни к партийной борьбе, ни тем более к курсу на тотальную борьбу с коррупцией, взятому Владимиром Путиным.
«Конечно, в некоторых конкретных ситуациях борьба с коррупцией может быть использована местными начальниками как предлог для того, чтобы в своекорыстных интересах свести счеты со своими оппонентами в ходе выборных кампаний, - говорит Леонид Поляков. - Но как система это не работает, стратегически задача борьбы с коррупцией захватывает весь фронт целиком, невзирая на то, к какой партии принадлежит коррупционер. И этот приоритет для власти абсолютен - она стратегически, целенаправленно на это работает»
Бомбардировка чиновников
Почему же сама власть не тиражирует массовые случаи уголовного преследования чиновников с партбилетами?
«Антикоррупционая кампания - это своего рода бумеранг, который может ударить по самой власти. Если очень громко говорить о новых делах, то это может вызвать у народа вопрос: если вокруг все воруют, то где же вы раньше были, как же вам доверять? - говорит Леонид Поляков. - Полный ход и пиар здесь просто не нужны - нужна конкретная повседневная работа на каждом участке».
Главная цель борьбы с коррупцией, считает Поляков, это изменить принцип формирования власти: «Ведь за последние 20 лет, как только наше государство лишилось идеологической мотивации и набора чиновников по принципу «я служу Родине, потому что она реализует великую идею», корыстный интерес стал единственным мотивационным двигателем для прихода людей во власть: зачем я иду работать в структуры власти, как я могу использовать свои возможности. Поэтому смысл борьбы с коррупцией только один: перевесить интерес работать честно. За счет разных мер: угроз, наказаний. Так что это бомбардировка чиновников, а не пиар-кампания для электората».
При этом политолог соглашается с тем, что возвращение выборов губернаторов усложняет формы борьбы с коррупцией - вся начальственная иерархия в регионе оказывается выставлена на просвет, начинается взаимная диффамация, включаются черные пиар-технологии: «Вся вертикаль в регионах теперь под ударом. Введение полной выборности в регионах, совмещаясь с федеральной кампанией по борьбе с коррупцией, создает для всей системы власти дополнительный напряг. Но я бы сказал, что это закономерность - из кризисного состояния любая система выходит не через понижение рисков, а через их повышение».
При всей инструментальной важности для Владимира Путина партии понятно, что эффективно работающая машина власти имеет и для него, и для России несравнимо большее значение. Даже если пока, вопреки поговорке, придется прибегнуть к тому, чтобы она работала не только за совесть (потерянную многими ее винтиками в переходный период), но и за страх.